Сладость

Работа шла полным ходом, наполнив лабораторию различными звуками. Экспериментатор кропотливо трудился над изобретением, каждый раз переводя взгляд на чертёж. Опять засиделся. Как с утра потерялся в обшарканных стенах науки, так и кочевал там до самого поздна, хоть метлой выгоняй. Обыденность поглотила мутанта, как только в мегаполисе воцарились мир и гармония. Разве что тренировки с сенсеем да редкие вылазки на поверхность добавляли красок и разнообразия, будь то местные ворюги, пьяницы и прочие нарушители общественного порядка. После победы над Шредером жизнь полностью изменилась, учитывая то, что у Донателло в коем-то веке появилась любимая девушка. Долго же он мялся и обдумывал совместное проживание. Само собой, данное предложение не обошлось без поддержки братьев и мастера Сплинтера: те горой стояли за рождение милой и, на первый взгляд, невинной пары, всячески подталкивая немногословного и робкого Ромео, пока тот густо краснел и сам не мог поверить, что нашёл своё счастье. Ровно год, как живут под одной крышей и делят одну постель, а стеснение так и осталось. Всё тот же застенчивый мужчина с душой неуверенного в себе подростка. Черепашье семейство засиживалось дома. Микеланджело рубился в приставку и как чёрная дыра опустошал коробки с пиццей, донимая Рафаэля глупыми шутками. Один раз ему всё же удалось завлечь темперамента, дабы тот составил ему компанию. Взял недовольного брата на слабо, мол, кто выиграет партию, тот заставит проигравшего мыть посуду весь оставшийся месяц. Лидер команды издали наблюдал за спором неугомонных. Синие концы повязки плавно развевались на ветру, лишь стоило Леонардо покинуть отчий дом и отправиться на поиски приключений на свой панцирь. Необычайно спокойный и рассудительный парень, но зелёная тоска выводила из себя, к тому же, полюбившийся сериал «Космические герои» официально закончился. Капитан Райн, как и предполагалось, одержал победу над инопланетными монстрами, правда, концовка не особо впечатлила вождя. Лео ожидал большего, но получил фальшивую развязку. Единственное, что скрашивало его одиночество — это приятное времяпровождение с дочерью Хамато Йоши и её трепетные, ни с чем не сравнимые поцелуи. Они согревали благородное сердце лидера, и с каждой минутой он всё больше убеждался в том, что искренне любит эту девушку. Пылко, с неповторимой нежностью. Точно школьник, поджидающий свою ненаглядную с букетом полевых цветов.

***

Донателло устало хрустнул шеей и стянул с лица сварочную маску, довольствуясь проделанной работой. Умник давно планировал сделать апгрейд железноголовому товарищу, и сейчас его робот блестел, как новенький, радуя создателя обновлёнными функциями. Показав палец вверх, машина издала механический голос, что ещё больше позабавило мутанта. Донни вновь устало улыбнулся, затем подошёл к широкому деревянному столу, взяв в ладонь крестовую отвёртку: «Вот так, дружище. Сейчас шурупы подтянем, и будет готово». Изобретатель опустился на колени перед детищем и принялся копаться в механизме, сосредоточенно высунув кончик языка во время трудового процесса. — Донни? Ты там живой? — в чистилище незаметно проникли, отчего гений дёрнулся, выронив из рук драгоценнейший инструмент. Настолько привык к уединению и звуку металла, что совсем позабыл, как звучит живой голос. Неужели, настолько увлёкся любимым делом, что и вторжения вовсе не заметил? Вот так отдавайся работе, благо, враги не нагрянули. — Зачем же так резко? Я занят. И, кажется, просил вас стучаться, — недолго думая, гений повернулся лицом к вошедшему, столкнувшись с совершенно невинной картиной. На пороге стояла белоснежная лисица, что удерживала когтистыми