Daydream

When we were young we were the ones The kings and queens oh yeah, we ruled the world We smoked cigarettes man no regrets Wish I could relive every single word Обычно, несколько дней для альфы пролетают абсолютно незаметно, потому что он вечно чём-то занят. В основном, конечно, работой. Но эти два дня у Чонгука абсолютное затишье. И он искусственно, сам его создал. Каждый день, на его рабочую почту сыпятся десятки предложений, но фотограф все упорно игнорирует. Съёмка для топового глянца с участием Чимина назначена на конец недели, и Чон мысленно умирает, потому что календарь в телефоне указывает на то, что сегодня ещё только четверг. Поначалу, альфа решил денёк отдохнуть. Он с удовольствием воспользовался услугами отеля, в которые входили сауна и большой крытый бассейн, также, сходил на массаж, целый день хорошо питался и отоспался как следует. Но уже на второй день он понял что не может сидеть на месте без дела, и в его руках снова оказался фотоаппарат. Он взял его, сел в Ламборгини, и поехал в один из красивейших парков города. Просто бродил и наслаждался богатством природы родных земель. Альфа смог отвлечься на интересные и захватывающие вещи, но как бы он не старался, необыкновенный подросток не покидал головы. Вот Чонгук сидит на корточках, пытаясь создать композицию и сфотографировать необычную лягушку с желтоватыми пятнышками на спине, и перед глазами возникают те самые, глаза-улыбочки. Подсознание воспроизводит голос Чимина, зовущий его по имени. Чон дергается от реалистичности своего воображения, и лягушка исчезает из поля зрения, скрываясь в густых зарослях джунглей. Фотограф раздосадовано вздыхает и опускает фотоаппарат вниз. Он повисает на лямке, перекинутой через шею. Задумавшись, мужчина идёт дальше. Так и бродит, находясь в где-то в собственном пузыре мыслей. Фотографируя замечательные пальмовые листья, Чонгук вдруг резко узнает знакомые нотки. Он оглядывается, но вокруг никого. Тишина. Поднимает голову и видит множество белоснежных цветов, растущих на дереве. Брюнет знает это дерево с детства, оно встречается довольно часто, но не всегда его цветки пахнут именно так. Плюмерия - странный цветок. Белый по-краям, но жёлтый внутри. Имеет яркий, неповторимый запах. Он будто сделан из синтетического материала, потому что их лепестки довольно плотные. Чонгук с детства помнил что в буддизме, этот цветок был символом бессмертия, а также он знал и о том, что плюмерия являлась символом вожделения у древних майя. Альфа вытянул руку вверх и привстал на носочки, чтобы сорвать один из цветов. Он поднёс его к носу и вдохнул аромат, сочетающий запах цитрусовых, жасмина, некоторых специй и ещё одного тропического цветка - гардении. Чон аккуратно приколол цветок к рубахе, и вдруг вспомнил про одну старую традицию. Обычно, омеги в его родном городе закалывали плюмерию за правое ухо, если искали пару, а за левое, если состояли в отношениях. Он даже помнил что когда был маленьким, его папа носил красный бутон за левым ушком. И Чонгуку это казалось забавным и очень красивым. То, что Пак имел в своём запахе нотки плюмерии, не было совпадением. По крайней мере для Чонгука. Этот прекрасный цветок имел огромное значение для Тихоокеанских народов. И для альфы это стало неким символом, позволившим посмотреть на Чимина под другим углом. Мужчина продолжил свой путь, но отныне, в его мыслях что-то переменилось. Теперь он знал наверняка, что он не сможет отпустить Чимина, не сможет игнорировать тот факт, что мальчишка влияет на него своим запахом, присутствием, да даже одним взглядом. Чон не сможет просто уехать, оставив его позади, как объект легкой симпатии и некоторого помешательства. Этот мальчик был особенным. Чонгук заболел одной идеей. Чимин должен принадлежать ему. Пока альфа