Хосок переступает порог квартиры, когда время приближается к пяти утра, и мысленно радуется тому, что еще не успел купить недостающую мебель, потому что в таком состоянии он способен снести даже комод, прикрученный им же к стене. Темные волосы торчат во все стороны, а пальцы снова в них зарываются, когда его усталое лицо ровняется с зеркалом, висящим в прихожей. Кожа блестит, потому что с водой она не встречалась почти что сутки, на губах остатки чей-то красной помады, такие же следы он находит на белой футболке, ворот которой он с отвращением оттягивает, обнаруживая на шее пару засосов, которые закрыли собой участки кожи без чернил. Черная кожанка пропиталась потом, сигаретами, женским парфюмом и, кажется, пролитым алкоголем. Хо потягивается, обнаруживая, что плечи неприятно тянет из-за того, что до похода в клуб у него было три сеанса, по два-три часа каждый, а еще чуть саднит ягодица, которую прошлый партнер в порыве страсти решил пометить укусом. Он смотрит на себя, смотрит на часы и не понимает, в какой именно момент что-то пошло не так, ведь он за своим младшим братом бегает, как настоящий цербер, запрещая ему алкоголь, сигареты и двойки, полученные в школе, хотя сам сейчас не может даже вспомнить, чем занимался после семи вечера.
— Да и хуй с тобой, Чон Хосок.
Парень махнул на свое отражение, снял кожанку, которую стоило бы обработать антисептиком, а лучше просто сжечь в святом огне, и пошел в ванну, на ходу шлепая себя по щекам, чтобы не растянуться прямо в коридоре. Хо последние силы потратил на контрастный душ, таблетку от головы, открытие форточки балкона и поиски чистой одежды. Он взял со стула плед, накинул его на свои плечи и, оттолкнувшись, прыгнул на кровать, так и заснув, лежа лицом в подушки.
В новой квартире спится хорошо, крепко, время пролетает незаметно, а легкий сквозняк гуляет по голым пяткам, свисающим с кровати. Хосок сладко мычит, переворачиваясь на другой бок, медленно приближаясь к краю кровати. Постепенно шум на улице становятся громче, а тишина все чаще прерывается звуками проезжающих автомобилей или же недовольных детей, которые нехотя выходят из дома в самую жару.
— Я богом клянусь, что засуну тебе в жопу вазу, пару раз прокручу и вставлю букет из ста роз, если ты, черепаха сухопутная, еще раз такое выкинешь.
Хо возмущенно поднял голову, хоть адресовано это было и не ему, попытался открыть глаза и как-то лечь поудобнее, но его неловкие движения и непонимание, где верх, а где низ, привели к тому, что он с грохотом и смачным «ай да сука» упал на пол. Теперь он тоже был похож на сухопутную черепаху, потому что на четвереньках кое-как залез обратно на кровать, фокусируя слегка мутный взгляд на одиноком кактусе, стоящем на подоконнике. В голове всплыл весьма неприличный вопрос, и Хосок быстрым шагом дошел до двери балкона, буквально на него вылетая. Внизу стоят парень и с явным раздражением притопывал ногой, сжимая в одной руке телефон, а другую упирая в бок. До Хосока донесся тихий вздох, а по сочетанию светлых волос, широких плеч и полосатого красного фартука, обтягивающего тонкую талию, он понял, что это тот владелец цветочного магазина, которого он в первый раз увидел с мыслями «черт, он такой педик».
— Сложное начало рабочего дня? — он был похож на маленького совенка, потому что щурил глазки из-за яркого света и был таким лохматым, что по его волосам можно было намечать новые стороны света. Футболка помятая, а из-под боксеров виднеются татуировки, идущие выше по бедрам.
— А? А, да, — парень обернулся и резко свел все свое недовольство к нулю, пытаясь вернуть нейтральный тон. Хосок хмыкнул и уже собирался уйти, как его окликнули. — Хей, стой. Тебя как зовут?
— М?.. Чон Хосок.
— Ким Сокджин. Не хочешь немного поработать? Заплачу вдвойне, если согласишься.
Хо языком прокрутил пирсинг сбоку губы, упирая руки в бока и задумчиво смотря вдаль.
— А что делать надо?
— Работник… не смог забрать новую партию цветов и не договорился о доставке, так что ехать придется самим, а это час езды туда и час обратно, так еще и магазин не на кого оставить, плюс надо выполнить пару заказов, которые потом придется развозить по домам. Пожалуйста, помоги. Я в долгу не останусь.
— Окей, по рукам, — в субботу все равно нечем заняться, а деньги лишними не будут. — Дай мне минут двадцать, я приведу себя в порядок.
