Химия

(23)24.10.2011 - 30.10.2011 Воскресенье, двадцать третье октября. Мы встали пораньше и почти сразу поехали в аэропорт. Народу было много. Не люблю, когда многолюдно и шумно. Ещё и рейс на два часа отложили. В итоге днём я всё же уже летел на север и вскоре в иллюминаторе увидел горы средь облаков. Ну, здравствуй, Швейцария. Всё воскресенье провели в номере. А, да, мы в Берне. Столице Швейцарии. За все свои неполные девятнадцать я за границей только третий раз. Пару лет назад был в Турции, но мне там жутко не понравилось, а до этого гоняли в Чехию. Приёмные родители не любят путешествовать. Но в этот раз я хотел отдохнуть настолько, насколько возможно. Мистера Буппи, щенка, благополучно сплавили на виллу. Дед даже обрадовался. К сожалению, отдых длится до четверга. Но и так неплохо. Я рассматривал брошюрки с рекламой, информацией о городе и стране, искал хоть что-то интересное в отеле. Ближе к западной части города есть хороший магазин со сладостями. Там и куплю шоколад. Ещё надо бы Нику что-нибудь привезти. Статуэтку куплю. Он любит такие вещи. Вечером я рисовал, повторял элементы. Рисовал машинально и только через некоторое время заметил вообще всё. Проклятый лес, туман, всякие загадки и кто-то, затаившийся посередине. Я ожидал от своей фантазии (и вообще от себя) чего и кого угодно, но только не это. Быстро стёр, оставив нетронутым пейзаж. Даже и не помню уже, когда эту картину рисовать начал. В бухте тогда был вроде. Поужинал и лёг в кровать. На душе висел какой-то камень, и мысли бродили в голове. Так я поспать и не смог. Понедельник, двадцать четвёртое октября. Утро начиналось вполне складно. Родители собирались за покупками. Меди долго уговаривала меня пойти с ними, но я решил поскитаться по столице сам. Купил шоколад, подарок другу. В торговом центре недалеко от отеля всё-таки встретил отчима с мачехой. Теперь ходил с ними. Где-то к трём мы зашли в кафе. Мачеха у меня женщина впечатлительная и поэтому долго показывала мне фотографии, сделанные только за сегодня. Я всегда предпочитал фотографировать на телефон. Хоть он и раздолбанный, треснутый, сенсорный HTC, но толк имеет. Жалко, что зависает порой конкретно. Приходится разбирать. Мой сотовый падал в лужи, на асфальты, в раковины, на кафель, на плитку, на паркет, в туалет (чистый, если что). Хотя, я бы не отказался от нового. Не всегда хорошо, когда он отключается посередине разговора. -Уже купил друзьям сувениры? Какой молодец, - меня потрепали по голове. Меди в последнее время не узнать. Рыжеватые волосы укладывает в незамысловатую причёску, отчего её лицо смотрится моложе. Даже взгляд будто стал более ясный. Неужели жизнь начинается только после сорока? Ей же где-то сорок пять уже. Карлу, вот, сорок семь. Но он особо не изменился за прошедшие девять лет. Перед сном мы сходили в исторический музей. Мачеха настояла на том, чтобы нас всех вместе сфотографировали на фоне полотна с Альпами. Скоро сделаем такую же, но на фоне настоящих гор. Я это всё не особо люблю, но возражать не стал. Карл, я и Меди. Задумался на пару секунд. Если так припомнить, то семпай выше отчима. Причём сантиметров на пять. Весело. Мачеха немного повыше меня. Какой же я малявка. Вернулись к десяти. Заснул сразу. Вторник, двадцать пятое октября. С утра едем в Альпы. Мне предложили покататься на лыжах или сноуборде, но так как в спорте я слаб, решил посидеть в очередном кафе. С удовольствием пил горячий шоколад. С собой взял