Daydream

Let’s just feel the youth Young, wild and free Wild and free Let me give it a try «Вечное лето», так называли хи земли моряки, когда им приходилось задерживаться в городке дольше, чем на пару месяцев. Знойная жара держалась практически одиннадцать месяцев. Воздух был влажен и раскален, а воды океана прогревались солнцем даже зимой, но все же вода была чуть прохладнее температуры воздуха. Дети часто бегали к океану и купались, чтобы охладиться, иногда их сопровождали взрослые, а моряки лишь наблюдали за этим со стороны, они предпочитали плавать только в кристально-чистых водах открытого океана. Маленький портовый городок располагался на берегу Индийского океана и входил в состав небольшого, бедноватого государства, неподалёку от экватора. Жизнь тут была тихой, размеренной и незамысловатой. Экономическое развитие страны застопорилось на аграрной стадии. Поэтому, доминирующими промыслами были ловля рыбы, разведение крупнорогатого и мелкого скота, добыча и экспорт тропических фруктов в более развитые страны и производство самобытных предметов быта, таких как ковры и прочая утварь. Жизнь была простой и понятной, особенно для того, кому всего одиннадцать лет, а список обязанностей сводится всего лишь к нескольким делам, таким как примерная учёба, да помощь папе по хозяйству. А единственному родителю, пашущему на нескольких работах, помощь сына была просто необходима. И пусть в их скудном хозяйстве было всего несколько куриц, петух, да пара кроликов, когда ты возвращаешься после двух рабочих смен, все, что действительно хочется, так это того, чтобы твоя голова как можно быстрее встретилась с подушкой. То ли дело активный ребенок, которому кормить и ухаживать за животными только в удовольствие. Они жили вдвоем в небольшом домике, крыша которого подтекала во время сильных проливных дождей. Маленький Чон Хосок, и его заботливый папа, омега средних лет – Чон Минсу, который души не чаял в добродушном ребенке. Воспитав его без отца, он вложил в ребенка все лучшее, что имел. Хосок был маленьким солнцем, освещающим его нелегкую жизнь. Малыш учился на одни пятерки и был чуть ли не первым учеником в классе, занимался в кружке легкой атлетики, кормил животных и ухаживал за ними, помогал держать дом в чистоте, и уже, при помощи папы, а также под его чутким руководством, учился готовить. Чудо, а не ребенок. Порой, Минсу благодарил судьбу за то, что его ребенок рос таким, не по годам ответственным и умным мальчиком. Но единственное, что беспокоило и волновало родителя, так это отсутствие близких друзей у сына. Причиной тому могла быть загруженность ребенка, учебой, дополнительными занятиями, помощью по дому. Либо причина была все-таки в раннем взрослении сына. Минсу не знал, что и предпринять, но видя счастливые глаза сына, понимал, что в это лучше не лезть. Время само приведет к Хосоку нужных людей, почему-то омега был твердо уверен в этом. В свое свободное время, мальчишка самостоятельно находил себе различные занятия. Он обожал океан, и все связанное с ним. Хосок мог убегать купаться, а потом, возвращаясь, домой, приносить кучу различных, красивых ракушек. Он любил наблюдать за дикими птицами, за чайками, кружившими вдоль побережья. Любопытный мальчик обожал прибегать на пирс, и, садясь возле самого края, наблюдать за крупными, цветными рыбами, вальяжно проплывающими вдоль рифов. Но, пожалуй, самым любимым его занятием было сбегать в большой порт, куда приплывали различные рыболовецкие и не только, судна. Когда-то давно, Минсу уяснил для себя то, что он будет воспитывать своих детей без строгих запретов, когда ребенку запрещают что-то без объяснений, мол нельзя и все тут. Но при этом, он решил, что станет в глазах своих детей наставником и авторитетным мнением, к которому они будут прислушиваться самостоятельно, и тогда уже он и направит их в правильную сторону, тактично указывая, что верно, а что неправильно. Так и вышло, но единственное что у Минсу не получалось контролировать, так это походы сына в опасный порт. Там постоянно менялись люди, которые что-то продавали, покупали, приплывали, уплывали. Торговцы сновали туда-сюда. Альфы были огрубевшими, им не было дело до какого-то маленького ребенка. Развязным омегам было плевать и подавно, каждый пытался заработать денег, как мог, чем умел. Каждый раз, когда родитель возвращался домой, а сына еще не было, омега знал, что тот бродит по порту. Но потом, всегда неизменно возвращается домой, с горящими глазами, будто чудо увидел. И все ругательные слова как-то испарялись сами собой, а сильно сжимающееся от волнения сердце расслаблялось. Минсу слушал о приключениях ребенка, и каждый раз пытался заставить себя придумать способ оградить сыночка от этого злополучного места. Но каждый раз, видя Хосока таким счастливым, он лишь слушал и вздыхал, снова обещая себе запретить сыну походы в порт. -Солнышко мое! Пойдем завтракать, я сварил тебе кашку с фруктами, она уже на столе, поторопись!