— Да? А я уже подумал, что ты поедешь так. Ну, знаешь… вентиляция хорошая, — Джин совершенно без намека кивнул на труселя, а Хосок натянул футболку чуть ли не до колен, заходя обратно в дом и даже не подозревая, что задница-то осталась открытой.
Чон спустился вниз, переодевшись в голубые рваные джинсы и черную футболку на пару размеров больше. После душа волосы чуть вились и были еще влажные, потому он пару раз провел по ним рукой, зачесывая назад. Парень с интересом рассматривал цветы за стеклом, заходя в магазинчик. Дверь была открыта, но Хосок все равно дотянулся и легонько толкнул колокольчик, улыбаясь Сокджину, обернувшемуся на звон. На этот раз образ этого парнишки дополняла розовая рубашка с коротким рукавом, а Хосок прокашлялся в кулак, переводя взгляд на цветы и декор, таки подумав о том, что сегодня Джин соответствует своему прозвищу. Он вышел из-за своего рабочего уголка и протянул Хосоку руку.
— Поздравляю с первым рабочим днем.
Хо чуть задрал голову, наконец увидев его лицо вблизи. Большие глаза, пухлые губы, и личико, которое неплохо бы смотрелось на обложке журнала мод или на баннерах с новой линейкой косметики. Джин был на пару сантиметров выше, а еще шире в плечах и явно хорошо сложен, правда нежно-розовая рубашка приковывала к себе все внимание.
— Спасибо.
Хосок понемногу забивает рукава, никогда не скрывая рисунки на теле и давно привыкнув ко взглядам прохожих. Черепа, деревья, сплошной стеной идущие вокруг руки, невероятные надписи, в которые Сокджину было как-то неловко сейчас вчитываться, две птицы на запястьях, контур которых был тонким и таким легким, словно они улетят вместе с лентами в своих клювах, на которых написаны, наверно, строки из песен. Ким поднял взгляд и по легкой насмешке парня понял, что, видимо, он рассматривал татуировки чуть дольше положенного.
— Прости, просто…
— Выгляжу, как бывший заключенный?
— Что? Нет, боже. Они очень красивые, — сейчас было сложно связать слова в предложения, потому что из-за смущения Джин начал заикаться. — Мне правда нравится. Хотя нравится должно не мне, а тебе… это… очень здорово. Как будто носишь на теле картину. Я не имею ничего против тату, даже сам был бы не против сделать.
— Так почему не сделаешь?
Блондин покрутил в руках какой-то бланк, разворачиваясь боком, чтобы подать пару недостающих документов, а Хосок сунул руки в карманы, заинтересованно ожидая ответа.
— Нет идей. Я не переживаю о том, что потом могу захотеть свести или же я должен вложить в нее какой-то смысл, просто не знаю, что именно выбрать. В мире много красивых вещей.
— Например?
— Помимо меня? — он подал Чону документы, довольно улыбаясь, и прервался на объяснения, куда ставить подпись, с кем разговаривать и куда вообще ехать. — Цветы. Хотя я думаю, что ты заметил.
Хосок чуть надул губки, забирая папку.
— Значит, цветы…
— Не нравится?
— Нравится должно тебе, а не мне, — когда на лице Джина появилась тень обиды, Хо прикусил губу, чувствуя стыд, ведь парень так искренне и хорошо отзывался о его работе, хоть и не особо разбирался в этом. — Не люблю бить цветы. Как по мне, это выглядит… банально? Просто не вижу я в них ничего особенного и уникального. Ты подумай хотя бы о том, сколько людей в мире ходит с татуировками, например, роз!
— А я бы набил розу… чайную розу с парой листиков и нераскрывшимися бутонами.
— Звучит… неплохо. Я правда не имею ничего против, если это хочет сделать другой человек. Цветы красивы, но я предпочитаю видеть их на клумбах или же в букетах.
— Ладно, хватит об этом. Пора работать. Если будут проблемы, звони мне.
Сокджин в уголочке листа написал свой номер, возвращаясь к столу и принимаясь за составление букетов, а Хосок добавил новый контакт и поехал в нужное место, все еще чувствуя вину из-за сказанных им слов. Джин работал спокойно, слушая радио, что всегда играло в его магазинчике, и иногда повиливал бедрами в такт песне, одновременно подпевая. Клиентов было не так много, так что за все время, пока Хоби был в дороге, он смог выполнить почти все заказы, дожидаясь цветов для последнего. Делать было нечего, люди после двух часов дня перестали заходить, так что сейчас Сокджин решил на секунду заглянуть в телефон, чтобы проверить его на наличие пропущенных звонков или непрочитанных смс. Он оперся локтями о стол, перегибаясь через него и пытаясь рукой нащупать устройство на одной из полок. Из-за того, что он погромче включил любимую песню, парень не услышал звука мотора, хлопка двери автомобиля и кряхтения Хосока, который тащил первый ящик с подсолнухами.
