XIII — Смерть

      Знаешь, мой милый, с нашей последней встречи прошло столь много лет, что мы и не вспомним, когда посмотрели друг другу в глаза. Или же только ты намеренно бежишь от меня, моего сладкого шёпота?       Твоя холодность и равнодушие ранят меня. Ты больше не хочешь? Не жаждешь как прежде с упоением наслаждаться первыми каплями рассвета? Больше нет нужды ощущать биение сердца?       Я не понимаю.       Совсем недавно ты был таким прекрасным, интересным и неукротимым. Мы танцевали с тобой… Ах, ты помнишь, как мы танцевали в кромешной темноте, пока под слепыми лунами ломались крики? Ты был облачён в пурпур, мой любимый. Но теперь…       Ты совсем перестал слушать меня. Не ищешь встреч. Знаешь, мне так тоскливо от того, что ты навещаешь меня так редко. Я только прикоснусь к твоим губам, разольюсь по тугому телу жаром, как ты отталкиваешь меня. Молча. Ты закрылся от меня, правда? Не смотришь в мои глаза, что ранее были для тебя прекраснее всего на свете.       Нет, я не виню тебя.       Ибо я повсюду следую за тобой ангелом ли, демоном ли. Впрочем, ты никогда не давал мне имён. Я — многолика. Я — изменчива. Голос мой не принадлежит одному, но шумит океаном звёзд и забытых желаний. Помнишь, ты помнишь, мой нежный, как я пела в тебе?       Как ты пел со мной?       Ох, ты не замечаешь меня или только делаешь вид, что поступаешь так. Но я рядом с тобой, в каждом лице, которому ты через силу улыбаешься. Стараешься не смотреть на их чудесные, тонкие шейки. Скажи мне, твоё нутро сжимается, когда я касаюсь твоей шеи? Невесомо, но так эгоистично.       Ты хочешь свободы.       Вот только беда: я и есть твоя свобода. Путь к ней. Твоя тюрьма. Твои цепи, что связывают по рукам и ногам.       Да, мой милый, я знаю. Прекрасно знаю, как ты ненавидишь меня до дрожи в каждой клеточке своего тела. Мёртвого-мёртвого, но такого сладкого. Пусть ты заходишь в мой альков неохотно, но я всегда с жаром обнимаю тебя, льну к тебе словно кошка.       В моих руках ты — лёд.       А без рук превратишься в морскую пену. Бедный принц, что оказался в плену на века.       Пусть ты разлюбил меня, и мы больше не предаёмся нашим маленьким шалостям, ты не убежишь. Никогда и нигде.       Я найду, я настигну. Я накину на твою шею петлю. Я разрежу твоё сознание, перемешаю твои мысли словно кусочки пазла. Я заставлю тебя быть моим. Из раза в раз мы проходим с тобой это, и в итоге права как всегда я.       Просто признай. Без меня ты — чудовище. Ничтожество. Труп.       Я постыла тебе. Так что же ты не откажешься от меня? Не бросишь меня с лёгкостью, с какой расстаёшься со своими девицами? Ах, я забыла…       Не можешь. Ты не боишься, ты слишком любишь себя, чтобы умирать так рано. Рано ли? Твои враги и друзья давно кормят червей в сырой земле, а ты такой же юный и сияющий, как в тот день. Знаменательный день.       Я многолика. Называй меня, как душе угодно.       Необходимость.       Жажда.       Удовлетворение.       Я приму каждое твоё слово. Я распахну себя вновь для тебя, для твоего сердца.       Маленький мой, зачем эти страдания? Для чего эти ненужные сны и фантазии? Ты слишком горд признавать правду, слишком своеволен, чтобы смириться с ней. Для чего ты сражаешься? Тебе не надоело? Ах, ты глупец! Противишься мне!       Мой. Ты только мой… Помнишь, у нас договор?       Ты сам подписал его.       Своей кровью.       Бенни медленно открыл глаза и посмотрел в потолок. На языке привычно горчило алкоголем и железом. Вампир безразлично провёл ладонью по губам. Сделал глубокий вдох. Ещё. И ещё. Воздух в квартире был сухой и тёплый, почти обжигающий. Но в груди тлел хладный уголь. Шикарная постель была слишком большой для одинокого в эту ночь певца. Слишком чужой.       Любимый, не забывай, кто ты.       Не забывай, кто Я.       Проклятая зависимость.