Чертов Валентин

Артур никак не мог поверить, что позволил Моргане втянуть себя во все это. Даже если это был не первый раз и несносной ведьме всегда было проще уступить, чем держать против нее оборону, конкретно этот случай выходил за пределы всех рамок. Он должен был отказаться и отказаться так, чтобы Моргана услышала его и поняла! Да, пусть бы она обиделась, — она просто не могла бы не обидеться, если вдруг что-то пошло не по ее плану, — но это совершенно точно был не тот случай, когда Артуру стоило прогибаться под ее женские капризы. Под всю эту невероятную девичью ерунду, которая не касалась его никаким боком и касаться, совершенно точно, не должна была! Даже если бы Моргана на него обиделась, даже если бы навсегда отлучила брата от своего невероятного кофе — пусть. Он не должен был соглашаться. Ни за что. Никогда! Увы, он мог сколько угодно рассуждать об этом, уже сидя за небольшим круглым столиком в лучах мягкого, белого света, льющегося с потолка точно над ним. Любые рассуждения уже ничего не меняли. Он уступил. — Чертова ведьма, — вяло выругался себе под нос Артур, уныло глядя на толпившихся на другом конце зала девушек. Все они, как на подбор, были разряжены в шикарные платья, их волосы были уложены в сложные прически и у половины из них присутствовали живые цветы на платьях, браслетах или во все тех же волосах. Словно бы все это был какой-то сумасшедший конкурс подружек невест. Пожалуй, если бы не парочка дам в эффектных, сексуальных, обтягивающих нарядах, Артур был бы готов поспорить, что так оно и есть, а сам он просто ошибся адресом. Хотел бы он ошибиться адресом! Увы, в этот проклятый раз он был точен и пунктуален. Как, собственно, и всегда. Успокаивало только то, что все девушки были хороши собой. Или же казались такими на расстоянии, что не очень-то утешало Артура. Впрочем, что его здесь вообще могло утешать?! Эта ведьма, его сестра, подобрала самый худший вариант из всех скоростных свиданий «пятиминуток», который только могла найти. «Белое Свидание» — что только могло быть глупее?! Разве что то, что Артур вообще все еще находился здесь, а не покинул чертово мероприятие сразу же, как понял, что здесь происходит. Он сам не знал, что все еще удерживает его на месте. Не то это было нежелание выглядеть грубо по отношению к девушкам, не то простое упрямство, не позволяющее проиграть Моргане. Артур полагал, что, скорее всего, дело во втором. В конце концов, уйти сейчас, значило бы признать проигрыш перед сестрой. Еще больший, чем то, что он вообще явился сюда. А вот показаться грубым всем этим незнакомым девицам… Господи, да кого он обманывает? Артура не заботило их мнение. Все это были одинокие напыщенные дамочки, которые явились на свидание, что должно было происходить по их правилам. Часть из них мнила себя слишком разборчивыми, часть думала, что они достаточно сильные и независимые, чтобы вести в отношениях и начинать собирались с самого первого свидания. Но правда была в том, что все они оказались никому не нужны в День Святого Валентина и не смогли перенести этого достойно, вместо этого явившись сюда. В общем, вряд ли их мнение о его грубости так уж много значило бы для Артура Пендрагона. Неожиданно тихая, плавная музыка, ненавязчивым фоном наполняющая зал, стихла, и на небольшом постаменте, на этот раз у противоположной девушкам стены, появился слишком хорошо знакомый Артуру человек. Тот постучал пальцем по микрофону, тряхнул пышной гривой темных волос, а затем поднял взгляд на публику и ослепительно улыбнулся. Гавейн оказался скотиной похлеще его сестры. Впрочем, он всегда ею был. Артур всегда был уверен, что по этой причине эти двое и спелись. Артур и прежде не сочувствовал приятелю, вполуха слушая о каких-то перипетиях с его валентиновской аферой. Кажется, у его затеи была какая-то проблема с нехваткой мужской половины для свиданий, но все это было таким идиотизмом, что Артур даже и разбираться в ситуации не хотел. Кто бы мог подумать, что у этого мерзавца хватит подлости втянуть в свои интриги Моргану! Артур перехватил взгляд приятеля и, выразительно нахмурившись, четко выговорил одними губами: «Я тебя убью». Тот разулыбался еще шире, согласно тряхнул головой, кажется, ни капли не испугавшись справедливой расправы, и, наконец, заговорил. — Дамы и господа! Рад приветствовать вас на нашем «Белом свидании»! Как