II
Тесный пыльный кабинет. На письменном столе, в компании полупустого бокала бурбона и заполненной пепельницы, покоилась открытая папка. В ней — самый большой провал, который только мог приключиться в карьере федерального агента. Белые жалюзи закрывали крохотное окно, препятствуя проникновению внутрь яркого света уличных вывесок. Снаружи по стеклу тарабанил дождь. Пахло сигаретным дымом. У рабочего места, откинувшись на большом удобном стуле, отдыхал крупный мужчина, облачённый в помятый деловой костюм. На закатанных рукавах белой рубашки виднелись въевшиеся тёмно-бордовые пятна. Золотистая настольная табличка, покоящаяся на полу, гласила: специальный агент Донован Голдман. Кажется, он спал. Внезапно, в абсолютной тишине зазвенела громкая мелодия. Здоровяк вздрогнул, чуть не рухнув с сидения. Придя в себя, он потянулся к карману брюк и достал оттуда аппарат связи. — Алло, — спросонья прохрипел мужчина, — спецагент Голдман, на телефоне. Донован замолчал и теперь внимательно слушал собеседника. — Да, — с некоторыми паузами отвечал он, — да, сейчас, — агент подкатился к рабочему месту, достал блокнот и принялся записывать, — сейчас буду. Он встал, застегнул на поясе ремень с кобурой, надел бежевое пальто, взял со стола папку и вышел за дверь, запирая последнюю на ключ. Надпись на папке гласила: «дело 65347». Рядом с цифрами красовалась печать: «Архив ФНЭ».***
Улицу терзала бессонница. Та бессонница, которая терзает буйных наркоманов, недополучивших свою дозу на день. Огромные небоскрёбы высились над шестиполосной магистралью, освещая яркими неоновыми вывесками асфальт, стекло и бетон, в отчаянных попытках утаить от прохожих реальную серость этого гнусного места. Реклама нового автомобиля класса люкс. Указатель у дорогого ресторана. Витрины ломбардов. Довольные лица с билбордов. Всё это щипало глаза интенсивным освещением. Вопреки замыслу, фиолетовые, розовые и голубые лампы лишь делали город более пустым, более чужим, оставляя в восприятии отпечаток фальши, заставляя ожидать подвоха. Лучше бы город оставался серым. Так было бы правильнее. Так было бы честнее. В переулках этого мрачного места, там, куда фальшивое веселье не добиралось, царило беззаконие. Кровь невинных сочилась из закутков стройными ручьями, смешиваясь с рекой от дождя. Воры, грабители, убийцы. День и ночь на своих постах, будто караульные. Сколько бы ты не бился головой о стену, их не выкурить из недр городской серости. На каждый арест приходилось два новых преступления. Это убивало всякое стремление выполнять свою работу. Ливень никак не желал прекращаться. Голова раскалывалась. В такую погоду, да ещё и сонным, становилось трудным управлять автомобилем. Агент вынул из кармана баночку с таблетками и закинул в себя парочку. Это заставит мигрень отступить. Хотя бы на пару часов. Донован небрежно прокрутил руль, и серый металлический гроб на колёсах выехал с магистрали на двухполосную дорогу. Наконец, он прибыл к пункту назначения. У одного из трёхэтажных зданий, под вывеской «Прибой», стояло полицейское оцепление. Красно-синий свет мигалок сливался со светом окружающих вывесок. Ещё года три работы в этом проклятом месте, и он ослепнет. Кроме полицейских автомобилей рядом с клубом простаивали четыре чёрных автомобиля. В тонированных чёрных стёклах виднелись следы от пуль. Кровь на лобовом стекле одной из машин блестела под влиянием полицейских огней. Спецагент показал удостоверение офицеру полиции у металлической двери и вошёл внутрь. Заведение вторило улице — яркие лампы над барной стойкой, цветастый танцпол, фиолетовые прожектора. Однако сегодня это учреждение ото всех идентичных его собратьев отличала одна существенная деталь: над десятком тел хлопотала армия криминалистов. Гильза. Компактная и удобная колыбель смерти. По количеству гильз ты узнаешь и о намерениях, и о характере. Одна — случайность и неопытность. Две — хладнокровие и профессионализм. Десять — вспыльчивость и жестокость. Пол ночного клуба напоминал засеянное поле — везде лежали разных размеров металлические цилиндры. Орудовал психопат. Сюда будто нагрянуло