гулял по саду и фотографировал, он обдумывал многие вещи. Почему-то сейчас, возраст не казался такой огромной проблемой, его семейный статус - тоже. Чон не имел влияния, но был богатым и довольно успешным. И самое главное что брюнет решил для себя, это то, что он готов ждать. Столько, сколько будет нужно и, возможно, сколько попросит сам Чимин. Но с этого дня, Чонгук не будет сидеть в тонированной машине и смотреть со стороны, ожидая, пока появится другой альфа, который присвоит себе этот маленький, желанный и душистый цветочек. Пак ходит в школу, налаживает дела в совете, как и всегда наблюдает за Юнги со стороны. Один из вечеров проводит в кофейне в одиночку. Ему не хочется флиртовать и приковывать к себе взгляды, поэтому на нем мешковатая чёрная худи с надетым на голову капюшоном и прямые чёрные джинсы. Он сидит чуть ли не в самом углу, потягивая свой карамельный латте и пролистывая новостную ленту в одной из социальных сетей. В голове крутятся две мысли. И Чимин не знает как реагировать на обе. Одна касается брата, а другая альфы, того самого фотографа с приятным запахом. Он убирает телефон в карман и продолжает с удовольствием наслаждаться горячим кофе, раздумывая. Сегодня утром, когда Чимин случайно забыл в комнате телефон, и после завтрака хотел вернуться за ним, он случайно подслушал разговор Хансу о Юнги. Видимо он говорил с каким-то своим другом, потому что в его голосе не было и намёка на официоз, он явно жаловался на сына. Но не в этом было дело. Юноша не любил становиться свидетелем того, чего бы не нужно было, поэтому он хотел пройти мимо, в свою комнату. Но вдруг, его слух резануло то, о чем он даже не задумывался, и что повергло его в шок. Содержание было примерно следующим: «Ну это же случилось уже так давно, забыл бы уже и жил как все нормальные подростки. Нет, он все припоминает мне тот случай, когда отец ударил его и немного не рассчитал силу. Недавно опять сцену закатил. Я уже так устал. Он все более нелюдимый и замкнутый, боже дай мне сил.» Старший омега продолжал ещё что-то говорить, но Чимину и этого хватило. И сразу стало понятно почему Юнги был таким отстранённым и тихим. Пака особенно задел тот факт, что для Хансу это было вроде бы как нормой, в отличие от самого Чимина, который не знал подобного обращения. Его баловали и любили, иногда по-своему конечно, но что бы ударить? Никогда. Тогда блондин просто забрал телефон, спустился, сел в машину и поехал в школу, пребывая в растерянности. Ему стало интересно, знал ли об этом его отец, а если и знал, то почему взял в мужья человека, считающего рукоприкладство нормой? Омега размышлял об этом, но как только попал в школу, то отложил эти мысли на потом. И вот сейчас, в кофейне, он сидел глубоко задумавшись, и отчего-то ему стало безумно жалко брата. Он то думал что ему тяжело сходиться с людьми из-за характера, а дело оказалось совершенно в другом. Чимин решил, что вначале поговорит с отцом, выяснив всё, а потом уже с Юнги. Ему захотелось помочь залечить рану брата, насколько он вообще мог это сделать. Второй бурной мыслью в его сознании был Чон Чонгук, о котором он даже если не думал, то грезил. Напоминанием о мужчине становилось буквально все вокруг, и даже не заставка на телефоне, а резко пойманный запах корицы, когда дома готовили кофе, случайные улыбки прохожих, возвращающих Чимина к тому моменту возле лифта, когда альфа, несмотря на усталость, ярко улыбался. И ещё множество других мелочей. Его не было нигде, но он будто преследовал его. И омега уже стал думать что он сходит с ума, ведь он не мог смотреть на парней, играться с ними как раньше, облизывать свои губы, заглядывая в их глаза и видя там интерес, просто убегать, смеясь. Чимин резко понял, что потерял интерес. Теперь подобное поведение в собственных