***
Всё началось несколько лет назад. Тогда я только переехала в этот город, и тогда он, хоть и от части, но видел. Это был грустный вечер, которых бывают тысячи. Мне негде было переночевать, так как денег было немного. Поэтому я просила у прохожих комнату на ночь, обещав им заплатить, но все меня отвергали. Тогда-то я и повстречала его. Сначала он шёл медленно, в стороне ото всех, был поникшем. На нём была одета рубашка, которая, по видимому, была вся испачкана, черные брюки и мужские туфли. Он подошёл ко мне. В ту пору я почувствовала, что это был тот самый, кого я ждала всю свою жизнь. В детстве мне много рассказывали про соулмейтов. Говорили, как распознать своего. Говорили, что только с ним я могу связать свою жизнь. Но я, будучи маленькой и глупой, говорила, что свяжу свою жизнь только с одним человеком и это будет точно не соулмейт. В подростковом возрасте встречалась с парнями, которые втихую мне изменяли уже со своим «возлюбленным», а, когда я об этом узнавала, даже почему-то не расстраивалась, а понимающе улыбалась. — Здравствуйте, миледи. Я не мог пройти мимо столь прекрасной девы, не составите ли мне компанию на этот вечер? — он начал разговор первым и при этом начал улыбаться. — Ой, извините, я не представился. Моё имя Мелиодас, — он поцеловал тыльную сторону моей ладони, место поцелуя стало полыхать. — А ваше? — Элизабет, — неуверенно произнесла я. Я смотрела в его опустошенные глаза и видела, как они говорили мне: «Утони во вздохе, останься со мной». Я чувствовала, как его сердце билось с бешеной скоростью, в принципе, моё тоже. Руки начали немного дрожать. По телу пробежал табун мурашек. Хотелось провалиться под землю. Вроде бы, мы видимся в первый раз, но столько эмоция я ещё никогда не испытывала. Мы не ходили в какой-нибудь ресторан, трактир и другие местам для развлекаловки. Мы просто прогуливались по набережной. Он рассказывал о себе, а я о себе. Отблески луны отражались от воды в море. Холодный бриз не давал мне уснуть, ведь тогда было уже за полночь. В те минуты я была счастлива, как никогда прежде. Хотелось, чтобы этот момент продолжался вечно.***
После этого случая прошло три месяца. Он совсем перестал видеть. А я живу в его ветхом домишке вместе с ним. Он отдал мне отдельную комнату. Я была ему очень благодарна. С каждым днём я все больше понимала, что не смогу жить без него. И в один из дней я призналась ему в этом. Оказалось, что чувства взаимны, что не удивительно, ведь он был моим соу... Но был ли он им? Существуют ли они вообще? Да, те чувства, которые я испытала при нашей первой встрече не поддаются никакому объяснению, кроме того, что мы соулмейты. Но, чёрт побери, я уже встречала своего настоящего соулмейта, я помню эту встречу словно она была вчера. Мы были лучшими друзьями. На наших правых руках, на тыльной стороне ладони, было что-то наподобие татуировок в виде какого-то необыкновенного узора, но мы не испытывали друг к другу каких-либо чувств, кроме дружеских. У него была девушка, которую он любил больше всех на свете и, как оказалось, она родилась без соулмейта. Тогда-то у меня появилась догадка, что мир сошёл с ума или наши это всё выдумки обычных людей, которые хотят найти себе пару и не быть одинокими всю жизнь. Ну ладно, перейдем в тот момент времени, когда я и Мелиодас признались друг другу. Тогда я не могла передать ту радость, которую чувствовала. Хотелось обнять его и больше никогда не отпускать. Спрятать от мира. Но всем известно, что жизнь — это игра. Она бывает сложной. И мы обязаны следовать правилам, которые она поставила, иначе игра прекращается. Так и здесь. Жизнь пыталась сделать всё, чтобы я ушла от Мелиодаса. Бросила его на растерзание. Но я не могла. Он мне слишком дорог. Я осталась с ним. В один из дней он также играл на рояле, сочинял новую композицию, а я ушла за продуктами. Пробыла я на рынке до вечера. Всё же найти что-то за дёшево не так уж и просто в наши времена. Да и дорога была долгой. Когда я вернулась домой, то заметила, что дверь была приоткрыта, а в доме было тихо. Тогда мне стало не по себе. Он никогда столь рано не ложился