Забытая мечта.

- Да кому же там не спится? – ворчит главный герой, протирая глаза и вставая с нагретой постели. Натянув на себя джинсы, футболку, какая попалась под руку, пошел к окну и сонно-недовольно сказал, - Почему я не удивлен?       Оценив ситуацию за окном, надел тонкую кофту с капюшоном. Попутно захватил ключи от квартиры, машины, кошелек. У зеркала навел прическу более-менее, поняв, что в 2 часа ночи смысла в этом особо нет, натянул на голову капюшон его кофты, красующейся черепом и надписью на ней «Did It!». О кроссовках наш герой и вовсе не думал, а взял те, что были. Стоя в дверях, он осмотрел квартиру и захлопнул дверь, и даже не обратил внимания на два горящих во мраке квартиры сонных голубых глаза, провожающих его каждый раз. - Не зря, видимо, эту развалюху назвали в честь реки, – думал парень, заведя машину лишь со второго раза.       Пустые улочки города, пустые окна квартир, в такой тьме даже редкая собака не пройдет про дороге, а машин так и вовсе не было в такое время суток. Осветив своей поездкой часть пути, он нарушил спокойствие мрака, знакомое каждому жителю восточной окраины города. Четырехэтажка героя скрылась за подобными ему домами, построенными прямо под копирку друг друга. В одной из таких копий красовался универсам, у которой разбуженный и остановился. - Единственный магазин по близости, – думал парень, – а раз в месяц не могут завести свежих продуктов, зато цены заломлены выше столичных. Но он пришел не за этим. Помявшись у кассы, не глядя на кассира, достал кошелек и проронил: - Пачку «Романс» легкие, - и положил купюру на кассу. - Опять, Стэп? – сказала молодая кассирша главному герою. - Да, Мира, снова, - взял пачку и положил в карман кофты. Мира взяла деньги, пустила взгляд то на кассу, то на Стэпа и собиралась что-то ему сказать, но тот ушел, не обратив на нее никакого внимания.       И поездка продолжилась. Мимо оленя на капоте проносились дома, светофоры, появились ночные прохожие, единицы из которых были трезвы и осознавали то, что происходило вокруг них, появились парковки, и с каждым кварталом они становились все больше, машины чище и престижней, светофоры начала века сменились на новые, похожие больше на планшеты с кружками, в домах с каждым перекрестком появлялось больше пластиковых окон, да и сами многоэтажки становились выше, стены чище и целее, а фундамент целее и надежнее. Леса становились реже и больше изолировались друг от друга, превращаясь в шикарные сады, прекрасные аллеи и парки.       И вот он – центр города, именуемый местными столицей. Именно здесь, в пестрящем сумраке города красовался клуб «Sho Room». Надо сказать, что автомобиль времен советов смотрелся нелепо и странно на фоне шумного пестрящего здания, носящий вывеску, к которой стекались тусовщики, на фоне спорткаров и оплачиваемых дам, которых позволить себе могли по различным причинам лишь единицы. Отделившись от всей этой суеты, благородный зверь припарковался к противоположной совершенно пустой и одинокой стороне улицы. - Мужчина, – сказал уставший женский голос, – отдохнуть не желаете? – после этих слов незамедлительно пошел звонкий, но нетрезвый смех. Именуемый мужчиной, открыл заднюю дверь и впустил девушку на пассажирское место. Та уселась, и начала что-то искать в заднем кармане чехла водительского места, Стэп молча бросил назад новую пачку «Романс»: - О-о-о, – увидела пассажирка прилетевшую пачку и тут же ее взяла и открыла, - ну я же говорила: не бери легкие, - сунула одну себе в рот, – от них больше курить хочется. - Куда едем? – спросил парень, смотря в зеркало заднего вида. - Как обычно, – пронеслось в ответ.       