глазах казалось глупым, ветреным и поверхностным. Наверное об этом и говорил ему Тэхен. Пак отставил стакан в сторону и закусил нижнюю губу. Ему так хотелось увидеть этого мужчину вновь, поговорить с ним о чем-нибудь, просто побыть рядом. Чимин вздохнул и снова достал телефон. Работать тоже не хотелось, только разве что с Чонгуком, но менеджер говорил что он он не задержится тут надолго, значит вероятнее всего, фотограф уже где-нибудь на другом конце света. Блондин поникает и смотрит в окно кофейни. По стеклу стекают ручейки воды, и до ушей только сейчас доходит шум дождя. А он и не заметил. Ливень хлещет в окно, и в сочетании с серыми тучами и вечерними сумерками, все это выглядит довольно зловеще. Будто начало бури, но при этом невероятно завораживающей бури. В этот вечер омега решает изменить отношения с братом и каким-то образом сломать стену между ними. А ещё, обещает себе следить в интернете за новостями, касающимися Чона. Потому что он сам не заметил как, но этот человек смог пробраться в его сердце, забравшись в самый угол, и отказываясь уходить. А Чимин и не выгонял. Хосока выписывают ровно через два дня, когда он сам спокойно начинает ходить по палате. Омега понемногу выполняет домашние задания, которые узнал у преподавателей по телефону. Те радушно переслали ему все нужные материалы, а бумагу и ручку парень попросил у мед персонала. Он не звонит и не пишет Тэхёну, пока лежит в больнице, и даже тогда, когда узнает что его больничный счёт был оплачен якобы его молодым человеком. Он возвращается домой. Просто хочет побыть один. Осознать своё горе, принять утрату и попробовать как-то идти дальше. Тем более, что скоро ему предстоит проводить папу в последний путь. И с этим он тоже хочет справиться сам. Каждый миллиметр дома напоминает Чону о Минсу, и от этого никуда не сбежать. Поначалу Хосок часто, долго лежит в кровати родителя, и тихо плачет, сжимая одеяло. Но вскоре, понемногу приходит в себя, мысленно обещая папе держаться. В один из дней, парень затевает уборку, потом готовит ужин, по привычке на две персоны, но не ест, просто потому что ни черта в горло не лезет. Сидит за кухонным столом с фотографией в рамке, где Минсу широко улыбается, явно гордясь своим сыном, а Хосок стоит, держа в руках золотую медаль за победу в состязании по лёгкой атлетике. Ему тут лет 12. Они оба безумно счастливы. Теперь уже там, где-то в прошлом. Омега тяжело вздыхает, берет фотографию с собой, и идёт спать. Ставит ее на полочку, недалеко от кровати, и ложится. Почему-то вспоминает про Тэхёна, который так щедро оплатил чек в больнице. Хосок обещает себе отдать долг альфе, со временем. А сейчас главное продолжать жить, отлично учиться, найти подработку, и держать себя в руках, ведь Минсу не для того так сильно старался, чтобы его сын запросто сломался и пустил свою жизнь на все четыре стороны. Чон сможет пережить потерю и добьётся своей мечты. Посвятит успех родителю и будет вечно ему благодарен за все, что тот для него сделал. Хосок так и засыпает, с воодушевляющими мыслями, но грустным, осунувшимся лицом. RHODES - Home Тэхен со злостью бросает очередной камень в воду, видя как тот сталкивается с гладкой поверхностью, и блинчиком, отталкивается несколько раз. Его всего распирает от обиды и злости на брата. Он готов даже ударить его, чтобы выместить, уже наконец, переполняющую его злость и обиду. Намджун подходит сбоку и молчит, не зная что сказать. Что вообще говорят в таких случаях? Он тот, кто постоянно ведёт деловые переговоры с важными людьми, но не знает как подступиться к родному брату. Старший альфа просто дергает его за руку и притягивает к себе, обнимая. Младший не сопротивляется, но собственные руки продолжают безучастно свисать вниз. Затаив дыхание, Тэхен ждёт пока Намджун