пальцами плоскую тарелку. Судя по запаху и визуальному восприятию, на посудине покоился кусок свежей выпечки, — Ой! М-милая… Прости, не признал… Я тут заработался немного. Но ничего. Осталось совсем чуть-чуть, и пойдём обедать. — Обедать? — песец впала в лёгкий ступор, после чего неуверенно прошмыгнула внутрь, поставив лакомство прямиком на рабочий стол, — Сейчас ужин. Ты весь день отказывался от пищи, и я решила приготовить тебе что-нибудь сладкое. Пока ты возился с железякой, я проторчала весь день на кухне. — Ужин? — Донателло вдруг осенило, он и не мог подумать, что прошло столько времени, — Но, лисичка, почему ты не оповестила меня раньше? Ты прекрасно знаешь, как я растрачиваю время. — Ага, попробуй вытащи тебя из берлоги. Застрял здесь надолго. Такими темпами и божий свет не мил будет. А я волнуюсь за своего полуночника, совсем покой потеряла. Возлюбленные перекинулись взглядами, и Донни всё же отложил очередную затею с экспериментом. Действительно, негоже сутками работать и заставлять её волноваться, порой и расслабляться нужно, переключаться на более приятные вещи. Сейчас Алопекс выглядела по-особенному: взъерошенный мех от усталости, лёгкая розовая туника, чей подол едва прикрывал низ. Округлые бёдра и ягодицы могли свести с ума любого мужчину, как и упругая грудь, спрятанная под такими ненужными тряпками. Воительница неловко увела взгляд, после чего намекнула на тарелку с пирогом. Знала бы, насколько потрясающе выглядит в глазах трудоголика. Мутант восхищённо похлопал глазами и таки осмелился подойти к любимой, каждый раз сокращая расстояние между ними. Его щёки загорелись, точно огни ночного города, а рука неуверенно потянулась к подношению. — Чего ждёшь, заколебайка? Ешь, давай. Или решил мне голодовку объявить? — Вовсе нет, — возмущённо произнёс мастер нинджицу, — Просто засмотрелся, извини. — Вот как, — песец еле сдерживалась, дабы не засмеяться в неподходящий момент. Супруг казался ей таким беззащитным и чертовски привлекательным, точно глупый ребёнок, что нашкодил в отсутствии родителей, — На самом деле меня не устраивает подобный расклад, знаешь ли. Ты вечно занят, возишься с непонятной белибердой, а на меня совершенно нет времени. Я так и обидеться могу. — Л-лисичка, я… — щёки умника порозовели от сократившегося расстояния, — Согласен, я виноват перед тобой. Только не обижайся, прошу. Обещаю, очень скоро я закончу, и мы сходим куда-нибудь! — Глупенький. Песец выставила руку вперёд и аккуратно провела пальцем по пластрону, задевая подушечкой многочисленные трещины, что были получены во время сражений. Действо вогнало черепаху в ступор, сердце забилось, как бешеное. Донателло неловко сглотнул и убрал руку от тарелки, проводя ладонью по девичьей спине, медленно, с особой нежностью очерчивая изгибы. Алопекс вздрогнула, но старалась сохранить спокойствие, понимая, что сейчас в голову лезут непристойные мысли. — Донни… — пальцы ниндзя настигли поясницы, норовя дотронуться до оголённых пышностей. Внизу приятно тянуло и поднывало от возбуждения, — Ч-что ты делаешь? — Алопекс, я… Не успела лисица и слово вставить, как мужские руки вмиг подхватили её под упругие ягодицы, аккуратно усадив на крышку рабочего стола. Воительница охнула и рефлекторно потянулась к поясу любимого, притянув к себе, как можно плотней. Прерывистый вздох, и губы сладостно примыкают друг к другу, создавая необузданный водоворот чувств. В моменты близости девушка всегда начинала с долгих поцелуев, кусая чувствительную плоть до крови, жадно впиваясь, будто это последний глоток воды в засушливой пустыне. Гений тихо простонал и углубил поцелуй, вкушая неземную сладость, что принадлежала