Добро должно быть

Хорошая всё-таки штука, эта магия. Полезная. Что бы там ни говорил суеверный Варвар. Иначе, будь его стальные сапоги всё ещё скользкими от крови Уродливых Приспешников, Паладин наверняка бы сорвался с этой проклятой лестницы, покатые ступеньки которой будто специально были стёрты тысячами ног. Мол, хочешь подняться, свинорылый? Изволь мееедленно, с чувством, с толком, с расстановкой. А ещё лучше подумай, точно ли стоит беспокоить Его Темнейшество лишний раз. Впрочем, когда на счету каждая минута, а в команде есть Волшебница, способная сначала испарить кровь на полу, а потом и достроить несчастные ступеньки за счёт щепок, обломков металла, каменной крошки и прочего мусора — можно и побегать. Варвар и Вор так вообще неслись огромными скачками, невзирая на ходящую ходуном Цитадель. Будет немного обидно, если Зловещий Ритуал прервут именно они. Но когда на кону судьба самой ткани реальности, выбирать не приходится. Треск камня Паладин услышал даже сквозь сантиметровой толщины сталь шлема. Ну точно. Как в дурных балладах — если стены украшены горгульями, то хотя бы одна если и не оживёт, то свалится кому-нибудь на голову. Тоже, если подумать, убийство. Вот и сейчас каменная статуя падала прямо на него… пока не разлетелась в мелкое крошево под действием знакомых фиолетовых лучей. Ага, значит, Волшебница не выдохлась! Вот и замечательно. Ну, а запылённые доспехи — что доспехи? Блестящими они перестали быть ещё к полудню. «Камуфляж, братец!» — захохотал тогда Вор. Сейчас, впрочем, его лукавая физиономия была серьёзна и сосредоточена как никогда. Цепкий взгляд если что и выискивал, то не сокровища, а потайные ходы, а то и самого Властелина, спрятавшегося в тронном зале под каким-нибудь тёмным мороком. По крайней мере, за троном точно никого не было — там топтался Варвар, сжимавший рукоять двуручника до белых костяшек и сопевший гневно, как разбуженный медведь. — Вылезай, колдун! — не выдержали, наконец, нервы северянина. — И желательно с Артефактом, — пробормотал Вор, не переставая крутиться на месте. О да. То-то будет весело, если они остановят Властелина, а Древний Артефакт потом подберёт кто-нибудь из выживших Приспешников. — Чуешь его? — вполголоса, по старой военной привычке спросил Паладин. — Вообще ничего, — Волшебница не видела смысла таиться. Тёмный Властелин если где-то и прячется, то явно не уцепившись за подоконник снаружи, а, скорее, в дополненном пространстве. Кубометров хотя бы восемь сделал — и уже можно сидеть там до бесконечности. Кто-нибудь уровня Архимага наверняка смог бы выдернуть его оттуда, прямо под клинки спутников, но она не могла даже заметить врага! Отвратительно. — Я ВЫЛЕЗУ, НЕ ПЕРЕЖИВАЙТЕ. Мощный, звучный как труба голос разнёсся по тронному залу, и Варвар тут же описал широкий круг своим огромным мечом. Вор прикрыл глаза рукой, сдавленно прыснув. Ага, он тут! Уже хорошо. Чтобы завершить Ритуал и обрести неодолимую силу, Властелину придётся выйти из безопасности дополненного пространства. Конечно, нечестивые руны и глифы были начерчены именно на полу тронного зала, а не где-нибудь в казарменной кухне, но всё же полдела, считай, сделано. Понятно, ни о каком благородстве и желании дать шанс врагам речи быть не могло — Вор бы на его месте скромненько провёл Зловещий Ритуал, скажем, в сарае, а не занимался всем этим цирком, стягивая Армии Тьмы к Цитадели и чуть ли не вывешивая знамя с вышивкой «Если вы хотите меня остановить, то идите сюда!» — но если противника губит самоуверенность, то какая разница? — ТОЛЬКО НАПОМНИТЕ МНЕ, ЗАЧЕМ ВЫ ЗДЕСЬ? Вот так-так. Никаких насмешек, никаких угроз. Варвар, явно специально распалявший себя, чтобы впасть в ярость берсерка, даже затих, упрямо уставившись в сторону окна. Не желавший хоть как-то разбираться в