Драконорождённая Ведьма

Игрит Драконья Смерть, на сорок пятом году своей долгой, для жителя Скайрима, жизни, устала. Насыщенная жизнь, полная приключений, опасности и потерь, наскучила. Женщина стала циником ещё в буйной молодости, потеряв родителей и друзей в горящем Хелгене. На своём веку женщина убила больше людей, чем любой из ассасинов Тёмного Братства, или того же Мораг Тонг, это оставило свой кровавый отпечаток на личности Довакина. Некогда добрая девушка, восемнадцати лет, с пушистой копной золотистых волос, попавшаяся на пересечении границы и возвращённая в Хелген, изменилась. Точнее её изменила жизнь и война. А также смерти тех, чьи имена она до сих пор вспоминает с болью. Виной всему были драконы, вернувшиеся в Нирн так не вовремя. Те, которых она так возненавидела, те, которых она убивала, не щадя. Но ненависть за года поутихла, а некоторых из драконов она даже приняла как соратников. Дюрневир, Партурнакс, Одавинг — именно этих чешуйчатых Игрит даже не думала убивать. Сколько она прошла за свою жизнь… Победила Алдуина, спасла чёртов Нирн, подняла на ноги Гильдию воров и Тёмное Братство, с трудом отбилась от звания Архимага, успела побыть вампиром и излечилась от этого, спасла Солстейм, победив Мирака… Её достижения можно было перечислять бесконечно, но это не главное. Сейчас она погибала, истекала кровью, ведь старые раны, покрывавшие всё тело, дали знать о себе в не самое подходящее время, что было даже подозрительно. Неужели отравили? Горло саднило, во рту чувствовался привкус крови, — слишком часто она использовала крики, но те срабатывали через раз, так как она выплёвывала кровь едва ли не постоянно. Она лежала на холодной земле, справа от неё, в полуметре, лежала её отрубленная кисть, крепко сжимающая меч из драконьей кости. Вокруг неё стояли талморцы, ненавидящие её всем сердцем, которые устроили засаду на неё. Весьма умело проведя вокруг пальца. А точнее купив того, кому она доверяла. Неподалёку стоял норд, хускарл полученный от ярла Фолкрита, потупив глаза в сторону. Трусливый мужчина никогда не воспринимался ей, как опасность. Но, кто бы мог подумать, что он был готов на подлость? Мало обращая внимание на текущую кровь, на отголоски боли, которые притупились от болевого шока, Игрит подняла корпус, отчего пару талморцев отступило на шаг в сторону. Она не хотела это использовать, вообще никогда, зарево алого огня напоминало ей ту страшную битву, отгремевшую годы назад в Совнгарде, но раз она погибает, то унесёт своих врагов с собой. Крик Алдуина — Армагеддон. — Кест-До-Кирл! — из последних сил рыкнула она. Синева бескрайнего небосвода сменилась алым цветом, грянул мимолётный гром, грохот и с неба стали падать горящие метеориты. В неё метеориты не летели, но она уже труп, а почти вспоротый живот и яд это подтверждали. Думая, что всё это прекратиться, один талморец занёс над ней меч, а затем последовала темнота. Наивный, эти метеориты не остановятся, пока не выжгут всех её врагов. А ей пора. Совнгард ждёт. Но у двух первородных сущностей, Ану и Падомай, в последующем называвшихся Ануиэль и Ситис, другие планы на героиню мира. *** Первый день каникул у Гермионы не задался сразу. Лишившись школьной библиотеки она грустила, не порадовали и новые книги от родителей, за окончание начальной школы. Высшие баллы по всем предметам, подарок она заслужила. Да, Гермиона знала и понимала, что в средней школе, куда родители уже подали документы, тоже будет библиотека, но Грейнджер сомневалась в том, насколько она будет хороша. А ещё у девочки жутко болела голова. Эта боль мешала ей читать, что расстраивало ещё больше. Девочка лежала на кровати и смотрела в белый потолок, изредка переводя взгляд на часы или в окно, где светило солнце. Вскоре таблетка, данная матерью, должна была подействовать. Незаметно Гермиона заснула, а Джейн Грейнджер, зашедшая проверить дочь, увидела лишь то, что она спит и не стала тревожить. Для неё же лучше. Потому как через минуту ребёнок болезненно