Четвëртый чемпион

      Философский камень. Он же магистерий, великий эликсир, пятый элемент. Высшее вещество, возвращающее мёртвых к жизни.       Я Эдвард Элрик, носящий имя «Стальной Алхимик». Вот уже пять лет мы с братом по всей стране ищем философский камень, чтобы вернуть наши тела, потерянные в результате неудачной трансмутации человека.       Уже пять лет мы ищем лучший способ создания философского камня, чем тот, что уже знаем. Тысячи человеческих жизней — слишком высокая цена за два тела. Тысячи людей не должны исправлять чужие ошибки. Они только наши. Больше ничьи. Может, в каком-то другом мире философский камень — не просто легенда?       Рой Мустанг — генерал армии Аместриса — сидел в своём кабинете и читал отчёты подчинённых. Его всё устраивало: новый кабинет, удобное кресло, личный секретарь. Только вот отчёты никак не сочетались с новым идеальным миром Роя Мустанга. Отсутствие одного отчёта заставляло чёрные волосы генерала чуть ли не шевелиться на голове. Рой сжал губы, пытаясь успокоиться и не вызвать лентяя прямо сейчас, чтобы устроить хорошую взбучку.       «Ничего, скоро сам придёт, — успокаивал себя генерал. — Он не сможет долго от меня бегать».       А Эдвард и не пытался бегать. Всё своё время юноша проводил в маленькой комнате, которую они с братом снимали, за чтением книг и поиском в них нужной информации. И Мустанг знал об этом.       После пожара первое отделение центральной библиотеки так и не восстановили. Это вынудило братьев вновь вернуться к разъездам, чтобы собрать хоть какую-то информацию в мелких городишках и частных библиотеках, а в Централе Шеска трудилась, не покладая ручки, переписывая по памяти сотни огромных томов.       — Эд, — окликнул брата Альфонс, сидевший на полу их комнатки, — ты разве не опаздываешь к генералу?       Эдвард оторвался от очередной книги и посмотрел на часы, висевшие на стене.       — И правда, — ответил он, поднимаясь с пола. — Совсем забываю о времени.       — Главное, чтобы ты отчёт не забыл, — проговорил Альфонс.       Эдвард посмотрел на доспехи, вот уже шесть лет являющиеся телом его брата. После неудачной трансмутации их матери Элрик-старший был вынужден прикрепить душу Ала к доспехам. Сам он тогда потерял правую руку и левую ногу.       — Только не говори, что забыл! — воскликнул Альфонс.       — Ничего я не забыл! Просто… совсем замотался с этими книгами. Ты же знаешь, — Эд попытался улыбнуться и провёл рукой по длинным светлым волосам, собранным в конский хвост.       — Ты неисправим, — вздохнул Ал.       — Ничего не поделаешь, — пожал Эдвард плечами. — Ну, скоро увидимся.       И юноша покинул комнатку. Всё своё время братья проводили именно здесь, выбираясь лишь изредка, чтобы раздобыть что-то поесть. Они всегда были заняты поисками информации о параллельных мирах.       Этой идеей Элрики загорелись около года назад, когда окончательно убедились, что создать философский камень, не используя человеческие жизни, невозможно. Эдвард не верил в это. Просто не мог верить. Он не мог позволить себе признать то, что тело Ала не вернуть. Эдвард просто не мог допустить, чтобы его единственный родной человек навсегда остался заключён в старые доспехи. На него, Эда, всё равно. Лишиться руки и ноги — ничто по сравнению с тем, что потерял Ал. Его братишка просто такого не заслужил.       Элрик старший знал, что параллельный мир существует. В нём даже когда-то была алхимия, но она не получила должного развития и просто забылась. Очень давно один алхимик по имени Олдос Уиндем смог перенестись из того мира в этот. Это случилось, когда там начался упадок алхимии. Ал нашёл дневник Уиндема на рынке в одном из множества городов, которые братья посетили за целый год. Книжка была тонкой, в кожаном переплёте. Её страницы обветшали и покрылись плесенью настолько, что было почти невозможно разобрать написанные на бумаге слова. Казалось, к этой книжке лет триста никто не прикасался. Человек, который продавал книгу, даже не знал, откуда она у него, и отдал совершенно задаром.       