ему. Возбуждение не давало покоя, здравые мысли улетучились. Бывшая футклановка обвила задними лапами карапакс избранника, чувствуя, как разгорячённые тела жаждут друг друга. Осмелившись, Донателло проник шаловливым языком в рот девушки, и кончики чувствительных зон встретились, сплетаясь в страстном танце. Алопекс постанывала, прикрыв два кристальных янтаря, руки шустро развязали фиолетовую повязку, позволив той сползти с лица партнёра. Трёхпалые ладони исследовали молодое тело, трепетно поглаживая груди и упругие, манящие ягодицы, нежно сжимая их. Она задыхалась в его руках. Не знала, куда деться во время томительных ласок. Алопекс позабыла обо всём: о том серьёзном разговоре, что ждал влюблённых, об обидах. Глубоко в душе она желала выразить недовольство, перевоспитать своего полуночника, отучить его от дурацкой привычки засиживаться допоздна в душных стенах лаборатории. Секс у них был не таким частым гостем. Поцелуи, ласки, движения: всё доводилось выплеснуть далеко за полночь, учитывая тот факт, что мутант частенько засыпал за рабочим местом. Это огорчало воительницу, и та не на шутку начинала ревновать его к изобретениям. Ревновать к этим чёртовым роботам и многочисленным колбам с реагентами. Этому старому микроскопу, что забирал себе всё внимание мастера бо. Она мечтала, чтобы его руки касались лишь её тела, как и его вечно поджатые губы. Неохотно отстранившись от девушки, Донателло переключился на пушистую шею, трепетно целуя избранницу в густой мех. До кожи не добраться сквозь неминуемые «тернии», но горячее дыхание насквозь пробивало тело лисицы, вызвав приятную дрожь. Чувственные поцелуи сводили с ума, и гений спускался всё ниже, коснувшись горячим языком выступающих ключиц. «Д-Донни…», — она не могла молчать, каждый раз шепча его имя. Песец словно читала мантру, повторяя его снова и снова. Гений и сам был на пределе, что-то шепча себе под нос и часто дыша. Стоило песцу немного расслабиться под натиском страсти, как до бархатных ушей в ту же минуту донёсся приятный шорох. Она поняла, что мутант перешёл к активным действиям, дрожащими пальцами задирая подол туники всё выше и выше. Стянув ненужный элемент гардероба, учёный смущённо посмотрел на любимую, с жадностью и в то же время внутренней неуверенностью поглядывая на обнаженные формы. Груди сладко манили к себе и требовали ласки, чему свидетельствовали затвердевшие розовые соски, с жалостью смотрящие на своего мучителя. Волна желания захлестнула разум, как самый качественный алкогольный напиток, что лишает оправданий к последующим действиям. Инстинкты одержали верх, и ниндзя расставил руки на деревянной столешнице, преграждая путь «жертве». Да, Алопекс обожала его в такие моменты: властный, нетерпеливый, жаждет получить своё любой ценой. Только она могла видеть эту тайную черту возлюбленного. При всех тихоня и скромняга, но стоило ему увидеть возлюбленную в неглиже, как в примерном парнишке что-то переключалось, пробуждая в нём голодного зверя. Такая власть добавляла остринки в их отношения, доводя девушку до вершины неземного блаженства. Донни слегка толкнул возлюбленную вперёд, дав ей возможность коснуться стола лопатками. Теперь она в его власти. Что-что, а бежать некуда. — Так смотришь на неё, — лисица издала жалобный скулёж, жмурясь от смущения, — Неужели, она н-настолько привлекательна? — стеснение сковывало, но в душе она понимала, что это всё тот же Донни. Её защита и опора. Её неземная любовь и бесконечная поддержка, придающая уверенности. Он был её кислородом. Её бьющимся сердцем. — Алопекс… — Ди сладостно прошептал имя лисицы, робко припадая губами к напряжённому соску. Несмотря на пушистые места, на теле