— Эй, эм… ты не поможешь мне?
Хо чуть опустил новый товар, чтобы хоть что-то увидеть из-за огромных желтых цветов, как его взгляд упал на задницу в джинсовых шортах, что удачно уместилась среди подсолнухов, словно картина в рамке. Он мало что понимал в цветочных композициях, но такой милый букетик точно купил бы. Поняв, что его не слышат, а руки уже начинают уставать, Хосок покрутился, ища хоть один свободный уголочек без ваз и горшков, но такого не оказалось, так еще некоторые корзины стояли в проходе, потому что кто-то не мог найти нужные ему украшения.
— Эм… Джин? Сокджин! — один проклятый лепесток находился в опасной близости от носа, щекоча его при вдохе и выдохе, так что Чон, наплевав на то, что может напугать нового знакомого, резко закричал. — Ким Сокджин!
Джин обернулся, чуть не перелетев через стол, и успел подбежать к Хосоку и придержать ящик именно в тот момент, когда второй чихнул.
— Будь здоров, — Сокджин зажмурился, не открывая глаз.
— Спасибо, — Хо шмыгнул носом, неловко смотря на блондина.
— Аллергия?
— Типа того…
Первым не сдержался Хосок. Все так же держа ящик, он засмеялся, широко улыбаясь и трясясь всем телом. У него не было сил смотреть на Джина, потому он хихикал куда-то в сторону, стараясь успокоиться и нормально извиниться.
— Черт, прости…
— Да не, не извиняйся, — Джин поднял брови, не открывая глаз, и улыбнулся, потому что смех у Хосока был заразным.
— Нет, правда… я не специально.
— Да, конечно. Я понял, — Сокджин приоткрыл один глаз, видя перед собой смеющегося Хосока, и, кажется, ослеп из-за его улыбки.
Старший помог выгрузить цветы и сейчас сидел на корточках перед одним из ящиков, отбирая нужное количество роз. Хо сидел на стуле рядом, видя, что за углом, в отдельной комнатке, стоит второй стол, с бумагой, скотчем, лентами и кучей разных инструментов, которые рассмотреть отсюда не получалось. Они молчали, а Джин сосредоточенно обматывал лентой готовый букет, до этого посоветовавшись с Хосоком насчет цвета. Чон вздохнул. На душе остался осадок после их разговора, так что сейчас он крутил в руках странную ручку с перьями, ища способ извиниться.
— Слушай… прости, ладно?
— Что? — он чуть вытянул губки, оборачиваясь и смотря удивленными глазами на парня.
— Ну, — Хо покрутил сережку, встав со стула. — За цветы…
— Да ничего страшного. Не думаю, что кто-то умрет из-за того, что ты чихнул на подсолнух.
— Да я не про это. То, что я сказал насчет татуировок. Извини, если мои слова тебя как-то оттолкнули от этой затеи. Наверно я звучал очень навязчиво… твое тело — это твое тело, и плевать, что другие будут думать. Если ты выбрал чайную розу, то она станет прекрасным дополнением тебя, я уверен.
— Ты ведь даже не знаешь, как она выглядит.
— Да в душе не ебу.
Джин засмеялся, прикрывая рукой рот, а Хо наклонился чуть вбок, чтобы какое-то вьющееся растение, свисающее с потолка, не закрывало парня и его улыбку.
— Бо-оже, я уже забыл об этом. Не переживай. Я не маленький мальчик, чтобы плакать от осознания, что у каждого человека есть свое мнение, — он подошел Хосоку, протягивая букет. — Развези их по домам и на сегодня все. На каждом висит бумажка с адресом, так что думаю, что не перепутаешь.
— Красивый… кстати. Твои слова насчет вазы в…
— Быстрее, люди ждут, — Ким развернул его за плечи, толкая к двери.
— Но мне правда интересно!
— На себе хочешь испробовать?
***
На столе было разложено семь картонок с теми самыми адресами: на пяти из них были написаны телефоны клиентов, на двух пририсованы сердечки, а на одном красовался бардовый след от помады. Джин склонился над ними с одной стороны стола, а Хосок с другой. Они упирались макушками друг в друга, хмуря брови и рассматривая эти маленькие бумажки чуть ли не под микроскопом.