первый что-нибудь скажет. И тот, наконец, подобрав нужные слова, говорит. - Мне очень жаль, что я был таким кретином и игнорировал тебя. Я ослеп. Перестал понимать что является действительно важным. Тратил время не на те вещи, и не на тех людей. И чтобы ты знал, я жалею. Ты открыл мне глаза, Тэхен. И теперь все будет по-другому. Старший чуть отдаляется, но объятий не разрывает, просто заглядывает в глаза младшего Кима и улыбается ему. Тэхен видит там блеск, последствие выпитого алкоголя и, очень надеется, что искренность брата проснулась от выпитого хенеси. - Отныне, когда бы ты не попросил, я приеду к тебе, отложив все дела. Хорошо? Мы будем видеться, как только ты захочешь. Блондин кивает, большими, детскими глазами смотря на брата снизу вверх. Он не может поверить в происходящее. Все кажется, что Намджун скажет что это розыгрыш, и сегодня первое апреля, а потом развернётся и уйдёт, надолго. Опять. Но он стоит, и старается обнять крепче, доказывая свою искренность. И лёд в сердце Тэхёна крошится, призывая его протянуть руки к старшему и крепко обнять его. Парень не замечает как по щекам начинают катиться слезы. И он чувствует себя настолько счастливым, что даже не знает когда такое в последний раз было. Те случаи когда он встречал Хосока не в счёт, ведь это совсем иная любовь. Намджун смеётся и вытирает влагу с лица подростка. - Ну ты совсем как маленький, Тэхён-и. - Сам ты маленький, придурок. - Так, словечки. - Хорошо, больше не буду. Рука Намджуна скользит по мягким волосам брата и он улыбается. Ему вроде бы тепло на душе, но ливень внутри все также продолжает хлестать нутро, пусть он и стоит, улыбаясь. Киму обманывать как два пальца об асфальт, пусть и собственного брата. - Ты завтра уедешь?- Тэхен заглядывает в глаза мужчины, ища там отрицательный ответ. - Да, но не надолго, мне нужно будет провести несколько встреч, а потом я вернусь в особняк. Младший кивает и отцепляя одну руку от брата, вытирает слезы,- Черт, я наверное такой дурацкий, когда плачу. - Нет ничего дурацкого в честности. Но не позволяй видеть врагам твои слабости,- Намджун скалится про себя, думая как же лицемерно говорить такие вещи, ведь он и есть его главный враг. - Хорошо, ты прав Намджун. Они стоят так ещё несколько минут, а потом возвращаются обратно, решив вместе поужинать. Тэхен верит словам Намджуна, потому что хочет в них верить. Просто потому что это Джун, его родной брат. Чимин пишет водителю чтобы тот забрал его. Покупает два латте с карамелью и корицей на вынос, и выходит из кофейни. Он стоит под козырьком, но некоторые капли все-же попадают на лицо и одежду. Омега не пытается укрыться. Наоборот, он снимает капюшон и полной грудью вдыхает прекрасный запах дождя. Водитель приезжает довольно быстро, и Пак неторопливо идёт к машине. Пока доходит, успевает промокнуть. Но это его только веселит. А вот водитель ругается, мол так и заболеть можно. Но Чимин то знает, что от такого тёплого и классного дождя не болеют. Они приезжают в особняк и парень отпускает работника домой, желая хорошо добраться. Он берет картонную переноску с двумя стаканами макси, и уверенно идёт домой. Сегодня ему предстоит два очень важных разговора. Пак нутром чует что скоро что-то изменится, и все уже не будет таким, как прежде. Только вот омега никак не может понять, в хорошую ли или плохую сторону. У работников особняка Чимин узнает что Хансу ещё не возвращался, Юнги в беседке, в саду, а отец в кабинете. Прислуга предлагает парню пройти в душ и отдать мокрые вещи, но тот отнекивается и ссылается на то, что скоро опять выйдет под дождь. Коротко благодарит и просит зайти за одеждой позже. Первым делом блондин отправляется в сад. Быстро отыскав Юнги, он добегает до красивой белой беседки, обвитой тонкими лианами и покрытой