Без десерта

Ярко светило солнышко, по небу плыли пушистые белые облака, похожие на весёлых кудрявых барашков, дул лёгкий ветерок и щебетали птички. Цузуки лежал на зелёной лужайке в саду Мейфу и любовался искусно созданной иллюзией пасторальной природы. Его чуткую отзывчивую душу подобное зрелище трогало до самой глубины. Цузуки хотелось петь, плясать, сочинять стихи и есть. Есть хотелось больше всего. Цузуки грустно вздохнул, вспоминая торт, во время последней миссии виденный им в витрине кофейни: настоящее чудо кондитерского искусства: красивый, трёхъярусный, с шоколадным кремом. Разумеется, командировочных на этот шедевр не хватило, и Цузуки оставалось лишь глотать слюни. Вот бы сейчас кусочек! Или пару пирожных! Или хотя бы шоколадку! Но зарплата давно была потрачена, а рассчитывать на доброту коллег не приходилось, вечно голодный шинигами и так назанимал на четыре месяца вперёд. Не умеет он распределять личный бюджет. И совсем ничего он не умеет!.. Цузуки перевернулся на живот, подперев ладонями подбородок, и предался упоительному процессу самокопания и самоуничижения. Впрочем, сегодня достичь нужного градуса ненависти к себе ему не удалось: подпитки не хватало. В последнюю неделю для шинигами второго сектора миссий не находилось, так что Цузуки не пришлось давать, а, следовательно, и нарушать ни одного обещания спасти невинных. Невинные преспокойно бродили по свету, целые и невредимые, а Цузуки почти не чувствовал себя угнетённым, несчастным и никчёмным. Вскоре переживающего не в полную силу шинигами сморил сон, и он незаметно для себя отдался объятиям Морфея, уткнувшись носом в траву. Через пару часов Цузуки разбудил Гусесин-старший, весьма недружелюбно и сильно побарабанив тугим свитком по голове. Злопамятные братья до сих пор таили обиду за пожар в их владениях. – Эй, просыпайся, лежебока! – А?.. Что?.. Где?.. – продрал глаза нерадивый шинигами. – Срочный приказ для Цузуки-сана от шефа, – холодно уведомил Гусесин, чей уровень вежливости повысился при диалоге с перешедшим в бодрствующее состояние сотрудником, но отношение не потеплело ни на йоту. – Он ждёт вас. – Уже бегу! – вскочил Цузуки. – Я готов! – Ну-ну, – фыркнул библиотекарь, окинув взглядом безнадёжно пострадавший от близости с травой светлый плащ. – Документ-то возьмите, Цузуки-сан. Шинигами схватил свиток и поспешил к зданию. Вместо ожидаемого Коноэ-сана в кабинете его встретил секретарь Энма-Чо. – О, привет, Тацуми-сан! А где шеф? – Местоположение Коноэ-сана к делу не относится, – отрезал секретарь, оглядев вошедшего с головы до ног. Крайне неодобрительный взгляд остановился на измазанном в зелени плаще. – Меня больше интересует, почему вы не находитесь в своём кабинете в рабочее время, Цузуки-сан? – Ну... Я... – Цузуки почесал в затылке и обезоруживающе, как он полагал, улыбнулся. – Заданий-то всё равно нет... – Теперь есть! – Тацуми стукнул ладонью по столу. – И вам уже полчаса надлежало бы его выполнять. Вместо этого вы пропадаете неизвестно где, а сотрудники вынуждены отрываться от собственных важных обязанностей и искать вас по всему департаменту! – Уй! Прости, Тацуми, я просто хотел прогуляться, там такая чудесная погода... – Цузуки преданно заглянул секретарю в глаза, поднимая бровки домиком. – У нас всегда чудесная погода, – Тацуми поджал губы, однако сменил гнев на подобие милости. – Ладно. О вашей вопиющей недисциплинированности мы поговорим в следующий раз, сейчас важнее другое. Вы прочитали документ? – Какой документ? Ой, этот? – Цузуки потряс свитком, который до сих пор держал в руке. – Нет. А надо было? Правая бровь секретаря опасно задёргалась. Чёрная тень немного выступила из стены, но замерла, повинуясь