***
— Чего копаешься? Звезда Семи Ветров не ждёт! — светловолосый мальчуган бежит вперёд, постоянно оглядываясь на друга и хмуря при этом брови, потому что тот еле переставляет ноги и, кажется, совсем выбивается из сил. Волосы обоих колышет прохладный фён, спускающийся с холмов. После подбадривающих слов парнишка продолжает ускоряться, забегая на вершину возвышенности, и увлечённо глядит, как тёмные волосы друга становятся влажными и прилипают к лицу, от чего тот постоянно морщится, а второй задорно хихикает. «Такие разные» — эта фраза могла полностью описать их внешний вид, характер, видение мира, даже то, какими они воспринимали вкус и запах любой вещицы, что попадётся им на глаза. В книжном они всегда у разных стеллажей, на любой ярмарке они теряют друг друга за разными развлечениями и лавками с едой, а когда светловолосый остаётся у другого с ночёвкой, каждый раз пробираясь через его окно, то всегда предпочитает засыпать на полу, говоря при этом, что он привык, его друг напротив может уснуть только в мягкой постели, пока на фоне играет лёгкая ненавязчивая мелодия. Несмотря на всё это, ни одному из них ни за что не приходила в голову мысль о том, что они и вправду не подходят друг другу. Каждый раз после выбора книги они читали друг другу те, что им понравились, после очередного праздника в городе они встречались у старого дуба, где людей вовсе нет и вид на закат открывается потрясающий. Они делятся впечатлениями о прошедшем дне и, кажется, переживают одни и те же чувства, передавая эмоции между собой, словно они изначально были общими. Время перестаёт существовать ровно до того момента, как оба понимают, что уже стемнело и они точно опоздали к ужину. Сегодня особенный день. Двое мальчишек наконец собрали воедино все старые дедушкины рукописи и решили отправиться на поиски поезда, чей путь огибает каждую планету, мчится через каждое созвездие и всего за миг оказывается на краю вселенной. Там звёзды оживают, превращаясь в птиц, там ветер всегда тёплый, он берёт тебя за руку и несёт над рисовыми полями в сторону созвездия Волопаса, там идёт дождь из сияющей звездной пыли, а день и ночь больше не сменяют друг друга, они вместе господствуют на одном небе, освещаемые лишь одной гигантской звездой, что именуется звездой Семи Ветров. Невероятный вид, должно быть. Темноволосый даже пообещал другу, что на его самой великой картине будет запечатлён именно тот момент, когда они прибудут на заветную станцию, на что его друг лишь посмеялся звонко и настойчиво просил друга не забыть найти место и для его маленькой фигурки. Прямо сейчас мальчишка ждёт, пока друг поднимется к нему на вершину, одарит своим извечным ворчанием о том, как его ноги и лёгкие изнывают от усталости, а затем они оба развернут иллюстрированную карту из старой дедушкиной книги и начнут хохотать во весь голос от того, что опять перевернули её неправильно и уже порядком заблудились. — Чимин, мои ноги меня уже не слушаются, давай передохнём, — темноволосый кладёт руки на колени и пытается отдышаться, пока его друг разглядывает небесные фонарики, взлетающие всё выше, туда, где небесное полотно потушит их искусственный огонёк. С вершины небольшого холма можно увидеть сияющее обрамление города. В глазах мальчишек виден проблеск огоньков. — Сегодня праздник в городе. Никто и не заметит, что мы отлучились ненадолго. Нужно только поторопиться. Поезда никогда не ждут, Тэ! — тут светловолосый поднял к небу карту, что за годы её пребывания в старом чулане украсили потёртости и выцветшие участки. — Нам в сторону вон того леса. Осталось немного, мы обязательно отдохнём, как только прибудем на место. Чимин только успевает указать рукой, в каком направлении двигаться, как сразу же срывается с места и бежит вперёд, не оглядываясь. Второй же мальчишка не успевает ничего понять, лишь несётся вслед за другом и кричит, чтобы тот остановился. — Чимин, подожди, я не успеваю, — дыхание прерывается, и в боку что-то колется с неимоверной силой. — У нас мало времени, Тэ. Опоздаем, если не поторопимся. Скорее! — очертания бегущего впереди мальчишки растворяются среди стволов деревьев, а голос всё ещё продолжает раздаваться эхом в голове. Тэхён бежит из последних сил, пока в один момент у него не открывается второе дыхание. Он замечает, как вдалеке мелькает белая