О, мой фюрер.

Три громких стука дают штандартенфюреру Ягеру покинуть собственные мысли. —Komm rein.(Войдите.) Дверь открывается без скрипа, так как все петли смазаны, как это и должно быть. В комнату заходит высокий молодой человек в форме, плотного телосложения. По погонам можно определить, что парень занимает должность оберштурмфюрера. Поровняв дверь с косяком, он становится рядом с ней. Вслед за ним в комнату уверенно, но прихрамывая, входит юноша. Одежда его в пятнах, а на лице забившиеся в морщинки частички сажи. За ним же робко проскакивает молоденькая девушка. Штандартенфюрер докуривает трубку, хмурясь: —Sie wurde nicht benötigt.(Она была не обязательна.) После этих слов молодой немец, в несколько раз преувеличенный по отношению к девушке, схватил ее за руку и резко дернул в сторону, отрицательно помотав головой. —Nein, lass es bleiben, wenn sie kam.(Нет, пусть останется, раз пришла.) Здоровяк ослабил хватку, а девушка благодарно посмотрела на Ягера. —Bitte lass uns.(Попрошу нас оставить.) Дверь захлопнулась, и в комнате остались трое. —Heute wie gewohnt.—Устремив свой взгляд в окно, произнес Ягер. —Сегодня как обычно.— Незамедлительно пробормотала Аня. —Почему ты решил вдруг делать это в твоем кабинете? Я стал чего-то стоить?—Николаю очень нравилась комната Ягера. Но еще больше ему нравилось то, что он проведет здесь всю ночь. И плевать, что в компании немца, главное его хорошо накормят и предоставят мягкую кровать. —Warum hast du dich dafür entschieden, es in deinem Büro zu machen? Bin ich etwas wert geworden?—Девица быстро перевела все сказанное Ягеру, уставившись в пол. Дослушав, Клаус резко перевел глаза на Ивушкина и усмехнулся. —Nein. Ich hatte das Holzbett schon satt.Der ganze Körper tut weh. —Нет, та деревянная кровать мне надоела... Все тело от нее болит.— С перерывами отвечала Анна. —Плевать. Может уже приступим?—Коля тяжко вздохнул и раздраженно взглянул на Ягера. Тот лишь потягивал трубку, изредка вытряхивая пепел в окно. —Vielleicht fangen wir an?—Ане было неловко, как и во все остальные разы, словно она сама предлагала штандартенфюреру делать с ней непристойные вещи. В первый раз было особенно тяжело. Они выбирали позу и узнавали, как кому больше нравится. Обсуждали это так, словно ее и не было в кабинете. —Zunächst einmal waschen und rasieren. Im Bad ist alles für du zubereitet.—С отвращением бросил Ягер, разглядывая внешний вид Коли. —Сначала побрейся и помойся, в ванной для тебя все приготовленно. — Договорив, Аня указала кивком головы на дверь в другом конце комнаты. Она сама была бы сейчас не прочь привести себя в порядок. Ивушкин постоял с минуту в недоумении, затем взглянул на указанную дверь. —Че, прям разрешаешь?—С неуверенностью произнес Коля. —Erlauben Sie mir? — Более вежливо перевела Аня. —Ja, ich erlaube es. Was ist unverständlich?(Да, разрешаю. Что непонятного?) — Не в силах больше ждать, Ягер грозно ответил Ивушкину, глядя в глаза. Ане не пришлось переводить. Судя по интонации, Коля сам все понял. Поэтому быстрым шагом направился в ванную. Его не было около 20 минут. Аня в напряжении сидела за столом, перебирая пальчики. Ягер же еще некоторое время постоял, обдумывая предстоящее событие, затем взял с полки поднос и поставил перед Аней. Поднял расписное полотенце, и перед глазами Ани уже открылись небольшие тарелочки с разнообразной провизией. —Du isst. Du hast es verdient.(Ешь. Ты заслужила.) — Ягер довольно смотрел на голодные Анины глаза. Девушка могла наброситься на всю эту еду, но понимала, что нужно терпеть, поэтому взяла лишь кусочек жаренной свинины и начала неторопясь посасывать. Ягер внимательно следил за ее движениями, а затем рассмеялся. —Gut gemacht.(Молодец.) — Его смех как цветок распустился и заставил Аню вздрогнуть. Он был немного расстроен такой реакцией, поэтому от досады швырнул полотенце на поднос. В этот же момент из ванны показалось уже чистое лицо Коли, он переоделся в чистую рубашку и черные строгие штаны. И заприметив еду, он смутился. —Я тоже голоден. Могу я...? —Essest du nicht vor dem Sex.