альбом. Вновь появились странные мысли. Долго держал карандаш на одном месте. Надо что-то нарисовать и, наконец, завершить так называемый «загадочный лес», но явно не тем персонажем, который вышел вчера. Кидаю короткий взгляд на периодическую систему у кружки. Тяжело вздыхаю и веду карандаш вниз. Вырисовываю туловище. Контур головы, затем - лица. Стараюсь сделать пропорциональные руки и ноги. Рисую пушистые волосы. В процессе приоткрываю рот, старательно прорисовывая детали. Помнил я его не самым отчётливым образом, поэтому недочётов много. Особенно в короне. Легче всего было нарисовать лицо. Маньячный оскал и чёлка в полфизиономии. Посреди леса стоял химик с ножом в руке и в полосатом джемпере, заляпанным кровью. Перед ним я всё же дорисовал девушку, лежащую на земле в алой луже. Почти единственный раз, когда придаю рисунку цвет. Предпочитаю рисовать только простым карандашом. В скором времени приходят родители. Возвращаемся в отель. На душе камень тоски. Этот проклятый человек скрашивает мои серые будни, и теперь, вдали от него, даже стало немного печально. Да, я, похоже, скучаю по семпаю. В итоге еле заснул. Среда, двадцать шестое октября. Ровно через месяц у меня день рождения. Время так быстро летит. Завтра в ночь улетаем. Весь сегодняшний день был посвящён экскурсиям и осмотру достопримечательностей. Четверг, двадцать седьмое октября. Мы в последний раз прошлись по Берну, купили ещё несколько безделушек на память. Вечером паковали чемоданы и к полуночи поехали в аэропорт. Хоть я тут и пробыл крайне мало, но мне понравилось. Красиво. Со скрываемой грустью смотрел в иллюминатор. Какой-то мерзкий пацан всю дорогу стучал по моему сиденью ногами. Пятница, двадцать восьмое октября. К восьми-девяти утра мы оказались дома. Я разлёгся на диване в гостиной и проспал до обеда. Потом поел, распаковал вещи и сел учить химию. Ближе к вечеру отчим съездил за собакой. В квартире сразу стало шумно. Неделя пролетела, словно один скудный день. Печальнее и быть не может. Суббота, двадцать девятое октября. Собирался я в небольшой спешке, но про шоколад не забыл. -На химию? – Меди подаёт куртку. -На химию, - надеваю. -Удачи, что ли. Мне начинали нравиться перемены в мачехе. Когда она в настроении, то просто излучает вселенское счастье. Еле успел на автобус. В конце салона ехало несколько знакомых из параллельного класса, но их я предпочитаю избегать. Каждый год именно эти парни издеваются надо мной и бьют. Злые ребята. Слезаю на нужной остановке. По аллеям гуляют семейные пары, некоторые выводят на прогулку собак, детишки на велосипедах. Словно и не в Италии. Всё бы хорошо, только вот пасмурно. Будто ураган будет. Ровно в двенадцать стучу в дверь. Мне сразу же открыли. -Ты? Я был удивлён не меньше преподавателя. Он мало того, что встал раньше двенадцати, так и был одет и собран. Серый джемпер, джинсы и тёмный пиджак. В волосах корона. -Ты чего здесь делаешь? -Сегодня же суббота. -Это я и без тебя знаю, - достаёт из кармана телефон. Что-то смотрит. – Чёрт, точно. Ты же уже приехал. Меня не ждали, ещё лучше. Раздумывает. -Ладно, раз припёрся, то со мной поедешь. -Куда-а? Химик выходит из дома и закрывает дверь на ключ. В руке держит зонт. -Потом узнаешь, - дёргает ручку, проверяя. Направился к подъездной дорожке, к гаражу. Иду следом. В гараже места на три машины, но стояло только две. Проходим мимо серого «вольво», останавливаемся у большой чёрной машины «GMC». -Рюкзак на заднее сиденье