Четыре истории о детективе Мёрдоке. История 3. ФРАНЦУЗСКАЯ ЛЮБОВЬ

1 - Итак… любовь… – задумчиво произнёс детектив Мёрдок. - Кстати – о любви! – усмехнулся инспектор Марсель Гийом, совершенно без стеснения рассевшийся перед канадским коллегой в одном халате у себя в номере – А почему бы нам с вами не встретиться наедине… ну, например, сегодня вечером, и не проникнуть в суть этого вопроса… глубже? Только вы, и я? Детектив с изумлением уставился на улыбающегося француза. Тот терпеливо ждал, когда Мёрдок переварит полученную информацию. Детектив ещё пару секунд поиграл в смущённую школьницу, а после выдал неожиданное: - Вот что меня до глубины души поражает в вас, французах, так это ваша – с одной стороны – бесцеремонная беспардонность, а – с другой – способность драпировать невероятным количеством совершенно ненужных словесных кружев самые простые понятия… Вы предлагаете мне переспать с вами, инспектор? Подвижное лицо Гийома отобразило смесь совершенно невероятных чувств от удивления до конфузливости, после чего он нервным жестом запахнул халат и пробормотал: - Вы, британцы, такие удручающе и банально прямолинейные… - Я канадец, – парировал Мёрдок. - Ещё хуже… – проворчал француз, закидывая в рот кусочек бисквита с сыром, и запивая вином. - Мсье Гийом, – теперь уже детектив Мёрдок пошёл в наступление, – а почему вы обратились с этим… ээээ… нетривиальным предложением именно ко мне? Не к мистеру Брэкенриду, не к констеблю Крэбтри или Хиггинсу? На худой конец – не закадрили красавчика-коридорного из гостиницы? Француз хитро ухмыльнулся и поднял на Мёрдока смеющиеся глаза, расправив плечи, отчего полы халата вновь распахнулись на его голой груди: - Это что-то типа нашей национальной особенности, детектив – умение видеть вещи интимного характера, на которые люди даже сами мало обращают внимания… Взгляды… жесты… повороты головы… Я заметил, Уильям, как вы смотрите на мужчин – пытливо, оценивающе, заинтересованно. И на меня тоже… Детектив хмыкнул: - Вы провоцировали меня, инспектор Гийом? - Да… – немного рисуясь, и сверкая задорной мальчишеской улыбкой, ответил тот – и сейчас провоцирую, детектив. Француз поднялся, опёршись ладонью о край стола и в упор глядя на Мёрдока с игривым вызовом в серых глазах: - Так вы согласны, Уильям? Детектив тоже встал со стула, соображая, как же лучше реагировать в этой ситуации – сыграть возмущённую невинность и презрительно удалиться? Посмеяться, приведя француза в замешательство, и гордо хлопнуть дверью? Мёрдок ещё раз недобрым словом помянул легкомысленного Джеймса Пендрика, сделавшего ему этот "подарочек" в виде проснувшейся гомосексуальности, но после пристыдил себя – всё-таки знать свою истинную природу было куда лучше, чем теряться в мучительных догадках. Интимную жизнь детектива и раньше нельзя было назвать насыщенной, а уж теперь, когда Джулия собиралась выйти замуж за Дарси Гарланда, и подавно. Редкие визиты к общительным дамам в "весёлых" салонах, неизменно сопровождаемые приступами глубокого раскаяния, частично решали проблему, но Мёрдока с невероятной силой тянуло к мужчинам. Ему не хватало крепких мужских объятий, ощущения горячего сильного тела и твёрдого чужого члена в своей ладони, Уильяму вновь хотелось испытать это невероятное чувство проникновения в себя, противоестественного, но такого желанного единения с себе подобным… Детектив мучительно покраснел… Несмотря ни на что, он продолжал оставаться добрым католиком, приверженцем традиционных ценностей и любил Джулию. Однако в самой глубине его души с некоторых пор была одна потайная дверца, за которую он сам боялся заглядывать, отчего запретные желания иногда становились просто нестерпимыми, а его бедное чувствительное сердце и вовсе оказалось разбито на несколько острых осколков… Инспектор Гийом пытливо заглянул в тёмные глаза детектива Мёрдока, и, кажется, что-то понял. Он участливо прикоснулся к его ладони и мягко спросил: - Уильям, скольких мужчин вы успели узнать… до меня? - Двоих… – ответил честный детектив, опуская глаза и покраснев ещё