- мальчик, торопясь, с растрепанными волосами и в наспех одетой на левую сторону, футболке, сбежал по лестнице со второго этажа. Он подбежал к папе и крепко обнял его, радостно улыбаясь. - Доброе утро, папуля!- радостно пролепетал он и уселся за стол. Сегодня он был особенно энергичным и каким-то нетерпеливым. Как только он взял ложку в руки, то принялся сметать завтрак с тарелки, с удовольствием жуя кусочки манго и банана, попадавшиеся в каше. Минсу сел напротив, и не спеша, присоединился к завтраку. - Куда так торопишься?- поинтересовался мужчина, с улыбкой наблюдая за сыном. - Пап, я знаю, ты не любишь, когда я туда хожу, но сегодня должно приплыть огромное судно «Daydream», из далеких мест, и мне очень интересно посмотреть на него,- как только он договорил, то принялся, есть с двойной скоростью, восполняя то время, которое потратил на свой короткий, воодушевленный рассказ. Минсу тяжело вздохнул, понимая, что сына ему не переубедить и не остановить. Он прекрасно знал об интересах сына. Омега прекрасно понимал, что если он сегодня запретит сыну побежать в порт, то, скорее всего, этого ему никогда не простят. Но сердце обливается кровью лишь об одной мысли о том, какая давно там будет сегодня, а у него даже нет возможности сходить в порт вместе с Хосоком, ведь сегодня он работает. - Я очень прошу тебя, Хосок, будь осторожен сегодня, там будет очень много людей, и далеко не все из них хорошие,- нахмурился омега, отложив ложку. - Ты у меня хоть и умный мальчик, но ещё маленький, поэтому я очень переживаю. Ты знаешь, я бы не хотел, чтобы ты шёл туда, но ты ведь пойдёшь. Поэтому будь очень осторожен и в случае опасности сразу убегай или кричи изо всех сил. Сегодня наверняка там будет не протолкнуться. Хосок поднял взгляд с тарелки на папу и напряженно замер. Больше всего в жизни он боялся того, что папа будет переживать. Он уже хотел было отказаться от запланированного похода в порт, но желание увидеть огромный корабль было настолько огромным, что в пору было загадать его на день рождения. Мальчик бредил этим уже около месяца. Обещать папе не ходить, а потом соврать и отправиться в порт – было для Хосока чем-то из области фантастики. Ложь была табу в их маленькой семье. Поэтому мальчик задумался и уткнулся в тарелку с грустным лицом, тяжко вздохнув. - Я бы очень хотел, чтобы мы смогли сходить туда вместе, но ты работаешь, и я все понимаю,- ребенок в мгновение потух, как будто лёгкий ветерок задул пламя свечи. - Но папуля, я так хочу увидеть его,- он поднял взгляд, и в нем читалось его очень сильное, искреннее желание. Хосок произнес практически шепотом,- очень хочу. Минсу еще раз вздохнул, и его лицо снова озарила лёгкая, теплая улыбка. - Как же тут запретишь, солнышко, - по-доброму усмехнулся он и сделал глоток слегка остывшего чая. Не сдержавшись, мальчик подскочил из-за стола, чуть не опрокинув стул и от радости хлопнув в ладоши, подбежал к папе и крепко поцеловал его в щеку. - Спасибо большое, я буду очень-очень осторожным! Я люблю тебя больше всех на свете. - А я люблю тебя еще больше, мое маленькое солнышко. Полдень, а на улицах пусто. Хосок нетерпеливо идёт быстрым шагом, то и дело срывающимся на бег, и с восторгом в глазах, смотрит на уже пришвартованное вдалеке огромное судно. Он давно знает его название, вместимость, количество пассажирских мест и остальные характеристики. Ему даже удалось добыть схему самого корабля, обменяв её у моряков на какие-то морские побрякушки. Она была гордо развешана в его комнате, прибитая к стене несколькими гвоздиками. Мальчик мечтал увидеть стального гиганта и его пассажиров воочию, почувствовать запах чужестранного металла, увидеть таких людей, которых он никогда прежде не видел. Он слышал от мальчишек в школе и от моряков в порту, что на борту будут белые и наоборот, чёрные люди, говорящие на незнакомых языках, и носившие необычные одежды. Было невероятно интересно взглянуть на все это самому. Он протискивается сквозь людей, и видит как по длинному, широкому мостику, подобию трапа, спускаются интересные незнакомцы. Хосок хотел увидеть как маленький кораблик приближается, превращаясь в огромную, многоэтажную махину. Но они жили вдалеке от порта, поэтому дорога пешком занимала какое-то время. И хоть мальчик опоздал, он успел к тому