кинешь. Где-то после обеда вернёмся. -Ла-адно, - кладу свой сбоку рюкзака химика. Семпай уже завёл машину. Я сел вперёд, сразу пристегнувшись. Нажимает на пульт управления, и въезд открывается. Так же его закрывает. Мы поехали куда-то на запад. Через двадцать минут лавирования между машинами выезжаем из города. Едем быстро: где-то сто двадцать километров в час. На поворотах слегка заносит. -Ну, - нарушает он тишину. – Как съездил? -Непло-охо. Мне понравилось, - смотрю в окно. -Шоколад привёз? -Привёз. -Молодец, - поворачивает и начинает тормозить. Въезжаем на территорию пансионата для престарелых. Паркуемся недалеко от выезда. Берём рюкзаки и идём к охране. -Ваши документы, пожалуйста. Химик достаёт права, показывает. Жалко, мне ничего не видно. Охранник кивает, проходим дальше. Большой жилой корпус, но явно для зажиточных старикашек. Заходим. -Постой здесь. Стою недалеко от входа. -Синьор…! Девушка с ресепшена не успевает договорить: семпай отмахнулся от неё. -Давно Вас не было видно, Бельфегор. Как поживаете? – протягивает ему какую-то бумажку. -Отлично, - улыбаясь, что-то подписывает. -Она в своей комнате. Думаю, провожатые не нужны. -Конечно. Эй, - поворачивается ко мне, – пошли. -Извините, - девушка встрепенулась. – Мальчик с Вами? -Да, всё хорошо. Не стоит беспокоиться. -Здра-авствуйте, - слегка киваю. -Привет, - мило улыбается. Проходим по коридору направо, поднимаемся на второй этаж. Останавливаемся у пятьдесят четвёртой комнаты. Пару секунд он стоит, но потом приоткрывает дверь и просовывает в проём голову. -Бу, – тихо выдыхает он. -О, Господи Иисусе! – раздаётся старческий голос. – Ну зачем так пугать? -Я шёл громко, - заходит в комнату, я - следом. На самом деле, его шагов почти никогда не слышно. Ну, мне, по крайней мере. Комната средних размеров, царит полутень. В кресле-качалке у окна сидит старая женщина с книгой в руках, прикрытая пледом. -Ты подрос, - старушка приятно улыбается, снимая очки для чтения. -Ты хоть ко мне обращаешься или к этому болотному недоразумению? -К тебе, к тебе. Подходит к женщине. Приобнимает, наклонившись: -Привет. -Привет, Бел. -Это Фран. Ну или «Жаба», - семпай указывает на меня, потом на пожилую даму. – Моя бабушка. Элизабет. -Здра-авствуйте. Рад познакомиться, - опять киваю. -Подойди-ка поближе. Я немного застопорился. Делаю несколько шагов по направлению к креслу. -Какой хиленький, - берёт меня за запястье. – Тебе следует кушать лучше. В её голосе скользила действительная озабоченность моим состоянием. Как-то непривычно. -А почему он «Жаба»? – она обращалась к внуку, продолжая меня ощупывать. Потискала за щёку, улыбнувшись. -Потому что похож на земноводное. Глаза зелёные, волосы зелёные. Чем не лягушка? – наклоняется чуть ниже, смотря мне в лицо. -Милый мальчик. Сколько тебе лет? -Девятна-адцать будет. Старушка похохотала: -Какой забавный. Ой, волосы-то растрёпаны. -Тупая жаба, - профессор стукнул себя ладонью туда, где должен быть лоб. Судя по звуку, попал. -Я торопился, - пригладил волосы на макушке. -Торопился он, - сказал химик, прыснув. - Каждый раз меня позоришь. -Я не специально, - закатываю глаза. -Бел, да отстань ты от мальчика. Тихий, спокойный и очень даже приятный молодой человек, - вздыхает как-то мечтательно. – Сразу тебя в детстве вспоминаю. -Я таким не был. -Вот именно! - сказала с осуждением. – За тобой по всему городу гоняться приходилось. -Ши-ши-ши, - скалит зубы. -И так всю жизнь, - женщина мотает