Огневиски - Зелье (не)удачи

Зачем люди пишут книги? Зачем другие люди хранят и берегут эти книги? Зачем читают их? Если смотреть на вещи очень просто — книги представляют из себя скреплённые листы бумаги с красивой, или не очень, обложкой. Если же смотреть с философской точки зрения, книги — это кусочки воспоминаний, кусочки страхов и грёз. Любой рассказ отражает в себе личность своего автора. Иногда в большей, иногда в меньшей степени. Как говорил один небезызвестный английский политик — «Книги — корабли мысли, странствующие по волнам времени и бережно несущие свой драгоценный груз от поколения к поколению». В любом случае, вряд ли кто-то из учеников Хогвартса мыслил столь поэтично. И главная причина этого была сокрыта в том, что волшебники в принципе не были романтичными людьми. Неправильно будет сказать, что такое отношение к миру заложено у них в крови. Нет, причина куда более проста. О чём пишут книги? Например, о разных фантастических мирах. Более глубокие — о вопросах смерти. А что маги? Они живут, окружённые призраками, фениксами, вампирами и единорогами. Как говорится, живя Риме, перестаёшь восхищаться Колизеем. Поэтому книги в магическом мире — просто способ передачи информации. Школьная библиотека была впечатляющей, хотя, конечно, не дотягивала до библиотеки Конгресса или, даже, до собрания книг Карлова Университета. Что говорить, если её штат состоял всего лишь из одного человека? — Итак, что конкретно нам надо найти? — Драко, возможно первый раз оказавшийся здесь, деловито скрестил руки на груди. — В идеале, что-то вроде энциклопедии про магических животных, — Джер оценивающе оглядел бесконечные деревянные полки, — Можно поискать книги Саламандера, или что-нибудь из школьной программы. В библиотеке стоял полумрак. В октябре всегда темнело рано, да и окна были слишком маленькими, чтобы освещать библиотеку даже в ясный полдень. Высокие шкафы отбрасывали длинные тени, лишь усиливая этот эффект. Именно сейчас, в тишине и сравнительном одиночестве, можно было понять суть этого места. Оно излучало магию. Волшебство буквально витало в воздухе — смесь старинной, возможно вековой пыли, смешивалась с непонятно откуда взявшимся запахом полыни и сладковатым ароматом шафрана. Малфой приблизился к одному из шкафов и взял книгу наугад. На обложке красовались золотистые буквы: «Услышь мой рёв. История Гриффиндора». Недовольно нахмурившись, он закинул её обратно на полку. — Чувствую, мы потратим на это весь день. Время тянулось предательски медленно. Впрочем, поиски продвигались не быстрее. Обыскивая очередную полку, Драко взглянул на часы, висевшие высоко на стене. Прошло только около часа. Но Малфой буквально умирал от скуки. Исследование библиотеки превратилось в монотонный процесс: берешь книгу из раздела «магические животные», открываешь, бегло пролистываешь, не находишь вообще никого упоминание церберов и убираешь обратно. Драко устало потёр переносицу. Он думал, что всё это займёт намного меньше времени. От силы минут пятнадцать. Может, Джер справляется с этим куда лучше. Малфой нашёл его на другом конце библиотеки, у отдела «Начальные сведения о тёмной магии». Этот шкаф был куда меньше остальных. Длиной всего около двух метров, где-то по сотне книг с каждой стороны. Неудивительно, в школьной библиотеке были представлены книги, рассказывающие о тёмной магии только в теории. Даже не в теории, а только истории появления тех или иных заклинаний и что-то вроде легенд о знаменитых «злых магах». В любом случае, Джеральду этого хватало. На одной из потрепанных парт, когда-то давно переделанной под библиотечный стол, лежала внушительная стопка книг. И, казалось, они были выбраны совершенно случайно. Увесистый том «Энциклопедии злых чар» соседствовал с небольшой книжкой «Тёмная магия в валлийской культуре», где-то рядом