***
Твои поиски начинаются мягко-розовым, на грани с персиковым. -твоя мать ведёт машину- Ты так любишь, когда всё мягкое и ненавязчивое. Успокаивающее, убаюкивающее; невесомо касающееся твоих ладоней. Но это плавно переходит в оттенок клубнично-малинового джема. -твоя мать начинает что-то рассказывать- Приторно-волнующее; липнущее к тебе и к твоим запертым мыслям; Настораживающее, желающее остановить. Сдирающее кожу - почти. И заканчивается оттенком багряной лужи под колёсами чей-то машины. - Вы знаете, что это? - Мама просила никому не рассказывать. Отдающее болью; Дающее исключительную боль. Кричащее, скрипящее, шипящее. - Мама просила никому не рассказывать. Бьющее себя в грудь; Ударяющее тебя по затылку. - Мама просила никому не... - Закрой свой рот. Твои мысли не нашли выход; его ищешь ты. никому не рассказывай про - удар-визг-шипение - секрет.***
- Боже, никому не рассказывай, прошу, никому не рассказывай. И Тайлер вновь и вновь бьётся головой о сиденье старой машины. Он уверен, что чувствует капли крови на своём лице. - Я прошу, никому не... - Закрой свой рот. Его руки дрожат; его губы дрожат; всё его тело дрожит - тело под колёсами неподвижно. Он поднимает взгляд на свою мать. Женщина сидит оцепенело, - парень уверен, что видит капли крови на её лице - мёртвой хваткой (но не такой, как тело под машиной) вцепившись в руль. - Что с тобой не так? Он оставляет этот вопрос в салоне машины, выходит, быстро захлопывая дверь, чтобы слова не успели сбежать от его матери, пусто смотрящей в ночь. Тайлер обходит машину и видит мягко-розовые, на грани с персиковым волосы. Его лёгкие немного сдавливает, но это ничего. Он подходит ближе к телу, присаживается на корточки возле и берет руку парня, собираясь проверить пульс, но это не нужно; тело на асфальте сдавленно стонет. мягко-розовый, на грани с персиковым.***
Парня, которого чуть не убила мать Тайлера, зовут Джош. Он живёт на соседней улице, но это не важно. Он живёт. А Тайлер ищет выход. Они проводят больше времени вместе, чем планировалось. Но это только потому, что Джошу двадцать четыре, он живёт один и почти не чувствует своих ног после аварии. А Тайлер чувствует: и его ноги, когда делает ему массаж, и вину за свою мать, которая теперь не садится за руль. Иногда Тайлер чувствует мягкий взгляд Джоша на себе. Он уверен, что этот взгляд не может быть предназначен для сына женщины, которая чуть не убила человека. Но это так. Иногда Джош нежно вырисовывает узоры на ладонях Тайлера и получает в ответ тёплый взгляд глаз, похожих на глаза женщины, которая чуть не убила его. - Но это ничего, - думает он, - это ничего. Узоры сплетаются в петли и удавки. Иногда Тайлер запускает свои пальцы в волосы Джоша, осторожно массируя кожу головы. Его руки утопают в мягко-розовом, на грани с персиковым. Иногда Тайлер засыпает на груди Джоша; иногда просто слушает его дыхание, ощущая, как лёгкие плавно наполняются воздухом, позже выпуская его. И это кажется таким бес-конечным.***
Когда наступает зима, Джош красит волосы в клубнично-малиновый цвет. Лёгкие Тайлера немного сдавливает, но это ничего. Когда наступает зима Джош уже в полной мере может пользоваться своими ногами. И он подходит к Тайлеру, вынуждая того упереться своими бедрами в кухонную раковину, шепчет ему что-то на ухо, заставляя улыбаться; целует куда-то в шею, заставляя шумно дышать; пробирается руками под одежду, заставляя дрожать. Иногда они занимаются сексом. Иногда они целуются. Иногда Тайлер запускает свои пальцы в клубнично-малиновые волосы Джоша. Ему кажется, что его руки утопают в ягодном джеме. Всё липнет. Тайлеру кажется, что его руки навсегда прилипнут к голове Джоша; что он навсегда прилипнет к нему. - Но это ничего, - думает он, - это ничего. А Джош тихонько мурчит от его прикосновений. И Тайлер почти находит выход.***