головой. Они ещё полчаса болтали о насущном, новостях и еде. -Ба, чай будешь? -Да, я не против, - кивает. -Фран. Я резко вскидываю голову, сидя на кровати. Как он меня назвал? -Чай будешь? -Ну, мо-ожно, - пожимаю плечами. -Тогда сходи и попроси три чая. С бергамотом? – смотрит на бабушку. Та кивает. – С бергамотом. -Сейча-ас. Выхожу в коридор. К кому хоть идти надо? Если вернусь и спрошу, то опять получу замечание от семпая. Пошёл направо. В конце коридора стояла молодая работница. -Извините. -Да? Я могу Вам чем-то помочь? -У кого можно ча-ая попросить? -А, идите за мной. Я сейчас всё сделаю. Мы зашли в небольшое помещение похожее на мини-кухню. -Три с бергамотом, пожа-алуйста. -С бергамотом кончился. Могу Вам предложить просто чёрный и зелёный. -Ну, тогда чёрный давайте. Через десять минут шёл назад с тремя чашками чая на подносе. В комнате тихо разговаривали, я остановился. Дверь так и осталась приоткрытой. Заглядываю внутрь. -And how?¹ Английский? Почему они говорят на английском? Я напряг слух. Пытаюсь разобрать. -Well, now I’m a teacher in lyceum. A chemistry teacher, - говорит семпай. Некоторое время думает. – Squalo said that I needed some changes in my life. So I thought it would be a good experience.² -That boy. Fran? – Его Высочество кивает. – Is he your student?³ -He is, - снова кивает. – Almost he’s very bad in my subject.⁴ -You’re a good teacher. I’m sure.⁵ -Maybe, - пожимает плечами. – How are you, gran?⁶ -I’m okay. Don’t worry.⁷ -You know, - говорит как-то твёрдо.⁸ -Yeah. Really, I understand the situation. You have no time. But I don’t need so much attention. Just remember that you have a grandmother.⁹ -I remember, - выдыхает. – Such a terrible time.¹⁰ -Why?¹¹ -Too much pressure, - изрёк, чеканя каждое слово.¹² Я сделал пару шагов назад и набрал в лёгкие побольше воздуха: -Семпа-ай. Захожу. Оба смотрят на меня. -С бергамотом не было. -Тш, бестолковое земноводное. От тебя проку меньше, чем от мартышки. -Спасибо за такое чудесное сравне-ение. Мы провели в пансионате ещё час. Перед уходом подарили его бабушке плитку горького шоколада. К половине третьего ретировались. -У Вас прия-ятная бабушка. В отличие от Вас. -Жаба. Следи за речью. Можешь пожалеть. Через ресепшен, через охрану вернулись к машине. Назад ехали медленнее. Бабушка у него аристократичная. Осанку держала, говорила вежливо, но без лишнего жеманства. Даже была лишь чуть полновата. Лишние килограмма два-три, не более. Несколькими годами ранее она вполне бы походила на бабульку королевских кровей. Посмотрел на семпая. Если он действительно принц, то какая же тогда у него страна? Я задумался. Ходит, слегка наклонив корпус вперёд, совсем малость. Плечи широкие, к талии фигура сужается. Зависть. Мне таким даже через двадцать лет не быть. Достаточно высокий. Кончик носа чуть вздёрнут вверх. Волосы завиваются на концах. Губы тонкие. Перевожу взгляд на его руки. Только заметил, что пиджак он снял, а рукава засучены до локтей. Крепко держит руль. Пальцы тонкие, длинные. Весь бледный, но цвет не отталкивающий. Руки жилистые. Вполне себе тонкие, но жилистые. Через джемпер можно отметить разработанные бицепсы на предплечье. Встречаются шрамы. С характером и так всё ясно. Какая же тогда у него страна? Могу сказать одно точно: там всегда война. Время движется медленно, как на Марсе. На этой планете, если не ошибаюсь, год проходит за шестьсот восемьдесят семь дней. Вечные войны, кровь, боль, страх, агония