своему хозяину, ещё держащему себя в руках. – Разумеется. Иначе для чего, по-вашему мнению, вам его вручили? – Э... Чтобы я принёс его сюда? – блеснул догадкой Цузуки. Тень рванулась в направлении незадачливого ответчика. Тацуми остановил её, сжав кулак. – Хорошо, оставим это. Я сам введу вас в курс дела. Садитесь, – добавил он, указав на стул. Цузуки плюхнулся на мягкое сиденье и приготовился внимать рассказу. Но не успел Тацуми раскрыть рот, как в дверь постучали. – Войдите! – разрешил секретарь. В кабинет вошёл Куросаки. Он поздоровался, подошёл к столу и сел рядом с Цузуки. Тот, обрадованный приходом напарника, повернулся к нему. – Хисока, как хорошо, что ты пришёл! А мы тут... Однако Тацуми призвал его к порядку. – Дело не терпит отлагательств. Цузуки-сан, Куросаки-кун, вы сегодня же отправляетесь в Токио!.. Но речь секретаря опять прервал стук в дверь, на этот раз громкий и бодрый. – Войдите! – крикнул Тацуми. Дверь распахнулась и в кабинет влетел сияющий Ватари. – Всем привет! У меня отличные новости... – учёный осёкся и обвёл взглядом сотрудников, сразу же уловив ситуацию. – Я помешал совещанию? – В какой-то мере, – ответил секретарь. – Я собирался рассказать о серьёзном происшествии на территории второго сектора. – О, в таком случае, прошу прощения! – воскликнул учёный, – Я сейчас же ухожу... – Нет, можешь остаться, Ватари-сан! – поспешил задержать его Тацуми. – Рассказ не займёт много времени. – Хорошо! – радостно согласился Ватари, усаживаясь на вертящийся стул. Цузуки испугался не на шутку. Сейчас Тацуми устроит Ватари взбучку! Секретарь не позволял сидеть на своём любимом стуле. Однажды Цузуки попытался на этом стуле покататься, так Тацуми едва не сбросил Цузуки на пол, крича, что не позволит всяким бездельникам ломать мебель. Цузуки принялся яростно подмигивать Ватари, сигнализируя об опасности. Ватари не обратил на его старания никакого внимания, устремив мечтательный взор на секретаря. Зато подмигивания заметил Куросаки и больно пихнул напарника локтем под ребро. – Цузуки, не время корчить рожи! – прошипел он страшным шёпотом. – Я не корчу рожи, я спасаю Ватари! – ответил самоотверженный герой. Куросаки раздражённо покачал головой. – Итак, вернёмся к делу, – сказал между тем Тацуми. Он определённо не мог не видеть, что Ватари сидит на его любимом стуле, так как стул этот стоял прямо перед его носом. Однако Тацуми и слова не сказал учёному на этот счёт. Похоже, поборник порядка теряет хватку, с сочувствием подумал Цузуки. – В Токио опять без вести исчезают люди. За последние две недели пропало девять человек. Все они – мужчины, в основном солидного достатка. Удалось установить, что они посещали ресторан "Ко Каку Роу", вернее, не сам ресторан, а подпольный бордель при нём. И это последнее, что известно о каждом из них. – "Ко Каку Роу"? – Цузуки подпрыгнул на диване. – Ресторан Ории Мибу, приятеля Мураки? Значит, за всем опять стоит этот гнусный подонок! – По всей видимости, дело обстоит именно так, – ответил Тацуми. – Но явных доказательств у нас нет. – Это же очевидно! – крикнул Цузуки, приходя в страшное волнение. Любое упоминание о докторе Мураки лишало его спокойствия, ведь Мураки совершил много страшных деяний и за последние годы причинил шинигами больше неприятностей, чем все остальные преступники, вместе взятые. – Всего лишь вероятно, – поправил напарника Куросаки. Он тоже почувствовал волнение, но не показывал его так явно. – В любом случае, именно это вам и предстоит узнать, – распорядился Тацуми. – Куросаки-кун, Цузуки-сан, вы отправляетесь на землю, будете работать под прикрытием. Ваша задача – провести расследование... – И вывести на чистую воду