песца присутствовали чувствительные точки без охраны густого меха. — М-м… Д-Донни… — куноити томно простонала и выгнулась, нарочно подставляя грудь. Смущение будто испарилось, сменяясь желанием получить тепло и заботу от любимого. Мутант трепетно ласкал затвердевшие бусины, обводя кончиком языка ареолы и сладко втягивая их губами. Руки перешли на округлости, массируя налитую, упругую грудь, всё больше стимулируя эрогенную зону. Стоны участились. Задние лапы крепко сжимали тело возлюбленного. Напряжение нарастало, и сейчас всё окончательно пошло к чёрту. Плевать на то, что дверь не заперта, что братья в любой момент могут нагрянуть в лабораторию, застав голубков в такой неприличной позе. Плевать на кусок некогда горячего пирога. Они растворились друг в друге, позабыв обо всём на свете. Благо, Дон успел отключить Железную Голову, иначе этот негодник с любопытством бы наблюдал за создателем, сканируя каждое движение. Гений сообразил перекрыть доступ к питанию. Пушистая особа трепетала в руках учёного, будто она была сырой глиной, из которой он лепил причудливые фигуры, тщательно разминая и согревая липкий материал в трёхпалых ладонях. Прикусив розовый бугор, ниндзя вновь добился одобрительного звука со стороны любимой, медленно спускаясь всё ниже, желая добраться до самого сокровенного. На этот раз под обстрел попал плоский животик, что принял на себя бесконечный поток поцелуев. Воительница по-детски хихикнула, ёрзая на крышке стола: — Ах… Д-Дон! Д-дурачок, щекотно, — с особой нежностью скользкий язык прошёлся по восхолмию, и алый взгляд неуверенно устремился на девушку, наблюдая за последующей реакцией. — Т-т-ты не против? — Ах-х… — она дрожала, вцепившись когтями в дерево, — Прошу, сделай это… А-гх! — тихий вскрик вырвался из грудной клетки, как только мутант задел языком чувствительные складки. Наёмница пыталась взять себя в лапы, полностью открываясь любимому. Этот жест определённо дал согласие на ласку, и умник блаженно прикрыл глаза, подхватив девушку под согнутые колени и шире разводя ноги. Влажный язык медленно прошёлся меж половых губ, задев самую чувствительную, налитую кровью, бусинку. Песец буквально забыла, как дышать, словно рыба на суше хватая ртом воздух и наполняя лабораторию стонами. Щёки умника пылали от чрезмерных откровений, он и сам тихонько мычал, постепенно проникая языком внутрь. «Дони-и-и-и-и!» — Алопекс выкрикнула его имя, сладко протянув последнюю букву. Её острые когти безжалостно царапали стол, оставляя глубокие следы. Девушка извивалась под ласками, точно змея, пронзённая ядом. Из-за ёрзанья она нечаянно задела предметы, покоящиеся на гладкой поверхности. Микроскоп, как и тарелка с пирогом, дружно полетели на пол. Даже штатив с пробирками и то опрокинулся, тотчас разбившись при контакте с твёрдым покрытием. Странно, но умнику было всё равно. Будь это Майки, постоянно отвлекающий брата от работы, тот бы ему точно задал, что одни пятки сверкали. Но сейчас он забыл о своих изобретениях, доставляя удовольствие столь прекрасной особе. Это было непередаваемое чувство. Язык проникал глубже. Голос осип от наслаждения, из груди вырывались тяжёлые вздохи вперемешку со скулежом. Она на пределе. Ещё секунда, и куноити превратится в фурию. Гений оторвался от трапезы и потянул бывшую футклановку на себя, наблюдая, как её грудь часто вздымается в предвкушении основного блюда. Приподнявшись на округлые ягодицы, лиса облизнула пересохшие губы и дотронулась рукой до нижней части пластрона. Учёный невинно проскулил, боясь помешать планам девушки. Она бережно водила коготками по чувствительной зоне, вызывая табун мурашек на нефритовой коже мутанта. Гений