День Гэвина Рида

Утро покоилось над Детройтом. Что в нем творилось? Знают только жители города. Это место будто заволок мрак, будто спрятала за пазуху самая жгучая тьма, что могла существовать. Лучи солнца издевательски скользили от высоких небоскребов вниз к обычным смертным, утирая их жалкость, привлекая к себе, будто говоря «Хэй, а вдруг тебе сегодня повезет, давай, подними свою дурную голову». Ветер хлестал по лицу, совершенно забыв о направлении, он будто был везде и сразу. Погода была вишенкой на торте. Она завершала всеобщее безумие. Парень шагал на встречу новому дню, в его кобуре пистолет, на носу шрам, да жизнь прекрасна, черт возьми. Только заглянув в департамент полиции Детройта можно тут же понять, что городок-то тухлый. Лет так десять назад, он был одним из самых приятных городов, но что-то пошло по… всем известному месту. Люди ходили пьяными с самого утра, маньяки и безумцы захватили власть, а наркоманы и наркодиллеры купались в славе и деньгах. Детройт стал практически Готэмом, но он не был прописан в комиксах. Как и в Готэме, в Детройте нет героев, здесь все равны. Даже самые важные копы уже искупали руки в том дерьме, что предлагает им жизнь в Детройте. «Мафиози скупают людей, а полиция хлопает глазами, неужели город пал?!» — Заголовок с выжившей газеты, от которой приятно пахло типографией, кричала на всех копов в лице комиссара. О, как он был зол. А чего они хотели? Это же пресса, они по другому не могут. «Они не могут заткнуть свой паршивый язык, комиссар, это они плохие, не мы, нет» — Рид ухмыляется своим мыслям, прикусывает щеку, чтобы не рассмеяться в голос. Ловит непонятливые взгляды. Плевать. Плевать, ведь это все — спектакль, искусно сыгранный двумя фигурами. Плевать, ведь все, что ждет всех в этом офисе — пуля в лоб, из-за того, что они хотели по-настоящему помочь. Это иронично, забавно и грустно одновременно. Гэвин достает сигарету. Нет, он не собирается ее зажигать здесь и сейчас. Он проводит ей около носа, вдыхая пряный аромат табака. Закрывает глаза. Черт, он готов сидеть так хоть весь день. Мурчание и тепло домашнего кота, что забрался в изголовье кровати, где лежал Гэвин Рид. Детектив листал ленту в соц. сетях, одной рукой поглаживая шерсть рыжего кота. Иногда Рид говорил с котом, а тот тихо мяукал, практически булькал, настолько он был расслаблен. Через пару часов детективу нужно было уехать на работу, но он все еще лежал в одних трусах и просто листал ленту, не предпринимая абсолютно никаких действий. В какой-то момент, кот сбежал на кухню и стал шебуршать в своей миске. Гэвин, прежде всего потянувшись, встал с кровати, надел джинсы, всунул ноги в тапочки и пошел по следу своего рыжего друга, что уже жалобно мяукал с кухни, видимо мордой в дно миски, ибо звук был глубокий и низкий. Гэвин легко и искренне улыбнулся, увидя ожидаемую, но не менее милую картину. Перешел ближе к шкафу, где хранился на верхних полках корм для кота, пара лакомств и даже лекарства для этого пушистого засранца; на средних полках хранились консервы и мука с пшеном; еще ниже макароны и формы для выпекания. Достав большой мешок с кормом, Рид насыпал новую порцию еды другу, убрал корм обратно, вымыл руки и принялся за приготовление своего завтрака: яичница с жаренным беконом и томатами. Готовил Гэвин не превосходно, но вполне сносно для работника в полиции, поэтому, уже искусно разбив яйца, он быстро нарезал помидоры и закинул их вместе на уже горячую сковороду. Бекон он обжарит отдельно. Всего сорок минут, а парень уже поел, выпил кофе, умылся, нашел чистую футболку, а потому уже перешел к сбору сумки с вещами на работу. Собрав себе обед, он положил плотно закрытую коробочку с едой на дно сумки, чуть рядом положил толстовку, зонт, документы, бутылку с водой. Взяв ключи от дома и старенькой машины, отключил электричество и вышел из дома под взгляд зеленых кошачьих глаз. Перед глазами проносятся сотни коридоров. Люди удивлённо шарахаются в стороны. Департамент кажется не просто огромным в эту секунду, а, чёрт возьми, бесконечным. Как и шёпот в башке. Ещё секунда — распахивается дверь туалетов. «Твою. Же. Мать» Гэвин по инерции падает на холодный кафель, подбираясь к стенке. Он еле взбирается по раковине и закрывает глаза. Ему страшно смотреть в зеркало. Он знает, что там будет. Непривычно вымотанное лицо со следами запоев и недосыпа, не вечный оскал, даже не чёртову маску безразличия. А его. «Ну же, детектив. Неужели я настолько бука?» Над ухом чувствуется горячее, ядовитое дыхание. Он прикасается к плечам Гэвина, вроде успокаивающее, но на самом деле желая до боли сжать их. Рид лишь сильнее стискивает веки, до разноцветных кругов во тьме. Кругов, которые сами собираются в знакомый образ… — Завали хлебальник, урод, — сплюнув, шипит детектив. Он знает, что может последовать за таким «ласковым» словом, но ему всё равно. Намного страшнее — увидеть не своё отражение. «Как грубо. Вас не учили манерам?» Через секунду Гэвина тянут к стенке, болезненно прижимая к ней затылком. На шее сплетается ледяная гаррота. Она постепенно стягивается, словно впиваясь стальными шипами в артерии. Рид всё ещё не открывает глаза, даже когда воздуха начинает не хватать. Детектив — очень упрямый, а он это чувствует. «Ну же, детектив. Просто откройте глаза. Я не прошу ни о чём более» Что-то холодное прикасается к тонкой коже на шее. Совсем не грубо. Потом оно идёт до уха, оставляя неприятный влажный след. «Вы же знаете, что сопротивление бесполезно. И сейчас в ваших мыслях сплошной хаос из противоречий. И где-то в этом хаосе вы пытаетесь скрыть…”Вместо продолжения слов раздаётся только тихий смешок. — Заткнись. «Вам это нравится» — Нисколько. «Опять врёте» По шее вновь проходится что-то холодное и влажное, очерчивая её контуры, обвивая подрагивающий кадык. Его дыхание теперь на лице, оно опаляет и заставляет сердце стучать сто тысяч в минуту. Гэвин знает исход заранее. Точнее… «Мы оба знаем это, детектив» И Гэвин сдаётся от этого полушёпота, слышимого только ему. Он открывает глаза и видит перед собой пустоту. Только в зеркале с ухмылкой стоит та привычная тварь. RK900, Ричард, «Зараза». Сквозь рваные дыры в щеках видны его клыки. Он поднимает руку, обвитую чёрными щупальцами, и машет детективу. А после высовывает длинный язык и нарочито медленно облизывается. Гэвин невольно вздрагивает, не в силах отвести взгляд. «Вы проиграли, детектив Рид. Снова»