Корректор зеленого цвета

       Конечно, Вэй Ин не был бы собой, чтобы не указать на очевидное.        — Старший брат Лань, что это у вас на шее? — спросил он, тон его легкий и невинный, сильно отличается от его выражения лица. Улыбка Лань Сичэня застыла на его лице, температура в помещении мгновенно упала на целых десять градусов.        — Прошу прощения? — деликатно спросил Глава клана, выражение его лица было устрашающе приятным.        — Я спросил, что это за отметины у вас на шее? — повторил Вэй Ин, шоркая ногой. Если он и почувствовал панику, исходящую от учеников вокруг них, он не показал этого. Один из таких учеников открыл рот, чтобы заговорить, но закрыл его, стоило Лань Сичэню поднять руку.        — Не могли бы вы дать учителю Вэю и мне поговорить наедине? Прошу прощения за беспокойство. — спросил он, голос обычный и не передает ничего из того, что должно было твориться у него в голове. По этой просьбе все вокруг них рассеялись, как отогнанные птицы, чем дальше, тем лучше. Никто не хотел бы оказаться рядом во время неизбежной кровавой бойни.        С застенчивой улыбкой, Вэй Ин пожал плечами, указывая на такой оскорбительный отпечаток на кремовой бледной коже.        — Поскольку я ваш зять, я чувствую, что должен помочь вам. Конечно, вы потеряете лицо, если будете ходить с засосами весь день! Даже я этого не делаю, а вы знаете, каким бесстыдным я могу быть. — объяснил он, примирительно поднимая ладони.        Лань Сичэнь внимательно посмотрел на молодого человека, взвешивая варианты. С одной стороны, было очевидно, что с ним случилось; светлая кожа и укусы любви никогда не сочетались хорошо. Кроме того, Вэй Усянь явно имел больше опыта в этом вопросе.        С другой… Ну… Не было другого. Помимо того, что пролил все грязные детали прошлой ночи, там действительно не было большего вреда, который можно было бы сделать.        — Я предполагаю, что есть подвох? Конечно вы помогаете мне не по доброте душевной. — Спросил Глава клана, изогнув одну бровь. — Назовите цену.        У Вэй Ина хватило наглости выглядеть смущенным, когда он хихикнул, будучи пойманным.        — Только одно, вот и все. Не могу быть слишком жадным сейчас, не так ли? Все, что я хочу, братец, знать, кто ваш уважаемый спутник, что он так себя ведет. — ответил он, выражения лица сменилось ложным смирением.        Если бы Лань Сичэнь не был собой, он бы немедленно дернул Вэй Усяня за ухо и сказал: «Слушай сюда, ты мелкий…»        Но, так как он стоял высоко с момента произнесенной речи, то и вести должен был себя соответствующе. Кроме того, он сомневался, что его младший брат будет доволен, если к его партнеру прикоснется любой другой человек, независимо от того, какое намерение было у прикосновения.        — …очень хорошо. Но позаботьтесь о том, чтобы держать рот на замке и держать нос подальше от того, что вас не касается, — ответил Глава клана, понижая тон, но пронизанный опасностью на каждом слоге.        К сожалению, Вэй Усянь привык смотреть в глаза опасности и смеяться, когда он поднимал голову. Скрытая угроза не могла что-то ему сделать.        — Ну тогда! Вам повезло — у меня есть некоторые вещи, которые я использую, поэтому я могу помочь вам исправить это прямо в эту же секунду. Позже мы сможем беспокоиться о большем контроле над повреждениями. — он радостно говорил, пока одна рука рылась в его кармане, пока он не достал небольшой и плоский керамический горшок, с замысловатым синим лотосом, наклеенным на белом верху.        Лань Сичэнь понял, что это косметический горшок.        — Так вы хотите скрыть следы? — он спросил, выразительно приподнимая брови. При такой скорости, его брови получат довольно интенсивную тренировку этим утром.        — Ммм, да, но это не простой макияж! Это, как искусство. — Вэй Ин говорил, преувеличенно подражая педантичному тону Лань Цижэня. Лань Сичэнь не смог сдержать улыбку. Чутье Вэй Ина на драматизм никогда не менялось на протяжении многих лет.        — Хорошо! Позвольте представить новую магию. Шаг первый, старший брат, вот что. Наверняка вы слышали о теории цвета, да? — заклинатель продолжал, поднимая крышку керамического горшка, чтобы показать бледно-зеленый крем, цвет, не похожий на цвет свежеиспеченных соевых бобов.        Небольшой, нерешительный кивок был ответом.        — Тогда вы, вероятно, помните дополнительные цвета. Я не хочу ввязываться во все это, но если цвета противоположны на колесе, то они… могут заменять друг друга. Инь и Ян и все похожее, что угодно… бла, бла, бла.        Во время своей болтовни, Вэй Усянь опустил два пальца в горшок и обмакнул в зеленый крем кончики пальцев.        — Теперь, если вы извините меня, Цзэу-цзюнь, я буду помогать вам на этот раз, так как вы не знаете, как это делается. — начал он в качестве предупреждения, прежде чем размазать крем с его пальцев на самый большой отметке Лань Сичэня.        К его чести, глаза Лань Хуаня лишь незначительно расширились от такого резкого прикосновения; он не показал никаких признаков того, что прикосновение к синяку, который, безусловно, болел, было болезненным в любом случае. В то время как прикосновение, особенно таким образом, как правило, не происходит в любой ситуации, Вэй Ин никогда не следовал правилам… он честно должен был предвидеть это.        — Мягко распределите его, чтобы смешать — не размазывайте, — проинструктировал его Вэй Ин, демонстрируя движение. — И пусть он отдыхает в течение нескольких минут, прежде чем вы поставите на следующий слой, который…        Дальше пошел следующий контейнер, замененный на этот раз похожим керамическим горшком, на этот раз с изображением кобальтовой горы на крышке.        — Тадам! Макияж под цвет кожи! Хитрость заключается в том, чтобы использовать зеленую под ним и нейтрализовать красный синяк, — сказал Вэй Ин, поднимая крышку.        Сколько у Вэй Усяня было практики со скрыванием следов любви? Лань Сичэнь честно не хотел знать, но собственническое самодовольство лица младшего брата по утрам давало ему хорошую почву для раздумий.        — Все сделано. — заключил Вэй Ин, применяя последний слой покрытия. Если не подходить очень близко и не щуриться, то едва ли можно было заметить, что раньше там была такая серьезная отметина.        — Я ценю вашу опеку и поучительные знания. — дипломатично сказал Лань Сичэнь, снова улыбаясь. Он начал отворачиваться, чтобы немного сократить дистанцию между собой и своим зятем, но Вэй Усянь обошел его, чтобы преградить путь к отступлению.        — Ай-ай, вы обещали пролить свет на вашего таинственного партнера. В конце концов, вы должны держать свое слово, не так ли? — маленький негодник насмехался, улыбаясь, излучая чистое озорство.        Лань Сичэнь просто вздохнул, отойдя в другую сторону, чтобы наконец получить немного личного пространства обратно.        — Очень хорошо. В таком случае, не могли бы вы сделать мне одолжение?        Решительный взмах головы; Вэй Ин был бы совсем не против, если бы он узнал, кто испортил старшего Нефрита из Лань!        — Передайте Цзян Ваньиню мои пожелания, когда вы научите его, как скрывать их. А также, если вы не возражаете, пожалуйста, можете одолжить ему свои контейнеры для макияжа; он нуждается в них гораздо больше, чем я.        Было блаженно тихо, когда Лань Сичэнь выскользнул из комнаты, снова у него было привычное ему спокойное выражение лица и легкая улыбка.        Было не так много того, что могло бы ошеломить Вэй Усяня, но заклятье молчания делало свое дело, хоть и было обычным трюком.        К тому времени, когда заклятье перестало действовать на Вэй Ина, и он издал скандальный визг, который пронесся через все Облачные Глубины, а Глава клана был далеко, далеко.