Разрушая себя, не трогай других

Дэнни умом понимает, что так нельзя. Он понимает, но остановиться уже не может. Не видит без этого смысл жизни. Дэнни разрушает сам себя, но ему плевать на это. Уже плевать, ведь он привык к этому. Это стало его неотъемлемой частью и настолько вошло в привычку, что уже не замечаешь. Дэнни разрушает Бена. И вот на это ему не плевать. Он видит, что творится с его другом, но не может помешать этому. Пытался, но не вышло. Бен слишком сильно его любит и терпит все, что он вытворяет. Сколько раз Уорсноп обещает себе бросить все вредные привычки и перестать испытывать терпение друга? Дохрена раз. И каждый раз что-то идет не так, и он оказывается пьяным и обдолбанным на пороге квартиры Бена. Тот без вопросов пускает, только смотрит печально вслед, когда тело скрывается за поворотом по направлению к ванне. Брюс закрывает дверь и плетется следом за другом. Он не может бросить его, хотя каждый раз обещает себе придушить этого гада за то, что гробит себя и его нервы. Гитарист устал от этого, но поступить иначе уже не может. Рядом с Дэнни включается какая-то гиперопека, и он не может уйти из собственной ванны, пока не убедится, что с другом все хорошо и тот не склеил ласты. Уорсноп сидит на холодном кафеле и смотрит в стену расфокусированным взглядом; в его рыжей голове только одна мысль: «Прости меня, Бен». И так каждый гребаный раз, когда Дэнни решает провести вечер в компании давних приятелей, а не с друзьями из Александрии. Этот вечер мог бы стать исключением, если бы на глаза рыжему не попался человек, которого он не видел ну лет 7 наверное, может, больше. Нет даже представления, где они могли познакомиться, но эту рожу он точно не забудет. Рыжий просто хотел выпить пива и, может быть, склеить на ночь девочку, но все планы пошли коту под хвост. Первый шот водки он запоминает так же хорошо, как и пятый. Но все стирается, когда в руках оказывается чужая кредитка, а жопа — на диванчике, хотя в начале вечера она была на уютном барном стуле. — Я не буду, — произносит Уорсноп, смотря на ровные дорожки и свернутые купюры на столе перед собой. Компания сидящих рядом парней взрывается неодобрительными выкриками и прочим шумом, намекая на то, что он лошара. «И откуда они взялись?» — проскальзывает мысль у обладателя рыжей шевелюры, осматривающего мутным взглядом неизвестных ему парней. А ведь планировал быть в одиночестве сегодня. Уорсноп честно не хотел, но его взяли на слабо. Такое себе оправдание, но хоть какое-то. Занюхивая первую дорожку, Дэнни дает себе слово, что она первая и последняя на сегодня. Он обещал Бену завтра быть в отличном состоянии, а не как обычно — с перегаром и «я щас сдохну» на лице. Потом в его руке оказывается бутылка текилы, и вечер с пивом окончательно идет в пизду — туда же, куда и обещание гитаристу. Все смазанно и непонятно. Дэнни уже перестает нормально соображать и хоть как-то держать связь с реальностью после пары стаканов и второй дорожки. Третья и все-таки последняя добивает его. «Хорошие друзья» решают, что будет весело подмешать в стакан с текилой водку и отдать все это рыжему. Тот с пьяной и счастливой улыбкой принимает стакан, отрываясь от груди девушки, которую он обнимал последние....10 минут? 30? Хрен его знает, он вообще не помнит, как она оказалась на его коленках и кто вообще такая. Из ее образа он запомнит лишь темные волосы и красную помаду. Все. И то цвет помады он вспомнит лишь тогда, когда увидит ее отпечаток на своей белой футболке. Дэнни помнит, как выходил несколько раз из клуба покурить, но он не мог вспомнить, как оказался в туалете. И, если судить по внутреннему состоянию, то в этом помещении блевать он точно не собирался, может быть — на улице, но не тут. Но что же тогда он тут забыл? В кармане завибрировал телефон, а потом от мелодии у Дэнни чуть голова не раскололась на множество маленьких кусочков. Достав противно орущий девайс, рыжий, прищурившись, посмотрел на экран. Там был всего лишь будильник, который он, видимо, забыл отключить еще вчера. Рыжий помнил, что ставил его, чтобы не пропустить трансляцию. Чего трансляцию? Сейчас он точно не вспомнит. Присмотревшись к надписям на экране, Дэнни увидел следующее: ему звонил Джеймс 12 раз, 7 смс о снятии денег и еще 20 пропущенных от Бена. И