скрючился, из носа потекла кровь, уже не алая, а тёмная и густая, нечеловеческая, которая тут же испарялась, а глаза открыла уже другая личность. *** Игрит открыла глаза, которые неимоверно жгло, надеясь увидеть Совнгард, а не какой-нибудь домен даэдра, куда её душа могла отойти, и тут же недоуменно вскинулась. Её окружали нежно-розовые и персиковые стены, к которым были приклеены бумажки со странными надписями. Довакин поднялась на локтях, отметив, что это её удаётся с трудом. Раньше она могла спокойно вскочить на ноги и в тяжёлых стальных доспехах, сейчас ей что-то мешало. И это что-то было слабыми мышцами. Игрит опустила взгляд на руки, и едва не вскрикнула. Детские тонкие ручки, без её боевых шрамов, с редкими веснушками и золотистым оттенком. Хотя её кожа, из-за погоды в Скайриме, всегда была молочно-белой. И даже то, что кисть правой руки была на месте, не столь пугало, как сам вид таких рук. Испуганно сглотнув, а сейчас Драконоборец испытывала страх, нордка опустила взгляд вниз. Первое, что бросилось в глаза, — юбка. Светлая, жёлтого приятного цвета, в странный рисунок: маленькие ромашки украшали всю поверхность ткани, и это определённо не была вышивка. Короткая, чуть ниже колена, а такие носили только работницы в тавернах, ну и некоторые дамы из заведения Сигни, и все для привлечения клиентов. На лодыжках были светлые пушистые носочки с бантиками по бокам. Ноги, с едва золотистым загаром, покрытые редкими родинками и тонкими шрамами. Такие шрамы были у Игрит в детстве, когда она играла с другими детьми и падала, сдирая коленки, или царапалась о кусты и ветки деревьев, по которым лазила вся деревушка. Но только расположение её шрамов было в других местах и их было намного больше. Нахмурившись, Игрит поднялась на локтях и удивлённо оглядела помещение, в котором сейчас находилась. Обстановка не то чтобы знакомая, нордка никогда не видела похожих комнат. Светлая, с непонятным и неизвестным покрытием на стенах. Взгляд цепляли книжные стеллажи, едва ли не в таком же количестве, как и в коллегии Винтерхолда, где Игрит провела по меньшей мере четыре года, обучаясь магии. В отличие от своих сородичей, Игрит не стеснялась пользоваться магией в бою. А битвы в жизни Довакина были частыми, и сил против банды бандитов не всегда хватало, поэтому Игрит использовала школу разрушения, в которой ориентировалась весьма неплохо. На книжных полках стояли необычные книги, в ярких, или наоборот тёмных обложках, поражающие глаз разнообразием цветов. В Скайриме обложки были однообразные, кожаные, а здесь… Цепкий взгляд уловил отблески на обложках, как от тонкой плёнки. Эти самые полки ломились от помещённых в них книг. В помещении было много всяких мелочей: карта на стене, которую Игрит решила изучить чуть позже; зеркало в углу и стул рядом, но тот угол казался пустующим, словно там редко бывала хозяйка комнаты. Светлый стол, на котором лежало ещё несколько книг и кипа бумаг, исписанные мелким почерком, была разбросана по всему столу, а несколько листов лежало на полу. Бросив ещё один короткий взгляд, а глаза едва жгло, на кипу, Игрит тяжко вздохнула, пытаясь успокоиться. Паника накатывала волнами. Игрит медленно поднялась и подняла один листок, едва не упав. Тело было непривычным, центр тяжести был смещён, и нордка едва ли не падала на каждом шагу. С каждой минутой Драконорождённая всё сильнее злилась, и сожалела о том, что не оказалась в Совнгарде. Слова на листе были странными. Письменность отличалась от тамриэльской, да и от любой другой тоже. Такое женщина видела впервые. Задумчиво осев обратно на кровать, пока она вновь не покачнулась, Игрит внимательно смотрела на местный язык, который казался знаком и незнаком одновременно. Бросив фразу на всеобщем имперском, воительница заметила, что язык заплетается и она едва выговорила простейшую фразу. Громко втянув воздух носом, Довакин поднялась и отправилась к крупному, со стальной щит, зеркалу, чтобы посмотреть на её новую внешность. Отражение