больше. - О! Шармаааан… – умилился француз – И… как часто вы встречались с вашими… близкими друзьями? - Два раза… – обезоруживающе усмехнулся Мёрдок, разведя руками, – и они не были моими… близкими друзьями. Один проходил подозреваемым по делу, а второй был практически коллегой… - Оу-ла-ла! –сочувственно воскликнул инспектор Гийом, округлив глаза – Тогда давайте сделаем так: вы заглянете ко мне вечером и мы просто… посидим… пообщаемся… Возможно, решим прогуляться по вечернему Торонто, и вы покажете мне что-нибудь интересное, а, возможно… и я найду, чем удивить вас… В общем – не будем загадывать заранее! – сверкнул улыбкой инспектор, – Вы обещаете зайти? - Обещаю, – улыбнулся детектив, намереваясь пройти к выходу. Француз слегка посторонился, давая дорогу, но неудачно зацепился ногой за стул, покачнулся и схватил Мёрдока за предплечье, стараясь удержать равновесие. Его лицо оказалось совсем рядом, а шёлк халата сполз с худого плеча. Детектив глубоко вдохнул, скользнул ладонью под мягкие волосы Марселя и припал к его терпким от вина губам. Целовался француз мастерски, и Уильям долго не мог оторваться от его сладкого рта, тиская ладонью шею и обнажённое плечо, и, судя по всему, инспектор хоть сейчас готов был перейти к решительным действиям, но Мёрдок отстранился и чуть не бегом бросился к выходу. - Детектив! Вы обещали! – крикнул ему в спину Гийом, сообразив, на какие рычаги нужно давить в этом непростом случае и слегка ошалев от неожиданно страстного объятия канадца. - Да! – донеслось из коридора, и инспектор, залпом выпив бокал вина, с потерянной улыбкой опустился на стул… 2 Целый день Мёрдок старался отвлечься, занимаясь делом пропавшей Моник Пуарье из Парижа, и пытаясь не думать о предстоящей встрече. Впрочем, он уже всё для себя решил и перестал сопротивляться неизбежному. Заветная круглая коробочка Джеймса Пендрика вновь перекочевала из ящика стола во внутренний карман пиджака детектива, и он время от времени немного нервно поглядывал на часы. - Куда-то спешите, Мёрдок? – подмигнул ему инспектор Брэкенрид, заправляясь очередной порцией виски. - Мы договорились с инспектором Гийомом обменяться… некоторыми соображениями по нашему общему делу… – уклончиво ответил абсолютно не умевший врать детектив. Брэкенрид поморщился: - Мёрдок! Вы плохо влияете на людей! Я надеялся, что хоть этот француз научит вас развлекаться, но, похоже, всё происходит с точностью наоборот! Работа, работа, и ещё раз работа! Думаю, инспектор Гийом сочтёт наш четвёртый участок самым скучным по эту сторону Атлантики. - Да уж… – сконфузился Мёрдок, вспомнив горячее податливое тело Марселя и его жаркие жадные губы. Впрочем, инспектор Брэкенрид был слишком занят собственной предвыборной кампанией, и быстро потерял интерес к разговору. В назначенное время детектив поднялся по ступеням отеля. Буквально на секунду замешкавшись перед дверью номера инспектора Гийома, он решительно постучал. Француз встретил его в неизменном халате, словно и не одевался с утра, но от него волнующе пахло лавандой и ещё каким-то горьковатым парфюмом, а серые глаза блестели больше обычного. Посреди номера был сервирован столик на двоих с лёгкими закусками, фруктами и вином, а вокруг было расставлено множество истекающих воском свечей. - Оооо… А где ваша супруга? – лишь бы что-то спросить, поинтересовался слегка растерявшийся Мёрдок. - Этим вечером она решила от меня отдохнуть и отправилась развлекаться! – весело подмигнул Гийом, закидывая в рот виноградину. - И вас это совершенно не волнует? – в очередной раз поразился детектив французскому легкомысленному отношению к жизни. - Уверяю вас – совершенно никаких причин для волнения! У неё надёжные спутники! – расхохотался инспектор над его праведным возмущением. Мёрдоку оставалось только непонимающе пожать плечами. - Вам нравится? – поинтересовался Гийом, показывая на свечи. - Мммм… Пожааалуй… – озадаченно протянул канадец – Очень романтично… Думаю, дамы оценили бы больше. Наверное, Джулии бы пришлось по душе… – вздохнул детектив. - Да, женщины