Не все то золото, что блестит

Мы с Криденсом сидели в столовой, как самые ранние пташки. Меня выгнал из кровати сон со взрывом этого замка вместе со всеми жителями, который почему-то устроила Лита Лестрейндж. Бэрбоун же сказал, что ему сегодня тоже не спалось. Парень редко с кем общался, подпуская к себе только Куинни, Гриндевальда, а позже, лишь через пару месяцев, и меня. Вообще, моя способность вызывать доверие, помогла мне найти общий язык со всеми. Кроме Винды Розье. Тут уж, как только я не старалась запускать нити — все в пустую, они не становились золотыми, просто «умирали», провисая черной паутиной. Видимо, у моих сил есть предел, и заканчивается он на искреннем отношении ко мне человека. А Винда, кажется, меня ненавидела. Получилось расположить к себе даже одного из бывших авроров, Алфи Флетчера, который поначалу относился ко мне абсолютно индифферентно. Так я поняла, что для успешного воздействия лучше, чтобы человек уже хорошо относился ко мне или хотя бы был нейтрален. Криденс вздохнул, проследив взглядом за пролетевшей птицей. Мне хотелось помочь ему, но что я могла сказать? Единственное, о чём я догадывалась — что Геллерт, скорее всего ему врёт, и он нужен ему для уничтожения Дамблдора. Если я скажу, что Гриндевальд уже дурачил его, скрываясь под личиной Персиваля Грейвза, а он мне поверит — я нажму на кнопку детонатора. Ни я, ни Куинни не сможем остановить его от тотального разрушения всего в округе. А если он навредит Геллерту, я уверена, клятва сочтёт, что я нарушила обещание не вредить ему. Поэтому, я лишь встала со своего места, опустила свои руки на плечи Криденса и отправила ему немного света. Он посмотрел на меня из-за плеча и криво улыбнулся. — О, вы уже тут! Доброе утро! — Куинни встретила нас неизменной улыбкой и я, улыбнувшись в ответ, помахала ей рукой. Она редко вспоминала свою жизнь до Гриндевальда, я никак не могла понять, как она смогла поставить его идеи выше своих. Да, поначалу ее завлекли именно отменой Закона Раппапорт, но сейчас она поддерживала Геллерта во всём. Когда я попыталась узнать, знает ли Куинни, что творится в его голове, она ответила, что не слышит его. — Ну, теперь ты в надежных руках и точно не будешь хандрить, — я взъерошила волосы Криденса и пошла к себе. — Ты куда? — он привстал со стула. — Думаю немного позаниматься йогой, — она влияла на меня и мои силы самым благотворным образом, так что я старалась заниматься каждый день, хотя бы пятнадцать минут. Криденс встал из-за стола и направился в мою сторону, нервным движением одернув жилет. — Можно с тобой? — он немного ссутулился в ожидании ответа, будто опасаясь, что я откажу. Куинни проводила его удивленными глазами и посмотрела на меня вопросительным взглядом. Я лишь пожала плечами. — Конечно, пошли. Расстелив парню покрывало рядом со мной, я вспомнила не самые тяжелые асаны, с которыми бы Криденс точно справился, и начала занятие. — Не задерживай дыхание, это важно, — я следила за парнем, который с нахмуренным и очень сосредоточенным лицом выполнял упражнения. — Расслабь плечи, Криденс, не сжимайся. Молодец. Я догадывалась, почему он решил попробовать позаниматься, но не спрашивала его напрямую. Думаю, сила обскура, что таилась внутри него, порой давала о себе знать, и он боялся выйти из себя в неподходящий момент. — Ты ведь знаешь, что я опасен, зачем ты возишься со мной? Не боишься попасть под руку? Мягко повернув плечи Криденса в сторону, как должно быть, я задумалась: а действительно, почему я не боюсь? — Я не «вожусь» с тобой, ты ведь взрослый человек, — стараясь подбирать слова я начала говорить. — Мы с тобой тут единственные, кто не обладает магией, как все остальные. И мне кажется, мы должны держаться вместе. Ты для меня, как мой земляк. Кажется, мой ответ пришелся ему по душе, потому что больше вопросов он не задавал, сосредотачиваясь на упражнениях и дыхании. — Я чувствую это. Внутри меня, — мы закончили занятие, и парень повернулся ко мне. — Ты можешь его контролировать, Криденс, — я взяла его за руку. — Обскур — это лишь паразит, не давай ему брать над собой вверх. Контролируй эмоции. Я знала, что он не убьёт Дамблдора, но я переживала, что он убьет себя. Было страшно, что когда-нибудь Криденс выйдет из себя настолько, что уничтожит и свою личность. Жаль, что он оставил Нагини. Хотя, у неё, как мы знаем, своя судьба. — Спасибо, — Криденс пошел к двери, а затем обернулся. — Можно, я иногда буду приходить? — Конечно, — я улыбнулась. Поговорив с Криденсом, я снова вспомнила то, о чем не должна была забывать: я не обладаю магией. И было бы неплохо, чтобы, в случае чего, я не осталась снова на улице, вынужденная снова врать и воровать. Достав