Оборотень - Путь Роберто

Наверно прошло полдня, а я сижу на диване и смотрю в выключенный телевизор. У меня в голове свое кино, со спецэффектами, которые на экране не увидишь. Все ходы и выходы продумал, все возможные и невозможные, самые банальные и самые невероятные, но ни в одном я не выходил цел и невредим. Сам нарвался на свой конец, а значит, сам виноват. Бежать не буду и помощи просить не стану. Может я и давал клятву брату, что никогда не оставлю его, но я не давал клятву, что подставлю его и его семью. Возможно, когда-нибудь узнает правду и разочаруется, но это мой выбор. Данила с Ингой куда-то тихо испарились. На этот раз, даже не пытались доставать своим присутствием. Настя давно затихла в комнате, дыхание равномерное, спит. Груб был и был прав, пусть если даже не понять ей этого. Не вымещенная злость на Олега, была вымешенная на ней. Возможно, нужно было быть помягче, но по-другому я не умею. — Спишь, — лег рядом. Могу подраться с кем угодно и победить кого угодно, но только не с собственной совестью. — Малыш, — тяну к себе и прижимаю. — Прости, — пульс участился, но не выдает и глаза не открывает. Эх, если бы только знала, с кем имеешь дело! — Я же знаю, что ты не спишь, — покусываю мочку уха, а руки демонстративно шарят под кофтой. Казалось бы очень хороший повод отдалиться и остаться монстром или тираном, которого нужно гнать, а не тянуться к нему. Но я так не хочу этого. Тянет меня к ней, её нежность, её капризы, её слабость, словно этого мне не хватало все это время. — Да хватит уже! — не выдержала и соскочила. — Вот так просто? — злобно смотрит, а глаза на мокром месте. — Ну, извини, — откидываюсь на другую подушку и лежу, а у самого все внутри закипает. Стоит мне прикоснуться к ней, так начинает возбуждение раздирать всего. — Извини? Оттаскать за шкирку как ребенка, наорать, угрожать, опозорить при людях, а потом просто извиниться, — села и требует ответов. А что я ей могу ответить? — Сорвался, с кем не бывает. И вообще какого черта, ты вышла на улицу, — и тут же злость подскочила. — Я тебе сказал сидеть ждать в доме… — Мало ли что ты сказал, — возразила, а у меня глаза на лоб полезли. Жена из неё походу ещё та. Бедный тот мужик, что жил с ней. Либо вещался от неё, либо была какая-нибудь нюня слабохарактерная. — Кто это вообще такие? — Послушай меня сюда, — сел напротив, чтобы ясно и четко донести до этой мадам. — Кто бы и где бы ни был, если я сказал, не выходить, это значит не выходить. Скажу сиди, будешь сидеть… — Ага, сейчас! — нагло выпучила глаза. — Там тебя будут убивать, а я буду сидеть, — рассмешила. Я усмехнулся, но старался виду не подавать, что из неё защитница никакая. — Предположим ты права. И что ты сделаешь? — теперь адекватного ответа жду я. — Если ничего не смогу… — А ты ничего не сможешь! Да, давай… озвучь… — Сдохну рядом, — тихо добавила. Совсем не смешно. Признаюсь, ждал другого ответа, более вероятного (угрозы, вызвать полицию, панику, что лучше всего получается у женщин), но никак ни этого. — Я не знаю, что вы за сверхъестественные анаболики, друг друга швыряете легко и просто. Может, знала, но что-то мне подсказывает, что это ново для меня, — подвинулась ближе и уткнулась головой о мое плечо. — Но точно знаю, что не смогу стоять в стороне, когда с тобой что-то не так. — Тише, меня не так просто убить, — сдаюсь и шепчу. Искренность всегда лучше, сладкой лжи. — Я это уже поняла, — потирается лбом о мое плечо. — А ты так и не скажешь, что происходит? — Придет ещё время и ты всё поймешь, — а сам сознательно пробегаюсь ушами по каждому уголку дома, никого нет. Боюсь что даже, если были здесь… Поднимаю за подбородок и не могу свести взгляда с тонких и изящных губ. Пусть несет откровенную чушь, но сейчас её шепот сводит меня с ума. Я сотни раз видел, как бок о бок сражались со мной и за меня. Но как озвучила Настя, что собирается принести себя в жертву, зацепило. Пусть глупо и нелепо, пусть не знает и не понимает, вот это как раз и притягивает. Медленно прикоснулся к её губам, хотя готов разорвать на мелкие кусочки. Она мгновенно ответила и потянулась, толкая меня на спину и наваливаясь. Волк внутри меня заурчал от удовольствия. Стаскивая с нее ветровку, глажу по спине. Нежная и тонкая талия сверху меня, целует