Теперь параллельный мир, который Уиндем в своём дневнике называет Англией, стал главным исследованием Эдварда. Рой Мустанг, который так же пристально следил за братьями, не мешал, а даже иногда помогал, давая отсрочку сдачи следующего отчёта. Но Эд и так задержал отчёт больше, чем на две недели. Сегодня был последний день сдачи. Генерал так сказал. А он иногда, ну почти всегда, совершенно не шутит.       Дом, где братья снимали комнату, находился всего в нескольких минутах ходьбы от Центрального штаба, где как раз и располагался кабинет генерала Роя Мустанга. В Центральном штабе так же работали государственные алхимики и простые полицейские. Здесь всегда было тихо, потому что каждый был занят работой и не мог тратить время на глупости и разговоры. Единственным местом в штабе, где можно свободно поговорить, была столовая. Вот здесь всегда было по-настоящему шумно.       Эдвард шёл по пустому коридору. От серых стен отражался стук его автоброни. Негромкий, размеренный. Элрик был рад, что по дороге в кабинет Мустанга совершенно никого не встретил. Было время подумать о том, что сказать Рою. Нужно, чтобы отмазка звучала как можно убедительнее. Нет, отмазки это совсем не про Эда. Да и не сделал он ничего такого.       Открывать дверь в кабинет Мустанга с ноги — любимая привычка Эдварда. Раньше Рой злился из-за этого, а теперь совершенно не обращал внимания. Как Эд был ребёнком, так им и остался. Наверное, это всё-таки хорошо, что после всего произошедшего в нём остаётся что-то ребяческое.       — Добрый день, генерал! — поздоровался Эдвард, лучезарно улыбаясь. — Как ваши дела?       Мустанг ничего не ответил, лишь осмотрел юношу с ног до головы, а потом вернулся к чтению какого-то документа.       Эдвард уже мысленно готовился к поучительной речи, которая должна была обрушиться на него прямо с порога, но Рой даже ничего не сказал. Это скорее насторожило юношу, чем успокоило.       — Что-то не так? — спросил Элрик, опустившись на чёрный кожаный диван. — Вы какой-то слишком хмурый.       — Конечно не так, — проговорил Мустанг, всё ещё прикрываясь листком бумаги. — Ты на две недели просрочил отчёт. Каким, по-твоему, я должен быть?       Генерал не кричал, а говорил спокойно. Так спокойно, что Эду стало не по себе. Лучше бы он кричал и кидался книжками, чем сохранял чёртово спокойствие. Наверное, это значило лишь одно — Мустанг окончательно разочаровался в Эдварде.       — Вы же знаете, что я занят исследованиями, — попытался защитить себя Эд, хотя знал, что слова его звучат совершенно глупо. Рой фыркнул. — Ладно, чёрт возьми! — воскликнул юноша, разведя руками. — Я облажался. Просто забыл о чёртовом отчёте! — скрестив на груди руки и закинув ногу на ногу, Эд отвернулся, не желая смотреть на генерала.       «И что он пристал ко мне с этим отчётом? Знает же, где и чем я занимаюсь».       — Годы идут, а ты совершенно не меняешься, — проговорил Мустанг, улыбаясь.       Ну как можно сердиться на этого мальчишку? Все совершают ошибки, но к ошибкам и промахам братьев Элриков, а в частности Эда, Рой относился с особой снисходительностью и пониманием. С самого первого дня, когда Мустанг увидел Эда шесть лет назад, он почувствовал за него ответственность. Узнав, что братья пытались провести трансмутацию человека, он должен был сообщить об этом, сдать ребят властям, но разве так можно было? Они — всего лишь дети. Дети, которые и так слишком поплатились за свою ошибку.       — В каком это смысле? — пробурчал Эд, всё ещё сверля стену взглядом.       — В таком, что ты иногда ведёшь себя как ребёнок, — усмехнулся генерал.       — Это кто тут малявка?! — возмутился Эдвард, чуть ли не подскакивая на диване. — Я вообще-то очень даже вырос!       — А я про рост ничего и не говорил, — ответил Мустанг, складывая бумаги в аккуратную стопку.       Эд свёл брови у переносицы, но на диван сел.       — Я позвал тебя совсем не из-за отчёта, — проговорил мужчина, соединив руки и поставив локти на стол. По голосу генерала Эдвард понял, что случилось что-то совершенно серьёзное. — Правительство очень интересуется вашей с Алом историей. Как я ни старался, но информация о том, что вы пытались трансмутировать человека, просочилась за эти стены и теперь активно гуляет среди правительственных лиц. Они пытаются выяснить, правда ли то, что о вас говорят.       Раньше не было чёткого закона, запрещающего трансмутацию человека. Это было лишь неписанное правило алхимии, но когда к власти пришли другие люди, такой закон был издан.       — И что будет, если они узнают? — спросил Эдвард, уже зная, что ответит генерал.       — Ну, — он разнял руки и посмотрел на юношу, сидевшего от него в паре метрах, — лишишься звания государственного алхимика, будет разбирательство, возможно, даже тюрьма.       — А Ал? — спросил Эд дрожащим голосом. — Что будет с ним?       — Скорее всего, его уничтожат. Мне очень жаль, Эд. Я пытался не допустить распространения, но… Обещаю, я что-нибудь придумаю.       Словам Мустанга безумно хотелось верить, но Эдвард просто не мог. Угроза потерять брата была невероятно велика. Так велика, что в любой момент могли зайти люди и арестовать Эда. Нет, этого ни в коем случае нельзя допустить. Но как? Бежать? Скрываться от военных, подобно преступникам? Но ведь они и есть преступники. Разве нет?       — Что нам делать? — спросил Эд, сжав лежавшие на коленях руки в кулаки.       — Уехать как можно дальше. А я пока постараюсь здесь всё уладить.       Мустанг взял чистый лист бумаги и принялся что-то писать.       — Я не могу уехать, — покачал головой Элрик. — Только не сейчас. Я слишком близок к разгадке портала в другой мир, чтобы вот так всё бросить.       — Так значит, вы не зря потратили столько времени?       — Да. Позвольте нам закончить. Я уверен, скоро мы откроем портал, а там уже без наших тел мы не вернёмся. Обещаю.       Мустанг пристально вглядывался в лицо Эдварда, в его глаза, имеющие цвет будто расплавленного золота. Генералу хотелось верить в братьев… Да что там, он чертовски в них верил, но совсем не хотел подвергать опасности. Узнай в правительстве всю правду, что Рой ещё и прикрывал их, что не только он один знал обо всём, худшее ждёт всех его близких людей. Такого он не мог допустить, поэтому Элрики должны бежать немедленно. Мозг это понимал, но сердце слишком верило в братьев.       — Ладно, — вздохнул Рой. — Даю вам времени до конца недели.       — Хорошо, генерал, — кивнул Эд. — Спасибо вам. За всё.       Ничего больше не сказав, Эдвард вышел из кабинета Мустанга и тем же самым путём отправился в его временный дом.       Слова генерала никак не выходили из головы юноши. Это пугало его. Нет, не то, что его лишат звания государственного алхимика, грозят тюрьмой, а то, что он может потерять Ала. Единственного человека, ради которого вообще стоит жить. На себя самого Эду плевать. Главное, чтобы с Алом всё было хорошо.       — Думаешь, мы сможем? — спросил Ал, когда Эдвард всё ему рассказал.       — А у нас разве есть выбор? — пожал плечами Эд. — Бежать мы не можем. Это ничего не изменит и не исправит. Остается только приложить максимум усилий и раскрыть секрет этого чёртового портала.