цветами. Теперь с чёрного худи можно выжимать воду, ведь омега промок насквозь. Чимин наталкивается на вопросительный взгляд брата, и ничего не говоря, протягивает ему один из двух стаканов с кофе. Темноволосый молча откладывает книгу и принимает подарок, тут же пробуя напиток. - Вау. Это очень вкусно,- тихо произносит Мин. Его голос заглушает шум дождя, и Пак улыбается, смотря на брата, которому понравился вкусный напиток. - Спасибо,- добавляет Юнги и на секунду уголки его губ поднимаются вверх, пока он снова не прислоняется к стакану. Но Чимин успевает уловить эту улыбку и быстро прячет ее в особое место в своей памяти. Пак тоже делает глоток, из своего стакана. Смотрит на брата, и просто не может представить как можно было додуматься ударить такого хрупкого, маленького и милого омегу. Его отчим, наверное, был настоящим извергом, раз сделал это. Он чувствует на себе взгляд. Чимин одёргивает себя, понимая что смотрел на парня с жалостью. Не сдержался. Он быстро придаёт лицу спокойные черты и мягкую улыбку. - Не за что, я надеялся что тебе понравится. Мы оба любим кофе,- Чимин смахивает вбок прилипающую ко лбу чёлку. - Это потрясно,- Мин коротко пробегается взглядом по омеге напротив, а потом переключается на тёплый стаканчик в собственных руках. - А ты что, решил под дождём прогуляться? Ты, ведь, можешь простудиться. Это только кажется что вода теплая. Дожди в сентябре обманчивы, даже у нас. Чимин удивился тому, что брат так многословен, и откинулся на деревянную спинку. - Ага. Люблю дождь, иногда можно и промокнуть. - Я тоже люблю дождь, но больше смотреть и чувствовать запах. Болеть как-то не хочется,- тянет кофе и говорит так тихо, что Паку приходится прислушиваться. Но при этом его голос так красиво звучит вместе с шумом дождя, будто парень создан чтобы вести с ним разговоры под дождем, в этой самой беседке. - А я все люблю. Даже босиком ходить по лужам. - Ты такой ребёнок, Чимин-щи. Теперь Пак удивлённо смотрит на брата, а потом коротко прыскает со смеху. - Ты меня так ещё не называл. Смешно звучит, в хорошем смысле. Мин отворачивает голову, смотря в сторону сада, а сам улыбается. Пьёт кофе и молчит, никак не комментируя слова собеседника. Пак закидывает ногу на ногу, садясь удобнее. Он все ещё смотрит на Юнги, и ждёт, пока эта немного неловкая пауза прекратится. Как ни удивительно, первым тишину нарушает темноволосый. Разворачиваясь к брату, он смотрит тому в лицо и задаёт резкий вопрос. Чимину требуется несколько секунд на обдумывание. - Почему ты сегодня решил поговорить со мной? Вдруг такой добрый... Ты конечно и так неплохой, но это на тебя не похоже, Чимин,- Мин крутит стаканчик в руках, явно переживая. Он боится подвоха. Особенно со стороны того, с кем всегда хотел подружиться. Такое резкое внимание, с чего бы это? - Ты хочешь чтобы я был с тобой честным?- лицо парня вдруг стало очень серьезным, он даже стал выглядеть немного старше. И хоть Пак хотел вначале поговорить с отцом, но на самом деле что он мог изменить? Пак бы не смог потребовать развода родителей, они были истинными, даже при том что Хансу оказался таким человеком. Да и терять брата совсем не хотелось. Их семья, в том виде в котором она была сейчас, устраивала Чимина. А со своим родным папой они свободно виделись когда хотели. У них не было этой, особой, привязанности, так что омеге в принципе было комфортно жить под одной крышей с бывшим любовником своего отца и внебрачным ребёнком, оказавшимся просто в ужасном положении из-за игр взрослых. - Да. А зачем мне слышать ложь? Мне и так ее хватает,- говорит быстрее, чем думает, а потом жалеет. - Не важно,- добавляет Юнги, и делая глоток, смотрит на Чимина, ожидая того, что возможно причинит ему очередную боль. Но по мере того, как Пак излагает то, что он услышал