Чтобы обрести, нужно потерять

      Свой пятнадцатый день рождения многие люди вспоминают с теплотой, ведь именно в этот день они узнают имя того человека, с кем им суждено прожить всю оставшуюся жизнь. Но Юрий не из этого множества людей.       Проснувшись утром он никак не решался взглянуть на своё запястье. Его окутало волнение, трепет и страх неизвестности. Собравшись с силами, парень сел на кровати и, сделав глубокий вдох, перевёл взгляд с потолка на своё запястье. «Ви» — аккуратным, ветвистым шрифтом было выведено на коже. Плисецкий не знал, как реагировать, ведь теперь он знает о своём счастье чуточку больше. Как ему быть, когда он найдёт свою пару, когда встретит её лицом к лицу?       Юра не мог не поделиться такой новостью со своим дедушкой. Тот, рассказывая о своей паре, смотрел на своё запястье взглядом, полным любви и нежности. У него всегда был такой взгляд, когда он вспоминал свою покойную супругу. Мужчина поделился с внуком секретом, что когда человек, положенный тебе Судьбой, испытывает сильные эмоции, то ты чувствуешь, будто по коже с именем проходит то жар, то дикий холод: от отрицательных эмоций буквы покалывает от холода, а от положительных — тепло расходится по всему твоему телу.       Много времени Юрию не понадобилось, чтобы сложить два и два. Всякий раз, когда Виктор Никифоров ожидал результатов соревнования, заветные буквы на запястье русской феи начинали гореть огнём, разнося тепло по всей коже.       Сперва Плисецкий не мог поверить в то, что Судьба подарила ему лучшего фигуриста страны возрастом 27 лет, которым он восхищался с малого возраста. Больше, чем на десять лет старше самого Юрия. Он воспринимал это как совпадение, предпочитая больше думать, что его пара это какая-нибудь фанатка, с красивым именем Виктория, сидящая на трибунах и переживающая за итоги соревнований. Но однажды во время тренировки с Яковым Виктор закатал рукава, чего раньше никогда не делал. Юра не смог удержаться и не взглянуть на его запястье. «Ю».       На то, чтобы принять это, русской фее потребовалось время. Он стал огрызаться на Виктора больше, чем обычно, и при том не упускал возможности всячески демонстрировать своё запястье. Но Никифоров либо косил под дурака, либо таковым и являлся, потому как в упор не замечал свои буквы на чужой коже. Гордость и злость брали своё и не позволяли Юрию сделать первый шаг и откровенно поговорить со своей судьбой.       Ночами, лежа в своей кровати и смотря в темноту потолка, Юра пытался уснуть, но его мысли полностью занимал Виктор. Невольно Плисецкий мечтал, как его властно прижимали к себе сильные руки, как шею опаляло горячее дыхание, от чего по коже начинали бегать табуны мурашек.       Когда эта фантазия впервые затесалась в мыслях, внизу живота начало копиться тепло, расходясь по телу. Стало жарко, и Юра, откинув край одеяла, провёл по своей груди ладонью, плотно прижимая её к ткани спальной футболки. Рука плавно ушла ниже, а вскоре и вовсе накрыла возбуждённую плоть, чуть сдавливая сквозь ткань боксеров. Закусив губу, блондин уже не контролировал свои действия, полностью отдавшись ощущениям и эмоциям, обволакивающим его с головой. Лаская себя, парень не переставал думать о Никифорове, будто бы это он так умело водит по телу руками, доставляя море удовольствия.       Такие фантазии настигали Юру порой в самых неподходящих местах. И каждый раз после них парень злился на себя и на Никифорова. Сложно скрывать вставший член в обтягивающих спортивных штанах во время совместной тренировки с Виктором. При любом удобном моменте блондин сматывался с катка, скрываясь от посторонних глаз, пытаясь успокоиться.       