Наваждение

       Предпоследняя неделя безводного месяца выдалась в этом году на редкость жаркой, и эта ночь не была исключением. Проворочавшийся пол ночи на футоне, Тобирама так и не смог заснуть. Казалось, лежал он не на мягкой перине, а на раскаленной сковороде, и кто-то с каждой минутой разжигал огонь под ней всё больше. Хоть бы сквознячок какой подул. Устав ёрзать на постели, и завидуя умению брата придаваться крепкому сну в любых обстоятельствах, шиноби здраво рассудил, что вне дома будет немного прохладнее, да и маленькая вылазка во двор только поможет нагулять сон. Поднявшись, он отодвинул сёдзи и вышел наружу. На улице и вправду было не так жарко. Усевшись на лавочке, Тобирама принялся задумчиво рассматривать небо. Ярко светившая луна озаряла тёмно-синее полотно, усыпанное мириадами звёзд. Словно светлячки в дали, они мерцали, создавая некую таинственную атмосферу, умиротворяюще воздействующую на младшего Сенджу. В голову закралось желание понежиться в водах какого-нибудь прохладного источника, да вот незадача — единственная река поблизости от территории клана, и та обмелела — Тобирама не зайдёт в неё даже по пояс. Внезапно он вспомнил о гроте, найденным вместе с Хаширамой ещё подростками. Воспоминание оказалось как нельзя кстати, ведь в гроте находилось большое подземное озеро. Решив не надевать доспехов, оставаясь лишь в уваги* с короткими рукавами и тренировочных штанах, он взял с собой только катану. На выходе из поселения, коротко кивнув дозорному, младший наследник Сенджу направился к гроту.        Путь до пещеры отнял немного больше времени, чем он предполагал, но затея определенно стоила того. Лунный свет, проникающий через отверстия в своде грота, находил отражение в сине-зелёных водах, образуя в местах большего преломления лёгкое жемчужное свечение, ненавязчиво освещающее часть пещеры. Сбросив меч на пол, Тобирама, не мешкая, принялся снимать одежду. Блаженный вздох сорвался с его губ, стоило ему только войти в воду. Не тёплая, но и не холодная, она представляла собой именно ту золотую середину. Примостившись у полого выступа, он начал ощущать как вода, обволакивая тело, приводит в баланс ток его чакры. Воистину это место обладало какой-то мистической энергетикой, в пору бы и медитировать. Сосредотачиваясь на ощущениях, шиноби отметил, что его навыки сенсора обострились. Всё шло к лучшему, ведь не так далеко от грота расположено поселение Учих, вряд ли, конечно, кто из них сюда забредёт, но однозначно стоило бы оставаться начеку.        Ну вот, помяни проклятых демонов, и будут они тут как тут. Почувствовав ещё издалека огонёк знакомой чакры своего извечного врага, Тобирама принялся наспех одеваться. Полностью скрыв свою чакру, он затаился в затенённом уголке позади каменного выступа и начал ждать, кляня на чем свет стоит несносного шиноби, решившего испортить ему остаток ночи. Повезло, что Изуна был один, да и к тому же способностями сенсора не обладал. Через пару минут в пещеру явился и сам виновник проклятий, олицетворяющий всем своим безмятежным видом головную боль наследника Сенджу. И что ему только не сиделось в своём клане? Прокручивая в голове возможные исходы встречи, Тобирама решил немного понаблюдать. Расслабленное водной негой тело не хотело напрягаться вовсе, и утомлённый длинным днём, разум его в этом поддержал. Тем временем, Изуна, насмотревшись на природные красоты грота, наклонился к водной глади и ополоснул лицо. Развязал сагэо*, и меч, держащийся до этого на спине, с глухим звоном встретился с полом. Когда за поясом на землю полетел широкий балахон, сенсор уже порывался было отвернуться, пока одна маленькая деталь не привлекла его внимания. Под сетчатой футболкой просвечивала, обмотанная бинтами, верхняя часть торса с двумя явственно выступающими небольшими возвышениями. То есть, как это? Не веря глазам, встав поближе и сменив угол обзора, чтобы не упустить ничего из виду, Тобирама почувствовал неосязаемое предвкушение чего-то грядущего. Тело Изуны было худым, болезненно хрупким для шиноби