виднелся чёрный кожаный переплёт «Империо и Крестовые Походы. Ричард Да-и-Нет», а также две следующие части этого издания, именуемые «Эдвард Чёрный Принц и Чёрная Магия» и «Круциатус! Как заставить розы цвести». — Как успехи? — спросил Малфой, подходя ближе, — Вряд ли мы сегодня что-либо найдём. — Кажется, у меня что-то есть, — Джер задумчиво покрутил прядь волос, — Но только в теории. Драко вопросительно посмотрел на него. — А вот мне кажется, ты занимаешься чем-то не тем, — он взял со стола вышеупомянутую книгу про Крестовые Походы, — Зачем тебе книга про…? —…Ричарда Львиное Сердце… —…когда мы ищем информацию о том, как обезвредить цербера. Джеральд смущенно пробормотал что-то вроде «извини, ты прав, но я просто люблю историю». — Ладно, забей, — Драко положил книгу обратно и постарался отодвинуть её как можно дальше, — Так… Ты говорил, что нашёл что-то по теме. Джер несколько приободрился. — Во-первых, ты знаешь, когда и где появились первые упоминания церберов? — Ну… — Малфой попытался вспомнить всё, что знал, — Какие-то магловские легенды? — Именно, — подтвердил Джер и взял со стола какой-то очень старый учебник, — Мифы Древней Греции. Некоторые историки считают, во времена античности самые развитые цивилизации на самом деле были волшебниками, и даже не пытались скрыть это. Типа, Палестина. Священная Римская Империя. Македония. — И ты клонишь к тому, что эти греческие мифы могут быть правдой? — Драко, кажется, уловил мысль своего собеседника. — Частично, — продолжил Джеральд с энтузиазмом, — В существование циклопов, богов и Олимпа поверить сложно, но церберы… В смысле, мы знаем, что они реальны. Он протянул Малфою потрепанную книгу. Драко повертел её в руках. На зеленоватой обложке виднелась выцветшая надпись «Маггловские небылицы». — То есть, — слизеринец просмотрел пару страниц, — Нам нужно просто узнать, как побеждали церберов в этих мифах? Джер кивнул и хотел сказать что-то ещё, но его прервал другой голос, раздавшийся из-за спины. — Могу ли я узнать, почему первокурсники интересуются тёмной магией? Слизеринцы обернулись. В паре шагах от них стояла Минерва Макгонагалл, недовольно скрестив руки на груди. Джер испуганно попятился назад. Драко, не ожидавший её появления, на пару мгновений потерял дар речи. — Я жду объяснений, — потребовала профессор, — Немедленно. Её голос звучал гневно, а лицо полностью выражало эту эмоцию — нахмуренные брови, поджатые губы и слегка прищуренные глаза. — Понимаете, профессор, — Драко решил взять ситуацию в свои руки и включил самый непринуждённый тон, — Мы просто… эм… Хотели узнать побольше про Ричарда Львиное Сердце! Последнюю фразу он выпалил тоном Архимеда, кричащего «Эврика!», по случаю открытия им гидростатического закона. В доказательство своих слов он схватил уже известную нам книгу про английского короля и передал в руки профессора. Макгонагалл все ещё была недовольна. То ли потому что этот предлог звучал слишком уж неубедительно, то ли потому что сегодня у неё было плохое настроение. Она полистала пару страниц, скептически хмыкнула и вновь заговорила: — Тогда вы, наверно, можете сказать мне, когда и как он умер? Драко не имел ни малейшего понятия о судьбе Ричарда Львиное Сердце. Его познания заканчивались тем, что Ричард, вроде, когда-то очень давно был королем Англии. Но отступать было поздно. — Да, конечно, — Драко незаметно толкнул локтем стоящего сзади Джера, надеясь, что он сможет спасти их от расправы профессора. — При осаде замка Шалю-Шаброль в 1199 году, — Джеральд старался сделать вид, что не нервничает. Но у него не получалось, — Его ранили в шею арбалетной стрелой и он умер от сепсиса через несколько дней после этого. Макгонагалл кивнула. — Сделаем вид, что я вам поверила, — профессор скрестила руки на груди, — А теперь отправляйтесь в свою гостиную. Уже поздно.