и покусывает, орудуя так, что голову кружит. Сняла с меня майку, покусала и полизала и с лукавой улыбкой принялась стаскивать с меня джинсы. Я мало понимаю, что её так смешит, когда во мне горит всё огнем. С трудом сдерживаюсь, чтобы не развернуть её и просто не трахнуть. Но и эта нежность и оттягивания удовольствия, не угасает предвкушение о предстоящем. Чую её неуверенность, и что тут уже сомневаться? Или как сексом заниматься тоже половину вылетело из головы при падении? — Настя, — потянул со стоном, когда она обхватила мой член. — Не своди с ума, малыш, — глаза закрылись от горячих ладошек, которые сделали пару движений верх, вниз. А может для меня просто это все так медленно, хотя прекращать не хочется. Расположилась сверху медленно, но целенаправленно села на него. Жар прокатил по всему телу, тяжело воздух заглотил. Изящно двигается верх-вниз, выгибая спину, насаживаясь глубже. Дам её ещё секунд двадцать, а потом за себя не ручаюсь. — Ммм… — делаю толчок снизу, постепенно теряю терпение. — Да, — стонет надо мной, а во мне закипает кровь. Может позапрошлой ночью не думал, какого будет ей со мной. А сейчас жажду видеть, как она наслаждается. Хочу слышать стон, хочу наблюдать, как она забывает дышать и задыхается. Подхватываю за талию и переворачиваю на спину. Закидываю ее ножки на плечи и вхожу с новой силой, побаловались и хватит. Проскальзываю в горячее лоно, ударяюсь и снова. Настя застонала, комкая простынь. У самого крышу сносит, хочу большего, но конец близок. Начинаю прибавлять темп, быстрее и быстрее. Её голос растворяется в пространстве, она вздрогнула и закусила губу. Видимо и мне пара. Ещё пару толчков в тесном пространстве и силой упираюсь глубоко. Вздрагиваю и стоном выдаю в неё. Голова кругом, еле держусь, чтобы не свалиться на неё. Не знаю, когда последний раз чувствовал такое блаженство после секса, а сейчас кажется, что такого никогда. Рядом лежит, глаза пьяные, щеки красные. Тянет плед и подползает ближе. Молча прижимается и прикрывает глаза. Сказать, что была прекрасна, восхитительно, а может и вовсе промолчать. Целую нежно в распухшие губки, так и хочется прорычать: «Моё!». Но кольцо сверкает на безымянном пальце, напоминая о том, что это в скором времени закончится. Второй раз за день звонок в домофон. Не поднимаясь с кровати, волчья чуйка кинулась за дверь. Через мерно вздыхает, скорее замерзает, а значит человек. Вздыхает глубоко и дыханием старается согреть ладони. Что-то бурчит, печатая в телефонном чате. Кто это может быть? С людьми я почти не общаюсь и в гости точно, никого не приглашаю. Павел кого подослал? — Ты куда? — встаю и быстро натягиваю боксеры, джинсы и майку. — Думаешь, они вернулись? — испуганные глаза. — Нет, — усмехаюсь. — Лежи сейчас буду, — чмокнул в губы и нежно погладил по щеке. — Я быстро. За дверью стоит почтальон с конвертом в руке. Переминается с ноги на ногу, хотя вышел из теплого салона. — Орлов Роберт? — считывает с конверта. — Да, — киваю. — Распишитесь, — достает папку и ставит галочку и моей фамилии. Расписываясь, уже догадываюсь от кого заказное письмо без обратного адреса. Егор если даже не отвечал на звонки, но справился к сроку. Вот только что-то не полегчало, от проделанной работы. Неприятное ощущение пробежало по телу. Иногда не хочется знать правду, которая может испортить только что полученное наслаждение. — Спасибо, — расписался и вошел обратно. Держу конверт в руке и подниматься не спешу. Вскрываю в холле, а там целое досье на Смирнову Анастасию Александровну. Читая, медленно иду в кабинет. Двадцать семь лет, девять лет в браке. Как и подозревал замужем, вот только сын есть шестилетний. Неприятно заныло всё внутри. За каких-то три дня я перевернул весь её мир. Девять лет брака и ребенок шести лет, это серьёзно. Как не хочется признавать, что Данила прав был, хоть я и сам понимал и сейчас понимаю. И как мне ей сейчас сказать, что ты собирайся и едешь к своему мужу и к своему ребенку? А самое главное, не хочу я это озвучивать. Но и просто вызвать родных, чтобы забрали, тоже не вариант. — Роберт, — скользит босиком по лестнице. — Ты где? — убираю папку в ящик и закрываю на ключ, которым никогда не пользовался. Закидываю в органайзер с ручками, на всякий случай. Нужно будет