его уровня. Неужто голодали они в своём клане? Но все обуревающие сомнения развеялись, стоило Изуне развязать бинты. Удивленный возглас едва не сорвался с уст Сенджу, когда взгляду его предстала женская грудь. Что это, неудавшееся хенге или ловко провёрнутое гендзюцу, в которое он попал? Сложив печать концентрации он попытался развеять иллюзию, и ... ничего не произошло. Размеренный ток чакры Изуны, также отметал идею о хенге. Он вновь принялся разглядывать чёртового, нет, чёртову Учиху, которая уже полностью избавилась от одежды. Нагая девушка стояла аккурат под одной из расщелин и проникающий лунный свет подсвечивал её точёную фигуру. Словно бархат, кожа куноичи переливалась на свету, так и прося провести рукой по ней, ощутить её нежную мягкость и вдохнуть её естественный телесный аромат. Когда Изуна наклонилась за катаной, дабы придвинуть её ближе к кромке воды, взгляд Тобирамы уцепился за резко выделяющийся уродливый шрам на левом боку девушки. Багровый след, повторяющий полукруг последнего ребра, принадлежал мечу беловолосого воина Сенджу, когда тот использовал свою технику Хирайшингири. Удар мог быть смертельным, но в последний момент рука альбиноса дрогнула и он сместил траекторию вхождения лезвия, не задевая важных органов. Сейчас шиноби пожалел об этом настолько, что захотел вернуться во времени и исправить, предотвратить это ранение, ставшее безобразной отметиной на идеальном теле. Наверное, подсознанием он всё-таки догадывался, что с этим Учихой было не так. Изящные кисти рук, маленькие, тонкие пальцы, сжимающие меч, всегда овладевали вниманием сенсора во время их сражений. Вдобавок невысокий рост и аккуратные черты лица — неужели он был настолько слеп, чтобы не заметить, что сражается с девчонкой? Сердце Тобирамы забилось быстрее, стоило Изуне распустить свои смоляные волосы, заструившиеся по спине словно шёлк. Контраст фарфоровой кожи и локон цвета вороньего крыла завораживал. Точно богиня, окутанная мерцанием ночного светила, она возвышалась над озером, всматриваясь в его воды. Миг, и её тело скрылось в синей бездне с тихим всплеском. Ещё пару мгновений и из воды показывается её голова. Немного приподнявшись, Изуна принялась омывать шею и руки. С жадностью ловя все её действия, шиноби запоздало обратил внимание на появившуюся тесноту в штанах. Прекрасная нимфа завладела его разумом, и он красочно представлял как проводит вниз рукой по её тонкой шее, ловит губами, стекающие в ложбинку меж грудей, капли влаги, задевает розовые бусины сосков рукой, вызывая у девушки судорожный вдох. Проснувшееся желание овладеть невинной искусительницей стало невыносимым. Жар, обуявший Тобираму, мешал трезво думать, отгонял все лишние мысли, кроме одной, связанной с Изуной. Пытаясь избавиться от этого наваждения, мужчина отвернулся и что есть силы прокусил запястье, отрезвляя себя болью. Опомнившись, Сенджу посмотрел на озеро. Куноичи уже облачилась в свой широкий балахон, завязала волосы и снова стала тем Изуной, с которым он скрещивал мечи в ратном поле. Накинув меч и повязав сагэо, химэ направилась к выходу из грота. Когда огонёк её чакры исчез вдалеке, Тобирама наконец смог встать и размять занывшее тело. Остаточный образ обнажённой красоты прочно запечатлелся в памяти воина. Как клан позволил хрупкой химэ встать на путь ниндзя? Позволил рисковать собой и видеть ужасы войны? Одна только мысль о том, что приключись с нынешней Изуной беда, пробуждала в нём гнев и, пока что, неуверенное желание защитить. Будь Изуна его женщиной, он бы сделал всё, чтобы она никогда не познала ремесла шиноби, несущего с собой одни лишь потери и страдания. Нет, эта хрупкая девушка не была создана для такой жизни, ей полагалось бы сидеть в своём поместье и заниматься семьёй. Не бегать по полю, размахивая мечом и уж тем более не притворяться парнем. И о чём только думает Мадара.        Запоздало заметив, что начало рассветать, Тобирама отправился домой. Ему ещё о многом надо подумать, но он не сомневался в правильности своей поставленной цели на пути к миру.