Наследник Певерелл

Гарри стоял перед огромными тёмными дверьми и думал: «Как резко может повернуться судьба… Даже не верится!» И сторонний наблюдатель, следи такой за всей жизнью мальчика, полностью согласился бы. Ведь существуй оный наблюдатель, он бы мог поведать под любую клятву вещи неприглядные, а порой и страшные о жизни Гарри Джеймса Поттера, начиная от ночи с 31 октября на 1 ноября 1981 года и до 31 июля 1991 года, ведь именно тогда в его жизнь ворвался, выбив дверь, Рубеус Хагрид. Но до этого, почти 10 лет, жизнь его была одной из худших, среди многих возможных вариантов. Чаще всего, например, его звали не по имени, а «Эй, ты!» или «Парень!», хотя нередко было слышно «Мальчишка!» и «Сорванец чёртов!». А однажды, напившись, дядя Вернон выдал целую вереницу своих мыслей о нём, облачённую в такие ругательства, что фраза: «Сын чертова алкоголика и потаскухи!» — была, пожалуй, самой цензурной из всех прозвучавших в ту ночь. Главное правило дома звучало так: «Не задавай вопросов и не чуди!» Так, за вопрос о родителях и их смерти, Гарри просидел три дня в чулане под лестницей, выйдя оттуда лишь дважды в туалет, и то ночью, когда все спали. Ответ, впрочем, он услышал, пока дядя Вернон, матерясь, тащил его в чулан: «Они напились и разбились на своей чёртовой колымаге!». Чулан под лестницей, даже когда Гарри там не запирали без еды, был «спальней» мальчика. Лишь когда начали приходить эти «чёртовы письма», по выражению дяди Вернона, Гарри переехал в самую маленькую комнату дома четы Дурсли. Но до этого побитый и голодный Гарри ютился в тёмном чулане без света, где его соседями были пауки, да несколько коробок обуви с неприятным запахом. В девять лет с Гарри начали говорить пауки. По глупости и неведению Гарри ответил им, и так громко, что тётя Петуния спросила, с кем это он там говорит. Тогда Гарри ответил, что с пауками и за это он провёл в чулане уже неделю. Неожиданно, пауки оказались хорошими советчиками, и помогли Гарри создать внутри себя некую «стену из льда». Таким образом основная причина попаданий в чулан без еды, а именно то, что пауки называли «выбросами», тётя Петуния и дядя Вернон «странностями», а вышеупомянутый сторонний наблюдатель назвал бы «неосознанным колдовством», исчезла. Впрочем, и сам мальчик почти перестал чувствовать любые эмоции. Не добавлял радости к жизни Гарри и его кузен Дадли, чьё полное лицо, в отличии от худого — Гарри, было на всех фотографиях в доме, и, которому доставалась вся любовь, всё родительское внимание четы Дурсли. Хотя он был гораздо глупее Поттера, Гарри не имел права получать оценки выше, чем у него. Потому что обычно это кончалось так: «Дадличка плачет, что у него двойка, а у этого несносного мальчишки — 5!». И тогда Гарри наказывали за слёзы кузена. Кроме того, когда Гарри и Дадли было по 9 лет, последний сколотил целую банду мальчишек, любимым занятием которых была охота на Гарри и его битьё. И вот, когда казалось, что нет для Гарри Поттера никакой надежды на какое бы то ни было счастье, в его жизнь ворвались странные письма, а затем, выбив плечом дверь, Рубеус Хагрид, лесничий и Хранитель Ключей в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Так мальчик и узнал, что он волшебник и в Хогвартсе будет учиться магии. Так же, Хагрид рассказал, что чету Поттеров убил Тёмный Лорд, а ведь они были одними из лучших, среди противников Волдеморта. Затем, на следующее утро, Гарри и его проводник в мир волшебства направились в Косой Переулок, место, где можно было купить всё нужное для учёбы начинающему волшебнику. Однако для покупок нужны деньги, которых у мальчика не было. Поэтому они и направились в Гринготтс, магический банк, контролируемый гоблинами. Теперь, стоя перед дверьми в настоящий магический банк, пройдя по Переулку, что так и искрился магией, Гарри почувствовал, как тает ледяная стена внутри, как восторг, радость и благоговейный трепет наполняют его. До этого он чувствовал себя «полностью нелюдимым мальчишкой», а теперь понемногу, начинал осознавать, что он — действительно волшебник. Тёмные двери банка открылись, выпуская наружу высокого волшебника с длинными светлыми волосами, одетого в костюм-тройку и с высоким цилиндром на голове. — Ну что, пошли, Гарри? — добродушно пробасил Хагрид. Гарри кивнул в ответ и понял — его жизнь уже никогда не будет прежней. И любой, кто хоть приблизительно знает события последующих лет, полностью согласится с этим.