и Бельфегор, потрошащий даже своего самого верного первого советника. Страна, где царит хаос и нет правосудия. Только дикая содомия и смерть. Там нет любви, нет сострадания, нет веры и нет доверия. А яркое солнце сияет в красном небе, нещадно обжигая сухую землю. Но ночью всё покрывается мглой и становится холодно. Это похоже на Ад. -Эй, - перед моим носом щёлкают пальцами. – Ты в нашем мире? Мы приехали. Я был в Вашем мире. Всего на секунду, мысленно, но я уверен, что попал туда. -Хорошо-о, - и вылезаю из машины. Быстрым шагом подходим к двери, педагог отпирает. Через пару минут начинается дождь. -Успели, - говорит химик, проходя дальше. Пока мы обедали, Минк бегал по кухне. Затем устроились на диване. Его Высочество проверил у меня периодическую систему. Куда-то пошёл. Я занимался химией, когда в полпятого в гостиную вернулся семпай и развалился в кресле. -Принцу скучно. -Ну а я что могу поделать? – поднимаю на него голову. -Развеселить. -И как же? -Придумай, - пожимает плечами. Сижу и думаю. Так проходит ещё несколько минут. -Я придумал, - делая ударение на первое слово, сказал он. -И что-о же это? -Пошли. Поднимается и идёт к лестнице. Пошёл за ним. На втором этаже идёт налево, ко второй двери. Заходим в его спальню. -Встань сюда, - указывает пальцем на бежевый ковёр посередине, садясь на изножье кровати. Встаю. -Теперь раздевайся, - я замер. – Давай-давай, тебе не послышалось. Мотаю головой. Только этого не хватало. -Живо! – нож пролетает слева, оставляя порез на щеке. Слышу, как он вонзается в стену позади. -Заче-ем? – сбежать, что ли? -У меня три недели не было нормального секса, - всё очень плохо, – поэтому сейчас я хочу удовлетворить своё желание по максимуму. -Не легче ли снять шлюху? -Знаешь, сколько они сейчас стоят? Мне даже для себя любимого столько жаль. Слишком дорогие бабы пошли. -А подрочить? – потряс в воздухе кулаком вверх-вниз. -Я тебе сейчас это «подрочить» в рот запихаю и поглубже. Намёк понял? -По-онял, - вздохнул. -Раздевайся. Теперь уже ничего не поделать. Снимаю свитер, кидаю на пол сбоку себя. Расстёгиваю ремень, джинсы, опять на пол. Снял носки. Выпрямился. -Полностью. Я, наверное, совсем побледнел. Слегка трясущимися руками стянул трусы. И их на пол. -Ши-ши-ши, оказывается, наш маленький Лягушонок не так уж и мал. Перевёл взгляд на стену. Как же позорюсь. -Иди сюда, - вытянув вперёд руку, махнул кистью. Повинуясь приказу, подошёл. Нет, я больше никогда в жизни не буду скучать по этому человеку. Хотелось бы сейчас сидеть где-нибудь среди гор и морозить яйца, а не служить шлюхой. Приобняв рукой за талию, притянул ближе. Страшно. Стою между ног семпая. Кончиками пальцев свободной руки проводит по моим ключицам, по плечу. Обхватывает обеими руками, ведёт губами по шее вверх. -Приятно пахнешь. Мёдом, кажется. Забирается на кровать, утягивая за собой. Укладывает. Одеяло мягкое, воздушное. Сидит на мне, водит пальцами по рукам, груди. Холодные. -Ты сложен, как девчонка, - кладёт ладонь на щёку, поворачивая лицо к себе. Проводит большим пальцем по моей нижней губе. – Сейчас модно быть анорексичками. Как-то пришлось иметь с такой дело. Но нет, она не была шлюхой. В Сиене запрещено быть проституткой, если тебя зовут «Мария». Ведёт пальцем от ярёмной впадины до пупка. Стягивает с себя джемпер. Родимое пятно. Кровавый полумесяц. Рука уже сама потянулась вперёд, обвожу контур. -Ши-ши, нравится? -Вполне своеобразно, - главное не разрушить хотя бы