футболка, которая в какой-то момент перестаёт двигаться и позволяет Тэхёну нагнать друга. Он останавливается рядом с ним, и оба смотрят перед собой на старую заброшенную железную дорогу. Рельсы совсем заржавели, лишь изредка из-за покровов мха виднеется серебристый блеск. Вокруг почти ничего не видно, лишь где-то вдалеке виднеется свет одинокого фонаря, да звёзды над ними сияют ярко-ярко, пытаясь рассеять свой свет в каждый тёмный уголок. Тэхён подошёл к другу, что приземлился возле дерева, и остановился на секунду, заглядывая в глаза, что рассматривали ночное небо. Парень видит, как во взгляде Чимина отражается каждая частица от сияния загорающейся звезды. Тэхён не спешит отрывать взгляд. Он слишком заворожен. Светлые волосы парня подхватывает ветер, и Чимин ловит на себе взгляд друга. — Кажется, мы пришли чуть раньше, я всё-таки сильно поторопился, звёзды ещё продолжают появляться, а по расписанию поезд приходит, когда не останется ни одной спрятавшейся, — Тэхён подошёл к мальчишке и легко толкнул его в бок, как только опустился рядом. — Ничего, нужно успеть передохнуть, иначе заснём в поезде и не сможем ничего увидеть. — Верно, — парень улыбнулся и тоже устремил свой взгляд к небу. — Тэ, — парень посмотрел на друга и, услышав усталый стон, продолжил говорить, — а если бы я вдруг исчез, что бы ты делал? Теперь очередь пристально глядеть на друга перешла к Тэхёну. Эти слова, словно шипы, пронзили сознание и не собирались отпускать его. — Я бы нашёл тебя, — парнишка усмехнулся с собственных слов. Вопрос друга казался ему таким странным. «Как это, исчез? Не может же он вовсе раствориться» — пронеслось в голове. — А что, если я спрятался бы там, где тебе меня ни за что не найти? — Что за глупости? Где же я не смогу найти тебя? — Чимин лишь вздохнул и оставил вопрос висеть в воздухе, что, конечно, сеяло недопонимание со стороны друга и заставило состроить раздражённую гримасу. — Тогда пообещай. Пообещай, что я смогу найти тебя в таком месте, где ты будешь всегда меня ждать. — Хм, — Чимин погрузился в мысли на несколько мгновений, а затем почему-то поник. — На краю вселенной. На станции. Встретишь меня? — Слова темноволосого окрасились в тон серьёзности, но это не помешало им вызвать вновь сияющее выражение лица друга, Тэхёну даже показалось, что он увидел, как к уголкам глаз светловолосого подступают слёзы. Чимин протянул второму мизинец, и они скрепили крепко пальцы, что так и не захотели отпустить. Дальше все воспоминания как в тумане. Мальчик помнит только, что проснулся уже утром в своей постели. По началу он только вздохнул глубоко, чтобы прочувствовать привычный запах красок и утреннего обыкновения, а затем потянулся в сторону столика, где лежал телефон, и воспоминания прошедшего дня обрушились на него безудержным потоком. Мысль о том, что же всё-таки произошло, долго не могла отпустить его. В комнату пришёл отец и ещё один странный мужчина. Они начали искать что-то в его вещах, перебирая каждую картину. Почувствовав что-то неладное, Тэхён попытался узнать, в чём же дело, но его будто никто не слышал, поэтому он бросился останавливать тех, кто так пренебрежительно относился к единственным его драгоценностям. Попытки остались безуспешными, он лишь почувствовал на левом бедре что-то колкое, а затем провалился в сон. Это был первый день, когда что-то вдруг сломалось внутри мальчишки. Все вокруг говорили какие-то глупости про его друга, который якобы и не существовал никогда вовсе. Вопросы роились в голове мальчика, не находя на себя ответ. Ему тогда действительно казалось всё это шуткой. Как может не существовать человек, с которым он проводил так много времени, который был живее всех остальных вокруг, чью руку он держал также, как руку матери или отца? Сколько бы Тэхён не продолжал сопротивляться этим мыслям, Чимин больше не приходил, а внутри разрасталась всепоглощающая дыра, что уносила с собой все прежние радости. Он больше не заходил в книжный, не посещал городские ярмарки и не покупал две бутылки апельсинового сока, думая, что именно сегодня его друг согласится с ним его выпить, но самое удивительное — он перестал писать, даже боялся порой подходить к холсту, касаться своих кистей и открывать краски, ведь каждая картина будет посвящена тому, кто больше и не взглянет в глаза её автора, в