вы понимаете, соль наших быстрых свиданий сегодня в том, что сегодня балом правят милые дамы. Поаплодируйте нашим красавицам, вон они! — Гавейн вдохновенно замахал руками в сторону разулыбавшихся девиц. Артур коротко глянул в их сторону и подключился к общим овациям несколькими вялыми хлопками. За его спиной из-за соседнего столика раздались такие же жидкие аплодисменты и Артур невольно усмехнулся. Судя по всему, того парня тоже не слишком воодушевляло все происходящее. Приятно знать, что не все в этом помещении свихнулись. Тем временем Гавейн вновь взял слово, все еще бестолково размахивая руками с небольшой сцены, словно говорить без всей этой акробатики было ему не по силам. — Думаю, никому не нужно объяснять принцип белых танцев, верно? Тут та же история! Девушки сами подходят к столу, который выберут. С того момента, как дама займет свое место, начнутся ваши пять минут свидания. Через пять минут, когда раздастся звонок, леди обязательно должны покинуть стол, если над их столиком не погас свет. Кстати, об этом! Мужчины, прошу вас опустить руку под столешницу и нащупать там нашу «Кнопку Любви»! Артур поморщился от такого вульгарного названия, но все-таки сделал, как сказали — ощупал низ столешницы, пока в самом деле не нашел там небольшое приспособление с кнопкой. «Кнопкой Любви» - поправил себя Артур. Господи Боже, Моргана с Гвейном сильно задолжают ему после всего этого кошмара! Придурок на сцене тем временем не унимался: — Дамы найдут эту кнопку, когда сядут за стол. Прошу и мужчин, и женщин держать одну руку на коленке, чтобы оставить интригу. Договорились? Ну и прекрасно! Так вот, если кому-то из вас понравится собеседник или собеседница и вы захотите продлить свое свидание, то всего лишь нужно нажать на эту волшебную кнопочку! Если ваши вкусы совпали, и оба ищущих любви сердца нажали на нее, то свет над столиком гаснет и мы сопровождаем новую пару на наше подарочное свидание, которое мы вам обещали. Достаточно лишь, чтобы ваше мнение друг о друге совпало, голубки! Сзади все тот же недовольный парень насмешливо фыркнул и Артур сам невольно улыбнулся. Кто бы ни был этот тип, Артур всецело разделял его мнение об этом балагане. Вставал вопрос, конечно, что в таком случае тот делал здесь, но, возможно, его тоже вынудили? Как бы Моргана не была ужасна, вряд ли на всем белом свете нет второй такой же жуткой женщины. Хотя, надо признать, мысль, что обе этих гарпии живут в Лондоне, вводила Артура в оцепенение. Проклятый Гавейн продолжал разливаться соловьем: — Дамы, самое главное условие для вас — вы не можете садиться за один и тот же столик, пока не пообщаетесь со всеми претендентами на ваше сердце! Только после того, как вы со всеми поговорите, вы можете вернуться к кому-то, кто понравился вам больше прочих. Если он, конечно же, еще будет в зале. Но зато есть и приятная сторона! Если кавалер окажется вам не по нраву или чем-то обидит, то вы вправе встать и покинуть столик до звонка. Все понятно? Ну-ка, поаплодируйте, если да! — Господи, мы что, в детском саду? — раздраженно пробормотал Артур, впрочем, вопреки своим словам вынуждено хлопая, чтобы не выбиваться из толпы. За его спиной вновь раздался смешок, но хлопков, напротив, не последовало. Кажется, тот парень услышал его и, видимо, был согласен. Согласен настолько, что хлопать с толпой не собирался. Артуру сразу же стало стыдно за себя. Он раздраженно опустил руки и бросил через плечо недовольный взгляд, словно бы незнакомец за спиной был виноват в собственном глупом поведении. Увы, такого взгляда было недостаточно, чтобы что-то рассмотреть. Не то, чтобы Артур так уж стремился. Идиотские аплодисменты наконец-то утихли, и Гавейн вновь радостно замахал руками. — Ну вот и замечательно, дамы и господа! Кажется, я все сказал, так что теперь не смею вам мешать. Приятного дня святого Валентина! Он хлопнул в ладоши и, когда музыка заиграла вновь, покинул сцену. Началось. Девушки сдвинулись с места, и Артур поспешил отвернуться — уж очень угрожающе выглядело это действие, точно пестрое, неумолимое цунами, надвигающееся на город. — Ужас-то какой, — пробормотал все тот же парень у него за спиной и Артур просто не мог с ним не согласиться. Пространство вокруг заполнилось голосами, скрипом отодвигаемых стульев, шелестом юбок, приглушенными голосами и жеманным хихиканьем. Моргана даже