Москва. февраль 2019г.
Студентка Катя валилась с ног, они стали ватными и совсем не слушались её. Русоволосая подошла к столику и принялась собирать грязную посуду. В зале пусто, если не считать пьяного мужчины, который храпел в углу за столиком. «Ну ничего, сейчас придёт моя сменщица и я свободна», — таким мечтам предавалась молодая официантка. Невольная улыбка расползлась по юному лицу, а на пухленьких щечках заалел румянец. Катенька невзначай взглянула в окно, покрытое ажурным зимним узором. Возле кафешки остановилось два парня, которые, оживлённо жестикулируя руками, о чём-то спорили. Сурикова догадалась, что беседа незнакомцев звучит на повышенных тонах, хотя в заведении и хорошая шумоизоляция. Небольшая группа людей стояла в сторонке и косо поглядывала на молодых. — Катюша, солнышко, принеси салфетки со склада, — грузная буфетчица стала выглядывать из-за прилавка, — ты чего там испугалась, пигалица? — женщина всматривается в окно на праздно шатающихся жителей города, которые проходят мимо их заведения. Звонкий голос тёти Нади и мёртвого разбудит, студентка-официантка вздрогнула и, взяв поднос с грязной посудой, засеменила к двери. — Сейчас-сейчас, тёть Надь, — скрываясь в служебных помещениях протараторила пухленькая девчушка.***
— Джош, что происходит, ты сам не свой, — Джозеф озабоченно поглядывает на коллегу, — это продолжается ещё с Австралии, я понимаю, ты злишься из-за клипа, но видишь, всё сложилось, — подходит вплотную и заглядывает в нежно-кофейные глаза. — Ти, это не связано с моей идеей, то, как я видел этот клип, — жгучий взгляд сверлил шатена, — я всё думаю о нашем разговоре, который состоялся накануне твоего дня рождения, — парнишка о чём-то задумался и тяжело вздохнул, густые клубы тёплого воздуха окутали исполнителя. Лицо Тайлера стало серьёзным, черты заострились, глубокие тени, пролёгшие под глазами, проступили сильнее, казалось, парнишка в миг постарел. — Бро, я не хочу к нему возвращаться, я всё сказал ещё тогда, — кареглазый поправил шапку, которая пыталась сползти с его непокорной шевелюры, — предавший раз предаст снова, я своего мнения не поменяю и прощения у неё просить не буду, — спокойным тоном проговорил юноша и, нахмурив брови, отчего на лбу проступили три глубоких морщинки, пристально посмотрел на товарища, — да, кстати, из-за этого ты не пришёл на мой день рождения? — поинтересовался приятель. — Тай, ты меня перестал понимать, — казалось, что сейчас барабанщик заплачет, он невзначай бросил взгляд на миловидную блондинку, которая переминалась с ноги на ногу и о чём-то непринуждённо беседовала с Марком. — Сердце не выбирает кого попало, оно чувствует родное, братишка, разве ты забыл! — на эмоциях выпалил брюнет. Кареглазый подошёл вплотную к приятелю и тяжело вздохнул, того обдало влажным дыханием, с трепетом провёл рукой по щеке, на которой появилась небольшая щетина, опустил взгляд, грустно улыбнулся и неожиданно зашептал на ушко Дана: — Каждый раз, когда ты кому-то даришь своё доверие, ты даёшь в руки нож, — в тёмных глазах певца появились слезинки и тут же застыли на морозе, — им они могут тебя защитить или вставить его в твою спину, помни, когда в следующий раз я буду доставать его из твоей спины, больно будет не только тебе, — артист похлопал Джошуа по плечу и быстрым шагом пошёл к жене и к коллегам. Барабанщик задумался. — Джоши, пошли, — голубоглазая девушка дружелюбно улыбнулась и замахала рукой. — Джен, вы идите, а я хочу выпить кофе, — быстро соориентировшись, чёрноокий указал на пёструю вывеску с изображением дымящейся чашки. — Ты что, готов пить пойло неизвестно где, а, кстати, как ты его закажешь? — поинтересовался Марк. — Я хочу побыть один, не волнуйтесь за меня! — отмахнулся Дан, словно от назойливой мухи. Группка людей развернулась и пошла вниз по улице. Джошуа посмотрел им вслед. Внезапно Джозеф развернулся и прокричал: — Смотри на репетицию не опаздывай! — очаровательно улыбнулся, на щечках проступили милые ямочки, — или я тебя выгоню из банды. Спутники кареглазого громко засмеялись, случайные прохожие косо поглядывали на иностранцев и спешили дальше по своим делам. — Возможно, я сам уйду из группы, — хмуро пробормотал себе под нос брюнет и вошёл в кафешку…***