соблазнительно закусил губу и поддался вперёд, позволил Алопекс извлечь его колом стоящий орган, что неугомонно пульсировал в ладони и требовал особого внимания. «Он прекрасен», — пронеслось в голове воительницы, когда та принялась водить по нему рукой, обхватив. Теперь она ведёт эту игру. Куноити ускорила темп, одновременно проводя языком по разгорячённой головке, стараясь не травмировать нежную плоть острыми когтями. Было нелегко, но страх сделать возлюбленному больно стоял выше остальных. Донателло вцепился пальцами в край стола, положив одну ладонь на голову лисицы, с одобрением почёсывая любимую за ушком. Длинный язык скользил по розоватому стволу органа, не оставляя без внимания ни единого участка. Стоны ниндзя последовательно вырывались из пластрона, из-за чего ему пришлось приоткрыть рот, дабы вдохнуть необходимый кислород. Член изнывал от жажды проникнуть внутрь, как и лоно воительницы, сочащееся от дикого желания. — Прошу-у, хозяин! — мордочка Пекс дотянулась до лица партнёра, и их носы встретились, — Пожалуйста… — Д-да, — на выдохе прошептал мастер ниндзюцу, опалив губы девушки, — Я х-хочу тебя, Пекси… — произнеся эти слова, учёный прижал к себе пассию, плавно проникнув внутрь. Вскрик наслаждения отразился от стен лаборатории. И сейчас лисица была рада, что в помещении присутствует звукоизоляция, иначе братья засыпали бы под звуки сварочной машины. Дверь закрыта, но, к великому несчастью, не на замок. Не дай Боже Майки взбредёт в голову заглянуть к братишке, демонстрируя очередной комикс или же диск с бомбезной игрой. Он обожал появляться не вовремя, и его присутствие сейчас было бы, ух, как некстати. Алопекс рефлекторно сжалась и уткнулась носом в шею любимого, сомкнув руки на мощном карапаксе. Приглушённые стоны наполнили помещение. Донни вошёл во вкус и принялся делать движения бёдрами, совершая нежные, а после более грубые, глубокие толчки. Песец теряла голову и не стеснялась вскрикивать при каждом движении, чувствуя, как орган скользит по её влажным стенкам. Темп нарастал, заставляя стол шататься. — Дони-и-и-и, да-а-а! А-а-ахх! — она полностью отдалась своему мужчине, во время ускорения чаще постанывая и произнося его имя. Казалось, столешница вот-вот развалится на части под весом мутантов. — Д-да, м-милая! Мгх-х! Голова кружилась от страсти, когти с агрессией царапали панцирь, ломаясь об него при вжатии в стол. Они стонали в унисон, крадя дыхание друг друга и впиваясь в губы, без капли сожаления кусая и сминая плоть. Звук трения и финальный рывок, разносящийся криком по комнате. Обессиленные тела прилегли на столешницу, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Сладкая истома разлилась по телу. Повисла тишина, лишь рваные вздохи нарушали её присутствие. Придя в себя, лисица оперлась на локти и посмотрела в глаза улыбающемуся гению, отчего уголки её губ приподнялись от подобного зрелища. — Дурачок, — хихикнула воительница, — А как же пирог? Зря я простояла возле духовки столько времени. — Тебя это так расстроило, милая? — гений поменялся в лице, надеясь, что она не надумала вновь обижаться. Кто её знает, Пекс всегда найдёт повод надуться. — Ты не перестаёшь меня удивлять. Тоже мне, мозг команды. — Эй, — Донателло сделал обиженную моську и приблизился к ироничной гримасе возлюбленной, отчего та моментально стала пунцовой, мысленно проклиная себя за сказанное, — Я получил свою дозу сладкого на сегодня. Надеюсь, ты тоже. — Донни! — лисица подскочила, как ошпаренная, схватив измятую тунику, — Неисправимый дурак! — Я тоже люблю тебя, — нежный шёпот и пылкий поцелуй заглушил недовольство, прежде чем трёхпалые руки легли на талию и притянули к себе любимую.