не представляет, сколько она задолжает брату за весь этот кошмар. — Привет! Я — Софи. Напротив стола Артура остановилась на удивление миленькая круглолицая девушка со светлой улыбкой и рассыпавшимися по плечам рыжими локонами. На фоне тех акул, которых Артур успел увидеть среди имеющихся в зале дам, она казалась славной золотой рыбкой и он невольно расслабился. — Приятно познакомиться, меня зовут Артур, — он обаятельно улыбнулся, чуть привстав, потянувшись через стол и, поймав ее за руку, оставил галантный поцелуй. — Приятное начало вечера, Софи. Чем ты занимаешься? — «Властелин Колец» или «Гарри Поттер»? — ворвался в их беседу голос из-за соседнего столика и Артур аж вздрогнул от неожиданности. Он уже хотел уточнить, что это вообще значит, как понял, что это Тот-Самый-Парень общается со своей девушкой-пятиминуткой. — Да он издевается, — фыркнув, насмешливо пробормотал Артур и тут же, заметив удивление на лице Софи, поспешно поправился. — О, нет, я не тебе. Прости пожалуйста, что отвлекся. Так чем, говоришь, ты занимаешься? Она начала говорить, но сам он все никак не мог выкинуть из головы идиота за соседнем столом. Залпом допив шампанское, Артур чуть обернулся, делая вид, что ищет мелькающих между столиков официантов и, насколько мог, бросил быстрый взгляд себе за плечо. Первое, что бросилось ему глаза, был лохматый темный затылок и просто невероятных размеров оттопыренное ухо. Не приходилось сомневаться, что и второе малым отличается от первого. Худое плечо, словно бы готовое вот-вот порвать рубашку и какой-то дурацкий платок, повязанный на цыплячьей шее. Видок у него был, что ни говори, примечательный. Артур сразу вообразил себе лицо прыщавого ботаника при очках в роговой оправе. Даже и гадать не приходилось, как «радовались» девушки, которым приходилось садиться к нему. Артур насмешливо фыркнул, кажется, слишком громко, и успел заметить, как парень, не оборачиваясь, чуть повернул голову в его сторону. «Локаторы настроил», — про себя посмеялся Артур, а потом попытался сосредоточиться на Софи. Софи все пять минут самозабвенно трепалась о своем папочке, который занимается антиквариатом. Чем занимается она сама, для Артура так и осталось загадкой. Как загадкой для нее остался и сам Артур, потому что ни одного вопроса задано так и не было. Софи честно все свидание держала одну руку на колене, но Артуру так и не суждено было узнать, нажала она под столом свою кнопку или нет. Сам он ни на что жать не собирался. Когда раздался тот самый звонок, Софи еще раз мило улыбнулась, попрощалась и вспорхнула из-за стола. Кажется, сама она осталась всецело довольна проведенными пятью минутами и Артур даже и думать не хотел, как велик у нее отцовский комплекс и сколько сеансов психолога могли бы ей помочь. До следующего звонка оставалось пара минут, и Артур хотел было собраться с мыслями и морально приготовиться к следующей волне, как за спиной у него вдруг скептически хмыкнули. — Да ты, приятель, никак, напыщенная задница. Будь я твоей девицей, я бы заснул после первой же минуты. Ты даже и не попробовал что-то сказать! Артур удивленно вскинулся, совсем не ожидая такого выпада, но, вспомнив кто именно сидел там, сзади, расслабился и насмешливо рассмеялся: — Ну, не думаю, что мне интересно твое мнение. Тебе-то, задрот, с этими твоими вопросами и вовсе свидания с кем-либо, кроме твоей правой руки, не светят. — Ты так говоришь, потому что не читал ни «Властелина Колец», ни «Гарри Поттера», — неожиданно ничуть не обидевшись, рассмеялся парень, и Артур даже опешил на мгновение, настолько приятным оказался у него смех. — Фильмы хотя бы смотрел, ты, Очень-Важная-Задница? — Что ты… — начал было он, но вновь прозвучавший звонок и направившиеся к ним девушки оборвали этот дурацкий разговор. Следующая девушка, впечатляющая брюнетка в красном платье по имени Нимуэ (Артур ни на мгновение не поверил, что это ее настоящее имя), была куда более толковой собеседницей, чем Софи, но никакого удовольствия от компании Артур не получил. Он узнал, что она держит эзотерический салон и рассказал о том, что сам занимает должность заместителя гендиректора в компании «Камелот». Узнал, что она из Уэльса и сказал, что сам всегда жил в Лондоне. С удивлением послушал, когда она вырулила тему на то, что читала статьи про его отца, и сам неловко признался, что вообще никогда не