Костюмчик

Лена ревела. Очень сильно ревела над своим синим кукольным костюмчиком, залитым едкой зелёной краской. Платье и шляпка были испорчены полностью, особенно белые меховушки никак не получалось оттереть. Фелис ругалась и скакала вокруг Ленки, пытаясь её хоть как-то успокоить. Ничего не оставалось — помчалась по коридору к худруку, худрук кинулась звонить замене, но девочка болела; позвонила на склад, но там, злющая тётка пропитым басом прорычала, что есть только ткань, ни платьев, ни меха. Худрук сама чуть не разревелась, но декоратор и режиссёр утащили её пить кофе в подсобку. Тогда Фелис ринулась в коридоры, прямо в костюме, прямо к зрителям, и столкнулась с неприветливым молодым человеком, пытающимся купить чаю в кофемате.       — Он ломаный, — заметила Феля.       — Я понял. Ты кто? — он развернулся к ней, и шрам на лице выдавал в нём человека крайне страшного.       — Я Феля, — испуганно отступила девчонка, — А вы брат Лены? Пик кивнул.       — Там такое! Такое! Ей костюм измарали! Мы вообще не знаем, что делать, брат Лены! Ничего прозапас нет!       — Сходи за мехом, белый, плюшевый, короткий, нужен метр — из ниоткуда, напугав и Пика, и Фелю, распорядилась тихонько Клео. Парень даже спорить не стал, забрал у неё куртку и двинулся в снежную бурю до ближайшего магазина ткани. Девочка стояла с открытым ртом и хлопала глазами, теребя кончик ленточки на платье.       — Я Клео, — кивнула девушка, — Покажи, где ваша подсобка. Феля кивнула, пару раз моргнула и понеслась обратно. А Клео летела, беззвучно, несмотря на каблуки, следом. В подсобке было шумно — выла Лена, хлюпала худрук, завхоз рычала, таща коробку с обрезками, дети смеялись и визжали, охали мамаши и хмыкали папаши… Фелис вихрем проломилась к подружке, а Клеопатра, попав на порог и застыв в дверном проёме, вдруг обратила весь шум в тишину. Родители вышли в коридор, худрук увела детей на сцену репетировать, девочки успокоились и молча сидели на коробке. Завхоз передала девушке коробку и с ворчанием ушла обратно на склад. И тут началась работа. Когда Пик вернулся с тканью, Клео пришивала пуговички к новому платью, Лена готовила грим, Фелис рисовала шляпку-масочку. Братец быстро влез в работу, помогая то тут, то там, что-то рисуя, приклеивая и прицепляя. Режиссёр и худрук стояли за дверьми и следили за работой, но вскоре первой пришлось убежать в зал, а вторая дожидалась маленьких артисток. На первый звонок дошили меховушки, доделали шляпку и грим. На второй звонок Лена со скоростью света надевала костюмчик с помощью всех-всех, кто здесь были, а Пика отправили в цветочную лавку, чтобы не смущаться. На третий звонок девочки вместе с худруком кинулись к сцене, и до поднятого занавеса успели занять свои места. Пик вернулся с цветами, и они с Клео заняли свои места в зале. Спектакль был чудесный. Костюмчик сидел и смотрелся отлично, но пара в зале, не выдавая своего волнения, особенно пристально следили за зайкой-барабанщицей. За кулисами у Варьки развалился костюм, и только Лена с Фелей помогали его поправить. Девчонка стояла красная, а подружки всё успевали сделать до выхода. Даже потом, когда нужно было кружится около ёлки с детками, платьишко было в порядке. Ни одной пуговки не отлетело. Артистам выдали после подарки — последний спектакль в этом году.       — Лена, — бормотала Варька, — Лен, прости меня. Я очень плохо с тобой поступила. Держи мой подарок, за то, что я испортила твоё платье.       — Варя, тихо, тихо, не реви! Конечно я тебя прощаю, и даже не подумаю забирать твои конфеты. Праздник же!       — Возьми, — гаркнула худрук где-то сверху, и Варька, разревевшись, повторила, бросила подарок и убежала. Девочки было ринулись за ней, но грозная фигура Пика преградила им дорогу.       — Нечего. Сама признала, что виновата. И вечером, сидя на кухне с родителями, все пили чай за удачное выступление. А подарок Варьке вернули, но это уже совсем другая история…