не радовало. Не было ясно, что это за раса. Не нордка, не бретонка, и даже не имперка. Светлая кожа, буйные каштановые кудри, которые едва ли не торчали в стороны, Игрит невольно задалась вопросом, когда их нормально прочёсывали, и шоколадные глаза. В целом миловидное личико, но словно нечеловеческое. Для нордки. Было непривычно не разделять людей на расы, даже полукровки угадывались, а это… Что это? Вот кто она теперь? А ведь раса могла подсказать, что это за язык. Да и что за место. Игрит вздохнула, и заприметила слегка удлинённые передние зубы. Натянуто улыбнувшись, она внимательней рассмотрела прикус. Исправить можно, не зря же она Колетту мучала год? Так что с помощью школы Восстановления и Изменения исправить это вмиг. Но это позже. Стоит разобраться с её местоположением. Игрит осторожно подошла к окну, держась за стены, и открыла створки. На улице был моросящий дождь, но не это привлекло внимание женщины. Она смотрела на улицу одинаковых белых двухэтажных домов, и отчётливо понимала, что это не Скайрим. И даже не Тамриэль. Другой мир. Мимо пронеслась какая-то повозка без лошадей, которую Игрит проводила тоскливым взглядом. Она вновь нашла приключения на свой зад. Даже после того, как её убили. Резко отвернувшись от окна, дама стала шарить по ящикам в поисках хоть какого-то оружия. Без привычного меча и кинжала, воительница чувствовала себя голой. Особенно не в доспехе, а в обычной одежде в неизвестном месте. Не было ничего. Игрит оказалась совершенно беззащитной в непонятном месте, чужом теле, и при этом не может даже нормально ходить с непривычки. Да и тело оказалось непривычно слабым. Нет, с её сорокапятилетним телом оно даже не сравнивалось. В свои двенадцать Игрит могла бегать с друзьями целые дни, а тут она устала почти сразу, пока проверяла ящики, бегая из угла в угол. На первом этаже, а комната находилась на втором, кто-то заговорил, фоном слышалась необычная музыка, отчего женщина вздрогнула и подошла к двери, аккуратно приоткрывая её. Небольшой коридор с коричневым ковром на полу, дальше была лестница вниз. Игрит аккуратно закрыла дверь и прижалась к ней спиной. Нет, так не пойдёт. Мало ли, сколько их там? — Лас-Йа-Нир, — Шёпот сработал не сразу и при этом как-то коряво. Красные точки, указывающие на местонахождение живых существ, постоянно мигали, не давая нормально рассмотреть возможных противников. И только под конец Крика всё исправилось. Две точки медленно передвигались по дому. Одна из них была мужской, как она могла судить по форме тела, а другая женская. Возможно это были родители этого тела, поэтому дама расслабилась. Но быть наготове не перестала. В горле стоял привкус крови. Но Игрит радовалась и тому, что Ту’ум сработал. А то что тело оказалось слабым даже для такого крика… Исправимо. Вновь осмотрев комнату, Драконорождённая подняла лист и уселась на кровать. Пора вспоминать школу Седобородых и вспомнить как они учили познавать суть языка. То, что ей нужно сейчас. Первым, что нужно сделать — это изучить язык. *** Медитация понемногу открывала сознание. Лист поднялся в воздух, а призрачные слова кружили вокруг. Полутьма, созданная закрытыми шторами, помогала в раскрытии сознания. Игрит осторожно касалась этих слов, пытаясь постичь суть самого языка. Пока получалось не очень, но это было только начало. За час она узнала достаточно для односложного разговора. Примитивное согласие или отрицание, обращение, да и несколько слов. Но этого было недостаточно, поэтому Игрит напрягала возможности этого тела на полную, стараясь постичь как можно больше. Выжимала соки и подключала магию к поддержке тела. А магия в этом теле, оказывается была, и резерв был неплох. Сильная волшебница, таких в Скайриме было не так уж и много. Даже у самой Игрит магии в свои сорок пять было меньше, чем у этой мелочи. Хоть какой-то плюс в этом теле. Хотя относительную молодость тоже можно было отнести к плюсу. Но самым главным плюсом было то, что заклинания из Тамриэля здесь