Однажды случилась совершенно из ряда вон выходящая ситуация. Запнувшись, Юрий сбил Виктора с ног, падая на него. Как в этих подростковых американских сериалах, их губы соприкоснулись, и они поцеловались. Плисецкий моментально залился краской, слезая с мужчины. Сбежав с катка, Юра почувствовал, будто бы кожу что-то царапает, он засучил рукав и увидел на своём запястье уже полное имя Виктора. Сомнений не осталось никаких.       Чем дольше Плисецкий тянул, будучи не в состоянии признаться в растущих чувствах, тем хуже себя чувствовал морально, чувствовал, будто бы упускает момент. Узнав, что на Гран-При появился Юри, фею буквально поглотила ревность, от чего он сразу высказал японцу своё раздражение и нежелание видеть парня на льду. На банкете Юрий старался держаться ближе к Виктору, пытаясь положить начало их нормальным отношениям и возможно даже признаться, что нашёл в нём свою истинную пару.       Никифоров вёл себя странно весь вечер, всё время потирая запястье с именем. Блондин даже обрадовался, думая, что мужчина чувствует его волнение. Но на свою голову парень обернулся, проследив за взглядом Виктора, и увидел Юри, крутящегося на шесте. Смотреть на то, с каким взглядом разглядывает японца пятикратный чемпион мира и чувствовать, как жар расходится от надписи по всему телу было невыносимо больно. Чувства начали пожирать парня изнутри, уходя прочь и оставляя на своём месте только пустоту.       После этого дня Юрий твёрдо решил, что не хочет иметь никаких отношений и привязанности к людям, решил полностью посвятить себя фигурному катанию, игнорируя Судьбу. Хоть от отношений он отказался, но от собственнических замашек избавиться не смог. Ненавидя себя всей душой, он поехал в Японию напомнить Виктору о его обещании составить программу специально для него для следующего Гран-При, и ненавидя себя ещё больше, Юрий вернулся ни с чем обратно в Россию.       «Да он издевается!» — думалось Юрию, когда он повторял движения Виктора под любовь агапэ.       Агапэ — бескорыстная любовь-самоотдача. Плисецкий часто думал, а чего он хочет от Виктора? Полноценную семью? Или чтобы он был просто рядом? Юра ловил себя на мысли, что он был бы рад и второму варианту. Просто был бы рядом и поддерживал тогда, когда это действительно нужно, чувствовал бы, когда ему плохо и его нужно обнять. Без пошлостей, просто теплые взаимоотношения. Юрия раздражал не факт отсутствия романа с Виктором, а факт того, что Судьба подложила ему такую свинью, не давая возможности получить кусочек своего счастья.       Плисецкий дал себе слово доказать Виктору, что он ошибся, слишком рано дописав полное имя на своём запястье, забрав золото на Гран-При. Всё своё свободное время он посвятил тренировкам, чему были безмерно рады Лилия и Яков. Они предлагали сменить программу для соревнований, но блондин наотрез отказался от этой идеи, желая показать, что он лучше справится с программой Никифорова, чем этот жалкий поросёнок.       Настало время первых соревнований, открывающих возможность многим фигуристам попасть в финал Гран-При. Всё шло лучше, чем могло быть. Плисецкий набирал неплохие баллы, хоть и знал, что может получить больше.       Плисецкий слишком серьёзно относился к своему делу, чтобы обожать своих фанаток так же, как и они его. Сейчас ему пришлось позорно скрываться за углом здания и молиться, чтобы его не нашли. Рёв мотора мотоцикла привлёк внимание не только Юры, но и девушек. Когда мотоциклист снял свой шлем, Плисецкий узнал в нём Отабека Алтына, с которым недавно столкнулся в отеле вместе с другими участниками Гран-При. Делать было больше нечего, и блондин, натянув шлем, сел за парнем.       Новость о том, что герой Казахстана похитил русскую фею разнеслась по всему миру со скоростью света. Однако герой заманил фею не просто так. Держась за парня на особо крутых поворотах, Юрий думал, что между ними нет ничего общего, так с чего бы он стал помогать ему? Однако, блондин забыл, что пять лет назад они вместе тренировались в летнем лагере Якова. Юра уже позабыл это, а вот Алтын всё прекрасно помнил. Уж слишком сильно блондин с сине-зелёными глазами запал ему в сердце буквально с первого взгляда.       