мыслями собраться и поговорить с ней ночью. А на утро сообщить её родным, о месте нахождении. — Не ходи босиком, — выхожу навстречу ей. — А тебе значит, можно, — кивает мне. — Мой иммунитет повыносливее твоего будет, — рыкнул в ответ. Злит меня, вся правда о ней. Чувство будто она мне изменяет. Будто знакомы много лет и живет на два фронта. — Кто приходил? — Сосед. — Соседа тоже швырнул куда-нибудь в кусты? — прошла мимо, направляясь на кухню. — С чего вдруг? — не понял юмора. — Только что был такой душка. А сейчас рычишь, огрызаешься и смотришь, будто я снова пошла блюсти за тобой, — включает чайник и лезет в холодильник. — Если исходить из наблюдений, то каждый раз после секса, ты злой как демон. Наверно нужно будет условиться прежде, чем ноги раздвигать. — Ты сейчас получишь, — усмехаюсь на её выводы. — Какие наблюдения, было-то всего два раза, — выглянули удивленные голубые глаза из-за двери холодильника. — Имеем то, что ты запомнила! — быстро выкрутился, зачем не понятно. Говорить, так говорить сейчас, зачем тянуть до ночи? Что может поменяться ночью? Подобреет? Не возненавидит, как положено? — Кушать хочу, — тянется на носочках, ища на верхних полках что-нибудь съестное. Медленно сажусь на стульчик, наблюдая за оголенными ягодицами. Так и хочется встать и ущипнуть за одну из них. — А ты что молчишь? — Я тоже кушать хочу. — Что бы приготовить? — вытаскивает пакеты, которые Данила не расфасовав быстро распихал в холодильник. — Мясо по-царски! — выдал первое, что в голову пришло. — А я умею? — развернулась и удивленно посмотрела на меня. — А ты умеешь? — следом то, о чем я пожалел, выдав умное название. — Сейчас нас царь и научит, — смеется и кивает на стол полный продуктов. И тут сложилось впечатление, возможно она и готовить не умеет. В её досье конечно этого не было. — В сторону холоп! — схватил за ягодицу и сжал по сильнее. — Ай, — отпрыгнула и смущенно заулыбалась. Что гадать, никто из нас мясо по-царски готовить не умеет. Да и вообще я это название слышал в каком-то фильме. Просто нарезал мясо, пожарил, приправил и выложил на тарелки. Обычно девчонки любят легкую еду, что-то вроде супчиков и салатиков, но это видимо не про Настю. Она уплетала за обе щеки, а мне было приятно смотреть, как ей нравится то, что я приготовил. Немного грызла совесть, что ей была прописана здоровая и полезная еда. Но она вроде не плохо чувствует себя, даже кажется что щечки появились. — Что будем делать? — многозначительно посмотрела на меня, убрав посуду в раковину. — В посудомойку сложи, — кивнул. — А есть предложения? — Я думала, ты что-нибудь предложишь, — подошла и встала между моих ног, заглядывая в глаза. — Раз у тебя сегодня выходной… — А кто тебе сказал, что у меня сегодня выходной? — ладони чешутся, когда рядом стоят голые ножки. — Ты никуда не пошел, вот я и подумала. Да и давно уже темно или ты по ночам работаешь? — Может и работаю… — Кем? В клубе стриптизером? — смеется и лезет целоваться. — Почему сразу стриптизером? — отворачиваюсь. — Я что похож на шалаву с хреном между ног? — Это трансвестит, а я так не говорила… — Намекнула, — допиваю чай. — Не думаю, что шалаве будет по силу так швыряться людьми, — хмыкнула и отстранилась. — Забудь уже об этом. — Если еще пару раз вот так кто-нибудь подлетит и упадет, то наврятли… — Пару раз? — разворачиваю ее к себе. Неужели Данила что-то подобное уже вытворил при ней? — Ах, забудь об этом, — лукаво улыбается. — И я забуду. — Где вы вчера были с Данилой? — В зале головорезы проделывали тоже такие же трюки… — Ясно, — вздохнул. Смотрю на неё, знаю, что нельзя. Но волк внутри меня урчит, требует её. Скалится и рычит, что она наша. А вот сознание кричит об обратном. Вселенная благоволит мне, очень вовремя пришли данные Насти. Нарвался на гнев Павла, нужно отправлять её, пока есть время избежать трагедии. Знаю, что ей будет неприятно. Возможно, даже больно. Бесследно эти три дня не забудутся. Пусть эгоистично звучит, но скоро это будет уже не важно. Я попытал с ней шанс, если бы был хоть малейший шанс, что останусь в прежнем положении. А так только загублю её. А там ждет сын и муж, хоть морда мне на фотографии не приглянулась. — Хочешь, погуляем? — трусь нежно нос о её носик. — Хочу, — улыбается. — Одевайся тогда…