глаза, что дышали другой парой стеклянных, в которых всегда отражалось всё самое прекрасное. Он видел в этих глазах свои новые картины, запоминал каждую деталь, а затем выводил каждый мазок медленно и осторожно, словно расписывает хрупкое крыло бабочки. Дни замедляли свой ритм и тянулись медленно, пропитывая каждую ядовитую секунду светлыми воспоминаниями, отчего такой контраст порой сводил с ума. Шёл седьмой год с того дня, как Чимин исчез. Тэхён перестал говорить о нём, а отец с матерью даже уверили себя в том, что из-за переезда их мальчик забыл его просто как страшный сон, но даже если бы это было так, то эти воспоминания ни за что бы не звались кошмаром. Скорее, дуновением летнего прохладного ветра, что приятно пробегается по коже, заставляя покрыться мурашками. Сегодня особенный день. Парень сидит на склоне у старого дуба и располагает цветные лепестки из красок в невероятном порядке. Ветер играет с его волосами, пытаясь не уронить их прямо на глаза, что сосредоточены на картине. Остаётся совсем немного времени перед тем как стемнеет, поэтому парень откладывает отдых на потом и выводит мазок за мазком, не отрываясь. Последние лучи солнца опускаются за горизонт. Тэхён поворачивается напоследок, чтобы проводить светило взглядом, и вздыхает устало. — Закончил, — говорит он себе и, бросив последний взгляд на картину, начинает собирать вещи, дабы успеть к ужину. Сегодня в город приехал дедушка Чонсон — так называл его парнишка, но для всех остальных он был многоуважаемым «господином Чхве». Старик раньше служил в полиции и часто задерживался допоздна, поэтому он давал Тэхёну ключи, и тот часто приходил к нему в дом, чтобы поиграть с его псом Джеком. Иногда темноволосый приходил не один. Они с Чимином вместе развлекались и давали Джеку разные вкусности, что находили в доме старика. Он вышел на пенсию вскоре после переезда Тэхёна, Джек тогда долго тосковал без мальчишки, а спустя год умер. Пока парень ворошил прошлое, перебирая самые сокровенные воспоминания в своём памятном архиве, он и не заметил, как дошёл до двери дома. Отворив дверь, он чуть толкнул её от себя и услышал последующий за его действиями скрип. В гостиной голоса стали слышаться отчетливее, и Тэхён поскорее поспешил на звуки знакомого смеха, который звучал с чуть большей хрипотцой, но оставался таким же живым с момента их последней встречи. — Дедушка, — остановившись в дверном проеме, Тэхён замер. Он оглядел старика с ног до головы и поймал себя на мысли, что тот сильно постарел. Минуло всего семь лет, а он выглядит так, словно прошли все семнадцать. — Ну, Тэхён, чего в дверях стоишь, подойди поближе. Ты так вырос. Семь лет прошло, ты уже совсем взрослый парень, а я постарел знатно, ты заметил? Господин Чхве уже не тот, что был прежде, — старик поприветствовал темноволосого лёгкими похлопываниями по плечу, и Тэхён приземлился рядом. Вечер пролетел стремительно за историями дедушки о прежней службе и рассказами родителей о жизни в городе. Старик совсем не говорил о том, как живет сейчас, что немного встревожило Тэхёна. — Дедушка Чонсон, — все удивленно устремили взгляд на парня, что до этого момента ни слова не проронил. — А с кем Вы оставили Джека? Господин Чхве не из тех людей, что обычно показывают свои слабые стороны. Черты лица резко взыграли на нотах серьёзности, и старик посмотрел прямо в глаза темноволосого. Взгляд был таким пронзительным, леденящим до глубины души. — Джек умер шесть лет назад. Он был очень стар, почти ничего не ел, а затем и ходить перестал, — за столом повисла тишина. Никто не осмеливался сказать что-то. Тэхён лишь чувствовал пустоту, которая не покидала его уже который год и лишь напомнила о себе с новой силой. Все нити, что связывали двух мальчиков, постепенно доходили до предела и рвались. — Мне уже пора. Поезд не ждёт. Старик встал из-за стола, поблагодарив семью Ким за ужин, и направился к выходу. Тэхён последовал за ним, дабы проводить дедушку. — Всё рисуешь? Знал, что ты не бросишь, — господин Чхве заметил картину, оставленную Тэхёном у входной двери. Он поставил её рисунком к стене, чтобы родители не увидели вновь ненавистное ими лицо друга темноволосого. — Дай-ка, я посмотрю. Тэхён доверял дедушке Чонсону, ведь это он настоял, чтобы мальчик не проходил лечение в клинике после случая с «побегом», а