— Резко отрезал Ягер, уже поняв желание Николая. —Не стоит есть перед... перед...—Аня покраснела. —Я понял, можешь не продолжать. Эм, ну хоть кусочек? —Ich habe nein gesagt. Also nein!(Я сказал нет. Значит — НЕТ!)— Ягер сорвался на крик. Он терпеть не мог, когда его уговаривают. Все должно быть так, как сказал он, и ни на какие уступки он идти не собирается. После этих слов он схватил поднос резким движением руки, подошёл к окну, и вся эта съестная продукция оказалась на улице. После он дернул Анну за руку, толкнув к двери: —Raus hier.(Пошла вон.) Испуганная девушка обернулась. —Aber wie ... wirst sie einander verstehen?(Но как... Вы поймете друг друга?)— взгляд Анны двигался с Коли на Клауса. —Ich sagte dir, geh zur Hölle hier raus, bis ich dich wie einen Hund erschossen habe!(Я тебе уже сказал, пошла нахрен отсюда, пока я тебя не пристрелил как собаку!) — Ягер был подобен зверю. Его приказ не выполняют. Второй раз за вечер. Дыхание участилось, а глаза горели, выглядывая исподлобья прямо на Анну. Девице стало не по себе. Прямо смотря в пол, она удалилась. —Leg dich auf das Bett.(На кровать.) Ягер снял с руки перчатку и махнул в сторону аккуратно застеленной двухместной кровати с красиво вырезанной спинкой. Коля стоял неподвижно. Ему нравилось раздражать Ягера. Клаус же очищал свои перчатки от грязи, затем медленно вновь глянул на Ивушкина. —Schnell!(Живо!) — Воскрик Ягера можно было услышать в коридоре. —Давай сегодня ты будешь без них? Ивушкин подошел к Ягеру и взял за обнаженную кисть. Клаус же резко одернул руку, вырываясь из теплых оков. —Fass mich nicht an. Geh ins Bett.(Не трогай меня. Иди на кровать.) — Ягер отошел от Коли, не понимая, что сейчас произошло. Уже давно никто не трогал руки Клауса. А тут он. Да как вообще посмел? Николай снял с себя одежду, расстелил постель и осторожно лег. Давно он не касался таких кроватей. Можно сказать даже никогда. Он думал, что деревенная кровать в казарме, предоставленная им с Клаусом для удовольствий, была лучшей в его жизни, но похоже, он ошибся, поэтому поудобнее устроился на шикарной перине. Ягер же снял с себя китель и толстый ремень. Он стоял возле стола в раздумии, наливая дорогой алкоголь в бокал. —Сам решил накатить, а со мной не поделиться?— Заприметил русский. Ягер залпом заглотил содержимое и подошел к Коле. —Halt den Mund, mein Schatz.(Заткнись, милый мой.) И вот уже руки Ягера нежно гладят грудь Николая. —От тебе же несет за версту. Не, я так не могу. —Wie sanft du bist.(Какой ты нежный.) Клаусу надоели капризы русского, и он немедленно заткнул его рот своим языком. Коля не сопротивлялся. Он привык. Поэтому подался вперед, ощущая привкус алкоголя на холодных мокрых губах штандартенфюрера. Ягер снял с себя штаны, приподняв Колю. —Heute werden wir uns hinlegen.Sieh mich an.(Сегодня будем лежа. Смотри на меня.) После этих слов Клаус стал нежно гладить руками (к слову, без кожанных перчаток) низ живота русского. Коля застонал, но Ягер лишь играл с ним, он не собирался спускаться ниже. Легкая щекотка отдавалась мурашками по всему телу, и Ивушкин прикрыл глаза. В этот момент Ягер резко вошел в него глубоко, выдохнув. Коля ахнул, распахнув глаза и застонал уже не от удовольствия, а от боли. —Ты делаешь мне больно. — Жалобно прохрипел Коля, словно это случилось впервые. Ягер сладко улыбнулся. Он не понимал речи русского, но точно знал, что добился нужного эффекта. Раньше он всегда спрашивал, хоть и был уверен, что Коля его не понимает, поэтому сейчас уже не спрашивая, он впился в его шею греховными губами, прикусывая и посасывая кожу. Ивушкину это нравилось, это было приятнее других ягеровских услад. Теперь на шее Коли красовалась насыщенная бордовая гематома. Ягер продолжил ублажать себя, двигаясь внутри Коли. Он входил в него, не издавая ни звука, лишь прикрывая глаза и изредка вздыхая от удовольствия. Для Николая же это было непросто. На сухую его натягивали, словно костюм, но привыкши, он начал ловить удовольствия от происходящего. Член начал подниматься, напитываясь кровью. Ягер это заметил, но брать его в руку побрезговал. Стал бы он еще дрочить русскому танкисту. Он лишь прижал к себе Ивушкина, наглаживая его шрамированную спину. Коля тяжело и устало дышал ему в ухо, словно прощаясь с жизнью. Это заставило Клауса закатить глаза и взять его член в прорезанную линиями ладонь. —Gut, ich mache es. Heute bist du irgendwie zu hart.