просто в восторге! – воскликнул экзальтированный француз – И я тоже! Свечи… Знаете, они создают такую… особую доверительную атмосферу… Полагаю, Уильям, у вас ещё будет возможность порадовать подобным образом мадемуазель Огден, когда она станет мадам Гарланд! – продолжал разглагольствовать инспектор, расхаживая по номеру и сверкая голыми икрами. - Это абсолютно недопустимо, – закрыл детектив Мёрдок скользкую тему Джулии и переключился на личность Гийома, – а я вижу, Марсель, ты уже не собираешься на прогулку по вечернему Торонто? - Я передумал, – довольно откровенно улыбнулся француз, усаживаясь на диван и закидывая ногу на ногу, отчего одна пола халата упала вниз, обнажив стройное сухощавое бедро. - Я тоже… – вернул ему улыбку Уильям, усаживаясь рядом и расслабляя узел галстука. - Бьен! – воскликнул Гийом, разливая вино. Его вьющиеся мягкие каштановые волосы в мерцании свечей отливали гречишным мёдом и старой бронзой, – Бокал-другой доброго сухого вина тебе не повредит – протянул он Мёрдоку густой, отливающий гранатовыми сполохами напиток. Уильям пригубил вино, утонув в призывном волнующем взгляде серых усмешливых глаз. Одним движением Марсель развязал пояс и сбросил с плеч шелковистую ткань, оставшись полностью обнажённым, и детектив забыл обо всём: о вине, о Джулии, и даже о собственном хвалёном благоразумии. Он жадно тискал гладкую горячую кожу француза, сжимал его волнистые волосы, сминал поцелуем податливый рот. В том, что детектив был ещё полностью одет, а прижимавшийся к нему гибким телом мужчина – абсолютно голым, было нечто восхитительно порочное и непристойное, и это невероятно возбуждало Мёрдока. Гийом стал срывать с него одежду, с французской непосредственностью расшвыривая её по номеру и шаг за шагом увлекая канадского коллегу к широкой постели. Оказавшись на кровати, Уильям, наконец, смог полностью насладиться долгожданным запретным плодом – он долго, вдумчиво и с упоением ласкал и осматривал стройное тело Марселя. С ним было всё по-другому: без головокружительного безумия, как с Джеймсом Пендриком, и без жаркого жадного напора, как с Лливеллом Фрэнсисом. Француз был мягким и нежным, почти как женщина, но без женского кокетства и манерности, с мускусной ноткой шаловливого провокационного бесстыдства. Он совершенно не скрывал удовольствия от пытливых прикосновений Уильяма, подставляя под его сильные ладони наиболее чувствительные местечки, и сам отвечал чувственными поглаживаниями и покусываниями. В один момент Гийом легко перехватил инициативу, опрокинув Мёрдока навзничь и игриво нависнув над ним: - Уильям, с тех пор, как мы с тобой познакомились, я узнал от тебя столько необычного и интересного о методах полицейского расследования, что сам загорелся желанием познакомить тебя с чем-нибудь особенным… исключительно нашим… Ты что-нибудь слыхал о французском поцелуе? - О! – заинтересованно откликнулся детектив – Обожаю всё новое! Ты говоришь о том поцелуе, который подарил мне утром? Это было незабываемо! - Хм… Подарил поцелуй… – с улыбкой посмаковал Марсель фразу, лёгким движением головы откинув со лба длинные пряди, – Уильям, а ты ещё не совсем безнадёжен! Мммм… я немного о другом. Я прошу тебя ничему не удивляться, не мешать мне и не пытаться меня остановить, каким бы необычным не показалось тебе то, что я буду делать… Доверься мне, мон шер… Заинтригованный Уильям после такого странного предупреждения немного напрягся, но вновь расслабился под нежными поцелуями Марселя, которыми тот продолжал покрывать его тело, начиная с шеи и постепенно продвигаясь всё ниже и ниже. Инспектор Гийом не оставил своим вниманием соски детектива, тщательно вылизав каждый и поиграв пальцами и губами с их изнывающими от влажных прикосновений бугорками. Забрался острым языком во впадины подмышек, вызвав в теле Мёрдока диковинный трепет и стайки мурашек на коже, покрыл жаркими поцелуями бурно вздымающиеся рёбра и подрагивающий живот. Он проделывал всё это медленно, чувственно и терпеливо, но детектив оказался совершенно не готов к тем невероятным, небесной