работали! У неё есть шанс отбиться в случае чего. Но обрести оружие стоит. Или… Под ногами девочки загорелась пентаграмма, а в руке появилась приятная тяжесть одноручника. Полупрозрачный даэдрический меч заставил девочку шипяще тихо рассмеяться. Даже эта магия работала здесь. Какое счастье. *** Невыразимцы из Отдела Тайн сбились с ног, когда около часа назад граница мира разорвалась, пропуская что-то сюда, а затем закрылась, словно ничего не произошло. Теперь Невыразимцы тщетно пытались найти то, что вошло в их мир. Но результата не было, словно что-то скрывало это существо, либо оно скрывалось само. Определить точное, или хоть приблизительное место, куда сошло это не удалось. Магическая карта, отслеживающая магические всплески на островах, показывала то же самое, что и утром. Почесав голову, глава Отдела Тайн написал несколько отчётов, отправив их Министру Фаджу и Главе Аврората Руфусу, оповещая их о столь затруднительном положении Отдела. *** Когда магия закончилась, Игрит легла на кровать, раскинув руки в стороны и мерно дыша. Силы закончились быстрее, чем магия, поэтому в последние двадцать минут она поддерживала себя именно этой энергией. Надолго не хватило, но это уже было великолепным достижением. Магия восстанавливалась нехотя. Медленно, тяжело, словно впервые была израсходована полностью. Хотя такое вполне могло оказаться, всё же этому ребёнку было где-то одиннадцать. Не то время, чтобы разбрасываться заклинаниями направо и налево, и соответственно тратить магию в ноль. Хотя такой резерв достаточно сложно потратить… Знающему волшебнику… Плохо контролирующий и не знающий точное количество вкладываемой магии, ребенок мог потратить резерв. Но эта девочка, казалось, магией совсем не пользовалась. Не знала о даре? Любой иной маг бы сразу это заметил и сообщил родителям ребёнка, ведь лучше пусть они знают о даре, чем дитё в порыве гнева сожжёт дом. Или же девочка не признавала магию? Родители вполне могли сказать ребёнку, что магия это нечто отвратительное, чтобы внушить собственному дитю неприятие к магам и магии, такое в Скайриме бывало часто. Эта провинция Тамриэля, благодаря славе и действиям коллегии, ненавидела каждую из школ магии, за исключением Восстановления. Пользу лечения никто не отрицал. Вот только это не Скайрим и с миром, и теми же самыми магами, стоило ещё разобраться. Чуть позже, сейчас Игрит должна изучить язык, узнать о предыдущей владелицей тела и что-то делать с её родителями. Говорить, что их дочка скончалась, а это что более вероятно, не особо хотелось. Игрит повторно вздохнула, вновь раскрывая сознание, позволяя мыслям мерно течь в голове, а телу расслабиться. Техника, которую разработала Коллета, помогающая быстрее восстанавливать магию, но главным условием было полное отсутствие лишних движений и только тогда регенерация была действенна. Имея при себе зачарованные кольца и амулеты, которые в своё время Игрит делала целыми днями, эта техника была бесполезной. Сейчас же… Спасибо Коллете, что она заставила её научиться пользоваться этой техникой. Сейчас она была как нельзя кстати. Регенерация увеличилась. Примерно через полчаса своеобразной медитации, резерв восстановился полностью и Игрит вернулась к изучению языка, взяв на этот раз вместо листа одну из книг со стеллажа. Чем больше медитировать над языком, тем легче понимать его суть. Седобородые тратили жизнь, чтобы понять суть драконьего языка. Пастурнакс тоже вложил немало в эту технику, чтобы помочь своим ученикам. Помогал он и ей, при этом весьма активно, а техника его работала не только для драконьего языка, а для любого из всех существующих. Нужны лишь слова или текст, и всё, осталось лишь трудиться. Игрит вначале изучила драконий язык, но из-за того, что, тогда ещё, девушка была Довакином, то изучение было простым. Язык Дов, был как вторым родным. После, для пробы, был даэдрический язык, от которого она изучила лишь четверть, а после бросила. Нашлись дела поважнее, чем изучение бесполезного