(Хорошо, я сделаю это. Сегодня тебе как-то слишком тяжело.) Коля понял, что Ягер ему поможет, поэтому лег полностью на кровать, вытянув спину. Ягер начал входить в Ивушкина, одновременно лаская в руке его член. Ему было неприятно, но он решил пожалеть русского. Ягер прикрыл глаза, увеличив скорость своих погружений в Ивушкина. Ивушкин кончил быстрее Ягера, прямо ему в руку. Клаус поспешно отдернул руку, обтирая о хлопковую простыню. —Es ist widerlich.(Это отвратительно.) Коле было наплевать на то, что там говорил Ягер. Ему было легче, хоть и член Ягера все еще оставался в нем. —Dreh dich um. Jetzt werden wir wie ein Hund sein.(Повернись. Сейчас будем по-собачьи.) И Ягер подтолкнул Ивушкина, чтобы тот лег на живот. Коля встал на четвереньки, и Клаус продолжил. Все шло хорошо, но Клаус не мог кончить. Ему хотелось все больше и больше. Время поджимало, но член все еще был стойкий как сталь. Распахнув глаза, Ягер начал рассматривать свой кабинет, насаживая Колю. Вот стол, за которым он каждый день работает. Вот шкаф, в котором висят на вешалках выглаженные вещи. Вот стул, на котором аккуратно повешаный китель Ягера. А вот... Дыхание Ягера участилось, а в горле застрял ком. Глаза Клауса остановились на портрете самого Адольфа Гитлера. Ягер живо одернул взгляд от изображения. —Oh mein Gott.(О боже мой.) В глазах потемнело. —Чего такое? Колю смутил тон немца. Он понял, что что-то не так. —Аlles ist in Ordnung.Lass dich nicht аblenken.(Все в порядке. Не отвлекайся.) Непривычно радостно отозвался штандартенфюрер. "Какой ужас",— думал про себя Ягер,— "мне показалось или..." В этот момент он взглянул на Колю и увидел... главного фюрера Германии? Действительно, перед ним уже был коротко стриженный черного цвета затылок. Ягер прикрыл глаза, пытаясь прийти в себя, но открыв их вновь, ничего не изменилось. Ему даже казалось, что человек перед ним почесывает свою верхнюю губу — черные короткие усы. Ягеру становилось не по себе, поэтому он замедлил темп. —Warum hörst du auf?(Почему ты останавливаешься?)— Услышал Ягер и его зрачки расширились. Дышать стало совсем тяжело, и только проникший воздух забился в гортани, заставив Ягера всхлипнуть. Тяжелый кашель разразил горло Ягера. —Ich ... ich werde jetzt weitermachen, mein Führer.(Я... Я сейчас же продолжу, мой фюрер.) Ягер начал двигаться быстрее, проникая в Гитлера резче и жестче. — Ich würde alles für Sie tun.(Я все сделаю для Вас.) Ягер сильно потел, проникая в мужчину. Ему было очень плохо, казалось, он даже плакал. Слеза скопилась в уголке светлого глаза и легко вытекла наружу, пробегая по глубоким шрамам. Стоны рвались наружу, преодолевая белые зубы. —Oh mein Führer.(О, мой фюрер.)— Прорычал Ягер, изливаясь в основателя Третьего Рейха, которому Ягер так верно служил. После Клаус лег рядом, пытаясь восстановить дыхание. —Gut gemacht,(Молодчина)— просипел Адольф,— Du hast alles richtig gemacht. Jetzt wach auf.(Ты сделал все, как нужно. А теперь проснись.) —Was?(Что?)— Ягер недоуменно свел брови, теряя сознание. —Эй, Николаус. Хорош уже придуриваться.— Коля хлопал по щекам Ягера. —Was?— Голова Клауса ужасно ныла. —Фух, вроде живой,— выдохнула Анна —Sie bist gefallen und hast deinen Kopf getroffen.(Вы упали и ударились головой.) Ягер сел на кровать, поглаживая лоб. Коля поднес ему стакан воды. —Sie hatten so eine Gelegenheit, mich zu töten.— усмехнулся Ягер. —У вас была такая возможность меня убить. — Поспешила огласить слова немца Аня. Коля что-то пролепетал на русском, после чего Аня продолжила выполнять свою работу: —Ich konnte nicht. Oh mein Führer.(Я бы не смог. О, мой фюрер.) Ягер побледнел, взглянув на портрет Адольфа Гитлера.