интересовался эзотерикой. По истечению пяти минут он был уверен, что Софи была благословением небес. — Ты так ничего не узнаешь о человеке, — ворвался в его мысли голос того самого парня, когда Нимуэ ушла подальше. — Она держит салон эзотерики, — скептично заметил Артур, на этот раз даже радуясь возможности отвлечься и поддержав разговор, который неожиданно показался явно лучше всех предыдущих. — Не думаю, что это говорит недостаточно много. — Ну, пожалуй, тут с тобой правда сложно поспорить, — рассмеялся "ботаник", но затем серьезнее добавил. — Но, в общем и целом, хотя работа и говорит многое, зачастую это вовсе не определяет нас. Кто-то занимает какую-то должность вынужденно, а другой вкладывает в нее совсем не те мысли, которые ты можешь себе представить. Я понимаю, что мои вопросы кажутся тебе дурацкими, но на самом деле что-то в этом роде куда больше рассказывают о человеке. Артур помедлил, а потом, воспользовавшись паузой, чуть обернулся. Парень за ним тоже сидел вполоборота и, хотя лица его видно не было, он совершенно точно не носил очки. И почему только Артур все никак не прислушается и не выяснит, как его зовут? — А ты кем работаешь? — Я бариста, — отозвался тот, и Артур заметил, что уголок губ растянут в широкой, яркой улыбке, которая даже вот такая, не полная, захватила все его мысли. — И ты даже не представляешь, насколько я тебе мог бы рассказать больше, чем кажется на первый взгляд. — Ну так… — начал было он, но вновь раздавшийся звонок вернул Артура на землю. Господи, что он только делает? Он на этом чертовом Валентине не для того, чтобы заводить друзей. Хотя, конечно, и не затем, чтобы выбирать себе пассию для свидания. Еще одна девушка, снова брюнетка, села напротив него, но Артур скомкано поздоровался, прислушиваясь к голосу за спиной. — Меня зовут Мерлин, — бодро раздалось из-за соседнего столика и даже раньше, чем девушка успела задать какой-то вопрос, он продолжил. — Я работаю бариста и ты даже не представляешь, как многое выбор кофе говорит о людях! Со временем ты даже начинаешь понимать, какой кому больше подходит. Меня, кстати, чуть не уволили пару раз, когда я готовил совсем не то, что эти идиоты заказывают. Спасало только то, что это каждый раз и впрямь оказывалось именно то, что им нужно. А еще… По какой-то причине Артур ни на мгновение не сомневался, что все, что говорит Мерлин, — ну что за имя, а! — является продолжением их разговора. И что рассказывает он это тоже для него. Артур невольно улыбнулся, но, заметив недовольное лицо девушки, опомнился, извинился и поспешил поинтересоваться ее историей. Та нехотя рассказывала о себе, явно уже недовольная оставшимися минутами и Артур в итоге плюнул, решив не лезть вон из кожи, пытаясь спасти никому из них не нужный вечер. Вместо этого он с удивлением для себя заполнил повисшую паузу рассказом о себе. Сказал, что работает в компании отца и, что хотя это и не плохо, это не то, в чем у него был выбор. Что он научился любить эту работу, но все еще сам не знает искренне или в силу обстоятельств. Сказал, что ему нравится юриспруденция и те разы, когда на работе ему удается столкнуться именно с этой стороной, захватывали его, как мальчишку. К концу рассказа девушка, кажется, немного оттаяла и, уходя, пожелала Артуру удачи. Он до конца не понял, что она имела в виду, но на мгновение с ужасом решил, что, кажется, понимает, когда чужая рука вдруг вскользь коснулась его плеча. Даже думать не хотелось, как Мерлин так извернулся, чтобы ему это удалось, и уж точно Артур не готов был оборачиваться, но от этого простого жеста вдруг стало тепло и спокойно. Отрицать это странное и глупое явление было невозможно, даже если ему очень хотелось. Артур так и замер, ожидая каких-то слов, но Мерлин не то проявил чудеса тактичности, не то еще по каким-то своим причинам, на этот раз промолчал. Вот только и простым этим движением он сказал куда больше любых слов. Когда прозвучал очередной сигнал, Артур все еще был не готов. На этот раз у его столика оказалась миловидная девушка с ужасно капризным лицом. Она одновременно казалась хорошенькой и невыносимой, и Артур заранее приготовился к долгому рассказу, полному самолюбования. Он уже встречал таких девиц прежде и ни одна из них его не разочаровывала в этом смысле. Вивиан (а именно так представилась эта блондиночка) тоже не стала