Разговор по душам помог подняться настроению Юры. После поездки в Японию парень почти не улыбался. Мысли занимал лишь Виктор и этот несчастный поросёнок. Он не хотел о них думать, но они будто сами врывались в его разум, пробуждая эмоции, от которых хочется кричать, но стоит открыть рот, как вместо крика выходила лишь тишина.       — Отабек, почему ты общаешься со мной? — Юра резко развернулся в сторону парня, не сводя с него сине-зелёных глаз. — Мы ведь соперники.       — Я всегда думал, что мы похожи. Вот и всё, — кратко ответил Алтын, лишь под конец фразы переведя взгляд на собеседника. — Ты будешь моим другом или нет?       Юрию раньше никто не предлагал стать другом. Он сейчас был взволнован даже больше, чем тогда, на банкете после завершения предыдущего Гран-При, когда он хотел поговорить с Виктором о чувствах. Плисецкий, из-за своего характера, отталкивал многих людей, с кем даже и хотел бы сам начать общаться. Из раза в раз он слышал «Ты гадкий, я не буду с тобой дружить!» от детей в лагерях, кружках, детском саду. Учась в школе, он больше не пытался завести друзей, слишком часто его посылали. И теперь для Юры было в новинку слышать подобные слова от других людей в его сторону.       Чем больше времени Плисецкий проводил с казахом, тем лучше становился этот день. Он не переставал улыбаться, иногда посмеивался да и просто вёл себя так, как ведут себя счастливые люди. Русская фея даже начал себя чувствовать самым обычным человеком. Но Судьба снова преподнесла ему удар да ещё и в самый неподходящий момент. Случайно встретившись с целой кучей фигуристов в небольшом ресторанчике, Виктор с Юри объявляют о помолвке.       — Да, кольца обручальные, — согласился Виктор, демонстрируя простенькие, но симпатичные золотые кольца и полные имена друг друга, — Поженимся, когда он выиграет золото. Так ведь, Юри? — Блондин чувствовал, как рад Никифоров, и это злило ещё больше.       — Юр, успокойся, — сидевший до этого момента с максимальным спокойствием на лице Отабек шепнул на ухо Юрию, схватившись за своё запястье, но Плисецкий его просто-напросто проигнорировал. Алтын почувствовал, будто его руку опустили в холодный азот, но он ничего не мог с этим поделать. Парень лишь прикусил губу, не подавая виду, что он что-то чувствует.       Не выдержав, Плисецкий резко встал из-за стола и покинул заведение. Отабек бросил пару слов ребятам и выскочил вслед за блондином, но его уже нигде не было видно.       Юра бежал мимо зданий, мимо людей, мастерски лавируя между ними и ни в кого не врезаясь. Он думал, что давно избавился от этих гадских чувств, но слёзы доказывали обратное. Имя на запястье не давало забыть о том, какие эмоции когда-то жили в сердце. Плисецкий завернул в ближайший переулок, где не было людей и, оперевшись спиной на каменную кладку здания, скатился вниз, закрывая лицо руками. Хоть он и плакал бесшумно, но голова вскоре начала раскалываться.       — Чёртов поросёнок, — бормотал Юрий, — Чёртов Виктор, — не уставал он повторять, протягивая гласные, — Чтоб вас…       С каждым повтором проклятий он ненавидел этих двоих всё больше и больше. Слёзы постепенно перестали катиться обжигающими дорожками по щекам. Сил, чтобы проявлять хоть какие-то эмоции, не осталось. Имя на запястье всё ещё горело, будто его только-только выжгли на коже. Хотелось избавиться от этих грёбаных букв, хотелось никогда их больше не видеть.       — Мудак, — чётко и ясно произнёс Юра, смотря на ночное небо пустым и безжизненным взглядом, даже не зная, о себе или о Никифорове ли он говорит сейчас.