было это три часа назад. Перезванивать было стремно, хотя это было не то слово. Было страшно. Иногда Уорсноп боялся гитариста больше, чем свою мать в детстве. Брюс умел громко орать и читал морали не хуже матери. Так что перезванивать себе дороже. Пока он всматривался то в экран, то в зеркало, ему пришла смс с одним единственным словом «сука» от Бена. Вокалист нервно усмехнулся и отложил девайс в сторону, наклоняясь над раковиной. Холодная вода хоть как-то снимала последствия алкоголя с наркотиками. Конечно, он не протрезвел мгновенно, но стал чуть лучше соображать. И понял, что нужно валить из чертового клуба и как можно незаметнее, а то ж заставят дальше веселиться. Умывшись еще пару раз, рыжий пригладил торчащие в разные стороны волосы и, схватив смартфон, ретировался из туалета. Свалить из клуба вышло реально просто — его не заметили среди толпы народа. На улице Дэнни, прислонившись к холодной стене, стоял с сигаретой в зубах и заказывал такси. Домой он решил не ехать потому, что понимал — утром ему будет плохо. Лучше выслушать ор гитариста, чем выблевывать все внутренности в надежде, что поможет. Поездку на машине рыжий не помнит, максимум мелькающие фонари и окна домов. Как он расплачивался и проходил охранника, тоже не помнит. Уорсноп сидит на коврике возле двери в квартиру гитариста и ощущает себя брошенным щенком. Бена будит противный звонок, и первые пару минут он думает, что кто-то названивает на мобильный, пока не понимает, что это дверной звонок. Сонно жмурясь и заворачиваясь в одеяло, Бен пытается сесть на кровати и хоть немного проснуться. В итоге в коридор он выходит, завернувшись в одеяло и сшибая все углы. — Идууууу… — устало тянет гитарист, подавляя очередной зевок. Открывая дверь, он был немного готов к тому, что может увидеть, но все равно удивлен этому. Три часа ночи, а под его дверью сидит и засыпает вокалист известной рок-группы. Соседи были бы в шоке, хотя скорее всего им было плевать на них и их статусы в музыке. Максимум их дети могли их знать, но они, слава хомякам, не шастают ночью по лестничной клетке. — Поднимайся, — зевая, говорит Бен, отходя в сторону и освобождая проход. Дэнни чудом понял, что сказал друг, ведь из-за того, что тот зевал слово «поднимайся» прозвучало как «пооопдеммайся». Рыжий поднялся с пола с третьей, если не соврать, попытки и, шатаясь, вошел в квартиру. Сонный Бен был таким милым, но вокалист подавил в себе желание коснуться его спутанных волос. Брюс мог и в морду за это дать. Так, чисто на инстинктах. — Ты знаешь, где ванная, — тяжело вздыхая, гитарист кидает полный разочарования взгляд на друга и обходит его стороной, намереваясь пойти одеться. Спать ему сегодня не дадут. Опять Джеймсу отдуваться и держать при себе кофе. Уорсноп покорно плетется в ванную, смотря в спину удаляющемуся другу. Ему уже нихрена не весело. Хочется забиться в угол и рыдать. Привычный холодный пол с радостью встречает задницу алкоголика, решившего плюхнуться прямо на кафель, хотя мог и на бортик ванны сесть. Всяко блевать будет проще. Дэнни тупо сидит в темноте и слушает, как в раковине капает вода. Со стороны комнаты слышится грохот и отборный мат, а через пару минут на пороге ванной комнаты появляется Бен. Все такой же взъерошенный и сонный, но уже в джинсах и футболке. — Ты как, Дэнни? — вокалист вздрагивает от этого мягкого голоса, который звучит близко к нему. Он видимо опять выпал из реальности, поэтому не понял, как друг оказался так близко. — Хуевее некуда… — усмехаясь, отвечает рыжий, подтягивая к груди ноги и утыкаясь носом в колени. Брюс ничего не говорит, лишь как-то грустно вздыхает и садится напротив, так что босые ноги касаются ног друга. И когда Дэнни успел снять свои любимые ботинки? — Прости меня, — после длительного молчания произносит вокалист. Ему не обязательно включать свет, чтоб видеть лицо кудрявого в этот момент. Он и так его может представить. Скорее всего сначала он будет в шоке и от этого приоткроет немного рот. Потом скривит лицо и закатит глаза. — Зачем? — Голос Бена выдает его обиду с потрохами. — Ты все равно завтра или послезавтра сделаешь то же самое. — Нет. Я обещаю тебе. — А вот сейчас Уорсноп в панике. Непонятно, откуда она взялась, но она не предвещает ничего хорошего. — Честно. Прошу, поверь