чудесным исключением, хотя вместо рассказов о себе начала распинаться о том, как некомпетентна местная организация и что подобное сборище ниже ее достоинства. Артур разрывался между желаниями игнорировать ее вовсе, попробовать перевести разговор хотя бы на рассказ о себе или в лоб поинтересоваться, какого черта эта пигалица тогда здесь забыла. Вместо этого он постарался улыбнуться как можно очаровательнее и, выждав паузу в ее тираде, вставил свой вопрос: — Я хотел бы лучше тебя узнать, Вивиан. Если выбирать писателя, то кого бы ты предпочла, Артура Конан Дойла или Роберта Льюиса Стивенсона? Пощечина была звонкой и неожиданной. Десятки глаз моментально обратились в их сторону прежде, чем Артур что-либо успел понять, а Вивиан уже нависала над столиком, пылая праведным гневом. — Хочешь выставить меня дурой, ты, напыщенный, самовлюбленный, грубый, невоспитанный хам? — взвизгнула она и ринулась к выходу раньше, чем Артур вставил хотя бы слово. Щека горела огнем, в ушах чуть звенело, а всеобщее внимание медленно, но верно выводило из себя. Это была идиотская идея с самого начала! От самого того момента, когда Артур пошел на поводу у Гавейна и заканчивая тем мигом, когда он прислушался к совету идиота за спиной. Он уже собрался было подорваться с места и тоже послать к чертям все это сборище, как голос за спиной — да что ж ты будешь делать?! — остановил его в очередной раз. — Конечно же, Дойл, — с тихим смехом отозвался Мерлин, одним своим голосом остужая весь его праведный гнев. А потом добавил, окончательно успокоив Артура и вынуждая улыбнуться в ответ. — Уверен, даже ты, осел, не заслужил свидания с такими вот особами. — Вот спасибо, — насмешливо отозвался он и, заметив, что к нему уже спешит Гавейн, вскинул руку, останавливая того на полпути и убеждая, что все нормально. Как бы это ни было нелепо, он не хотел уходить отсюда раньше времени, и дело было вовсе не в свиданиях. Он чуть повернулся, вновь присматриваясь с оттопыренному в его направлении уху, и с улыбкой добавил: — И я бы выбрал «Властелин Колец». — Отличный выбор, — улыбнулся тот, и Артуру послышалось в голосе собеседника что-то странное, притягательное, не ясное, но что хотелось удержать и постичь. Но времени на это ни у кого из них не было. Видимо, чтобы как-то замять ситуацию, Гавейн только сократил время перерыва между турами свиданий и теперь все новые и новые лица мелькали перед Артуром. Он не запоминал ни имен, ни того, что они говорили. Вместо этого он рассказывал о себе, зная, что Мерлин все это время слушает его, и сам прислушивался только к голосу за спиной, когда в повествования пускался уже тот. Иногда они оба задавали вопросы вроде «шоколад или ваниль», «озеро или побережье», «космические приключения или морские» и все в том же духе. Задать вопрос не составляло никакого труда, особенно после того, как Артур перестал стесняться этих самых вопросов и того, как на них отреагирует очередная безликая для него девушка. Сложнее было исхитриться и суметь ответить Мерлину так, чтобы это не выглядело совсем уж нелепо, но от этого оказалось только интереснее. Артур знать не хотел, как это выглядит со стороны и что же он делает. Что вместо общения с красивыми девушками он исподволь болтает с каким-то нелепым задротом, а если набраться смелости на настоящее признание, то, кажется, чуть ли не флиртует с ним. Не то, чтобы он никогда прежде не думал об отношениях с парнями и в свои студенческие годы он даже был открыт для экспериментов, но это никогда не было чем-то серьезным. Он прежде не испытывал такого тепла, как сейчас от звуков смеха Мерлина, никогда не ловил с таким вниманием чьи-то слова и ни с кем не было так весело и легко переругиваться, осыпая друг друга не обидными оскорблениями. Даже если Мерлин и был прыщавым задротом, он был веселым, не обидчивым, интересным и внимательным. Он иногда исхитрялся чуть коснуться Артура, поддерживая его после какого-нибудь очередного обиженного высказывания оскорбленной невниманием девушки или отвлекая его легкими шутками. А все эти вопросы? Артуру было интересно отвечать на них, прислушиваясь к себе, задаваясь тем, чего не спрашивал у себя прежде и с удивлением находя новую даже для себя информацию. А все до единого, что отвечал Мерлин, было именно тем, что сказал бы и сам Артур. Это было странно и почти пугающе, но ему сейчас вовсе