моменту, когда первые пассажиры стали спускаться. Все они, поголовно были одеты в красивые, нарядные одежды, каких мальчишка еще никогда в жизни не видел. Нет, конечно, не все было настолько плохо, иногда он добывал глянцевые журналы, в которых печатались различные модные фотографии одежды, еды и прочих прелестей человеческой жизни. Но журнал и реальность – это абсолютно разные вещи. Хосок, практически не моргая, наблюдал за тем, как люди в роскошных дорогих нарядах спускались по деревянному мостику и рассаживались в автомобили. Омеги были в стильных шляпках и с легкими зонтиками, защищающими их светлую кожу от лучей палящего солнца, на них были красивые, расшитые дорогими камнями рубахи с бантами на шеях, и с невероятно красивыми рюшками на рукавах. Костюмы, в которых вышагивали омеги, казались мальчику очень странным выбором одежды, потому что жара стояла невероятная. И сам Хосок был одет в хлопковые шортики по колено и белую футболку. Альфы же выглядели строже, они были облачены в менее помпезные костюмы, кто-то был в шляпах, кто-то без, и практически никто из них не смотрел в сторону огромной, приветствующей их толпы. Все эти люди были взрослыми и почему-то, среди них не было видно детей. Хосок смотрел с блеском в глазах, он был будто заворожённый. Все были такими разными, чернокожими, светлокожими, высокими, низкими, худыми и полными. Последние смахивали со лба пот платками. Было так интересно наблюдать за ними. Маленький Чон пожирал пришельцев глазами, не отрываясь ни на секунду. И вот, в его глаза бросилась маленькая фигурка мальчика, одетого в бежевые атласные шорты и белую рубашечку, с красивой намоткой на шее, у него были такие же тёмные волосы как у Хосока и широкая квадратная улыбка, почти до ушей. Он чуть ли не единственный из пассажиров, кто с неприкрытым интересом наблюдал за происходящим, только по ту, другую сторону. Он шёл впереди родителей и радостно улыбался. Хосок не мог отвести от него глаз, ведь этот мальчик был необыкновенным. Его кожа была совсем светлой, в отличие от Чона, который был смуглым, от постоянного нахождения под ласковым солнцем. Но то, что у них было одинаковым, так это миндалевидный разрез глаз. Хосок оглядел родителей мальчика. Они выглядели серьезными, отец выглядел как-то угрожающе, а вот его папа казался грустным. Но вдруг отец сделал какой-то непонятный жест, и лицо омеги моментально изменилось на высокомерное. Хосок не понял эту эмоцию, да и рассматривать взрослых, когда перед ними идет такой красивый, улыбчивый мальчик, нет особо желания. Хосок проследил взглядом за мальчиком вплоть до того момента, пока вся семья не села в дорогую, чёрную машину и та не уехала. В памяти любознательного мальчишки отпечаталась странная, радостная и какая-то квадратная улыбка мальчика и номерной знак машины, состоящий из одинаковых цифр и букв. Спустя полгода. После прибытия заветного судна, в их городке что-то ощутимо поменялось, в него будто вдохнули новую жизнь. Он начал понемногу разрастаться и меняться. Тут и там появлялись новые магазинчики, заведения, открывались новые школы и гостиницы. Теперь, вслед за первым судном, время от времени прибывали другие, которые привозили различных людей, специалистов разных ремесел, деятелей науки, архитекторов, лингвистов, художников и прочих. Хосок возвращался домой после занятий. Его школа была одной из тех старых пяти школ в городке, поэтому идти приходилось несколько кварталов. Его дом находился в одном из самых бедных. Пока он шёл, то с любопытством разглядывал диковинные товары за стеклянными витринами и необычную одежду. Мальчик замечал все больше других людей, новых машин, тут и там были огромные стройки, сносились старые дома, и шла стройка новых зданий. Его папа работал все больше, возвращаясь, домой, когда на улице уже совсем темнело. Но мальчик толком об этом не задумывался, он давно привык к самостоятельности. Хосок с интересом рассматривал машины и людей, не особо спеша домой, как вдруг заострил внимание на одной чёрной машине, почему-то показавшейся знакомой. Хосок остановился, обошёл ее и взглянул на номерной знак. Его брови взлетели вверх, а глаза раскрылись от удивления. Осмотрелся. На этой улице находилась чайная, булочная и магазин портного, где шили одежду на заказ. Он знал это от папы, который успел поработать и там, но давно, еще до рождения сына. Мальчик подошёл сначала к булочной, заглянул внутрь сквозь большую витрину, но того, кого он искал, внутри не было. Следом он направился к чайной. В больших витринах, украшенных лампочками, излучающими тёплый желтый свет, было видно несколько фигур. Они сидели за