магии, он, похоже, предпочитал верить, что Властелин и вправду спрятался где-то снаружи, по-паучьи распластавшись на стене. Ну и ладно. Так и стой, дружище! Паладин жестом указал Волшебнице и Вору развернуться спинами к нему и контролировать другие сектора. Что ж, сейчас время работало на них. Можно и поболтать — главное, перевести дыхание. — За тобой должок, — Вор в очередной раз прокрутил стилеты в руках и злобно ухмыльнулся. — Очень глупо было с твоей стороны красть Древний Артефакт из столичной сокровищницы, наняв для этого ребят из Гильдии Воров. И как ты думаешь, куда я должен был податься, когда королевский судья пообещал мне помилование в обмен на возвращение украденного? Видишь? Даже при дворе ценят мои таланты. Теперь вини себя, приятель! — И ТЕБЕ ДАЖЕ НЕ БЫЛО ИНТЕРЕСНО ЗАГЛЯНУТЬ В МОЮ СОКРОВИЩНИЦУ? В ЖИЗНИ НЕ ПОВЕРЮ, — в нечеловеческом голоcе явственно звучала насмешка. — ВОН КАК ПОКРАСНЕЛ. Покраснел ли кто из его спутников, лично Паладину в темноте зала не было видно. Варвар, впрочем, выдал себя, хрипло выпалив: — Да за то, что твои воины сделали с моей деревней, твой замок можно растащить по кирпичику! И, клянусь богами, о моей мести сложат песни! Любая женщина, от шлюхи до королевы, будет рада сойтись со мной, с победителем… Варвар мог бы продолжать ещё долго, но голос Властелина, по сравнению с которым даже медвежий рёв звучал комариным писком, прервал его: — Я УСЛЫШАЛ ДОСТАТОЧНО. СТРАХ ЗА СВОЮ ШКУРУ. МЕСТЬ. ТЩЕСЛАВИЕ. ТАКИЕ СЕЙЧАС МОТИВЫ У ГЕРОЕВ? А ПОЧЕМУ БЫ ВАМ ДВОИМ НЕ ПРИСОЕДИНИТЬСЯ КО МНЕ, А? Как гром среди ясного неба. Вор как-то сразу поник и ссутулился, а Варвар по-дурацки приоткрыл рот и выпучил глаза. — Друзья, не делайте глупостей, — Паладин предостерегающе поднял руку, а Волшебница начала творить пассы, развеивающие Магию Разума. Варвар и Вор переглянулись. — Я СЕЙЧАС НЕ ТВОРЮ НИКАКОГО ВОЛШЕБСТВА, ДЕВОЧКА! НО ТЕМ БОЛЕЕ Я РАЗОЧАРОВАН! Эхо не успело отзвучать, а возникшая из ниоткуда тёмная фигура уже отталкивалась от спинки трона. Сбив на пол Паладина и проигнорировав молнию, сорвавшуюся с пальцев Волшебницы, Властелин ударил в ответ почти мягко. Волшебница покатилась по полу, а Тёмный тем временем уже отклонялся вправо, пропуская рванувшего к нему, как таран с выставленным мечом, Варвара. Вор ещё успел понадеяться, что Властелин рубанёт северянина по спине — тут-то, в свою очередь, ударит в спину уже он. В бок и в шею, как обычно, и никакие латы не спасут. А Властелин вместо этого будто швырнул в него тень. Руки, сжимавшие стилеты, вдруг ослабли, Вор скосил глаза вниз и увидел широкий и чёрный, словно сотканный из самой тьмы, меч. Прямо в своей груди. С казавшимся невероятно долгим хлюпом Властелин выдернул оружие, и сознание Вора померкло навсегда. — Давай вместе! — отчаянно завопил Паладин, наблюдая, как безжизненно оседает на пол человек, чью реакцию он доселе считал превосходной. Но Варвара явно «накрыло», и он не собирался дожидаться, пока его товарищ поднимется с пола. Он наступал, яростно рыча и рассекая раз за разом гудящий воздух, а высокая тонкая фигура в чёрных доспехах даже не пыталась контратаковать, вместо этого с издевательской лёгкостью подталкивая вражеское лезвие, едва не задевая мускулистые волосатые руки и лишь обозначая парирование. Рыцарь готов был поклясться, что под глухим шлемом Властелин улыбается. Внезапно он почувствовал тепло и лёгкость во всём теле, хотя помолиться Небесам у него не было ни времени, ни духовных сил. Обернувшись, он увидел Волшебницу, чьи руки испускали золотистое сияние Исцеления. Ха, неужели уверовала? Тогда ещё повоюем! …Хоть и вдвоём. Как только Паладин встал в боевую стойку, Властелину надоело играть. Отбив очередной размашистый удар, способный развалить Уродливого Приспешника надвое, Тёмный ударил сам. Коротко и практически