не хотелось бояться. Ему хотелось увидеть лицо Мерлина. Когда по прошествии множества звонков и мелькающих перед ним лиц на стул напротив опустилась слишком хорошо знакомая ему девушка, Артур аж вздрогнул, словно бы резко вырванный в реальность из своих фантазий. — Гвен? — растерянно уточнил он, впрочем, и так прекрасно зная, кого видит перед собой. — Но как… что… А как же Ланс? Вы же еще недавно… Гвиневра была его бывшей девушкой и, пожалуй, единственным человеком, с кем они расстались друзьями. Она всегда была подругой Морганы и Моргана же сразу сообщила им, какие те идиоты, когда они начали встречаться. Артур сначала считал, что сестра просто ревнует, но потом был вынужден признать ее правоту. Они с Гвен совсем не подходили друг другу. Не то, что Гвиневра и Ланселот, с которым Артур познакомил ее сам, а потом сам же и отпустил, благословив. Ланселот был его хорошим другом и отличным человеком, так что когда между ним и Гвен практически сразу же пробежала искра, Артур не стал вставать у них на пути. Для него же самого все стало очевидным, когда он понял, что вместо ревности испытывает радость за этих обоих. О чем тут еще говорить и к чему разыгрывать трагедии? Они казались идеальной парой, из тех, кто, встретившись раз, остаются счастливы до самой старости и потому почти жутко было видеть ее здесь, на этом нелепом марафоне одиноких сердец. Видимо, весь этот ужас так отчетливо был написан на его лице, что она рассмеялась и, потянувшись через стол, успокаивающе похлопала его по руке. — Все хорошо, Артур, выдыхай. Это просто Гавейн с его нехваткой мужчин, он отпросил у меня Ланселота на вечер, а я просто провожу здесь время. Ну и собираюсь забрать его в конце, мне не хотелось бы, чтобы в итоге все выглядело так, словно моего красавца-парня никто не выбрал. Не говоря уж о том, что Гавейн задолжал нам свидание. Помнишь об обещанном подарке сложившимся парам? — А, — Артур облегченно улыбнулся, — хитрый ход, Гвен. Но я не могу его не одобрить. Вытрясете из этого придурка побольше. — Я так понимаю, ты здесь тоже из-за непрошибаемого очарования парня своей сестры? — весело уточнила она, и Артур в ответ только развел руками, соглашаясь. — Ну, не ты один. В смысле, конечно, еще мы с Ланселотом, это логично, я сама тебе только что об этом сказала, и было бы странно не считать нас, но, в общем, я не об этом. Я тут заметила, что ты подружился с Мерлином, да? Кстати, привет, Мерлин! — Она привстала со своего стула и приветливо махнула рукой. Артур резко обернулся, услышав неловкий смешок у себя за спиной и успел заметить, что и Мерлин, не оборачиваясь, помахал ей в ответ. Развернувшись снова к Гвен, он подался вперед, чуть не ложась грудью на стол, и яростно зашептал: — Мерлин? Ты знакома с Мерлином? — Ну, через Ланса. Они вместе учились в школе, хорошие друзья. Впрочем, мы с ним тоже отлично поладили, знаем друг друга уже много лет, а там и Гавейн подключился. Он-то и затащил сюда Мерлина для количества, как и всех нас. — Гавейн и Ланселот с ним знакомы? Давно? — растерянно переспросил Артур, снова коротко обернувшись через плечо. Все это казалось каким-то сюром. Непонятный лохматый задрот, который за считанное время занял все мысли Артура, оказывается, так давно был в жизни его лучших друзей. Они с Мерлином как-то умудрились все это время крутиться в одних кругах, не пересекаясь и это было странно и, кажется, дико. И чуть-чуть, самую малость, обидно. Или совсем и не малость. — Ага, — между тем с усмешкой кивнула Гвен, — вообще-то, мы давно хотели вас познакомить, но как-то все не удавалось. То ты не мог прийти на рождественскую вечеринку, то Мерлин должен был убегать с моего дня рождения раньше, чем ты придешь. Прошлые выходные, помнишь? Все вроде бы было идеально, мы с Морганой, и Лансом, и Гавейном уже все распланировали и уже решили, что на этот раз мы сколотим дружную большую компанию, но в последний момент и у тебя, и у него что-то сорвалось, словно проклятье какое-то. Так странно, на самом деле, хотя Моргана все время повторяла, что вы просто обязаны встретиться. — И все это время… — растерянно переспросил Артур, но затем, нахмурившись, опомнился. — То есть сейчас все это подстроено? И то, что мы сидим рядом и вообще… Он знает, кто я? Ты с ним уже говорила? Гвен на мгновение замешкалась, вытянув шею пригляделась к нему за спину, но