силы ощущениям, которые обрушились на него, когда горячий влажный рот француза принял в себя его самое чувствительное и интимнейшее место. Уильям протяжно застонал и растерянно замер, почувствовав губы и язык Марселя на своём члене, вскинул, было, руку, но успел вспомнить его просьбу и вновь бессильно уронил её на смятые простыни. А Гийом поднимал и вновь опускал голову в такт его громким стонам, щекоча живот и бёдра прядями волос и доводя детектива до полного экстаза. Мёрдок извивался на постели, утонув в шквале сокрушительного наслаждения, перестав контролировать своё тело и сознание. Проворные пальцы француза играли с его мокрой от слюны подобравшейся мошонкой и пульсирующим колечком ануса, умножая и без того невероятной силы ощущения. Уильяму казалось, что он просто не выдержит этого небывалого блаженства, и он до боли закусил губу, давясь криком и стонами, потерявшись на пике совершенного наслаждения. Мёрдок долго не мог прийти в себя, бездумно поглаживая дрожащими пальцами голову Марселя, лежавшую на его бессильно откинутом бедре, потом глубоко вздохнул, попытавшись приподняться на локте. Улыбающееся лицо Гийома в ореоле мерцающих огоньков возникло перед ним и детектив не смог сдержать восхищённого шёпота: - Боже, Марсель! Это было… это было… – он не мог подобрать слов, всё ещё нежась в волнах пряной истомы. Француз осторожно поцеловал его, и Уильям облизал губы, почувствовав на них какой-то странный привкус: - Марсель? я… ты…? Инспектор Гийом усмешливо дёрнул бровью и кивнул, улыбнулся ещё шире и медленно провёл языком по искусанным губам Уильяма. Лицо Мёрдока искривила лёгкая инстинктивная гримаса, но волна восторга и благодарности за испытанное наслаждение захлестнула его, и он втянул терпковато-солёный язык Марселя в свой рот и стал сосать его со всё возрастающим удовольствием. Пару минут Уильям увлечённо вылизывал рот, губы и даже влажное от пота лицо охотно отвечавшего ему мужчины, пока тот сам со смехом не отстранился: - Вот это я понимаю – плодотворный обмен опытом, Уильям! Твоя искренняя непосредственность, честное слово, возбуждает меня гораздо больше, чем бывалая искушённость! Мёрдок на секунду смутился, а потом счастливо расхохотался: - Я до сих пор не могу опомниться, Марсель! Я такого не испытывал ни разу в жизни! - Ну, не только ты можешь удивлять! – весело подмигнул француз – Погоди, нам надо немного подкрепиться! Он быстро поднялся и перенёс столик со снедью к кровати. Проголодавшийся детектив с удовольствием принялся за закуски, сыр и фрукты, обильно запивая угощение отличным выдержанным вином и не забывая ласково поглаживать Марселя по его уверенно стоявшему мужскому достоинству: - Я так понимаю, – с улыбкой уточнил он, – что нам обоим ещё понадобятся силы? - По крайней мере, я на это очень рассчитываю! – игриво поднял бровь Гийом, возбуждённо потираясь о его ладонь – Кстати, Уильям, ответь мне на один вопрос: во время вашего общения с… близкими друзьями, ты поражал их своим Копьём Страсти или они проникали в твою Пещеру Любви? - О, господи! – страдальчески закатил глаза Мёрдок – Пещера Любви! Кто вам только придумывает такие пошлости!? Во время контакта со своими партнёрами оба раза я занимал пассивную позицию. Француз скривился так, словно вместо отличного вина хлебнул уксуса: - Кошмар, Уильям! Ты будто полицейский протокол цитируешь! Мужчины расхохотались, и детектив поинтересовался, всё ещё всхлипывая от смеха: - Почему ты спрашиваешь, Марсель? Только постарайся объяснить без этих своих витиеватых украшательств. - Говоря протокольным языком, – пояснил француз, отсмеявшись, – не хотел бы ты со мной сменить позицию на более активную? - А! – воскликнул Мёрдок – Своим Копьём – в твою Пещеру Любви? О, господи, я это сказал! – снова зашёлся он от смеха. - Уильям, ты невыносим! – набросился на него Гийом, и их шутливая возня вскоре переросла в горячую любовную борьбу. Детектив вновь ощутил, как жар желания охватывает его тело, тем более, что Марсель довольно откровенно демонстрировал свою готовность к