Авто проехало по пустому шоссе, обходящему шумную столицу города и цивилизацию в принципе. Гул дискотек, нечеловечески человеческие голоса, яркие огни и бесконечные высотки, уходящие в небо остались позади, но уезжающие не были одиноки. С ними луна, маленькие мерцающие звездочки не исчезали в гасящих их фонарях, прожекторах, фарах, дорога в кой-то веке стала чиста и суха, даже мрак неба стал темно-голубым и не давил на глаза, а дополнял почти естественную природу, сотворенную когда-то человеком, природу, когда-то служащую ему, но оставленную в далеком прошлом. С каждым метром, тонкая и аккуратная сигарета, схожая чем-то с пассажиркой, исчезала с каждой минутой поездки и улетела в окно, когда стал виден дом Стэпа.       Он открыл ей дверь машины, помог добраться до своего третьего этажа. Дверь квартиры отворилась, а за углом, из коридора между кухней и прохожей ожидали те самые два сонных глаза. Гостья живо сбросила с левой ножки красную туфлю, взявшись за вторую, ее что-то подкосило, парень ловко подхватил ее, усадил на пуфик и стянул правую. - Что бы я без тебя делала? – похлопала она его по щеке и направилась в спальню. Не думая, девушка перпендикулярно улеглась спиной на кровать, ощупала руками чистое постельное белье и сказала: - Кто бы мог подумать, что я окажусь в спальне грозного Стэпа, – сказала дама и начала хихикать, – а ты думал, что окажешься в этой спальне? - Конечно, каждый раз, когда ложусь спать, – она подняла голову и с недоумением посмотрела. - Ах да, это же твоя квартира.       Она засыпала, голова поникла, руки расслаблены, а колени все больше и больше расходились друг с другом. Стэп взял ее за ножки и уложил как надо, поправил подушку, укрыл одеялом и ушел к стиральной машинке. Закинул в нее белье, на котором спал дня 3-4 до этой ночи. Вернувшись снова в свою спальню, он сел на стул рядом с ней: - Диатра, – думает он, – как жаль, что ты не догадываешься, что я думаю о тебе в самом деле. В эти огненно-рыжие локоны, зеленые блестящие глаза я всегда был влюблен, всегда, с самого начала – со школы. Черт, она даже во сне умудряется быть милой, как ей вообще удается так сопеть и скрывать огненными волосами свое благороднобледное личико? Даже растертая тушь в уголках глаз придает ей изящности, как и маленький вздернутый носик, пухлые губки и красное стервозное платье. Боже, как оно ей идет. А какой у нее сильный характер. Она всегда могла за себя постоять и вертеть людьми как ей нужно... даже сейчас… когда она вызвала меня посреди ночи… да и обращала на меня внимание Диатра только тогда, когда ей что-то нужно. Мда, – Стэп оперся руками в колени, встал и ушел на кухню. После всех мыслей, он уселся за стол и уснул.       Утренние лучи разбудили его. Спину ужасно ломило, в глазах потемнело, оно и понятно – попробуй проспать половину ночи сидя на табуретке за столом. Из фильтра он налил себе воды и выпил, на дверце холодильника заметил примагниченную купюру. Сняв ее, он открыл шкафчик, кинул туда купюру и со все силы закрыл его. По квартире пошел ужасный грохот ложек, вилок, колебание тарелок и кружек, в ответ на который донесся шелест других таких же купюр. Парень склонил голову, и чуть было не расплакался от обиды, но на шум пришла его хвостатая гладкошерстная подруга, мурчащая что-то на своем языке. Погладил ее маленькую мягкую голову, потрепал уши, почесал за одним из них, и это его значительно успокоило.       Идиллию взаимопонимания прервал звонок в дверь. Два оборота замка и дверь открыта. У двери стояла худенькая невысокая девушка, с собранными в аккуратный хвостик светлыми волосами, в джинсовых шортиках и голубой футболке. Большие каре-голубые глаза смотрели прямо в глаза Стэпа. Под глазами едва заметные знакомые круги, а корни волос с каждым днем все больше темнели. В руках она держала пакет, из которого торчал контейнер с едой. Девушка поспешно вытащила один и протянула хозяину квартиры, на что поспешно пошел ответ: - Мира?