***

Северус Снейп предпочитал проводить как можно меньше времени в учительской. Скорее всего, это было связано с тем, что некоторые профессора несколько его раздражали. Если говорить честно, их было большинство. Свободное от уроков время он проводил в своём кабинете. Но по-настоящему свободного времени у профессора практически никогда не бывало. День за днем он либо проверял домашние задания студентов, либо был вовлечен в бесконечные авантюры Дамблдора. Сейчас Северус занимался и тем, и тем одновременно. Неужели Дамблдор действительно думает, что хранить потенциально опасный артефакт в замке, полном детей — хорошее решение? Профессор Снейп пододвинул к себе внушительную стопку свитков. Самое ужасное — проверять домашние работы первокурсников. Как правило, их работы представляли из себя невнятную кучу мыслей, написанную крайне небрежным почерком, на помятой бумаге и не совсем по теме. Однако, к ученикам Слизерина Северус пытался быть немного помягче. Всё-таки, это его студенты. Он должен понимать, что многие темные волшебники ищут Философский Камень. Северус подумал, что, возможно, не стоило с самого начала заваливать первокурсников домашней работой. Мало кому удается писать эссе, которые хотя бы соответствуют общепринятым правилам написания работ этого жанра. И в это число точно не входят одиннадцатилетние дети. В конце концов, в Хогвартсе найдутся слишком любопытные и самоуверенные ученики, которые захотят исследовать «Запретный Коридор»… Снейп вздохнул. Он никогда не хотел быть преподавателем. Наверно, именно поэтому он так плох в этом деле. …например, Гарри Поттер. Северус намеревался развить эту тему и вновь погрузиться в воспоминания, по большей части состоящие из ненависти к Джеймсу Поттеру. Но в этот момент кто-то постучал в дверь. Не дождавшись ответа, незваный гость вошёл в кабинет. Профессор Макгонагалл очень редко спускалась в подземелья и ещё реже навещала кабинет своего коллеги. Вполне возможно, последний раз она делала это два года назад, где-то в канун Рождества. Тогда она отсчитала Северуса за то, что студенты Гриффиндора и Слизерина устроили драку, кидаясь друг в друга тыквенным пирогом. И по её субъективному мнению, ответственными за этот инцидент были как раз ученики Снейпа. Но сейчас Минерва не выглядела злой, что делало этот визит ещё более странным. — Северус, — декан Гриффиндора, опять не дожидаясь приглашения, села на кресло напротив Снейпа. — Минерва, — Северус был удивлен, но старался не подавать виду. И у него получалось, — Чем могу помочь? Макгонагалл выдержала небольшую паузу, как будто ей стало неловко. Похоже, сегодня Минерва не собиралась играть роль надменного профессора. Она начала издалека: — Как ваши первокурсники? Уже освоились здесь? Снейп заметил, что в её глазах читалось любопытство. Он попытался говорить равнодушным, но не холодным тоном. — Нормально. По крайней мере, они соблюдают все необходимые правила. И не пытаются геройствовать, — профессор хотел привлечь внимание к недавнему эпизоду, связанному с Гарри Поттером и квиддичем. Макгонагалл сделала вид, что не заметила этого. — Кстати, насчет этого, — Минерва подвинулась чуть-чуть ближе, — Сегодня я была в библиотеке и увидела, что ваши ученики интересуются тёмной магией. — И? — Северус скрестил руки на груди, — В этом нет ничего противозаконного. Профессор Макгонагалл нетерпеливо потерла подбородок. — Вы не спросили, кто это был. — Кто же это был? — со вздохом спросил декан Слизерина. — Мистер Малфой, — торжественно произнесла Макгонагалл, — И мистер Снейп. Северус почувствовал привычное