— Мне открыл дверь какой-то мужик.
— Какой именно мужик?
— Высокий такой, в плечах как лопата для уборки снега, симпатичный даже…
— Не пизди, я был все это время в магазине.
Сокджин хихикнул, а вот Хо было не до смеха: он пытался понять, повод это для гордости или же его честь только что осквернили. Он сложил руки на груди и снова прикусил металлическое колечко, взвешивая за и против.
— Давай я сделаю вид, что это тебя жизнь наказала за то, что ты начихал на мои подсолнухи?
— Хочешь сказать, что это карма?
— Хорошо, я выплачу тебе премию за то, что ради тебя какой-то мужик намазал губы помадой, поцеловал бирку, стер помаду и отдал эту несчастную бумажку тебе.
— Я не приму эти грязные деньги.
— О мой бог…
Стрелки часов замерли на пяти, а Джин вздохнул как-то совсем обреченно и устало. День выдался тяжелым, но он был благодарен Хосоку за помощь, потому что без него он провозился бы до самой ночи. Сокджин размял шею и посмотрел на улицу: самый час пик, люди возвращаются с работы или же, наоборот, спешат на свидания после учебы и встречи с коллегами.
— Хосок-а…
— М?
— Нам закрываться пора.
Хо оторвался от улики, отложив в сторону увеличительное стекло, которое он стащил из стаканчика с канцелярией, стоящего около кассы.
— Так еще час до закрытия…
— Да, но мне сегодня надо уйти пораньше.
Джин развязал фартук и поправил рубашку, чтобы она более-менее висела на нем свободно, хотя след от веревок все равно остался. Он не улыбался, с серьезностью смотрел на часы, а после перевел взгляд на Хосока, сразу же изменяясь в лице и становясь похожим на счастливую альпаку.
— Спасибо тебе за помощь. Можно я отдам тебе деньги завтра? Мне правда надо спешить.
Чон пожал протянутую ему руку, кивая, как бы говоря, что все хорошо.
— До… завтра?
— До завтра, Хосок-а.
— Хорошего вечера.
— И тебе.
***
Десять вечера, а Хосок идет домой с бутылкой вина, пачкой сигарет в кармане и желанием повторить вчерашнюю ночь, о которой он, к слову, ничего и не вспомнил, хотя на телефон пришло сообщение от неизвестного номера с лаконичным «скотина». Из головы не выходил Джин, его шорты, розовая рубашка, а еще тот взгляд, с которым он смотрел на часы. Ему всегда казалось, что Сокджин такой весь утонченный, ухоженный… когда парень подходил к дому, он не сдержался и открыл пачку, на секунду сверкнув в темноте спичкой. После первой затяжки он поднял голову, щурясь и видя в свете фонарей темную фигуру, возящуюся с дверью магазина. Не то чтобы Хосок был борцом за справедливость, но сейчас первая ассоциация была с тем, что того цветочного мальчика грабят.
— Я же просил тебя заменить этот чертов замок, аргх! — Хо аж вздрогнул от знакомого голоса.
— Ты что делаешь?
— Мамочки!
Мужчина выронил связку ключей и резко развернулся, а у Хосока изо рта сигарета выпала. Перед ним стоял Сокджин: темная рубашка, обтягивающая грудь, черные брюки, подчеркивающие длинные ноги, очки в тонкой оправе и, будь Хо проклят, темные волосы, стильно уложенные чуть вбок. Весь этот образ был звонкой пощечиной от судьбы, от которой парень сейчас скулить готов.
— Ты же… закрылся…
— Да, только кое-что оставил в магазине, а дверь не открыть.
— А розовая рубашка?..
— Это была форма, которую я постирал с красным носком.
— А шорты?..
— Ты прогноз погоды проверяешь? Сейчас май, если ты не заметил, и сегодня было под двадцать градусов.
— Блять, да ты на свои волосы посмотри!
— Я на шесть вечера был записан в парикмахерскую, — Джин продолжает возиться с дверью. — Если больше вопросов нет, то помоги мне, пожалуйста, — у Хо чувство дежавю.
— А что ты хоть забыл?
— Телефон.
Хосок улыбнулся самому себе, подходя к Сокджину и отталкивая его бедром от двери. Он звонил Джину раз шесть точно, желая спросить планы на вечер. А сейчас, боковым зрением снова замечая этот серьезный взгляд и буквально слыша тяжелое дыхание над ухом, старается не думать о том, где на этом теле можно разместить татуировку, эскиз которой он накидал после того, как старший закрыл магазин. Хотел Хо этого или нет, но в мыслях у него пронеслось довольное «черт, я такой педик».
