- В чём подвох, Малфой?

Гермиона мчалась со всех ног, не замечая, куда она бежит. Ещё каких-то пять минут назад она стояла в общей гостиной своего факультета, любуясь на ликующего Рона, который сегодня показал первоклассную игру и не пропустил ни одного квоффла. А потом... Лаванда Браун поцеловала вратаря Гриффиндора, и он со всей пылкостью ответил ей на влюбленный порыв. Что-то резко сдавило горло Гермионы, сердце сжалось, и она отвернулась. Стало трудно сохранять ровное дыхание, она начала задыхаться, а на глазах появилась мутная пелена. Как можно тише и незаметнее Гермиона покинула гостиную, выйдя за портретный проём на ватных ногах. Слезы, одиноко скатывающиеся по обеим щекам, уже было бесполезно останавливать. Что-то будто щелкнуло в голове девушки, она вытянулась как струна и в ту же секунду рванулась с места, сверкая пятками в неизвестном направлении. Полная дама лишь удивленно посмотрела ей вслед, решив не окликать гриффиндорку. Гермиона продолжала бежать, но постепенно начала замедляться, и, перейдя на шаг, зашла в какой-то пустой класс. Девушка не узнала кабинет (хотя особо и не пыталась это сделать) - было похоже, что здесь у неё никогда не было занятий. На самом деле, это помещение действительно было заброшено, однако тут можно было присесть за те же парты, что и в любом другом кабинете. Гермиона именно так и поступила. Присев, она пыталась отдышаться после интенсивной пробежки, однако это ей практически не удавалось: рыдания накатили с новой силой, резко подступив к горлу соленым комом. Окружающая обстановка вновь размазалась от слёз, и Грейнджер громко всхлипнула, думая, что её никто не найдет здесь. К сожалению, она ошиблась. *** Драко в задумчивости брёл по школе, особо не задумываясь над тем, где он находился в данный момент. Всё его сознание захватили мрачные мысли о надвигающихся событиях, в которых он должен был против собственной воли принимать непосредственное участие. Он не мог им помешать. Однако хуже всего было то, что он не так давно понял, чего на самом деле хотел от жизни, но при этом желаемое было столь недостижимо в сложившихся обстоятельствах, что на него накатывала сильнейшая тоска при каждой мысли об этом. Несмотря на суровую реальность, Драко продолжал в какой-то мере мечтать о светлом, хотя сам никогда бы не признался себе, что он делает это всерьёз. Из потока мыслей Драко вырвала реальность, которая поразила его. На секунду подумав, что ему лишь показалось, он решил проверить справедливость своей гипотезы. Как ни странно, он тоже ошибался. *** Малфой ускорил свой неторопливый шаг, и через несколько мгновений уже стоял у слегка приоткрытой двери в какой-то неиспользуемый кабинет - за все шесть лет учёбы в Хогвартсе он даже не обратил внимания на его существование. Бесшумно подойдя вплотную ко входу в помещение, он услышал громкий всхлип. Через мгновение он посмотрел в щель и увидел Гермиону, которая, ничего не замечая вокруг, плакала практически навзрыд, но старалась делать это максимально бесшумно. Всё ещё не веря своим глазам, слизеринец судорожно пытался сообразить, как ему поступить в этой ситуации: развернуться и уйти, будто он ничего не видел, или же использовать свой, возможно, единственный шанс всё изменить. «Что могло так расстроить Грейнджер? Неужто схлопотала «тролля» по одному из предметов?» - сначала по инерции подумал Малфой, однако тут же мысленно одернул себя за такие детские мысли. Именно это он и спросил бы у неё года два назад (до Святочного бала), да ещё бы и поглумился над её горем, в особенности, если бы его догадка оказалась верна. Но сейчас, на самом деле, он не хотел издеваться - ему было просто любопытно и он вол… а, не важно. Постояв с минуту за дверью, через щелку глядя на заплаканную девушку, которая начала совсем немного успокаиваться, он всё же принял храброе (по его мнению) решение и, осторожно приоткрыв дверь так, чтобы в дальнейшем зайти в комнату, остановился прямо на пороге таким образом, чтобы оказаться в поле зрения Грейнджер. Гермиона подняла голову в тот момент, когда услышала едва различимый скрип двери, и тут же с горечью и немного испуганно уставилась на Малфоя. - Только тебя здесь не хватало, - сказала она тихим голосом настолько спокойно, насколько вообще была способна это сделать, вытирая слёзы, которые он, безусловно, уже увидел. Драко стоял в дверях и медлил, не решаясь сделать шаг к ней. Его удивило, что она так спокойно отреагировала на его появление; удивило то, что он не прочитал в её взгляде ни укоризны, ни презрения, ни даже отвращения, которые обычно отражались в её глазах, стоило их взглядам случайно пересечься. Эти детали придали ему уверенности, и он, закрыв за собой дверь и незаметно наложив на неё заклинание оглушения, двинулся в сторону Гермионы, пока не достиг парты, за которой она сидела. С каждым его шагом глаза гриффиндорки расширялись всё больше, и в них всё яснее читалось недоумение и какой-то неуловимый огонёк, который был похож на искру любопытства. Встав напротив неё и наклонившись, таким образом слегка нависнув над девушкой, Драко к собственному удивлению посмотрел прямо в глаза Гермионы и едва слышно, на выдохе произнёс: - Что случилось? Сказать, что Гермиона опешила - не сказать ничего. В изумлении она открыла рот, а её брови поползли наверх, остановившись на уровне челки. Спустя несколько долгих секунд ей всё же удалось взять себя в руки и нерешительно, полуутвердительно ответить: - Разве тебе есть до этого хоть какое-то дело? - ответом ей было молчание, однако в глазах Малфоя она с некоторым ужасом прочитала согласие и интерес. С огромным недоверием и неверием она продолжила, готовая дать отпор усмешкам и издевательствам в любой момент: - Я… расстроена потому, что Рон… - она не знала, зачем рассказывает свой секрет Драко, и очень испугалась собственных слов. Замолчав на секунду, Гермиона повернула голову в сторону двери и услышала за ней какие-то странные звуки: они были похожи на чавканье и тихий девчачий смех. А затем она поняла, что так смеётся Лаванда, и на её лице на секунду отразилась вся ярость этого мира. Звуки стихли, и через мгновение злость сменилась печалью. Драко внимательно смотрел за метаморфозами выражения лица Грейнджер и, кажется, начал догадываться, почему она плакала. Гермиона вновь посмотрела на Драко, который так и не отвёл от неё взгляд, и нахмурилась: - В чём подвох, Малфой? - Что? - недоуменно спросил он. - Почему ты стоишь прямо передо мной и смотришь на меня непонятным взглядом, почему интересуешься, что случилось, почему не издеваешься надо мной, когда мне плохо? - выпалила на одном дыхании девушка. - Я не знаю, Гермиона. Грейнджер была поражена, услышав собственное имя из уст слизеринца, который никогда не называл её так, и потому снова приоткрыла рот от удивления. Гермиона успела только ещё больше удивиться, когда Малфой сократил расстояние до её лица и невесомо поцеловал её в губы. Она не могла пошевелиться даже тогда, когда он оторвался от неё и вернулся к тому же положению, что и до этого. - Подвох, Гермиона, в том, что реальная жизнь не даёт нам шанса быть с теми, с кем мы хотим, - сказал Драко и, развернувшись, вышел из комнаты. Девушка легко коснулась пальцами своих немного влажных губ, до сих пор пребывая в некотором шоке от той ситуации, которая только что произошла с ней. Однако, надо отдать должное Драко - плакать ей больше не хотелось.