аккуратно. Варвар резко замер, скрючившись и нелепо выставив меч куда-то в сторону от Властелина, а потом упал навзничь. Голова откатилась к трону, и примерно туда же ударил фонтан крови из разрубленных артерий. — У меня пол-армии таких молодцов, — каким-то извиняющимся тоном и нормальным на этот раз голосом, разве что приглушённым из-под шлема, пояснил им Властелин. Даже пожал плечами. — Воруют друг у друга, режут глотки, ходят в набеги туда-сюда, поклоняются каким-то жестоким богам. И зачем мне ещё двое? Но вот вы! — гаркнул Тёмный, поднимая меч в сторону выживших героев. — Эту небольшую слабость я вам прощу, так уж и быть. — О чём ты говоришь? — осипшим голосом спросила Волшебница, всё ещё накачивая своего товарища благодатной энергией Небес. Она не видела смысла вступать в магический поединок с врагом, но что если усилить Паладина? Сделать его движения и удары быстрее, убрать чувство боли… Тогда Властелин, не рискуя получить в ответ сокрушительный удар шестопёром, может разве что обезглавить его — меч у него, судя по анализу ауры, самый обычный, разве что зачернённый, и латный доспех не пробьёт. Но уж защититься от одного-единственного верного удара опытный воин Храма сможет? Шансы есть, есть… — О вашей слабости, — повторил Властелин. — «Друзья, не делайте глупостей», — вдруг передразнил он Паладина тоненьким голоском, — «не идите к злому дяде, ну пожааалуйста!» А я бы на твоём месте дал латной перчаткой по зубам. Что одному, что второму. Дошло бы в момент, я тебя уверяю, — Властелин наставительно поднял палец. — А слабых и бьют, и предают! Паладин озадаченно повернул бронированную голову к Волшебнице. Та выглядела потрясённой; впрочем, творить чары не перестала. С таким талантом, пожалуй, в своё время ей можно будет претендовать и на посох Архимага! Властелин тем временем продолжил, оперевшись на подлокотник трона: — Вот, допустим, вы меня победили. Очень хорошо, кстати, что у тебя шестопёр — с одного удара им меня не убить, я тебя уверяю. Оглушить — да, сможешь. А вот потом? — Властелин пытливо склонил голову и, за неимением лучшей опоры, воткнул меч в мясистую тушу Варвара. Паладин стиснул зубы. Потом? Да за все те мерзости, что сотворил Тёмный, он заслуживал самой лютой казни от рук королевских палачей. За каждого зарубленного горожанина, за каждый сожжённый дом, за всех тех, кто умер от голода, авангардом шедшего впереди Армий Тьмы! — Я доставлю тебя в столицу, — отозвался он. — В клетке. Связанного и голого. Чтобы каждый видел, что Свет сильнее. Что те, кто движим пороками, никогда не одолеют силы Добра. Что закон восторжествует! Властелин резко поднял палец, прерывая его. — Стоп. То есть, ты движим просто буквами на пергаменте? Будь то священные книги, написанные пусть даже пророками и мессиями, или пыльные кодексы, которые накропал очкастый писец под диктовку какого-то старого пердуна в парике и мантии? — Если тебе так угодно, да. На этом и стоит власть законных королей! — Паладин поджал губы и гордо выпрямился, расправив плечи. Орёл, выгравированный на кирасе, блеснул в свете луны из окна. — Понятно, — Властелин вздохнул и демонстративно развернулся к рыцарю боком. — Ну, а ты, девочка? Может, хоть ты искренне хочешь спасти мир от великого зла и всё такое? Волшебница замялась и почувствовала, как кровь приливает к лицу. Да, она хотела и этого. Но ещё она хотела доказать всей Академии, что способна в будущем стать Архимагом! А ещё она хотела его. Этого замечательного и галантного воина Храма, сильного и мужественно-красивого. И никакие обеты безбрачия её не остановят! Если в начале путешествия она ещё разрывалась между Паладином, восхитительным в своей брутальности Варваром и загадочно-порочным Вором, то сейчас сама судьба оставила её перед единственным достойным мужчиной. Но