Брюс, подойди-ка!

      Любовь - чувство очень непростое. Человек, пытаясь упорядочить весь этот ком во времени, даже придумал семь стадий отношений, в которых последний пункт - и только он - называется "Истинная любовь". А что же до этого? Лишь какие-то букетно-конфетные периоды, стадии перенасыщения, терпения и даже дружбы. Удивительно, не правда ли? Нет, вот уж, что действительно заставляет недоуменно разинуть рот, - это подсознательное влечение человека к сложностям. - Да быть такого не может, что ты меня не хочешь! - возмущенно заметила зеленоглазая, сжимая свои кулачки от злости и вновь ушедшего в небытие момента. - Наташа, ты тоже должна понимать, что я чувствую и что мне мешает, - ответил более спокойный голос, однако полный страха и сомнений.       ..и это продолжалось несколько месяцев. Романофф отчаянно ставила свои мосты к неприступной крепости "Брюс Беннер" и все время получала не бумагу о капитуляции, а клочок с просьбой о перемирии. - Мое терпение закончилось, - заявила она, вскакивая с постели. Но не такой была девушкой Наташа. Эта её фраза вовсе не означала, что она заканчивает свои попытки перейти на новую стадию отношений. Скорее, конфликт выходит на тот уровень, когда у мужчины не останется аргументов из-за онемения в голосовых связках.       К утру страх Брюса насчет действий Романофф немного поулег, он позволил себе облегченный выдох. И даже новый не судорожный вдох. - Нет, ну должна же она понимать, что я вовсе не не хочу её! - чуть ли не вопил он, оставляя однако эти слова в своем сознании, - А что, если я потеряю над собой контроль? Это обернется ремонтом как минимум, больницей - как максимум! Мы обязательно решим этот вопрос в будущем..сейчас нужно лишь подождать, - очередной спокойный выдох. - Брюс, подойди-ка! - в душе стихли все звуки, остался лишь зов Наташи в ушах. В голове у Беннера сразу щелкнуло, что полотенце вновь оставлено на полке. Так оно и было. Обычно он ступал на порог ванны и просто вкладывал его в руку Романофф. Обычно... Не успел он пересечь порог душевой, как его взгляд споткнулся о плавные изгибы тела своей избранницы. Полотенце упало на пол, а дверь громко захлопнулась. Звонкий смех Наташи раздался по всему дому. Не сумея и слова сказать ей, Брюс удалился на кухню на рандеву с графином воды.       Осознание того, что зеленоглазая перешла в наступление, пришло после пары еще таких зовов. Разум Брюса отказывался принять хоть какие-то аргументы, из-за которых Романофф стоило бы наругать за желание "разносить черное кружевное белье", дополненное чулками, и за её "интересный способ поедания бананов", которым она также захотела поделиться с мужчиной. В этом ведь не было ничего такого..И он, как последний дурак, старался убедить себя в этом. Теперь уже бесполезно. -Брюс, подойди-ка! - мурашки обуяли с головы до ног, но игнорировать это разум отказался. Сердце поддержало, а нижние конечности лишь доставили к месту назначения. В дверях остановился уже плохо соображающий мужчина. Так его крепость еще не штурмовали, как сегодня: слишком много сегодня падало на пол и столько же раз поднималось неторопливым наклоном вперед, казалось, будто все продукты в этом доме были обречены на эротичное поедание, музыка вселяла в разум картины снятия одежды в медленном темпе, а любая небрежно оставленная вещь походила на намек, который разум тут же превращал в нужную картинку. Он сходил с ума, неумолимо рушилась крепость - и рушилась изнутри. Перед ним в паре шагов стояла девушка, от которой пахло сексуальностью и желанием. Через секунду последняя тряпочка была сброшена. - Ты так быстро сегодня покинул душ, - прошелестела она тихим, но уверенным и настойчивым голосом. - Я решила, что ты немного ошибся и сейчас готов исправить это маленькое допущение.. - этот ровный голос запустил необратимый процесс. Он более не мог думать связно. Все его научные доводы и объяснения перекрывались желанием лишь её одной. Брюс молча приблизился к ней, первым делом внутри себя решительно затыкая зеленого монстра, который было подумал, что его выход. ..сегодня была та ночь, когда он был невероятно страстен и при этом нежен. Теряясь в ощущениях, она забывала дышать, забывала себя и те звуки и слова, что издавала. Шелк под ними то скручивался и собирался, то разглаживался и дарил обоим приятную гладкость. Миг обещал длиться очень и очень долго, даря их друг другу вновь и вновь..