мерзавца Мураки! – закричал Цузуки. – Если это возможно. Первейшая задача – разведать обстановку в "Ко Каку Роу". Действуйте по ситуации, при малейшей опасности сразу же свяжитесь с департаментом. И не рискуйте без нужды, – добавил Тацуми. – Понятно, – кивнул Куросаки. – Все документы уже подготовлены, командировочные получите перед отъездом. У вас час на сборы. Цузуки, и без того возбуждённый, при упоминании командировочных вовсе оживился. Каким бы серьёзным и опасным не было задание, выкроить десять минут на посещение кондитерской всегда можно, если, конечно, получится сбежать от строгого напарника. А уж тогда он отведает и шоколадных пирожных, и булочек с корицей, и коктейля из фейхоа... – Идём, Цузуки, – позвал Куросаки, вырывая его из волнующих фантазий. Цузуки повиновался и вышел вслед за напарником в коридор. Закрывая за собой дверь, он успел увидеть, как Ватари прямо на стуле подъезжает к Тацуми. Некоторые ничего не боятся, поразился Цузуки! Куросаки быстро собрался сам и помог собраться напарнику, так что они даже не опоздали. Размер командировочных Цузуки разочаровал, но он надеялся, что сумеет занять часть денег у Куросаки: юный шинигами обычно почти ничего не тратил. – Перекусим где-нибудь? – предложил Цузуки, когда они оказались в Токио. Но все его надежды на прекрасные токийские кондитерские разлетелись вдребезги. – Мы должны немедленно приступить к выполнению задания, – заявил безжалостный Хисока. – Сейчас самое время для посещения "Ко Каку Роу". – Тогда в ресторане я и поем! – обрадовался Цузуки. – Ни в коем случае, Цузуки! Их цены не укладываются в наш бюджет. Закажешь только чай. Это заявление окончательно испортило настроение Цузуки. Пока Куросаки трудился над его внешним видом, Цузуки предавался голодной печали и одновременно рисовал в своём воображение картины триумфальной поимки злодея Мураки. Изменив внешность и переодевшись во взятый напрокат вечерний костюм, Цузуки отправился в "Ко Каку Роу". В таком виде он как раз походил на типичного молодого бездельника и любителя развлечений, богатого, невзыскательного и недалёкого. Хотя на самом деле богатым Цузуки отродясь не был. Куросаки, который, хоть и стал шинигами, выглядел шестнадцатилетним парнишкой, пойти с напарником в дом разврата не мог. Поэтому он остался прикрывать тылы, хотя и очень волновался, как бы Цузуки в одиночестве не натворил дел. Но поневоле приходилось на него положиться и надеяться, что он не перепутает инструкции. Цузуки инструкции не перепутал. Он их просто забыл. Надо отдать ему должное, оказавшись в царстве изысканных кушаний, он сумел удержать себя в руках и действительно заказал один красный чай. Но вместо того, чтобы осторожно разведать обстановку и спокойно вернуться к напарнику, Цузуки самовольно затеял слежку за показавшимся ему подозрительным официантом. Он проследовал за этим официантом по залу, вышел в коридор, прошёл в туалет и уже придумывал, под каким предлогом просочиться в кухню, как неожиданно стена разъехалась, и грубые сильные руки втянули его в неизвестность. Цузуки героически пытался бороться, но не успел ни размахнуться, ни вызвать шикигами. Ему в лицо ударило заклинание, и он отключился. *** Когда Цузуки пришёл в себя, у него возникло очень неприятное ощущение нависшей опасности. Это ощущение только усилилось, стоило ему осознать, что он раздет, связан и прикован к кровати, а рядом, мерзко ухмыляясь, стоит доктор Мураки. – Очнулся, Асато? – интимным тоном прошептал Мураки. – Наконец-то, я уже начал терять терпение. Разумеется, для осуществления операции необязательно, чтобы ты находился в сознании, но так гораздо веселее. – Что ты собираешься со мной сделать, негодяй?! – пропыхтел