перед этим мерзавцем в чёрных доспехах она не собирается откровенничать! — Да, — буркнула она как можно увереннее. Какая ему-то разница? Тёмный Властелин снова вздохнул, выпрямился и развёл руками. — Ладно, с тобой я ещё кое-что проверю. А ты, мой наивный враг, помолись напоследок! Рыцарь напрягся, глядя из смотровой щели, как его противник, снова с мечом в руке, стремительно, текуче приближается. «Помогите мне, Небеса», подумал он и взмахнул шестопёром… Надо было отдать должное братьям-инструкторам Храма — Паладин продержался дольше всех. Выпады тусклого меча он успевал отражать слева щитом, а справа шестопёром, принимая удары грамотно, под углом, давая соскальзывать; да и сам несколько раз звонко приложил Властелина по доспехам. Но всё же не по шлему. В итоге воина подвела усталость — если физическую успешно снимала Волшебница, то разум уже отчаянно хотел закончить со всем этим, хотел отдыха от бесконечных коридоров, набегающих врагов, оскаленных морд по другую сторону щита, лязга стали и хруста черепов. И когда Властелин открыл для удара ноги, Паладин повёлся, как послушник-первогодок. Боёк шестопёра смачно бухнул в наколенник, и хряскнула как минимум металлическая полусфера, а то и сама коленная чашечка. Властелин зашипел от боли — но тут же его правая рука нырнула под не успевший опуститься щит, а левая нажала Паладину на плечо, не давая «отвалиться» вправо от колющего удара в подмышку. Толстое гранёное лезвие пробило кольчугу, рёбра, снова рёбра, снова кольчугу, и ткнулось в латный набицепсник. Рыцарь почувствовал, как кровь расплескалась внутри. Он открыл рот и хотел было сказать «беги», но в горле лишь заклокотало. Впрочем, Волшебница поняла его и без слов. Даже не взглянув на магичку, стрелой выскочившую из тронного зала, Властелин удержал падающее тело. Опустился на здоровое колено и обхватил голову Паладина покрепче. — Извини, — пробормотал Тёмный. — Ты как раз заслуживаешь быстрой смерти. И резко, с наклоном, крутанул шлем в сторону. Потом он слегка повёл пальцам, ловя остатки жизненной силы и направляя их в пострадавшее колено. Он, разумеется, видел её сначала глазами каменных горгулий, потом глазами какого-то Уродливого Приспешника, сунувшегося было в столовую поискать золотые зубы у убитых товарищей и тут же в ужасе скрывшегося за дубовой дверью, да и через вездесущих крыс Властелин тоже мог отслеживать всё, что творится в Цитадели — но девку надо ещё догнать, а бегала она хорошо. Ритмичный топот за спиной приближался пугающе быстро. Так, значит, убегать бесполезно. А ведь один заветный синий флакончик ещё остался. Волшебница, приучившаяся в ходе странствий приводить себя в боевую готовность как можно скорее, проглотила прохладную, щиплющую язык жидкость за пару секунд. Тут же она ощутила, как в мозгу словно проскочила маленькая молния, проясняя сознание и начисто убирая боль. Эх, не зря всё-таки ушлые торговцы скупают просроченные Ободряющие зелья, разбавляют их кто соком, кто элем да медовухой, и продают юнцам, называя это по-модному «энергетическим напитком»… Ну и где бы дать Тёмному Властелину бой? А вот, например, в библиотеке! Вполне символично так-то. Он себя боевым магом, по крайней мере, не проявил, даром что умеет совершать ритуалы и защищаться от чужой магии — но что если не долбить втупую молниями и огнешарами, а придумать что-нибудь? Мысли роились в её голове, сменяясь сотнями, хотелось не только придумать, каким бы заклинанием приложить врага всех Светлых Народов, но заодно и перелистать все эти гримуары, какие бы странные и невообразимые знания они не хранили на своих жёлтых страницах. В воздухе попахивало озоном, а её волосы, по ощущениям, потихоньку становились дыбом. Волшебница прикрыла глаза, оперевшись на стеллаж. Так, спокойно. Если Властелин увидит в темноте