Вдох-выдох

Главное – не забывать дышать. Когда ребра стиснуты до боли, и не шевельнуться под сильным телом, нужно продолжать дышать. Загнанно, размеренно – нет разницы. Если вовремя не втянуть порцию воздуха, сойдешь с ума. Говорят, в борделе работать легко. Действительно, ну какой там труд: покрутиться у шеста, зазывно стрельнуть глазами, потом идти в койку. Синяки, ссадины и боль и правда можно перетерпеть. Можно снести череду похотливых мужчин, раз за разом оказывающихся в ее кровати за гроши. К этому привыкаешь через какое-то время. Но к каждой из них в свое время, после очередного клиента, подбиралось это липкое, грязное отвращение к самой себе. Леди из высших кругов могут сказать: это отвратительно в принципе. Но, на самом деле, не так уж сильно. Брезгливость к самой себе наступает гораздо позже первой ночи за деньги. Мужчины одинаковы в постели. Да, одни пытаются напоказ нежничать, а другие ставят свои метки где только захотят. Но ни один не выделяется, они все безликие, а уж Люси есть, с чем сравнивать. Эдвард Хайд был другим. Он был, словно дикий, страшный зверь, вырвавшийся на волю. Каждый раз он брал ее так, будто в последний раз. Люси никогда до этого не встречала мужчин с такими холодными руками, но жаркими объятиями. Он был силен, сильнее всех, кого только она встречала. Он целовал ее. В порыве страсти, или нежности – она не знала. Но обычно мужчины брезгуют целовать проституток. Забавно, ведь спать с ними им комфортно. Факт оставался фактом – Эдвард Хайд был единственным ее клиентом, кто целовал Люси. И при всем том отвращении и ненависти, которые она к нему испытывала, эта мелочь была даже приятна. С ним дышать было одновременно сложно и легко. Тяжело вдохнуть, когда боишься спалить всю себя изнутри жаром, и мыслей в голове не остается. Рефлекторно вдыхаешь как можно глубже, задерживая воздух после, чтобы мысленно сбежать. Она тряслась от ярости и страсти каждый раз, как видела его. Эдвард Хайд был особенным для Люси. С ним самое главное – не забывать дышать.