Трёх раз будет достаточно

Она помнила, когда ей было пятнадцать, и отец, решивший женить Джейме на Лизе Талли, повёз их в Риверран, где было чертовски холодно, где от людей воняло тухлой рыбой, где беспрестанно лил дождь. Она ненавидела Риверран, ненавидела отца и всё человечество, ненавидела Джейме за то, что он колебался, прежде чем сказать Тайвину о намерении вступить в королевскую гвардию. Она ненавидела Лизу Талли, глупо хихикающую каждый раз, когда Джейме появлялся рядом, Лизу Талли, неловко спотыкающуюся о подол собственного платья, Лизу Талли, бывшую и вполовину не такой красивой, как её старшая сестра. Серсея даже не смогла поговорить с Кейтилин в тот вечер, когда они прибыли в Риверран, но уже успела заметить, насколько та отличается от сестры. Тихая и кроткая Кейтилин не проронила ни слова в её присутствии, и, казалось, Лиза говорила за двоих, а то и за троих, что нервировало Серсею только больше. На следующее утро она недовольно рассматривала себя в зеркале, надев рубашку и бриджи своего брата. Раньше они с Джейме могли обмануть кого угодно своим сходством, даже отца, но сейчас бриджи, свободно сидевшие на Джейме, плотно обтягивали бёдра Серсеи, а его рубашка, хоть и была на неё большой в плечах, никак не скрывала наличие груди. Дождь тоже мешал, заставляя одежду прилипать к телу, делая все последствия её взросления видимыми. Ей было невыносимо холодно, но если бы она вернулась в таком виде, то отец, неравнодушный к разного вида идиотским наказаниям, оставил бы её в Риверране, сказав, что если ей здесь так нравится, но она может не возвращаться на утёс. Она ещё раз пробежала мимо замка Талли, высматривая отца в окне выделенных ему покоев, когда высокий голос, который она уже устала слышать, окликнул её. — Милорд, вы можете простудиться, — Серсея сделала шаг назад, осматриваясь, чтоб найти говорящего. — Милорд, я наверху. Она подняла голову вверх, но массивные капли дождя даже не позволили ей открыть глаза и посмотреть на девушку, зовущую её. — Милорд, я сейчас спущусь, не отходите от ворот. Она сидела в спальне дочерей лорда Талли, слушая бесполезную болтовню Лизы, которая не уставала повторять, что восстанавливаться после лихорадки сложно, и Серсея со злостью сжимала простыни на кровати, на которой сидела, желая в этот же момент придушить девчонку. — Я вам нравлюсь, милорд? — спросила Лиза, отчего Серсея закатила глаза. Как такая идиотка может кому-нибудь нравиться? — Ведь наши отцы договариваются о помолвке. Девчонке повезло не быть задушенной только из-за того, что дверь в спальню открылась, и Кейтилин Талли вопросительно посмотрела на них обеих. Наверняка, то, что Джейме находился в спальне Лизы отец воспримет как позор. «Ланнистеры не делают глупостей», — всегда говорил он, и Серсея пытается понять, насколько это считается глупостью. Конечно, она могла бы сказать, что она — это она, а не её брат, но вопрос о совершённых ею глупостях поднялся бы всё равно. — Кэт, я…- Кейтилин прошла в комнату и взмахнула в сторону двери, и этого было достаточно, чтоб Лиза выскочила из спальни. Девушка присела рядом с ней, неловко улыбаясь. — Мне жаль, миледи, если моя сестра опять докучала вам разговорами, — извинилась Кейтилин, и Серсея поняла, что впервые услышала её голос. — Вы, должно быть, замёрзли. Серсея почувствовала, как её лицо охватывает жар, и ссутулилась, пытаясь скрыть грудь. — Нет, — ответила она, как можно сильнее занижая голос. — Мне нисколько не холодно. Серсея встала с кровати, разворачиваясь к Кейтилин и резко наклоняясь в скованном и неопытном поцелуе. Наверное, будь она мальчишкой, ей было бы простительно сделать это. Она не упорствовала и, когда девушка не ответила, продолжая сидеть с плотно поджатыми губами, Серсея быстро выпрямилась и выбежала из спальни.