мне. Хотя бы в последний раз. — Рыжий тянет руку и касается кончиками пальцев предплечья гитариста. Тот дергается, как от разряда тока, и поспешно сглатывает вставший в горле от обиды ком. — За что ты так со мной? — тихо шепчет Бен, жмурясь и пытаясь не дать слезам свободу. Он не собирается плакать. Нет. Ни за что. И все же пару соленых дорожек появляется на щеках. — Я устал, Дэнни. Понимаешь? Устал, — все так же шепчет Бен, уже не пытаясь сдержать слезы. Дэнни понимает, что доломал друга. — Я… — Рыжий только начинает говорить, как его перебивает голос друга. — Я понимаю, что тебе плевать на себя. Но за что ты со мной так? Почему ты раз за разом делаешь мне больно? — Бен устал держать все в себе и сейчас его просто прорвало. Все, что он копил в себе, вырвалось наружу. — Прости, — все, что может произнести Уорсноп. Бен тихо плачет. Без всхлипов. Дэнни ощущает лишь его дрожь и то чисто потому, что тот не скинул его руку со своей. Вокалист боится совершать какие-то действия. Он и так причина слез друга, а если он дернется, то скорее всего его просто отпиздят ногами. Бен как-то предупреждал, что в случае чего, может хорошенько отпинать. — Это последний раз. Я лягу на лечение, только не плачь, — шепчет Уорсноп, все-таки сжимая руку гитариста. Бен не верит ни единому его слову и поэтому качает головой. Непослушные пряди падают на лицо, но гитаристу плевать. — Я не верю тебе. Прости… — Голос Брюса отдает холодом. В нем больше нет той мягкости, с которой тот обычно с ним говорил. «Что же я натворил....» — думает Дэнни про себя, следя за тем, как его друг поднимается с пола и, шатаясь, покидает тёмную ванную. Уорсноп ощущает себя скотиной. Осознание того, что от тебя отвернулся человек, который искренне любил тебя — сильно бьет по остаткам совести. Рыжий старался держаться ради него, но, видимо, сдерживался он только в его присутствии. И сейчас он разрушил все своими руками. Наваждение спадает, и он осознает, что это конец. Больше не будет обнимашек по ночам. О поцелуях или чем-то большем и речи теперь идти не может. Гитарист не подпустит его к себе. Дэнни понимает, что теперь можно забыть о том, чтобы просто вместе поваляться на кровати перед телеком или в туравтобусе, скрывшись от всех шторкой. В рыжей голове рушится его жизнь, как карточный домик, и с этим можно бороться только одним способом. Вокалист поднимается с пола и выходит в коридор. К Бену он заглянет потом, позже, когда тот успокоится и уснет. Целый час Уорсноп сидит на кухне и слушает тиканье часов. Когда в комнате стихают какие-либо звуки, рыжий аккуратно поднимается с места и идет по коридору к Бену. Тот лежит на своей кровати, свернувшись как котенок. Дэнни в последний раз касается рукой мягкий кудряшек, стараясь не разбудить. — Прости. — шепчет он, ласково целуя в макушку и укрывая друга одеялом, которое он бросил рядом с кроватью. Дом гитариста Дэнни покидает тихо закрыв за собой дверь. Символично вышло, ведь в своей голове он закрыл дверь в прошлое. Он для себя все решил. Ради Бена он должен поменяться. Утром гитарист найдет записку на столе и в порыве ярости швырнет чашку в стену. «Дэнни покинул группу» — такое смс получат все члены Александрии. Спустя где-то неделю Брюс всем расскажет, что Уорсноп решил лечь на лечение и принял решение покинуть группу. Полтора года спустя на телефон Дэнни начинает кто-то усиленно названивать, чем будит нерадивого парня. — Алло. — Сука, ты, Уорсноп. — этот голос он ни с чьим больше не спутает. — Я думал без тебя мне будет легче, но ошибся. Поэтому, ты — сука. — Дэнни смеется, чисто и искренне. Уорсноп дал шанс Брюсу стать прежним, но для этого ему нужно было исчезнуть из его жизни. С того момента в темной ванной Дэнни корил себя за все, что сделал плохого для парня. Если Бен даст ему шанс, то он готов будет на все, ведь без него он не может жить. Думал, что сможет, но нет. Это оказался более сильный наркотик. — Я дам тебе шанс, но если ты еще раз облажаешься, то твой труп никогда не найдут. Дэнни благодарен друзьям, которые, скорее всего, и натолкнули гитариста на мысль ему позвонить. — Не облажаюсь. В этот раз точно не облажаюсь. — Он рад, что ему позволят заново узнать бывшего лучшего друга и заново его завоевать. — Помни, твой труп никто не найдёт. До встречи.