продолжению. Мёрдок свесился с постели и выудил из кучи одежды пиджак. - Это нам пригодится, – передал он Гийому коробочку с лубрикантом, – изобретение одного моего… близкого друга, – усмехнулся он. - Оу! Тре бьен! – пришёл инспектор в бурный восторг, разобравшись, с чем имеет дело и растирая скользкую субстанцию между пальцами, с наслаждением вдыхая фиалковый аромат, – Это же восхитительно! Дамы будут просто в экстазе! Это может произвести настоящий фурор! Ваш друг уже запатентовал его? Я знаю людей, которые будут заинтересованы в производстве. - Я вообще не уверен, что он ещё помнит об этом своём изобретении, – озадаченно потёр детектив пальцем переносицу, – тем не менее, вопросы производства обсуждать без его ведома не имею права. Но, позволь – при чём тут дамы? Для них такой способ кажется… противоестественным! - О! – расхохотался Гийом – Ты даже не представляешь, какие женщины затейницы в вопросах любви! Но сейчас речь не о них… – томно прошептал он, чувственными движениями нанося лубрикант на твёрдый член Уильяма. Тот вновь закусил губу от мучительного удовольствия: - Я… немного волнуюсь, Марсель… – признался он, ласково погладив француза по руке, – и… тебя ведь тоже нужно подготовить? - Не волнуйся, мон ами, всё будет тре бьен! – шепнул ему Гийом, поворачиваясь спиной – И я уже давно готов… Зрелище узкой напряжённой спины и широко раздвинутых бёдер и ягодиц невероятно возбудили Мёрдока. Он на всякий случай помассировал скользким пальцем пульсирующий горячий вход Марселя и нетерпеливо толкнулся вглубь упругого тесного канала. Марсель умело помог ему войти внутрь, ещё больше прогнувшись от удовольствия, и сам начал двигаться, тихонько постанывая и поскуливая, чем совершенно свёл с ума чувствительного детектива. Памятуя личный опыт и ощущения своего собственного тела, Уильям старался двигаться напористо, но аккуратно, чтобы задевать, но не травмировать простату партнёра. Он поглаживал стонущего мужчину по ягодицам и спине, подстраиваясь под его ритм, и с удовлетворением замечая, как всё больше и больше распаляется Марсель. - Бьен… Бьен! – доносился до Уильяма сладкий шёпот, круживший голову сильнее вина – Манифик! Мон шер… Уи! Бьен! Адёрабль! Волны наслаждения захлёстывали Мёрдока, и напряжённое естество требовало разрядки, но ему хотелось подольше побыть в плавящемся в его ладонях теле Марселя, хотелось бесконечно слушать счастливые, сводящие с ума стоны, поэтому он сдержал себя, и мягкими движениями попросил француза перевернуться на спину. Гийом гибким котом вывернулся в руках детектива, закинул ноги канадцу на плечи, и, опёршись на лопатки, сам насадился на возбуждённый пенис Уильяма. Лицо Марселя влажно блестело от пота, а глаза светились жемчужной истомой: - А твои… близкие друзья всё-таки кое-чему тебя научили, мон шер! – сладострастно скалясь, шепнул француз. - Ну, мон ами, – скромно усмехнулся Мёрдок, продолжив движения, – я просто сам очень восприимчив и талантлив от природы. Инспектор Гийом вновь принялся стонать и шептать милые глупости, а Уильям всё не мог наслушаться и насмотреться на его запрокинутое лицо, озарённое блаженством и мерцающими бликами света, но больше был не в силах сдерживаться, поудобнее подхватил лёгкое тело Марселя, сливаясь с ним, вливаясь в него, сплавляясь в единое целое. Умница француз слегка помог себе и достиг оргазма одновременно с любовником, выплеснувшись детективу на грудь и живот. Не выпуская из себя Мёрдока, он быстро сел и крепко обвил канадца руками и ногами за торс и плечи, покрывая поцелуями его лицо и шею, шепча слова благодарности и всё ещё вздрагивая от сладких волн наслаждения. Детектив, сжимая горячее податливое тело Марселя, таял от гордости и удовольствия, во власти самых сильных и разнообразных эмоций, совершенно смешавших его душу и сознание, глубоко вдыхая тёрпкий сыроватый запах мужской любви и тонкий, едва уловимый аромат фиалок. 