библиотеки, как искрят её глаза, то найдёт быстрее, чем хотелось бы. Волшебница торопливо начала гасить все огни в радиусе ста метров, от каминов до свечей, впитывая тепловую энергию. Ему всяко темнее будет, а она, кажется, только что придумала, куда бы применить поглощённое тепло… — А ты глупее, чем я думал, девочка, — голос Властелина зазвучал совершенно неожиданно. Но, хвала Небесам, не настолько близко, как она боялась. — Я ведь не вижу в темноте, на самом деле. Насчёт того, кто из тех двух головорезов покраснел, я сказал чисто наугад. Но ты ведь этого знать не могла — а огни зачем-то погасила! Шаги раздавались пока ещё далеко. Похоже, он ходит вдоль стеллажей. Давай, поближе… — Я примерно догадываюсь, что ты хочешь сделать, — продолжил голос Властелина, смещаясь влево и на ряд ближе. — Но тебе это не поможет. Ведь скорее всего, ты такая же, как твои спутники. Ведомая чем угодно, только не желанием справедливости. Хотя что ты знаешь о ней? Волшебница тем временем начала раскачивать крайние стеллажи. Аккуратно, чтобы он не заметил. Потом можно будет посильнее. Как там учил Архимаг? Сила трения покоя, потом уже сила трения скольжения, и чтобы их преодолеть, нужно приложить работу… Где-то в глубине замка от каменного потолка отвалился ещё кусок, и Волшебница тут же уловила кинетическую энергию его падения. Её Око Духа сейчас металось по Цитадели, впитывая всю энергию, что только возможно. Вот, например, на балкончике, на который ещё днём их команда высадилась с Мудрого Дракона, лежит зарезанный Приспешник. Красиво так лежит, свешиваясь вниз. А если его аккуратно подтолкнуть… опа! Энергию, которая накопила его туша, летя к земле, гораздо больше затраченной на толчок — естественно, забираем… — Я ведь был таким же, как вы, — Властелин невесело хмыкнул. — Ну, почти. Но как только я смог призвать дождь на наше поле, меня сразу окрестили ведьминым отродьем мои же односельчане! А в вашей хвалёной Академии меня не принимали — я, видите ли, из другого слоя общества! Да к тому же склонен к… как это они называли — «к слишком нединамичным формам магии по современным меркам». А уж что началось, когда я подружился с несколькими пацанами из гетто Уродливых Прислужников! В меня даже Архимаг разве что не плевался; и теперь ответь мне, девочка — а стоит ли этот мир того, чтобы его спасали? — баритон Властелина гневно рявкнул ей прямо в ухо. Надо было раньше догадаться. Заслушалась, дура. Не заметила, не услышала. А он где-то на полпути воспарил над землёй, вместо того, чтобы честно шагать. Невысоко, где-то на ладонь над уровнем пола. Но и этого было достаточно, чтобы план Волшебницы сдавить его с двух сторон деревом, медью и бумагой весом в общей сложности в добрую тонну провалился. А сейчас враг навис прямо над ней. Её руки обречённо повисли. А может, и вправду — ну его, этот мир? Всё равно со смертью Паладина её поход утратил смысл. — Прости, — пробормотала она. — Если бы я только знала, почему ты решился… на всё это. А когда Волшебница подняла голову, чтобы встретить свою смерть, то увидела её лицо. На удивление симпатичное. Если честно, она ожидала какую-нибудь истощённую, трупно-бледную, покрытую шрамами образину с красными угольками глаз, какую и положено иметь Тёмному Властелину. Вместо этого перед ней стоял едва ли тридцатилетний парень, слегка небритый и с непослушными тёмными волосами до плеч. Его серые глаза смотрели с любопытством, и не было в них ни ярости, ни безумия. Точёные, классические черты лица дополнял, вовсе не уродуя, один-единственный шрам от виска до щеки. Бездна побери, да даже Паладину было далеко до него! Она всё же зажмурилась от страха, но также и от желания отдаться на милость победителя — и будь что будет! Волшебница неосознанно раздвинула бёдра. Буквально на сантиметр. И тут