внешнее спокойствие. Хмыкает: -Не хочу трахаться лицом к лицу. Перевернись, - похлопал меня по бедру. Вылез из-под него. Замялся. Улучить момент, схватить шмотки и нестись куда попало? Слишком наивен. Всё зашло дальше, чем я планировал. Разворачивает меня, ставя на четвереньки. -Костлявый. Очень некачественная жаба. Звон пряжки от ремня, расстёгивающаяся ширинка, штаны летят с кровати. Раздевается полностью. Руки властно ползут по моей спине. Быстро достаёт из тумбы тюбик и пачку презервативов, намазывает пальцы. Налегает сверху, утыкаясь подбородком в плечо, начинает растягивать. Вроде не больно, но ощущение не из приятнейших. Чувствую в себе головку, затем уже и весь член. -Бел-семпай, - его лицо появляется слева. – Больно. -Ничего. Потерпишь немножко. Кротко чмокнув в висок, делает первый толчок. Ещё хуже. Судорожно выдыхает сквозь стиснутые зубы. Руками держит за талию. Меня содрогает от каждого движения, но получается молчать. -Бревно, - по лопатке ползёт кончик ножа, рассекая кожу. – Маленькое гнилое полено. Потом нож оказывается на скомканном одеяле, а химик слизывает мою кровь. Ритм приобретает более плавный оттенок. Отрывается от моей спины, медленно вводя член до упора. Зажмуриваюсь. Постепенно начинает отпускать, а по телу забегали мурашки. Маленькие тёплые волны, от которых подкашиваются руки, являющиеся моей опорой, а голова становится невесомой. Тяжёлое дыхание Бельфегора тоже немного дурманит. Опускаю голову вниз. Сейчас ничего не имеет значения. Ни малейшего. По затылку каплями катится пот. Становится жарко. Резкий толчок, и я тихо постанываю. Прерывисто хватаю воздух ртом. В ладонях зажимаю одеяло. На мой член ложится рука химика, начиная поглаживать. Скулю. -Громче, - изрекает повелевающим тоном, замечая, что батарейки в игрушке наконец заработали. Одновременно хватает меня за волосы, оттягивая голову на себя, начинает резко двигаться и сильно сжимает головку. Глаза прикрыты, но с губ срывается стон. -И ещё раз. Заламывает мне руки, отчего лицом лежу на покрывале. Немного ноет в локтях. Снова входит полностью, чуть раздвигая ягодицы. При этом сам пыхтит, как паровоз. Стараюсь лишний раз не закричать. Щёки принимают пунцовый оттенок. Стыдно и жарко, стыжусь и потею. Убить меня за такое мало. -И ещё. Дышать почти невозможно, лежать неудобно, в прямой кишке хер преподавателя, но поделать ничего не могу. Двигается как-то отрывисто, самому тяжело. Одной рукой мои за спиной держит, а другой надрачивает. Зарываюсь лицом в одеяло, лишь бы не слышать собственных стенаний. -Давай. Напоследок, - тяжело выдыхает Рукой скользит более резко. Отпускает мои руки, впиваясь ногтями в бок. Томно стону на выдохе, кончая. Издав стон громче, следом кончает Бельфегор. Буквально ложится на меня сверху, но я успеваю встать на четвереньки. Оба липкие, изнеможённые, пытаемся дышать. Потом отслаивается от моей спины и ложится рядом. Оставаясь в той же позе, смотрю на него. Бросив на меня истомный взгляд, слизывает сперму с руки. -Фу, семпай. Какой пример Вы подаёте подрастающему поколению? -Когда-нибудь сам отведаешь. Почти безвкусно, а по консистенции сравнимо с йогуртом. -Уже сталкивались с этим? -Нет. Сейчас впервые попробовал. -По мне, так мерзко. -Ши-ши-ши, - и выдохнул. Аккуратно стягивает использованный презерватив, завязывает и кидает на пол. Свинья. Я осторожно ложусь на спину. Мягко, хорошо. Задрав голову, пытаюсь разглядеть время на будильнике с тумбы. Почти