утром, и то, что он сам думает, Юнги понимает что недооценивал этого человека. Он сглатывает нервно, но слушает, пока Чимин негодует и злится. - И я совсем не могу понять, как так можно?! Как можно бить своего ребёнка? Есть куча других мер наказаний, на то ты и взрослый, чтобы быть умнее и воспитать, а не рукоприкладствовать, блять! Мин вздыхает и поднимает одну руку вверх, прерывая гневную тираду брата. Тот затихает и внимательно смотрит на худого парня напротив. Успокаивается понемногу, выравнивая дыхание. - Он был болен, не мог контролировать себя и свои действия. Я не знаю этого точно, но мне кажется именно тогда он и узнал что я не его родной сын. И, без сомнений, он сотворил ужасные вещи, но у него хотя бы есть оправдание,- Юнги смотрит на носки своих кед и его губы растягиваются в кривую дугу. Ему больно и неприятно говорить об этом. И очень страшно рассказывать это Чимину, который совершенно случайно узнал про такое темное прошлое Минов, хотя не должен был. Ещё когда только Хансу с Юнги переехали в особняк, старший строго настрого наказал ему молчать об этом. Но старший Мин сам позволил узнать Чимину этот страшный позор, поэтому Юнги не было смысла все отрицать и молчать дальше. - Но что убивает меня до сих пор, это то, что папа не заступился за меня. Он стоял в стороне, наблюдая как его муж избивает его родного ребёнка. И я клянусь, он даже не попытался что-нибудь сделать. Я был уже в отключке, когда отец сам остановился и осознал что натворил. - Боже мой,- шепчет Чимин, с ужасом глядя на брата. - Ага.. Меня полуживого доставили в больницу. Они сказали что меня избили какие-то хулиганы или ещё что-то, при том что руки отца были замотаны бинтами. Ты представляешь. А потом, их деньги решили все оставшиеся проблемы и через несколько месяцев меня поставили на ноги. Ребра срослись, переломы тоже, но травма осталась,- парень хлюпает носом и рукавом длинной кофты вытирает капающие слезы. Чимин моментально отставляет кофе в сторону, и тянется к Юнги, обнимая его и прижимая к себе. Мин весь дрожит, и утыкается в плечо, начиная рыдать. И Пак впервые видит его таким. Хрупким, чувствующим, сломанным. Короткие пальчики гладят спину брата, пока тот сотрясается от плача. Кажется он выплескивает то, что хранил в себе месяцами, может даже годами. Ливень приглушает звуки, и Чимин думает что это очень кстати. Они сидят так, обнимаясь, пока Юнги немного не успокаивается. Он поднимает заплаканные глаза на Чимина, и шепчет что-то неразборчивое. Позже Пак поймёт что это было «спасибо». Но это позже, а сейчас он все гладит его по спине и говорит успокаивающие слова. - Теперь ты знаешь.. и я даже жалею что не рассказал тебе раньше,- говорит Юнги и крепче обнимает блондина. Пак проводит рукой по его красивым, темным волосам и легко улыбается. - Может это должно было случиться именно сейчас. Кто знает. Прошлое все-равно не изменить, но вот будущее можно. - Хочу быть твоим другом. - Уже,- тихо говорит Чимин, улыбаясь, а потом добавляет,- Хочу быть тебе близким другом и настоящим братом. - Уже,- ещё тише говорит Юнги и всхлипывает последний раз, перед тем как совсем успокоиться. Ему стало гораздо легче. И он никогда бы не смог подумать что такой человек как Чимин, кажущийся поверхностным и вечно веселым, может чувствовать так глубоко и так сильно сопереживать. Мин думает о том, что он сильно ошибался на его счёт, и мысленно обещает себе исправиться. Судить по людям не пытаясь узнать их - опрометчиво. А Чимин, все-таки хочет поговорить с отцом, а ещё, больше сблизиться с братом. Он хочет вместе ездить в школу, вместе кушать, показать ему свою любимую кофейню, все-таки узнать про музыку, которую пишет Юнги. И ещё множество вещей, которые им предстоит открыть друг в друге . Братья Кимы завтракают