красивым столиком с коваными ногами и стеклянной столешницей. Их было, вроде бы, двое. Но присмотревшись, мальчик вдруг заметил что за одним из мужчин сидит маленькая фигурка, болтающая в воздухе ногами, в красивой обуви. У Хосока от волнения сперло дыхание. Он сам не понимал почему вдруг так заволновался, и почему так сильно хочет увидеть этого необыкновенного мальчика. Недолго думая, Хосок заходит внутрь чайной, и, подходя к высокой витрине, разглядывает чай. А сам, в это время, косится на один из немногочисленных занятых столиков. Зрение его не подвело, это был тот мальчик, пассажир огромного судна «Daydream». Мальчик сидел на стуле, покачивая ногами, и ел какой-то десерт, пока родители вели активную беседу. Он даже не смотрел в его сторону, так сильно был увлечён своей аппетитной вафлей в тарелке. К Хосоку подошёл пожилой мужчина, если судить по запаху имбиря, то альфа. Нахмурив брови, он прошелся оценивающим взглядом по ребёнку. Старая, застиранная одежда, видавший лучшие времена рюкзачок на спине и немного взъерошенные волосы. Хосок выглядел так, будто у него не то что не было денег, а так, будто он вообще не знает что это такое. Так подумал старик и решил проследить за мальчишкой, прикинув, что он может оказаться воришкой. Но никаких преждевременных действий пока не предпринимал, решая посмотреть, что будет дальше, и уж. если что, то поймать мальчугана на горячем. Хосок, с преувеличенным интересом читал про себя названия сортов чая, проговаривая слова губами, а боковым зрением наблюдал за красивым мальчиком, с аппетитом поедаающим вафлю. Вблизи он был ещё симпатичнее, еще более похожим на фарфоровую куколку. От этих мыслей на щеках Хосока выступил легкий румянец, и он, смутившись своих мыслей, был вынужден на какое-то мгновение полностью сосредоточиться на названии и составе чая. Зеленый чай с добавлением кусочков сушеной вишни и пряностями. А назывался он «Багровый Дракон», и это название почему-то сразу запало в маленькую голову, отпечатавшись там огромными красивыми иероглифами красного цвета, как было изображено на упаковке. Прошло ещё несколько минут, посвящённых разглядываниям мальчика украдкой, но, как это обычно бывает, всему хорошему свойственно заканчиваться. Старик устает наблюдать за подозрительным ребёнком, и решает прекратить эти странные гляделки. Он громко обращается к мальчишке, привлекая к себе внимание. Возможно даже громче, чем нужно. - Или ты что-то покупаешь, или выметаешься. Я устал наблюдать за тем, как ты тут ошиваешься. Это тебе не музей, чтобы стоять по часу и разглядывать. Хосоку было обидно слышать про себя такие грубые слова, он искренне не понимал, чем вызвал такую реакцию, но нужно было что-то делать, ответить противному старику, купить что-нибудь или же покинуть чайную. Хотя уходить совсем не хотелось. В помещении вкусно пахло разными сортами чаёв, ему даже казалось, что в воздухе витали вишневые нотки. Тут было красиво и хотелось сесть вместе с мальчиком и на пару съесть одну вафлю, запивая ее ароматным чаем. Но самое главное - тут был он, этот красивый незнакомый мальчик, к которому Хосока тянуло, как магнитом. Хосок стоял как вкопанный, не зная, что ему делать и что сказать. Он пристыженно поднял взгляд на продавца чая, а потом, резко почувствовал на себе взгляд нескольких пар глаз. Он обернулся, и тут же поймал несколько взглядов, направленных прямо на него. Видимо громогласный старик привлёк внимание посетителей. В числе этих взглядов был и тот, который он так долго и тщетно пытался поймать, и который ощущать на себе сейчас, почему-то, не хотелось. Он смотрел прямо на него, отложив вилку в сторону, чуть поджав красивые губы и нахмурив темные брови. Хосок не совсем понял, что это за эмоция, и, напугавшись такой реакции до этого улыбчивого мальчика, снова вернулся взглядом к продавцу. Мальчик был совсем растерян. - Я... простите,- запнулся Хосок, и нервно поправил лямку рюкзака,- я ведь ничего плохого не сделал,- он развернулся на пятках, бросил последний взгляд на следящего за ним незнакомого мальчика и выбежал из чайной. Он бежал долго, почти до самого дома, и сам не зная почему, плакал. Слезы скатывались градом по лицу, ничуть не уступая скорости его бега. Как только он оказался дома, то быстро убедился, что папа на работе и упал на свою кровать, продолжая плакать. Он казался себе безумно глупым. Не смог придумать ничего толковее, чем что-то промямлить и позорно убежать. Хосок очень корил себя за своё поведение. За свою глупость. И за своё неловкое поведение перед этим красивым, улыбчивым мальчиком, который, копируя родителей, смотрел на него с осуждением.