раздражение, которое он испытывал каждый раз при упоминании Джеральда. И меньше всего ему нравилось то, что последний, судя по всему, тесно общается с Драко Малфоем. В любом случае, профессор всё ещё не мог уловить суть этого разговора. — И что с того? Минерва слегка смутилась, словно до этого ей казалось, что Снейп прекрасно понимает причину её визита. Она притворно покашляла, пытаясь принять свой обычный невозмутимый вид. — Это неплохой предлог для того, чтобы вы могли поговорить с ними, — Макгонагалл поправила свои очки, — Ну, с Джеральдом. Снейп вопросительно поднял брови. Минерва с видом провинившегося ученика пару секунд смотрела куда-то в пол. — Мне просто показалось, что у вас с ним не очень хорошие отношения, и вам нужен какой-нибудь предлог чтобы исправить это. Северус несколько раз моргнул и уставился на декана Гриффиндора. — Какое вам вообще до этого дело? Макгонагалл всё ещё выглядела немного смущенной, но в её глазах можно было прочитать… любопытство? Сейчас профессор чем-то походила на кошку, пытающуюся поймать лазер. — В сущности никакого, — профессор слегка запнулась, — Просто интересно. Он, наверно, ваш… родственник? Или…? Снейп почувствовал, что его терпение лопнуло. — Минерва! — раздраженно и с укором процедил Северус, — Неужели вы верите во всякие глупые слухи, распускаемые первокурсниками? Минерва странно улыбнулась, словно такая реакция профессора была для неё вполне ожидаемой. По крайней мере, теперь она может говорить открыто. — Подумайте, Северус, — уже не скрывая своего любопытства отвечала Макгонагалл, — В магическом мире не так много однофамильцев. Да и Джеральд чем-то похож на вас. Снейп подумал. И почувствовал, что он и сам не уверен, насколько «глупы» эти слухи. Одна часть его разума твердила, что ему следует просто забыть всё это, и не усложнять себе жизнь лишний раз. Другую часть одолевали сомнения. Северус понял, что, действительно, никогда не слышал про волшебников-однофамильцев. Практически все семьи Магического Мира так или иначе состояли в родстве. Иногда в очень далёком, но, всё же, родстве. Семья. Должно быть, у него есть какие-нибудь родственники со стороны отца. По правде говоря, Снейп не знал об этом почти ничего. Может, этот Джеральд — его двоюродный племянник или типа того. — Профессор Снейп, — Минерва вновь загадочно улыбнулась, — Не забывайте, вы легилимент. — Профессор Макгонагалл, — Северус говорил максимально формальным тоном, — Вы буквально призываете меня покопаться в голове одного из наших студентов. Снейп почувствовал, как в нём просыпается что-то вроде совести. В одну из первых встреч с Джеральдом, он использовал свой дар легилименции. Возможно, это нельзя назвать вторжением в личную жизнь. Профессор просто «читал» мысли первокурсника в ту данную минуту. На самом деле, Снейп применял этот приём слишком часто — отличный способ немного напугать студентов, показать, что ты видишь их насквозь. Рыться в чужих воспоминаниях Северус не любил. Но именно это он собирался сделать. — Я ни к чему не призываю вас, — Минерва подхватила нарочито вежливый тон Снейпа, — Просто констатирую факты. Произнеся эти слова, декан Гриффиндора поспешно удалилась, оставив Северуса наедине с темнотой кабинета и его собственными мыслями. Эти мысли ему не нравились. Они больше подходили беспринципному человеку, страдающему неутолимой жаждой приключений, чем серьезному и уравновешенному волшебнику, каким себя считал профессор. Северус Снейп понял, что не сможет нормально уснуть, пока не разберётся во всём этом. Кажется, эта фраза могла бы принадлежать Джеймсу Поттеру.