шесть. -Что, пойдёшь уже? В ответ мотаю головой. Я в данный момент на такие подвиги не способен. -Тогда поваляемся немного. Он забирается под одеяло, ложась на бок и подпирая голову рукой. Тоже укрываюсь, но до шеи и так же лежу на боку. Смотрю на корону. -Зачем Вы её но-осите? -Кого? -Коро-ону. -Потому что я Принц. -А какой страны? -Своей. Ну или же всего мира. -А почему? -Потому что я Принц, - сказал как-то гневно. Зазвонил мой сотовый, лежащий в кармане джинс. Приподнимаюсь. Как же они далеко и как же всё тело ноет. Словно читая мысли, семпай встаёт и приносит мне телефон. Перекатываюсь на спину. -Да-а? Бельфегор подбирает средство контрацепции и скрывается за дверью в ванную. Возвращается буквально тут же. -Шалопай, - звонил отчим. – Ты с ключами? -Ну, по сути. -Да или нет, а не «по сути»? Мы уезжаем в магазин. И когда дома будешь? -Да. – Думаю: – А домой, наверное, через час приду. -Ладно, - и бросил трубку. -Кто это? – сидит на краю кровати, кивая на телефон в моей руке. -Оте-ец. -Карл? – киваю. – Дай посмотреть, что ты с бедным телефоном сделал. Ложится назад. Протягиваю. Вертит сотовый в руке. Снимает блокировку -Сколько ему? – лезет в «галерею». -Года два. -Ужас, - открывает фотографии. Просматривает все подряд. Альпы, магазин шоколада, фонтан. Я, отчим и мачеха. -Родители? -Родители, - я даже гласные не тянул. -Отец брюнет, а мать - рыжая. Ты вообще весь зелёный! – в голосе возмущение. – Мамаша нагуляла? -Нет. -Суррогат? -Что? – вскидываю брови. -Значит, нет. Приёмный? -Да, - нет смысла врать, всё равно догадается рано или поздно. Молчит. Уже смотрит следующую фотографию. -Мне на этот счёт сказать нечего. Только то, что тебе повезло. -Чем же? -Первое, - смотрит на фотографию пруда. – Ты оказался не на улице, а под крышей. -Второе? -Второе, - смотрит дальше. - Тебя усыновили. -Они мерзкие люди. -Всё равно. Значит, ты им в какой-то момент понравился. -Третье? -Третье, сколько тебе было? -Пять. -Прекрасный бессознательный возраст, - ухмыляется. – А с родителями что? -Столкнулись с фурой, - смотрю в потолок. -Трупы видел? -Нет, ну, мельком только, - мотаю головой. -Именно по этим пунктам тебе и повезло. Есть, возможно, ещё несколько, но мне лень перечислять, - возвращает телефон. -Не думаю. 18:07 -Я не собираюсь пересказывать всю свою жизнь с рождения только ради того, чтобы доказать, что ты тупой ноющий мальчишка. -Говорите так, будто Ваше детство прошло на войне. -Смотря, что так называть, - встаёт. – Тебе пора. Подбирает штаны, натягивает. Через пару минут я стою одетый полностью. Поправляю воротник свитера, когда моей щеки касается его рука. Поднимаю глаза. -Если спросят, скажешь, что сдауничал и пытался прирезать себя ложкой. -А если серьёзно? – порез слегка побаливает. -Случайно махнул ножом, - пожал плечами. Спускаемся вниз. На первом этаже прохладно. Собираю рюкзак. -К четвергу учишь вторую «В» и повторяешь изученное. У нас осталось очень мало времени. -До чего-о? – уже в прихожей. -До диагностической работы, тупица! -Ладно. Запомню, - выпрямился. -Всё. Вали. Переступаю порог. -До свида-ания. -Ага, - и хлопает дверью. Домой вернулся даже раньше, чем думал. Зад почти не саднило. Уже хорошо. Видимо, мы никогда не сможем стать друзьями с этим Принцем Войны. Кровопролитие! И я заснул. Воскресенье, тридцатое октября. Состояние было ужасно дождливое и сонное. Завтра Хэллоуин. Тупой праздник. Как мало остаётся до девятнадцатилетия. Интересно, как сейчас Мукуро?