we went to high school together

Кэсси. Кэсси от Кассиопеи. Бен всегда знал, кто она такая, а кто нет? Он предположил, что он был клише — популярный парень, спортсмен, который мог быть с кем угодно, но он замечает, лишь,  девушку на заднем плане. Кэсси от Кассиопеи была тихой; в то время как их одноклассники были шумными и даже слишком, никогда не желая быть в центре внимания, Кэсси, казалось, была довольна, просто стоя в стороне. В то время как все боролись за популярность, за друзей, которые были там больше как трофеи, а не друзья на всю жизнь, Кэсси всегда стояла там со своей лучшей подругой Лизбет, и они выглядели так, как будто им было весело. Всякий раз, когда Бен оглядывался, Кэсси смеялась, качая головой на слова Лизбет. Он всегда был слишком далеко, чтобы услышать или разобрать слова, которые Кэсси произносила, но он всегда мог догадаться. «О боже, Лизбет, нет! Я не собираюсь это слушать, пока!» И вновь она смеётся. Бену нравился смех Кэсси. Однако в тот вечер на вечеринке Бен разговаривал с Кэсси это был один из немногих раз, когда ему удавалось перекинуться с ней словечком. Она была милой и неуклюжей, и все о чём был способен думать Бен, что она всегда будет такой же, и Бен пытался набраться смелости, чтобы пригласить ее на свидание. Чехлы для телефонов не были лучшим способом для флирта (случай с чехлом с Человеком-Пауком? Это лучшее, что ты можешь сделать, Пэриш?). Он бы это сделал, но потом позвонила Сисси, и Сисси всегда была в приоритете для Бена. Когда Бен вернулся после разговора с Сиси, Кэсси ушла. У меня будет завтрашний день, подумал он, она же никуда не денется. Но потом наступил конец света. Мир закончился, а вместе с ним и всякое сходство с нормальной жизнью. Внезапно эта симпатичная девушка с телефоном в горошек заняла заднее сиденье, так как мысли Бена были поглощены потерями, которые он был окружен, необходимостью просто выжить до следующего дня, зная, что он не будет, пытаясь игнорировать тот факт, что она, вероятно, тоже мертва, как и весь остальной мир. Иногда, лежа в постели в общежитии, он задавался вопросом, как бы сложилась жизнь, если бы не конец света, если бы Бен Пэриш не стал зомби. Он воображает неловкие первые свидания и взволнованные улыбки, когда он тянется к ее руке в темноте кинотеатра. Он воображает быстрые прощальные поцелуи, когда он высаживает ее на занятия, а затем длинные приветственные поцелуи, когда они встречаются во время обеда, их друзья бросают в них кусочки еды и говорят им, чтобы они получили комнату, потому что они эта пара. И на мгновение он снова почувствовал себя Беном Пэришем. Когда мягкие крики Нагетса во сне будят зомби, он почти печально отпускает Бена Пэриша. Но он зомби, живой труп, которому удалось выиграть время, даже после того, как мир закончился, полностью осознавая, что его часы тикают не в лучшую сторону в тот момент, когда он может убить этих чертовых инопланетян, которые забрали его мир, которые сделали Бена Пэриша зомби, который потерял свой шанс на прекрасную жизнь с симпатичной девушкой с химии, потому что он был достаточно наивен, чтобы считать, что мир всегда был бы бесконечным, устойчивое понятие. Но потом она, Кэсси от Кассиопеи, одним быстрым движением крадет у него пистолет и кричит приказы, и вдруг он едва может контролировать слова, вылетающие из его рта. Она здесь, Кэсси, и Бен умоляет ее вспомнить, умоляет вспомнить человека, которого он сам едва помнит. «Я знаю, кто ты, » — говорит она, — и Бен чувствует, что может спокойно выдохнуть, спустя очень долгого времени. Но потом она целует того парня, и Бен чувствует, что последний проблеск надежды исчезает вместе с крошечным объятием Бена, которым он мог бы быть. Но Нагетс — это Сэм, а Сэм-ее брат, и Бен не может не оценить иронию: реликвия всей его жизни — это одно и то же, что и цель его новой жизни. Иногда жизнь чертовски умна. И когда они сидят там, Кэсси от Кассиопеи и Бен от мороженого Ben & Jerry'S, глядя на звёзды при дневном свете, Бен может увидеть ту Кэсси, которую он никогда не знал, и Кэсси, которую он хочет узнать.