Екатерина Сурикова — студентка-отличница, она, можно так сказать, была коренной Москвичкой. Маленькая полненькая девочка всегда чувствовала себя дискомфортно в шумных компаниях и с раннего детства предпочитала всё свободное время проводить в обществе книг, они-то и были её верными спутниками по жизни, которые никогда не предавали. Им было всё равно, как она выглядела. Самой большой отдушиной для Катюши стали цифры, она просто души не чаяла в математике. Когда пришёл черёд поступать в ВУЗ, юная выпускница престижного Московского колледжа выбрала Ранхигс и с лёгкостью поступила на факультет «Высшая школа финансов и банковское дело». Благо связи отца и её знания позволили избежать всей этой бюрократии, с которой сталкиваются простые абитуриенты. Учеба для Суриковой была в удовольствие, и, в отличие от соседок по комнате, она с радостью посещала все пары. Неудивительно, что когда пришло приглашение ехать на стажировку в Лондон, куратор выбрал милую толстушку-Катюшу для прохождения практики в одном из Лондонских банков. Хотя ходили слухи, что место уже отдано протеже одного известного бизнесмена. Сероглазая не обращала на это внимания. — Смотри, Сурикова, не посрами честь русского человека, когда будешь шастать там по своим заграницам, — наставлял старичок-профессор свою неопытную студентку; пожилой мужчина был, если можно так сказать, со взглядом «советского» человека, и на все эти обмены опытом смотрел со скептицизмом. Счастливая Катюша отправилась в Лондон, где с головой окунулась в финансовую жизнь, делового Сити, а по выходным ради интереса пару раз посещала развлекательные заведения Сохо. Суриковой оставалось совсем чуть-чуть до бакалавриата, но она не переживала по этому поводу, всё казалось пустяком. Пусть природа и не наградила её красотой, зато всегда была благосклонна, девчонка ни в чём не нуждалась. Но, увы, иногда у той же природы и жизни бывают свои виражи. Вот таким виражом для Екатерины стала неожиданная смерть отца. Молодой мужчина, работник секретариата президента, скончался в самом расцвете сил, прям у себя в кабинете. Врачи разводили руками — сердце. Служебную квартиру вскоре забрали и отдали новому служащему, матери пришлось переехать в родительскую хрущевку в спальный район на окраине Москвы. Женщина не привыкла к такой жизни и стала выпивать, в её голове никак не укладывалось, как так, было столько друзей, и в один миг все отвернулись. Её психика не выдержала и молодая женщина покатилась вниз по социальному лифту. Так же социальный лифт сыграл злую шутку с девушкой. Оказалось, что это вовсе были не слухи и тёпленькое место в банке действительно предназначалось совсем не для неё. После смерти отца вся жизнь Кати тоже пошла под откос, сначала её место в банке заняла та самая протеже, потому что в документации оказалась какая-то ошибка, доверие не вернуть, и она очутилась на улице. Оставшись без поддержки влиятельного отца, она не смогла сразу восстановиться в университете, на это ушёл целый год. Да и финансовое положение не позволяло ей обучаться на дневном отделении престижного ВУЗа, входящего в десятку лучших заведений России. По совету знакомого профессора она перевелась в филиал на очное отделение, он поспособствовал этому. Однажды мать напилась до белой горячки и вылетела из окна, женщине повезло, растущие под балконом деревья смягчили «посадку», она выжила, но осталась прикованной к инвалидному креслу. Озлобленная на весь мир, но в первую очередь винившая дочку во всех своих несчастьях, она снова продолжала пить. Суриковой не хотелось всё своё свободное время, которого после учёбы и так мало оставалось проводить с полоумной мамашей, и девчонка устроилась официанткой в ночную смену в кафе «Сказка». Но работа официанткой, да ещё в ночную смену, совсем не та сказка, о которой мечтала сероглазая. И вот раннее утро, в зале пусто, скоро пересменка и можно пока подремать за стойкой у тёти Нади…