языка. Даэдрическая письменность исчезла из Тамриэля несколько столетий до её рождения, и лишь пару книг на провинцию оставались в Нирне. И те простые копии. Больше она этой техникой не пользовалась, не приходилось как-то, но уроки запомнила надолго. Такое не запомнить сложно, ведь то, что ты сидишь часами на пролёт, тратя силы и магию, а тебя изредка бьют палкой по спине, чтобы она была ровной, буквально врезается в память. И сейчас Игрит была благодарна за столь суровую школу. В ином случае Игрит не знала бы что ей делать. И пуститься могла во все тяжкие. Тяжело вздохнув, Игрит раскрыла книгу и вновь начала изучение. *** Близился полдень. Дождь прошёл и на небо вышло солнце, благодаря которому Игрит и определила время. По её ощущениям, она сидела здесь с девяти часов. Тело хотело справить нужду, но привычных устройств Игрит не находила. Приходилось терпеть, пока она не дошла до незатейливого слова: «Унитаз». Прибор для той самой нужды, который она ещё никогда не видела, но с помощью образов этого предмета теперь знала, что искать. Игрит робко вышла за дверь комнаты, тихо крадясь к дверям. Тело, ещё слегка непослушное, создавало лишний шум, но Драконья Смерть старалась сгладить эти звуки. Гильдия Воров и Тёмное Братство научили её правильно красться и оставаться незамеченным для исполнения своего дела. Подводило только тело, не имеющее нужных навыков. Одно дело знать как всё это делается, а другое мышечная память. Её-то как раз и не было. Уни-таз, как перекатывалось на языке Игрит, нашёлся за беленькой дверью с железным изображением большого корыта. В этой комнате как раз оно и было, а в уголке пристроился нужный аппарат. Сделав своё дело, дамочка инстинктивно, да и произошло это как-то само, нажала на кнопочку у прилагающегося бака и по внутренним стенкам потекла вода. Удивлённо на это посмотрев, заселенец машинально сделал шаг к раковине и протянул руку, как тут же недоуменно замер. Что она делает? Но раз тело помнило, что стоит делать, зачем ему мешать? Если это такой привычный ритуал, то стоит его соблюдать. Из открытого крана потекла вода, под которой догадавшаяся женщина вымыла руки. Не тазик с водой, но тоже неплохо. На ручеёк похоже. Осталось вернуться в комнату. Внутри её, как оказалось, ждали. Красивая для Скайрима женщина, обеспокоенно смотрела на дочь, но затем улыбнулась. — Милая, мы с папой должны вернуться в клинику, — начала она. Игрит нахмурилась, машинально переводя слова. — Поэтому ты сегодня будешь обедать одна, ладно? Да, мы обещали, что сегодня у нас будет выходной, но так вышло… Женщина говорила что-то ещё, но Игрит мало чего понимала и перевела нормально только начало. Поэтому она рассеянно кивала и едва улыбалась. Насколько она поняла, то родители этого тела собирались уходить, оставляя её одну. Ей же лучше, пока разберётся с языком и устройством мира. — Дорогая, обед на столе, а ужин в холодильнике. — дама слегка помялась, — Не обижайся, ладно? — Хорошо, мам, я всё понимаю, — тихо сказала Игрит, стараясь как можно нейтральней, ведь как реагировала предшественница она не знала. — Я знала, что ты у меня умная девочка, — женщина взлохматила каштановые пряди и чмокнула дочь в макушку, совершенно не подозревая, что это далеко не её дочка. Дождавшись пока «родители» покинут дом, Игрит начала изучения всех помещений, тщательно запоминая любые мелочи. В том числе и семейные фотографии, как услужливо подсказала память, ориентируясь на образы, доставшиеся от слов. Перевернув одну из таких фотографии, женщина нашла подпись: Джейн и Ричард Грейнджер, и их дочка Гермиона. — Гер-рмиона? — задумчиво перекатила на языке Игрит. — Интересное имечко. Впрочем, мне нравится. Поставив фото на место, женщина задумчиво подняла голову к потолку, и вновь повторила своё новое имя. — Гермиона Грейнджер… Талос Великий, будь по-твоему. Да хранят меня Боги в этом забытом мире. Женщина отвернулась от фотографий и прошла на кухню. Обед на столе, значит? Вот он как раз и не помешает.