Цузуки, безуспешно пытаясь разорвать верёвки. – А как ты думаешь? – промурлыкал Мураки, наклоняясь к пленнику и легонько проводя пальцами по его телу, от плеча до бедра. Цузуки вскрикнул от неожиданности и завопил. – Убери руки, извращенец! Что ты творишь?! – Ах, Цузуки, ты так наивен, – издевательски покачал головой Мураки. – Даже не представляешь, что я могу с тобой сделать? Бедный невинный девственник... – Сам ты девственник! – огрызнулся Цузуки. Его так возмутило это предположение, что он даже забыл рвать верёвки. – Цузуки! – искренно удивился Мураки. – Вот это сюрприз. Неужели ты успел лишиться невинности? – Ты с сакуры рухнул? Мне девяносто восемь лет! Я потерял счёт любовникам, когда тебя ещё и на свете не было! Да я ещё с дедом твоим... – Что?! – доктор враз растерял всё своё насмешливое самообладание. – Мой дедушка тебя трахал?.. – О да! – подтвердил Цузуки. – Он мне покоя не давал, старый козёл. – Но как?!.. – Мураки не мог отойти от шока. – Обычно по-собачьи – любимая поза старикана. Ещё он любил ставить меня лицом к стене, – предался воспоминаниям Цузуки. – Ну и на столе тоже бывало... Потом такие горячие любовники мне редко встречались... Мураки рухнул на стул. Воспринимать подобные новости без подготовки оказалось слишком стрессово. А он-то верил, что его нервная система давно закалилась до несгибаемости. – А я считал тебя романтичным идиотом... – Какое отношение романтика имеет к естественным физиологическим потребностям организма? – пожал плечами Цузуки. – Вот, значит, какие у тебя взгляды на отношения? Не знал, что у нас так много общего. Пожалуй, я поторопился, собираясь тебя убить. – Ты собирался меня убить?! – поразился Цузуки. – Разумеется. Я уже говорил, что мне нужно твоё тело. Так оно мне нужно не для удовлетворения физиологических потребностей, а в качестве донорского организма. Всё, что я собирался сделать – это отрезать тебе голову. – Помогите! – завопил Цузуки, осознавший наконец-то всю серьёзность положения. – Да не надрывайся ты, – посоветовал Мураки. – Никто тебя не услышит, здесь полная звукоизоляция. – Ты мерзавец! Всё равно мы тебя поймаем, и ты ответишь по всей строгости закона! – Ты что, насмотрелся голливудских боевиков? – поморщился доктор. – Так пошло. – А мне всегда казалось, что это крутая фраза, – обиделся Цузуки. Мураки открыл рот, чтобы ответить, но не успел. Снаружи прогремел взрыв, проломивший стену и вырубивший свет. Цузуки с удивлением увидел, как в комнату вбежал Куросаки. Хисока бросился к напарнику. – Цузуки, ты жив? – Пока да. Но этот маньяк собирается отрезать мне голову. После такого я не выживу. Мураки, придавленный обломком стены, грязно ругался. – Тебе лучше замолчать! – повернулся к нему Куросаки. Не теряя больше времени даром, он связал удачно беспомощного Мураки заклинанием фудо. – А ты делаешь успехи, Хисока, – поразился Мураки. – Или я тебя раньше просто недооценивал? Надо бы присмотреться к тебе поближе... – Присмотришься, пока будешь в заключении, – жёстко ответил Куросаки. – У нас будет много времени для общения, негодяй! – Я могу расценивать это, как обещание? – ухмыльнулся Мураки. Даже застигнутый врасплох и пойманный, он не терял самоуверенности. – Попытайся только! – Куросаки сверлил его пылающим взглядом. – Ну, если ты так просишь, непременно попытаюсь... – Ты!.. – Эй... – позвал с кровати позабытый Цузуки. – Может быть, меня уже можно развязать и одеть? *** За поимку опаснейшего преступника Куросаки и Цузуки получили благодарность и вознаграждение. Мураки, правда, вскоре сбежал, но к тому времени Цузуки уже успел проесть все свои и половину хисокиных денег, так что взятки с него были гладки. 29. 11. 2010.