из сумки свой неизменный блокнот, я открыла его на странице с идеями, которые я расписала в первый день. Вот оно. Вложиться в фирму, которая добьется успеха. Я начала выписывать в блокнот все фирмы, которые приходили в голову. От «Дженерал Моторс» до «модного дома Шанель». Учитывая, что на горизонте у нас война, было бы умно вложиться в оружейный завод или машиностроительную отрасль. Кстати, а вот после войны, на сколько я помню, как раз появился «модный дом Диор». На отдельный листок я выписала всех автогигантов, а потом зачеркнула «Форд» и «Фольксваген». «Форд» — потому что он уже начал хорошо раскручиваться и его акции обойдутся мне дороже других, а «Фольксваген» — потому что он связан с Гитлером. Конечно, бизнес есть бизнес, но спонсировать автопром нацистской Германии я не собиралась. Я поставила вопросительный знак напротив марки «Феррари». Нужно узнать, появилась ли такая компания, и начали ли они выпускать машины. Щелкнув пальцами, я прикусила нижнюю губу и написала на листок три буквы: «KFC». Нужно найти полковника Сандерса. Америка, Кентукки. Слава богу, хоть что-то помню с точностью. Спасибо моей привычке объедаться фаст-фудом! Один-ноль, сторонники ЗОЖ! Теперь остался сущий пустяк: деньги. Пощелкав несколько раз пальцами, чтобы успокоиться, я решила отправиться к Гриндевальду. После нашей памятной игры в «Дурака», мы уже неделю не виделись. Мне было жутко неловко, поэтому я мастерски избегала встречи, а почему избегал он — оставалось лишь догадываться. Может, он пожалел о своем импульсивном решении? Не важно, затолкав скрежещущее ощущение в сердце куда подальше, я подошла к шкафу. Я вздохнула, пробегаясь глазами по одежде и переоделась в брючный костюм: нужно создать вид серьезного и делового человека. Ощущение, будто на собеседование иду. Сделав несколько выдохов, я попрыгала перед зеркалом, разминая плечи на манер боксера. Пора. Кажется, еще ни разу путь по коридорам замка не был так долог. Задевая рукой каменные стены, я толкала себя вперед, вслушиваясь в звук своих шагов. Стук в дверь. Встреча глазами. Я перевела взгляд на Алфи, с которым до этого говорил Геллерт. — Привет, Алфи! — Доброе утро, Злата, — улыбнулся мужчина и посмотрел на Гриндевальда. Тот что-то тихо сказал и кивнул Флетчеру, отпуская его. — У тебя какой-то вопрос? — он старался выглядеть незаинтересованным и даже повернулся к окну. Значит, стараешься забыть обо мне? Поджав губы, я успокоила себя, стараясь дышать ровно. Думай о своем будущем, Злата. Я чувствовала свою силу, она была почти осязаема, и направила её на Гриндевальда. — Да, у меня деловое предложение, — ответила я, и мужчина, наконец, обернулся, посмотрев на меня с интересом. Он сделал приглашающий жест рукой, указывая на кресло, куда я и села. Начав немного с отвлеченного рассказа про будущее в моем мире, я, слово за слово, подошла к главной теме разговора. Объяснила свою идею и попросила денег в долг. — Значит, хочешь взять в долг под проценты? — Гриндевальд сложил руки на манер Ангелы Меркель и окинул меня оценивающим взглядом. — Нет. Я не согласен. «ООО Микрофинансовая компания «Гриндевальд» дает вам отказ. Всего хорошего!» Ладно, не переживай Злата, мы найдем другой источник. Все нормально, это не конец света. Подожжём еще одну гостиницу, ха-ха. Я кивнула своим мыслям и встала с кресла. — Пятьдесят процентов твоего дохода, и это не предмет торга, — прилетело мне в спину. — Пятьдесят?! — я обернулась, даже не пытаясь скрыть своего возмущения. Гриндевальд выглядел крайне довольным и делал вид, что снимает несуществующую пыль со своей черной рубашки. — Ну да, всё честно: твои знания, мои деньги. Пятьдесят на пятьдесят. Пришлось признать, что в принципе это, действительно, честно. Ну не жечь же гостиницу, в самом деле! Сдерживая желание опять обозвать мужчину пиратом, я ухмыльнулась своей идее. — Хорошо, но у меня одно условие: тебе нужно сказать свое условие про пятьдесят процентов, а в конце добавить «Смекаешь?». Геллерт нахмурился в попытке разгадать тайный смысл моего условия. Я неимоверными силами и терпением сдерживала свой прекрасный мелодичный смех молодого мерина. Не сумев найти смысл в моих словах, Гридевальд повторил фразу. — Ну нет, — я протянула, качая головой. — Это нужно сказать с таким прищуром усмешкой, как будто ты предлагаешь что-то, подводные камни которого знаешь только ты. Маг не выглядел впечатлённым моей речью, однако, закатив глаза на мои слова, усмехнулся. — Пятьдесят процентов твоего дохода, и это не предмет торга. Смекаешь? — в его глазах едва ли чертики не танцевали, а он еще и подмигнул, и я поплыла. Не сумев сдержать глупую улыбку, а захлопала в ладони и кивнула. — Идет!