прежде, чем Артур успел разочароваться или испугаться невесть чего, покачала головой. — Нет, я с ним еще не общалась, с Лансом он тоже пока не пересекался, мы чуть не опоздали. А Гавейн не особенно придает значение таким делам, если бы он сообразил, то представил бы вас друг другу перед этим всем спектаклем. Вообще-то, за тем столиком, за которым Мерлин сидит, должен был быть Ланс, чтобы вы с ним не скучали, но, опять же, мы опоздали. На самом деле, я не знаю, как так получилось. — Она задумчиво прикусила губу, кажется, совсем не замечая растерянности Артура, а затем, опять взглянув на него, только пожала плечами. — Должно быть, это судьба. — Судьба, — неверяще повторил Артур. И попробовал было рассмеяться, но тут же понял, что ему вовсе не смешно. На самом деле, если задуматься, все это было даже немного жутко. На мгновение Артур заколебался, быть может, стоило бы прямо сейчас и прекратить все общение? Эти нелепые разговоры с Мерлином неясно к чему. Зачем бы ему замирать от его смеха и знать о том, что и он предпочитает Дойла, если все это ни к чему не приведет? Если это и не должно бы ни к чему приводить, потому что сам Артур здесь не за тем, да и Мерлин все-таки пришел на свидания с девушками, даже если все больше болтает с ним. К тому же, за всем этим стоит Гавейн и все, что хоть как-то связано с этим типом, просто не может быть серьезным. Это все равно абсолютно точно было не к чему и… — Рыцарский турнир или футбольный матч? — поперек его мыслей ворвался отчетливый голос Мерлина, и, хотя Артуру разрывался между нежеланием вообще поддерживать этот разговор и собственным незнанием, что же выбрать, слова вдруг вырвались вперед него: — Рыцарский турнир. — Это очень на тебя похоже, — в очередной раз раздался у него за спиной все тот же завораживающий смех и Артуру только и осталось, что прикрыть глаза, признавая свое поражение. Он не мог сейчас все это прекратить. — Моргана иногда знает все раньше нас всех, — напомнила о себе Гвен и в голосе ее слышалось столько тепла и участия, что Артур почти против воли улыбнулся. Как бы там ни было, у него были прекрасные друзья и он был очень рад тому, что Гвиневра счастлива с Ланселотом. Раздался очередной звонок, Гвен, как и все девушки, покинула свое место, а Артур, глубоко вздохнув, вновь чуть обернулся к соседнему столику. — Знаешь что, Ме-е-ерлин, твой последний вопрос — сущий бред! Сам не знаю, почему я так на него ответил. Я люблю футбольные матчи и даже был на нескольких играх, а где сейчас встретишь рыцарские турниры? — Это не имеет значение! — с готовностью отозвался тот. — Космические путешествия, знаешь ли, тоже пока не такое уж обыденное дело, но мы же о них говорили! — Никто из нас их не выбрал, — резонно заметил Артур и тут же вставил: — Хотя это и удивительно для такого задрота, как ты. — О, много ты обо мне знаешь, самодовольная ты задница. — Ну уж что-то точно. Вон, например, что ты работаешь в кафе и считаешь себя умнее всех вокруг, всучивая людям кофе, которое они не заказывали, но при этом оставаясь достаточно удачливым ублюдком, чтобы не получить по шее. Ты явно повернут на всяких магических историях и, судя по этим твоим бесконечным вопросам, мечтаешь путешествовать, хотя нигде еще не был. Хотя это не считается, потому что, как я понял, дело в твоей маме, а это все-таки другое. Зато ты явно отвратительно выбираешь друзей, если вспомнить твой рассказ об этом твоем Уилле и уж точно учитывая Гавейна, из-за которого мы все здесь и оказались. И по-моему, тебе давно пора открыть для себя искусство кинематографа, потому что, как я понял, у тебя все упирается в книги. Это не так уж плохо, но, думаю, тебя стоило бы сводить в кино, если ты вообще слышал о таком чуде. И… — О, а ты, значит, пытаешься вызваться меня просвещать? Напыщенная задница Артур Пендрагон, который решил показать отсталому от достижений современности мне чудо большого экрана? — насмешливо отозвался Мерлин и раньше, чем Артур успел что-то ответить, за его спиной вдруг послышался скрип стула, звук шагов, а в следующий миг напротив вдруг образовался и сам его лопоухий собеседник. Мерлин на миг застыл, вцепившись в край стола и, широко улыбаясь, навис над Артуром. — Акт благотворительности, надо полагать? Или что-то еще? Артур знал, что нужно было ответить, сказать что-то про благотворительность, идиотов и