***

Ей следовало догадаться, что стало причиной излишней радости Мизинца ещё до того, как она увидела Кейтилин в Королевской Гавани. Она даже не знала, что ей следует делать, когда женщина опустила опухшие от слёз глаза, приветствуя её чересчур формальным жестом. Серсея понятия не имела, зачем она это делала, но, не в силах перебороть интерес, она предложила Кейтилин остаться в замке. — Не думаю, что я должна здесь быть, — произнесла женщина, следуя вместе с ней по коридорам Красного Замка. — Я планировала совсем незаметный визит в столицу. — И что же стало причиной визита, могу я спросить? — Серсея еле заметно улыбнулась, зная, что Старк не сможет ей отказать. — Мне нужно было поговорить с Петиром, — тихо ответила она. Оказавшись в своих покоях, Серсея не могла отвести взгляд от лица женщины, рассматривая мельчайшие детали. Голубые глаза опухли и покраснели, но это не делало их менее красивыми — наоборот, Серсея бы предпочла, чтоб Кейтилин всегда выглядела такой — заплаканной, разбитой, но гордо вскинувшей голову, видимо, в попытке показать, что это её ничуть не беспокоит. — Лорд Бейлиш чем-то вас обидел? — поинтересовалась она, наливая им обеим вина. — Нет-нет, это не он, ваша милость. — Кто же тогда? — ей нравилось спрашивать, когда она знала, что ей обязаны ответить. — Неужели ваш лорд-муж? Кейтилин отвела взгляд, и Серсея улыбнулась, понимая, что попала в цель. Она протянула кубок, с ликованием наблюдая за тем, как женщина, немного помедлив, принимает вино из её рук и делает несколько быстрых, нетерпеливых глотков. Серсея подошла вплотную, проведя ладонью по грубой ткани, из которой было сшито платье леди Винтерфелла, и заправила выбившиеся из простой причёски рыжие пряди за ухо Кейтилин. — И что же он сделал? — полушёпотом спросила она. — Он привёз бастарда в Винтерфелл, — рвано выдохнула женщина, когда пальцы Серсеи начали ослаблять тесьму на платье. — Он хочет растить его вместе с Роббом. — Как равных? В этот раз ей не нужны были ответы: её интерес к причине появления Кейтилин в столице исчез в тот момент, когда руки, наконец-то, справились с завязками на чужом платье. — Скажи мне, как ты его ненавидишь, — проворковала Серсея, позволяя ладоням блуждать по бледному телу. Когда проклятия, посланные в адрес Старку, сменились сдавленными стонами, а ненависть в голосе сменилась похотью, Серсея не могла насмотреться на раскрасневшееся лицо обрамлённое рыжими волосами. Она могла растягивать это удовольствие бесконечно, почти доводя Кейтилин до пика, но сразу же прекращала интенсивные прикосновения, терзая изнывающую от желания женщину лёгкими поглаживаниями и поцелуями. Со второго раза Серсея позволила ей получить разрядку и, приставив влажные пальцы к приоткрытым губам, наслаждалась тем, с каким видом Кейтилин старательно слизывала собственные соки, пробуя себя на вкус.

***

Через шестнадцать лет Кейтилин даже не говорила с ней, ни на шаг не отходя от своего лорда-мужа. Винтерфелл встретил её холодом, леди Старк — ледяным пронзительным взглядом. И Серсея разрешала ей притворяться заботливой матерью и верной женой, криво улыбаясь, когда Кейтилин в очередной раз встречалась с ней взглядом. — Не скучаете по столице, леди Старк? — спросила она, наблюдая полное спокойствие на чужом лице. — Мне хорошо в Винтерфелле, ваша милость. — В столице вам всегда будут рады, — усмехнулась Серсея. — Обязательно приезжайте.

***

Она не могла понять, что заставило её проснуться посреди ночи, осматриваясь в поисках чего-либо, что могло потревожить её сон. Из-за полуоткрытой двери в покои веяло холодом, и лишь тогда Серсея заметила тёмную фигуру, стоящую в дверном проёме. Попытка позвать стражников ни к чему не привела: ей не удавалось выдавить ни звука, и оставалось лишь в ужасе смотреть, как тёмная фигура подходит к ней. Нет, Серсея Ланнистер не умрёт сегодня, она это знает, её убьёт это отродье, и она в глубине души знает, что её судьба неотвратима, и пророчество настигнет её рано или поздно. Это дарит ей спокойствие, которого так не хватало, и Серсея поднимается с кровати, пытаясь в слабом свете луны, пробивающимся сквозь окна, рассмотреть лицо ночного гостя. Тот откидывает капюшон, открывая взору Серсеи знакомое, но изуродованное лицо: на острых скулах темнели вертикальные полосы, на шее зияла глубокая рана, после которой человек просто-напросто не мог выжить. Она и не выжила. Перед ней стояла Кейтилин, которая должна была быть мёртвой, но Серсея ясно видела её перед собой, что доказывало обратное. Возможно, она сходила с ума — у неё оставалось не так уж и много уверенности в собственном рассудке. Она надеялась, что мертвец наденет капюшон обратно, потому что даже в слабом лунном свете она не могла вынести взгляда на то, что осталось от Кейтилин. — Леди Старк, — медленно произнесла она, стараясь не смотреть на исцарапанное лицо, на которое спадали поседевшие волосы. — Вам всегда рады в столице.