Зима сменяется на весну. Клубнично-малиновый на голове Джоша сменяется на багряный. Тайлеру кажется, что это кровь. Он скучает по мягко-розовому, на грани с персиковым. - Но это ничего, - думает он, - это ничего. Иногда Тайлер запускает свои пальцы в багряные волосы Джоша. Ему кажется, что его руки утопают в крови. Так вязко. Тайлеру кажется, что они навсегда останутся грязными. Он получил водительские права и теперь может в большей степени увязнуть в багряном. Иногда мать Тайлера приходит к нему и Джошу в гости. Прошло более полугода с момента аварии, Джош полностью здоров, -но почему-то на его голове багряный- а женщина до сих пор смотрит на парня - и на своего сына - виноватым взглядом. Тайлеру противно и его почти тошнит. Он ищет выход, но пока что только склоняется над унитазом.***
Летом Джош красит волосы - это сезонное действие - и они приобретают мягко-розовый, на грани с персиковым цвет. Лёгкие Тайлера немного сдавливает, и кажется, это что-то значит. Тайлеру нравится запускать свои пальцы в мягко-розовые, на грани с персиковым волосы Джоша. Ему кажется, что его руки утопают в сотне сорванных лепестков пионов. Мать Тайлера по-прежнему иногда приходит к парням. Джош улыбается, рассказывает нелепые истории, Келли искренне смеётся. И теперь её взгляд не пропитан виной. Но она пропитана чем-то багряным. Тайлеру противно и его почти тошнит. Склоняясь над унитазом, он, кажется, находит выход.***
Это всё еще лето. Волосы Джоша всё еще мягко-розовые, на грани с персиковым. Тайлеру по-прежнему сдавливает лёгкие, но это ничего. Он сидит за рулём машины. Они едут в какой-то супермаркет. На улице ночь; достаточно темно, чтобы зажечь фары; достаточно темно, чтобы яркие вывески магазинов неоном слепили глаза. Тайлер одной рукой держит ладонь Джоша; он думает о мягко-розовом, на грани с персиковым. В машину что-то врезается и - удар-визг-шипение - Тайлер тормозит. Джош крепче сжимает руку Тайлера, спрашивает, что это было. Лёгкие Тайлера сдавливает, и ему не кажется, что это "ничего". Его руки дрожат; его губы дрожат; всё его тело дрожит - тело под колёсами неподвижно. Он поднимает взгляд на Джоша. Он хочет сказать: "Никому не рассказывай, прошу, никому не рассказывай." Но он вовремя затыкается, ловя взглядом мягко-розовые, на грани с персиковым волосы. Тайлер выходит из машины, оставляя Джоша одного. И это так знакомо, так знакомо. Так знакомо, что ему хочется закричать. Он видит тело матери. Багряный, багряный, багряный. Тайлеру больно и его почти тошнит. Он садится на колени и берет руку матери, чтобы проверить пульс, но это оказывается ненужным; он ничего не чувствует, ничего не слышит. Он видит багряный, багряный, багряный. Ему кажется, что по его лицу медленно сползают такие же слезы. Джош - мягко-розовый, на грани с персиковым - садится рядом, смотря на багряное тело, и говорит: - Никому не рассказывай, слышишь, никому не рассказывай. В мягко-розовом, на грани с персиковым Тайлер находит выход.***
Если твои мысли не находят выход, то выход находишь ты. Заранее предрешенный. Бьющий себя в грудь. Кричащий, скрипящий, шипящий. Обволакивающий и утягивающий куда-то в глубину багряного, ненадежного, неправильного и неизбежного. И ты закрываешь глаза, надеясь увидеть выход там. И ты зажмуриваешь их плотнее, но от этого лишь появляется множество багряных пятен, что назойливо маячат за шторами век. И ты ждешь тишины, тишины, тишины; и мягко-розового, на грани с персиковым. И ты находишь выход.