после поговорил об этом с ним и сказал, что лучше будет уехать с родителями в другой город. Когда дедушка взглянул на картину, его глаза отчего-то округлились. Он словно вспомнил что-то очень важное, поэтому поспешил спросить Тэхёна о волнующем. — Откуда ты его знаешь? Тебе кто-то о нём рассказывал? — парень округлил глаза также, как дедушка несколько секунд назад. Он не понимал, что происходит, но в груди затрепетало что-то тёплое. Где-то глубоко внутри Тэхён прятал надежду на то, что однажды друзьям предстоит встретиться снова, и тогда они ни за что не отпустят друг друга. И вот Тэхён уже бежит в гостиную, дабы сказать родителям о том, что он проводит дедушку до станции. — Дедушка Чонсон, прошу Вас, расскажите мне, — промолвил темноволосый, подбегая к старику, что ждал его возле дома. — Это тот самый мальчишка, верно? — Господин Чхве пристально посмотрел в глаза Тэхёна. Одного взгляда было достаточно, чтобы прочесть ответ, поэтому старик продолжил говорить. — Это случилось, когда я ещё только поступил на службу в городе. Мне приказали помогать в новом деле. Ну или хотя бы не мешать, я тогда жутко непоседлив был. Мы приехали к скалам на западном побережье, там на днях сильный шторм прошёл, и в это время какие-то хулиганы устроили погром в овощной лавке. Мне сказали осмотреть окрестности, и я пошёл прогуляться на вершину. Я высоты никогда не боялся, поэтому решил взглянуть, как высоко я нахожусь над уровнем моря, но увидел я не только это. Куски человеческого тела, внутренности — всем этим были увешены камни внизу. Я, конечно, этого зрелища не выдержал, вернулся за инспектором и ещё одним его помощником. Они заметили, что на мне лица нет, и я отвел их на то место, где и увидел месиво из органов. Они спустились вниз, и я последовал за ними, но близко подходить не рискнул. Я потом увидел фото того мальчишки, что разбился. Это в точности тот парень с твоей картины. Дедушка притих, Тэхёну хватило сил лишь на то, чтобы задать последний вопрос перед тем, как ураган внутри него уничтожит всё живое, что осталось в нём. — Почему Чимин разбился? — дедушка всё ещё посматривал на парня, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Тэхён хорошо играл роль и не поддавался слабости ни на секунду. Он знал, что один взгляд и старик перестанет рассказывать. — Удивительно, я и позабыл его имя. В протокол записали, что это было самоубийство. Сомнений ни у кого не возникло, ведь этот мальчишка, — старик замолк на мгновение, — у него была та же проблема. Все говорили, что он выдумал себе друга, и поэтому многие были не прочь поиздеваться. Были дети, что хотели помочь ему, но в конце концов они срывались, потому что им не удавалось его понять. Дедушка закончил говорить и указал на станцию, что была уже совсем близко. — Дальше я сам, — произнёс господин Чхве. — Пора прощаться. До встречи, Тэхён. Не бросай рисование, у тебя хорошо выходит. Старик рассмеялся громко напоследок и ушёл в сторону прибывшего поезда. — Прощайте, дедушка, — на лице Тэхёна проскользнула улыбка. Она чувствовалась лезвием, что медленно ведёт по огромному, скопившемуся внутри кому. С этим комом, что оседал тяжким грузом на его сердце, он взял последнюю картину, немного денег, быстро начеркал что-то в блокноте и ранним утром выбежал из дома. Как только начали работать кассы, Тэхён купил билет на самый ближайший поезд до родного города и уже через час, не отрываясь, разглядывал виды из окна и то, как капли дождя стекают по стеклу.***
Прошло то время, когда сначала сердце бьётся в агонии, беспощадно ударяет по грудной клетке, снова натыкаясь на её острые шипы. Оно сначала болит нестерпимо, просит пощады, бьётся сильнее назло, а затем становится всё равно. Оно привыкает, лишь с тоскою вспоминая о тех днях, когда внутри порхали бесцветные бабочки, что так и норовили быть холстом для художника. Сегодня особенный день. Мальчик, что играет с другом в прятки, вот-вот найдёт его на краю вселенной, на станции, откуда виднеется их звезда Семи Ветров. На картине, что покоится на вершине скалы, той, что была названа самой великой, виднеются две сияющие улыбки на лицах двух мальчишек, что крепко держатся за руки. Красная нить обещания теперь прочно повязана на их запястьях, и больше ничто не в силах её разорвать. Она не подвластна ни времени, ни пространству.