спать, да и двери я закрывала, когда уходила. Осторожно войдя в дом, я застыла на пороге. Все пакеты с продуктами, которые я держала в руках, с грохотом упали на пол. Слёзы сами стали течь из глаз. Тело пробила лихорадка. Я лишилась дара речи и в тоже время не могла нормально соображать. Перед глазами всё потемнело. Мелиодас лежал в луже крови рядом с роялем. Его грудь ещё еле как вздымалась, а это значит, что он ещё жив. В животе торчал небольшой нож. Он его не вытаскивал, значит либо у него нет сил, либо он знает, что если вытащит его, то потеряет больше крови. Я подбежала к нему что-то крича. Сняв с себя лёгкую накидку, попыталась вытащить ножик и перевязать рану, бубня, что всё будет хорошо, он будет жить. А Мелиодас тем временем стал улыбаться так искренне и так тепло. Он схватил мою руку и с последними силами приложил её к своим губам. После он начал еле слышно говорить хриплым голосом, иногда кашляя кровью: — Элизабет, я рад, что умру рядом с тобой, но, прошу, не плачь. Да, возможно, я эгоист, но пообещай мне, что никогда не будешь плакать и никогда не покончишь с собой. — Мелиодас, ты же знаешь, что я не смогу пообещать те… — Ради меня, прошу, — он перебил меня. — Хорошо, Мелиодас, я обещаю, что никогда не буду плакать и не покончу с собой, но теперь я прошу тебя, чтобы ты жил. Прошу, живи, не закрывай глаза. Ты должен жить, — я сорвалась на крик. Руки дрожали. Перед глазами была пелена из слёз. Голова раскалывалась. Когда я в спешке закончила, то посмотрела на него. Он с последними силами приподнялся на локтях, после начал искать моё лицо руками. Я взяла его руку и положила на свою щеку. Без слов и каких-либо ещё действий, я поняла, что он хочет сделать. Я приблизилась к его лицу, и он поцеловал меня. Я поняла, что это мой и его первый и последний поцелуй. В груди всё болезненно сжалось, такой боли я ещё не испытывала никогда. Будто миллионы маленьких иголок разом воткнули в сердце и потом стали вынимать по одной и снова втыкать. Через несколько секунд он стал, казалось бы, невесомым. Он умер. Я начала кричать, что есть мочи. Бить кулаками об пол. Проклинать всю свою жизнь. Кататься по полу, не зная, куда себя деть. Была морально истощена... на всю оставшуюся жизнь.***
С того момента прошёл год. Мои будни стали серыми и унылыми. Я старалась выполнять те данные обещания, хотя случались моменты, когда у меня уже не было сил, правда всегда что-то мешало мне покончить с собой: то люстра упадет, то лезвие затупится, то кто-то помешает, то яд не срабатывает. И так проходил день за днём. По вечерам я заводила шкатулку, на которой была записана мелодия, что сочинил мне Мелиодас, и начинала кружится в почти пустой комнате в его доме. Кровавое пятно так и не отмылось с деревянного паркета. Оно всё время напоминало о его смерти. Всё время заставляло упасть без сил, когда я случайно наступала на него. И вот, сделав ещё один оборот вокруг себя, я упала и больше не могла встать. Теперь и физические силы начали покидать меня, оставляя за собой боль. Когда почти все силы покинули меня и всё начало темнеть в глазах, я услышала такой знакомый и родной голос: «Элизабет, я не могу смотреть, как ты мучаешься» Кто здесь? — еле слышно спросила я. «Элизабет, ты можешь умереть. Настала пора покончить со всеми муками. Иди ко мне, Элизабет» — Кто это говорит?! — никто не ответил. Я дотянулась до лезвия, которое всё время лежал в кармане моей кофты, и начала резать себе вены, но боли не чувствовала. Чувствовала некое облегчение. На устах появилась ухмылка. Сейчас все мои страдания закончатся и я буду вместе с Мелиодасом. Поскорее бы… Лезвие упало на пол. Перед глазами всё неожиданно посветлело и я начала себе говорить: «Сейчас я буду с Мелиодасом и всё будет хорошо». Через несколько мгновений я снова почувствовала себя «живой». Я наконец-то смогла встать и идти вперед, по этому, казалось бы, бесконечному пути. Но я увидела впереди меня темный силуэт, который шёл мне навстречу и протягивал руку. Когда я смогла его разглядеть, то поняла, что это был он... — Теперь мы всегда будем вместе и ничто не разлучит нас.