3 Эмоциональное напряжение и шквал впечатлений вдруг разом навалились на Мёрдока, вызвав невероятную сонливость. Он мягко повалился на постель, всё ещё не выпуская из объятий расслабленное тело француза, и тут же задремал, уткнувшись лицом в уютную впадинку между плечом и шеей Марселя. Спал детектив около сорока минут, и проснулся от запаха сигарет, чувствуя себя бодрым и отдохнувшим. Свечи в номере почти догорели, кое-где озаряя комнату слабым розоватым мерцанием. На диване угадывался силуэт инспектора Гийома, который сидел, завернувшись в халат и закинув ногу за ногу, и курил, вспыхивая огоньком сигареты, освещавшим часть его руки и лица. - Я любовался тем, как ты спишь, мон шер ами, – услышал Мёрдок его тихий голос, – Уильям, ты был просто великолепен… Ты умеешь доставить удовольствие, и я уже заранее завидую всем, кому ты будешь дарить свою любовь… Это незабываемый вечер, и я просто счастлив, что провёл его именно с тобой, однако тебе уже пора, мон ами. Не будем возбуждать в персонале этого милого отеля нездоровое любопытство. Я собрал твои вещи и приготовил ванну… Детектив быстро ополоснулся и оделся. Гийом зажёг ещё одну свечу и в её свете наблюдал за Уильямом, медленно потягивая вино, после поднялся попрощаться и совершенно без английского стеснения долго целовал и ласкал Мёрдока, деликатно поглаживая его интимные места. Уильяму очень пришлась по душе эта французская непосредственность, и он с удовольствием придерживал инспектора за упругую ягодицу, мягко сжимая её сквозь шёлк халата. - Ох… – только и смог сказать он, оторвавшись, наконец, от Гийома. - Завтра увидимся… наше расследование ещё не окончено, детектив Мёрдок, – подмигнул тот, выпроваживая канадца за двери. 4 Следующие несколько дней, завершая расследование, инспектор и детектив практически не отходили друг от друга, обмениваясь улыбками и лучистыми взглядами. Мёрдок даже стал слегка беспокоиться, как бы их нескромная тайна не выплыла наружу, но, к счастью, занятые выше головы констебли обращали на них мало внимания. Лишь в последний день, когда инспектор Гийом предъявил их вниманию присланную из Парижа фотографию Жаклин Чиасон – убийцы несчастных сестёр Моник и Софи – Джулия с любопытством несколько раз поглядела на детектива и инспектора, пока те обменивались любезностями и красноречивыми взглядами. Впрочем, француз поспешил рассыпаться в комплиментах даме, чем практически усыпил её бдительность. - Ну, теперь я могу на следующей конференции подтвердить факт международного сотрудничества полиции, – принялся раскланиваться Марсель, и, уже пожимая руку Уильяму, и проникновенно заглядывая ему в глаза, добавил по-французски: - Не забудьте мой совет насчёт очаровательного доктора, да? Кстати, на вашем месте я бы обратил внимание и на её симпатичного жениха… - К сожалению, я не думаю, что такое возможно… – ответил смущённо Мёрдок, опуская глаза. - Уильям… – инспектор глубоко вздохнул и вновь перешёл на английский, – старайтесь веселее смотреть на жизнь! - Я попытаюсь! – усмехнулся детектив, смерив долгим взглядом улыбающегося Гийома. - Попытайтесь… – дёрнул тот бровью – Мадемуазель… Месье… – попрощался француз с Джулией и констеблем Крэбтри, и быстро пошёл к выходу. - О чём вы разговаривали, Уильям? – с внезапно проснувшимся ревнивым любопытством поинтересовалась заинтригованная Джулия. - Он считает, что мне следует… немного… офранцузиться… – отшутился детектив, пряча в уголках губ немного грустную и счастливую улыбку. * * * Уже вечером, убирая в стол документы и письменные принадлежности, Мёрдок, не удержавшись, раскрутил круглую коробочку, некогда подаренную ему Джеймсом Пендриком, и уже не раз выручавшую его. Он с волнением вдохнул фиалковый аромат, и тут заметил, что небольшое количество лубриканта исчезло, извлечённое из жестянки острым краешком ножа или ножниц. Он покачал головой, расхохотался, и со смешливым раскаянием воскликнул: - О, боже, Джеймс, прости меня, но, похоже, твоё изобретение опять похитили! Впрочем, если ты не успел его запатентовать – я в этом не виноват! – со смехом пожал он плечами, совершенно не рассердившись на весёлого, любвеобильного, и такого любознательного и предприимчивого француза.