же отлетела в дальний угол, отброшенная мощным ударом закованного в сталь кулака. А Властелин рычал от бешенства. — Да что с вами не так, а? Стоило мне придумать на месте душещипательную историю и продемонстрировать смазливую рожицу, как ты забываешь обо всём на свете и готова прыгнуть мне на шишку! — Он махнул рукой, валя стеллажи один на другой. — А ничего, что я ответственен за смерть сотен, тысяч невинных людей? Да и Приспешников, которых я, как последний трус, гнал на бойню под стены столицы и на ваши клинки — их тебе не жалко? Их вожди там же полегли — а я тут сидел, чай пил! Кто я такой, чтобы мстить всем подряд, ты над этим подумала? Властелин отряхнулся по-собачьи, сбрасывая личину и меняя даже свою фигуру. Теперь на неё смотрел коренастый, бритый наголо мрачный мужик на пятом десятке лет с поломанными ушами и многократно расплющенным носом. — Я уже не знаю, что с вами делать. Уже и города пробовал чумой заражать. И заложников захватывать. А поди ж ты. Может, живых котят начать жрать? — печально пожаловался Тёмный, совершенно неромантично плюхаясь на сваленные у ближайшего стеллажа книги по, скорее всего, истории королевств или чему-то столь же неинтересному и годному разве что для подставки старенькой Приспешнице-уборщице, каждую неделю вытиравшей длинной шваброй огромные старинные канделябры. — Хоть, сука, один герой захочет прийти сюда и повергнуть меня не из-за чего-то своего, шкурного, или там на бумажке написанного, а просто потому, что я — зло? Со мной не разговаривать надо, не понять, а забить как бешеную собаку! Властелин стянул латные перчатки и прикрыл лицо ладонями. Волшебница даже немного обиделась, что он не воспринимал её как угрозу. — И так уже почти тысячу лет. Возвращайся, придумывай всякие Пророчества про Избранных да коварные планы, похищай артефакты, пробуждай в который раз их силы, собирай тёмные армии… и вот хоть бы, сука, раз пришли нормальные, светлые герои! Да не дай Бездна таким уродам, как те двое, добыть Древний Артефакт! — Властелин развернулся к Волшебнице, ткнув толстым мозолистым пальцем вверх. — Тут же дикое поле получится! У кого мечей больше, тот и прав будет, вот и весь прикол. И к власти ох какие нехорошие ребята полезут, я тебя уверяю… Мне до них — как в Бездну и обратно. Или этот, рыцарь твой придурочный. Без страха, мать его, и упрёка. На суд меня, ага. А то я не могу подкупить судью, или передушить стражников, или ещё как сбежать… Лишь бы руки не марать лишний раз, — Властелин скривился, как от зубной боли. В это время Волшебница, нашедшая-таки силы сконцентрироваться, рванула всей накопленной энергией висевший под потолком здоровенный медный канделябр. Властелин грязно выругался, видя летящую ему на голову ажурную конструкцию. И то ли история про нединамичные формы магии была настолько выдумкой, то ли многовековой опыт помог, но его коренастая фигура скользнула назад, слегка касаясь канделябра руками, а потом он изогнулся и с размаха швырнул полтонны меди в угол, где скорчилась отчаянно хотевшая выжить Волшебница. — Вот это зря, — буркнул он, тяжело дыша. Властелин надеялся, что сознание магички ещё не покинуло изломанное тело, и она успеет хоть что-то услышать. — Жажда выжить, конечно, дело хорошее, но всё же это не стремление к Добру. Да и канделябр сорвала, зараза; теперь вешай его заново. Ведь так хотел снова уснуть лет эдак на сто — может, хоть в этот раз в мире что-то поменяется… Люди другими станут, например, — бормотал Властелин под нос, выкинув из головы всех этих заколебавших героев и шагая к бытовке Уродливых Приспешников, где отыщутся если не они сами, так хотя бы их инструменты. Надежду как на уют в Цитадели, так и на то, чтобы однажды пристроить пробуждённый Древний Артефакт в хорошие руки, Тёмный Властелин не терял никогда.