просвещение, но он просто не мог выдавить ни слова, во все глаза глядя на усевшегося напротив него Мерлина. Он вовсе не был прыщавым задротом, как все это время думалось Артуру. То есть, может задротом он и был, но прыщей у него совершенно точно не наблюдалось. Вообще-то, если честно, он был чертовски красив, у него была молочно-белая кожа, восхитительные темные волосы, потрясающие серо-голубые глаза и скулы, которые, казалось, должны были быть выточены в мраморе. Так же, как и тонкая шея с трогательными беззащитными линиями, и острый кадык, и выглядывающие из ворота майки тонкие ключицы, которые каким-то чудом не скрывала обвисшая тряпка, которую тот носил вместо шарфа. Даже эти его дурацки уши с этой стороны казались милыми и восхитительными. Но о чем Артуру даже думать было нельзя, так это о его губах. О ярких, полных губах, растянутых сейчас в какой-то невероятной, ослепительной улыбке, настолько яркой и великолепной, что Артур точно мог сказать - никогда прежде он не видел таких. Нужно было что-то ответить этому идиоту, что-то такое, что поставило бы его на место, что сбило бы с него спесь, что вернуло бы их разговор в то непринужденное, забавное русло, в котором он держался до того, как Артур увидел его лицо. Но для этого он еще был слишком шокирован и пока только беспомощно пытался собраться. Все, что он смог, так это потянуться под столом к кнопке и нажать ее, заранее точно зная, что ничего не произойдет. Он отлично видел, что Мерлин сейчас держит обе своих руки на столе и, в общем, ни на что и не надеялся. Скорее всего, тот и вовсе никогда не интересовался парнями в таком ключе, но Артуру просто нужно было хоть что-то сделать со своими впечатлениями и дурацкая кнопка показалась самым простым и незаметным выходом. Это глупое движение и должно было бы остаться незаметным, но в тот самый миг, как Артур вдавил кнопку, свет над их столом вдруг погас, объявляя о сложившейся паре. — Что?.. — удивился Артур, растерянно вскидывая голову вверх и вглядываясь в погасшую лампочку. — Наверное, перегорела. У этого Гавейна вечно все через одно место и… Кажется, он мямлил, и это было просто унизительно. Надо было собраться, вытащиться из-за стола, найти Гавейна и объяснить тому, насколько он плох в вопросах техники и организации, но раньше, чем Артур сделал хоть что-то из этого, его лежащую на столе ладонь вдруг накрыла рука Мерлина. — Все нормально, Артур, — мягко улыбнулся он и чуть крепче сжал его пальцы. Он и сам выглядел сейчас взволнованным, смущенным, но еще и таким счастливым, что Артуру на мгновение захотелось зажмуриться под светом его улыбки. — Я просто нажал ее в тот же момент, как подошел к столу. Когда держался за него. В общем-то, я затем и пришел. Я просто не мог не попробовать и, кажется, если ты не против, теперь Гавейн должен нам свидание? — И верно… — неловко пробормотал Артур в ответ. А потом прокрутил все это еще раз в голове и широко улыбнулся, перевернув ладонь и переплетая свои пальцы с длинными, тонкими пальцами Мерлина. — Точно, Гавейн будет должен нам прекрасное первое свидание. А на втором я все-таки свожу тебя в кино, бестолочь. — Чудо кинематографа, верно. Когда на меня снизойдет сиятельная благодать Артура Пендрагона, напыщенной задницы, — проворчал Мерлин, вопреки своим словам, кажется, озаряя все вокруг этой своей улыбкой. Яркой, теплой, завораживающей. Артур просто обязан был его поцеловать, но точно не хотел делать их первый поцелуй достоянием всего этого фарса с белым свиданием, на глазах у кудахчущих девиц и Гавейна. — Ты еще спасибо мне скажешь, Мерлин, — самодовольно отозвался он и, поднявшись из-за стола, потянул его за руку следом. — Не пройдет и недели, как ты не сможешь и дня провести без мой сиятельной благодати. Мерлин в ответ звонко и легко рассмеялся, послушно поднимаясь и двигаясь следом. — Целая неделя? Я впечатлен, что ты даешь мне так много времени, — и, неожиданно подавшись вперед, коснулся плечом его плеча, шепнув в самое ухо: — Мне-то казалось, что я справлюсь и быстрее. Артур зажмурился на мгновение, чувствуя, как эти тихие слова отозвались мурашками вдоль позвоночника и осели уютным, умиротворяющим теплом где-то в груди. — Я очень постараюсь, чтобы ты справился быстрее, — серьезно кивнул он, перехватив взгляд Мерлина. Тот только мягко улыбнулся в ответ и кивнул. — Я в этом не сомневаюсь.