Не легко быть другим

--Что с тобой не так? Ты больной!       Звук от пощечины звонко раздался по небольшой кухне и эхом отдался в голове юноши. Он рефлекторно накрыл ладонью горящий след на щеке, остолбенело глядя на мать. Что могло произойти, зададитесь вы вопросом.       Причиной недовольству женщины послужил задравшийся рукав кофты и открывшиеся взору порезы. Свежие, затянувшиеся коркой, почти пропавшие и не обошлось без шрамов. Первым возник самый распространенный вопрос: "Что это?", от которого Торд попытался уйти.       Несомненно, матери тяжело видеть подобное, однако с Тордом они никогда не состояли в отношения, где кто-то волнуется за парня, помимо него самого.. По крайней мере, после ухода его отца. Некоторые считают, что это "болезнь", "ненормальность". И они считают, что правы, что говоря это, можно добиться того, чтобы человек прекратил причинять себе "необоснованную" боль.       Они не правы. --Чего тебе не хватает!? Ты живешь в хорошем личном доме, тебя кормят, покупают все необходимое и в школе все хорошо, какие вообще могут быть проблемы в твоем возрасте? - это первый раз за месяц, когда мать подняла голос и руку. Парень лишь оступился на шаг назад, уже смотря в пол. Ругань превратилась в белый шум. --Что о тебе подумают люди в школе? Одноклассники, мои знакомые? Мне стыдно будет показываться рядом с тобой. Ты наказан.- и это были последние слова, прежде чем женщина взяла сумку и ушла на работу, захлопнув за собой дверь.       Забавно, что когда парень пытался поговорить со своей матерью, чтобы хоть как то разобраться в собственных чувствах, она просто говорила, что ей некогда, что у нее дела, что она устала. Иногда. А иногда говорила, что это просто период, который скоро пройдет. Это была ложь. И с каждым разом она делала все только хуже.       Преодолев путь от кухни до лестницы, а от туда до своей комнаты, Торд закрыл за собой дверь. Замок щелкнул и только после этого он опустился на кровать, ударив в изголовье кулаком. Острая боль растеклась по всей кисти, с разбитых костяшек капнули первые капли крови, прямо на подушку.       Рука потянулась к ручке прикроватной тумбочки, открыла её и раздвинув ненужные объекты, вытащила металлическую пластинку. Некогда - канцелярский ножик.       Он закатал рукава. "Действительно, что подумают о тебе, когда увидят рядом со мной?" - пронеслось в голове, когда кончик лезвия был прижат вплотную к коже в месте где начинается предплечье. "Что с тобой не так? Надавив сильнее, парень повел лезвие по направлению к запястью. Порез не длинный. 2-3 сантиметра в длину, но глубокий. Рядом появились еще три таких же.       Опустив руку ниже, он провел лезвием несколько раз по запястью. Главное следовать одному простому правилу - немного, коротко, но глубоко. Потом меньше соблазна, да и их можно разодрать, если в очередной раз ударит паника, страх или одиночество. В школе так бывает часто.       Теперь остается только с тяжелым выдохом откинуться спиной на кровать и пялить в потолок, пока кровь хоть чуть остановится и подсохнет. Всю жизнь мы твердим себе, что никогда таким не займемся. Однако, стоит появиться чему-то такому, что пробьет брешь в твоем подсознании. Стоит всего один раз взяться за лезвие и это входит в привычку. Спасательную привычку.       В жизни любого наступает момент, когда начинается та самая точка отсчета. Мы начинаем разрушать себя, приносим вред. Для этого есть множество способов: мы курим, пьем, режем тело, прокалываем его иглами, ведем распутный образ жизни и все это.. Все это для заполнения внутренней пустоты. Тяжело быть другим, Торд это понимает, но так же он понимает, что ничем не отличается от тех "других", что так же не вошли в рамки. Он уникален. Они уникальны. Они не похожи на современное стадо, считающие таких людей "понтующимися".       Физическая боль и разрушение дают почувствовать себя живым. Скрыться от душевной боли ненадолго, почувствовать себя в безопасности. Но рано или поздно, физическая боль закончится, и все вернется на свои места. Сознание переключится на душевную боль, что побудит тебя снова и снова браться за лезвие, побуждая к самоуничтожению. Это сплошной замкнутый круг, из которого мы не выберемся просто так, ступив в него однажды... ***       Время постепенно близится к вечеру. Торд благополучно пропустил школу. Просидел весь день в комнате и только недавно выбрался на крышу, где обычно курил. Мать сегодня не вернется - в этом он уверен твердо и потому завис в собственных мыслях с сигаретой в руках. Собственно, из них его выдернул Том, опустившийся рядом. Как он очутился на крыше - не загадка. Этот парень один из первых, кто спокойно болтался в окружении этой семейки.       Именно поэтому он без проблем зашел во двор и забрался на крышу, когда не нашел никого в доме. --Ты сегодня пропустил уроки. - этот факт остался без ответа. --Торд? Все хорошо? --Да. Все норм, не беспокойся. Просто немного поссорился с мамой. - Торд выдохнул слова вместе с дымом и затушив сигарету о черепицу, выкинул бычок. --Ты даже не попытался их завязать сегодня. Обработал хотя бы? - утягивая парня к себе, фыркнул тот и уложил чужую голову на свои колени. --Да. Что-то вроде того.       Пальцы рук были переплетены между собой и парни просидели в тишине минут десять. Том аккуратно водил по шрамам, поглаживая их и посматривал на свежие порезы. Он помнит какие шрамы появились первыми. Тогда Торда не на шутку поколотили местные задиры, когда он только-только перевелся в их класс. Тогда он застал его в туалете во время урока около раковины. --Ты ангел? - внезапно нарушил тишину Том, переводя взгляд на удивленное лицо Торда. --Что? --Ну..когда я был меньше, моя мама говорила мне, что те люди, которые метят запястья - это ангелы. --Вряд ли я ангел. --А я думаю наоборот. Она говорила, что только ангелы вредят самим себе, потому что им не нравится здешняя жизнь. Этот мир уничтожает их, поэтому они пытаются снова вернуться на небеса. Они слишком чувствительны к боли других и их собственной. Ты же помогаешь мне и защищаешь. --Знаешь, а твоя мама очень мудрая. --Спасибо. Она тоже ангел и уже вернулась домой. - кивнул Томас, поднося запястье Торда к губам и оставляя поверх шрамов с ранами нежный поцелуй.