вдвоём, болтают о чём-то незначительном, а потом разъезжаются. Один в школу, другой в офис к отцу. Намджуна встречает молодой секретарь, омега, который смотрит на него кокетливо из под полуопущенных ресниц. В воспоминаниях всплывает выгнутая спина парня, его разметавшиеся по простыне, рыжие волосы, сейчас аккуратно собранные в пучок, и сладкие стоны, которые мужчина выбивал из стройного тела. Но в данный момент, альфу не интересует немое приглашение в темных карих глазах и чуть приоткрытых, пухлых губах. Он пришёл по делу. Намджун просит принести американо и стакан воды, пока омега провожает его в пентхаус, где расположился «кабинет» Ким Динха, больше напоминающий апартаменты со всеми существующими удобствами, чем действительно рабочее место. Но все-же была тут и комната для приема посетителей. Высокий, отлично сложенный, но уже седеющий мужчина встречает сына сидя в кресле. Он вальяжно курит сигару и поначалу не обращает внимания на вошедшего гостя. Намджун проходит в сторону отца, и присаживается на большой диван. Смотрит на наручные часы и возвращает взгляд к мужчине. На лице строгость и собранность, но на самом деле мужчине не нравится тут находиться. И то ли дело в головах животных, подвешенных над камином, то ли в самом отце, от которого так и веет холодом, властью и безразличием. -Звал? -Слышал ты ночевал в особняке. Ну как, налаживаешь отношения с братом? -В процессе,- и это больше похоже не на деловой разговор, а на то, будто Намджун огрызается. -Хорошо. В качественных часах каждая деталь должна работать. И нет ничего крепче семейных уз, да, мой мальчик? Намджун молчит. Ему хочется блевануть от этой ужасной отцовской манеры. И хоть в этом он плох, но в бизнесе ему нет равных. Особенно в том, о котором Тэхён, как и многие, высшие чины правительства, не в курсе. И никогда до конца не будут, в отличие от младшего Кима. -Я спрашиваю, да? -Да, отец. Ты что-то ещё хотел? Рыжеволосый секретарь быстро приносит американо, и так же быстро, но при этом, сексуально покачивая бёдрами, удаляется. Альфы сопровождают его взглядами и старший резко меняет тему. -Ты его трахал? Намджун возвращает взгляд к мужчине и на секунду вскидывает одну бровь. Но уже в следующую секунду он отвечает. -Да. -Ну что ж, он уволен. Но младшему Киму нет до этого омеги, по сути, никакого дела и он равнодушно ведёт плечами, быстро смотря на ролексы, на запястье. Ему бы поторопиться. Он хотел ещё заскочить в свой офис и поработать. На радость Намджуну, дальше их разговор складывается быстрее и продуктивнее. Отец распоряжается насчёт нескольких ближайших крупных поставок и приказывает принять их лично. Мужчина, сидящий на диване неторопливо попивает кофе, пока отец поясняет важные мелочи. А в конце разговора, отец снова возвращается к своему младшенькому. -Я думаю пока ещё рано. Тебе нужно его постепенно подготовить, чтобы он стал твоей идеальной правой рукой, твоими глазами и ушами. Он должен стать идеальным орудием. Раньше, у Намджуна от стали в голосе родного отца мурашки шли по коже и в голове не укладывалось как он стал таким. Но сейчас, он спокойно слушал его, понимая что из новой информации только поставки, а остальное - просто поучения. В голове красными нитями проложен план, который мужчина знает наизусть уже точно дольше года. -Я понял тебя. Это все? Мужчина в дорогом костюме хрипло смеётся и делает отмахивающийся жест рукой. -Передавай Тэхен-и привет. Намджун выходит из кабинета и проходит по коридору. Не обращая внимания на омегу, заходит в лифт, и едва заметно, выдыхает. Он безумно не любит эти фамильярности с отцом, без которых тот просто не может обойтись. Приходится терпеть. Но теперь это позади, а впереди план, поставки и Тэхен, который смотрит на него почти оленьими глазами, и ещё во что-то верит.