Привкус зависимости.

Пробираясь сквозь толпу потных тел, на удивление попадающих в такт громкой музыке, парень тащил за руку высокого брюнета в самый центр танцплощадки. Всё, о чем он сейчас мог думать — лишь бы ничего не испортить. Обвив руками шею спутника, он прижался к нему всем телом, и они оба медленно тонули в танце, погружаясь в опасные глубины объятий. "Совершенно неважно чем закончится наша история. Всё неважно, когда ты рядом, и я чувствую, что люблю". Эти двое тонули в пучине содрогающейся биомассы на танцполе, но каждый раз выныривали из потока. Было в этих двоих что-то, что упорно не позволяло слиться с безликой толпой. Трепет ресниц, остывающий румянец на щеках, тени под глазами, что ясно были заметны даже в бликующих пятнах клубного света, шрамы и кровоточащие раны, что покрывали не столько тела, сколько умы и души. Кто ответит, что последующим движением танца: финал и новая история? Терпкие, но от этого не менее сладостные волны тепла и спокойствия мерно убаюкивали дилера. Эти чувства так давно были забыты им, а сейчас... Он словно вернулся в счастливую пору детства, когда все превратности мира слишком далеко от маленького мирка маленького человечка. Из бездны шелковой нежности, казалось, ничто уже не сможет вынуть ни Кибома, позабывшего обо всем на свете, ни Минхо, погрязшем в теплых чувствах и дымчатых воспоминаниях о детстве. Но в тот самый миг, когда время для двоих остановилось, яркий ,опаляющий роговицы глаз, свет ударил во всевозможные стеклянные поверхности паба. Звук сирены, крики, суматоха за которой торопливо последовала паника. Кибому казалось, будто это всё далеко, или не на самом деле происходит, он не хотел верить в такой финал, поэтому покрепче прижался к Минхо, до оцепенения сжав его рубашку в пальцах. "Закрыть глаза и исчезнуть" — хотелось ему. Люди в панике кидающиеся к выходу были обречены получить отрезвляющий удар в лицо. Они как крысы с тонущего корабля пытались бежать, да некуда было. Только двое парней, заключив друг друга в объятия, стояли беззвучно тихо, неподвижно, могло показаться, не дыша совсем. Они так и не узнали, кто в тот вечер вызвал наряд полиции, что сейчас с остервенением загоняла, пытающийся сбежать люд, в машины у входа в клуб. Музыка стихла, но свет всё ещё призрачными пятнами танцевал по обшарпанным стенам заведения, по которому всё ещё носились самые резвые и упоротые клиенты. К двум парням на опустевшей танцплощадке, что мёртвой хваткой вцепились друг в друга, так никто и не решался подойти, словно они были зачумлёнными. - Эй! НамСун! Это что ещё за пара обдолбавшихся педиков? Они что, вообще выпали из реальности? - Подал голос один из стражей порядка, что уже пару минут созерцал небывалое во время облав зрелище. Первым набрался смелости открыть глаза Ки. Он совсем обмяк в сильных руках дилера, опустив их в бессилье. Хватка обнимающего стала крепче. - Был искренне рад нашему знакомству, Чхве Минхо, — с ощутимой горечью в голосе проговорил он парню в самое ухо, затем коснулся влажными губами его щеки. - Я всегда буду помнить тебя. Спасибо за то, что нашелся. После этих слов, неожиданно для Минхо, соберя все силы, юноша резко оттолкнул парня от себя, таким образом освободившись из объятий. Резкий толчок в грудь, холод, пустота. Блондин медленно отступал, что-то шепча, но сил разобрать его слова не было - всё заглушал бешеный пульс, стучащий в висках брюнета. Высокий юноша растерянно продолжал смотреть на парнишку, к которому уже ринулись люди в форме. Кибом не смог посмотреть в те глаза, что сейчас сверлили его затылок, так как и не смог расслышать слова, слетевшие с губ Чхве. Он шел навстречу оковам, а те, в свою очередь, быстро очутились на его худых запястьях. Резкая боль в суставах заставляет брюнета болезненно скривиться и наклониться. Щелчок застёгиваемых на запястьях холодных металлических браслетов. - Ну, вот вы и упакованы, красавчики. - Противный голос раздаётся над ухом Чхве, затхлое дыхание полицейского обжигает кожу. - Ки-и-и-и-и-и! - Не хочется признавать, что он уже не услышит его слов. Слегка искривленное пространство паба, туманный дым перед глазами резко сменяется тёмной ясностью, колючим холодом и запахом улицы. Двое полицейских запихивают в набитую наркоманами газель юношу, после чего двери закрываются и можно ощутить вязкий воздух, подобный киселю, у себя в горле. Упершись спиной в твердое сидение, Ким попытался абстрагироваться, убежать отсюда, от этого мерзкого не первой свежести запаха в салоне. Но всякий раз его попытки мысленно убраться отсюда заканчивались провалом — кто-то шмыгнет носом, кто-то начнет кашлять, а были и те, кого стошнило на соседа. Гул мотора не утихал с минут двадцать, пока задерживаемых не привезли в участок. - Вот и всё. *** Лишь со звуком закрываемой двери автомобиля стихли перекрикивания полицейских. Щелкнул ключ в замке зажигания и автомобиль тронулся с места. Минхо улыбнулся. Сидевший рядом паренёк, явный нарк на исдохе, по-звериному осклабился и прошипел: - Чего скалишься? Весело тебе? - Весело, - отозвался Чхве. - И что же такого весёлого? Расскажи нам, мы тоже посмеяться хотим! - Парня явно начало отпускать, а облава ещё больше поломала ему кайф. - Просто первый раз меня тащат в кутузку за семь лет. - Окинув взглядом собратьев по несчастью, он понял, что они явно не в состоянии осознать этот факт. - Да забейте, просто ещё прёт. Уткнувшись в носки своих туфель взглядом, дилер замолчал. Ситуация была до абсурда глупой: первый день свободы, первый день с чувствами... Всё полетело к чертям... В первый же день!