торнадо, вооружённое штурмовой винтовкой. Следы от пулевых ранений усеяли разбросанные у диванов трупы. Стены, украшенные постерами, напоминали решето. Большая часть осветительного оборудования побилась, и нельзя было и шагу ступить, чтобы не напороться на кусок стекла. Пахло выпивкой, порохом и кровью. Агент аккуратно обходил снующих криминалистов, направляясь к статному пожилому мужчине. Сюда Донована вызвал именно он. Терзал вопрос — зачем? Массовые расстрелы — не его поле. Приметив старого знакомого, глава отдела уголовного преследования широко улыбнулся и протянул товарищу руку. — Донован, рад тебя видеть. Как ты? — В порядке, сэр. Засвидетельствовав мрачное лицо коллеги, глава продолжил: — К делу, — фальшивая улыбка сменилась безразличием, — у нас третий массовый расстрел за неделю. — Полиция? Собеседник засунул руки в карманы. — Как и всегда — сопли жуёт. Поймать гада по горячим следам не выходит. Спецагент в недоумении посмотрел на старика. Насколько хватало его личного опыта, ни один маньяк, даже очень шустрый, не был способен скрыться от вертолёта. — Вижу, ты заинтригован, — он ухмыльнулся, — ответ прост — связь. Из слов провайдеров можно заключить, что в момент совершения преступления в ближайшем блоке отказало как сотовое, так и проводное сообщение. В полицию попросту не смогли дозвониться. Первыми к клубу прибыли постовые, до которых, грубо говоря, докричались. Они опоздали. Отключение электричества. Дыхание на секунду перехватило, однако виду Донован не подал. — Версия о саботаже вышек и кабелей уже проверена. Не оправдалась. Пойдём. Начальник зашёл в комнату позади, в которую вела дверь, расположенная неподалёку от настенных алкогольных шкафов, и за ним последовал специальный агент. Тесную каморку буквально облепляли десятки мониторов. Белый шум — единственное, что они показывали. Перед пунктом наблюдения находилось потёртое кресло. — Чуешь? — спросил старик, демонстративно сделав вдох. Агент принюхался. Пахло жжёной резиной. Не просто отключение электричества. Полноценное замыкание. Возможно, пробой. Основные признаки становились всё очевиднее. Кулаки сжались сами собой. — Жёсткие диски, блоки питания, камеры — всё выгорело. Не только здесь — уличные тоже. Сейчас наши специалисты работают над их восстановлением, но что-то мне подсказывает, что сгорело всё ещё до… Ричард осёкся, заметив напряжённое лицо коллеги. Он уже собирался что-то спросить, но спецагент его перебил: — Почему вы вызвали меня? Почему не обратились сразу в отдел ФНЭ? — С чего ты решил… — Что специалиста по энергетикам вызвали на массовый расстрел, чтобы он поработал не по специальности? Ладно вам, Ричард. Офицер подошёл поближе и продолжил полушёпотом: — Донован, нет у нас времени. Пока до офиса дойдёт, что эти отключения — не просто перебои питания, ублюдок полгорода выкосит. Спецагенту стало всё ясно. Начальник уголовного преследования решил по старой дружбе попросить его закрыть дыру в своей некомпетентности. Донован усмехнулся. Если и закрывать, то не задаром. — С чего такой вывод? Какие доказательства? Ричард глубоко вздохнул и отпрянул. — Чутьё. — Простите, сэр, но я должен вернуться к своей работе, — Донован, насколько это возможно, демонстративно развернулся к выходу и пошёл проч. Начальник глубоко вздохнул. — В долгу не останусь. Специальный агент остановился. Совсем другое дело. Такой тон разговора его устраивал гораздо больше. Хотя, именно это дело не осталось бы без его внимания в любом случае. — Я замолвлю слово директору. Тебя вернут в большую игру. Он прочувствовал это физически. Аргумент ниже пояса. Видимо, старику действительно нужна консультация. Донован опустил взгляд на ноги. Шанс засунуть пасту обратно в тюбик. Шанс провернуть фарш в другую сторону. Став посмешищем однажды, дороги назад нет. Но, может, хотя бы один шанс? Один шанс в этом фальшивом городе — какова его цена? Чёрт с ним. Бумагомарание сидело в печёнках. Это возможность вернуться к работе в поле, пусть даже ненадолго. Возможность вновь на что-то влиять. Выдержав небольшую паузу, Донован обернулся: — Договорились, Ричард.