Давай сделаем друг другу приятно.

       Комната, оформленная в тёмных тонах, уже не удивляла блондина. Приходя сюда каждый божий день, он привык. Привык удовлетворять прихотям своего босса Мин Юнги. Директор Мин - суровый и хладнокровный продюсер, который и пытается вывести на большие экраны "обузу" Чон Хосока. Парнишке надоели долгие и бессонные ночи, но высказать свои эмоции, это тоже самое, что и на волоске от смерти быть. Лучше стонать как последний мальчик лёгкого поведения, чем оказаться на улице, хрен знает где.

***

      Хосок стоит напротив дверей небоскрёба, в котором и находится та злополучная квартира. Наверное, если блондину завязать глаза, то он и так придёт на это место, уж сильно часто он тут бывает. Заходя в лифт, Хосок выбирает кнопку нужного ему этажа и неохотно, аккуратно нажимает на неё, немного прищуриваясь. В ожидании того, что же с ним сегодня будет. Кляп, наручники и плётка? Или что-то более извращенное? Восьмидесятый этаж. Парня даже передёрнуло от неожиданности. Осторожными и лёгкими шагами он приближался к самой красивой двери. Да странно, что на одном этаже, вместе с директором Мином живут только особи женского пола, а лучше всех только его дверь. Как бы то ни было, нужно заходить. Дотрагиваясь до ручки входной двери Хосок в который раз задаёт себе вопрос: "А не послать ли всё к чёртовой бабушке и уйти?". Но после он вспоминает свою больную мать, ради которой и терпит это унижение и боль, не только физическую, но и душевную.       Зайдя в квартиру блондин услышал голос Мина, разговаривающего по телефону. О что-то бурно обсуждал и трогать его ни капельки не хотелось, себе дороже, поэтому Хосок тихо снял чёрные кеды и повесил бежевое пальто в шкаф на плечики. Всё же парень осмелился заглянуть в комнату, в которой и находился Директор Мин. — Здравствуйте Директор Мин. — поклонившись почти до пола, Хосок остановился на месте, ожидая дальнейших указаний. — Возьми на кухне виски, два стакана и садись рядом. — Хо, как дрессированная собачка выполнил приказ брюнета, присев рядом на диван, он начал сверлить взглядом неработающий плазменный телевизор. Он не хотел смотреть в другие стороны. Наверное, даже боялся это делать. — Не гипнотизируй телевизор, он тебе всё равно ничего не скажет. Лучше разлей по стаканам виски. — Хосок с особой осторожностью налил янтарную жидкость в два стакана. И тихо поставил на стол стеклянную бутылку. — Ты когда-нибудь пил? — Хо помахал головой. — Хм, вот и будет твой первый раз. — Юнги взял стаканы в руки и протянул один сосуд блондину. Тот, приняв его, с опаской и даже неким интересом в глазах, заглянул в стакан. Содержимое переливалось от лунного света, проникающего через панорамные окна. Юнги уже сделал первый глоток и даже не поморщился. Хосок повторил махинации Юнги. Для блондина этот раз был первым, алкоголь, обжигающий горло, ему ни капельки не понравился. — Чего скривился? Не нравится? — Хо кивнул. Юнги присел ближе, и положив руку на колено блондину, начал двигаться к паху. — Мне нравится как ты сегодня выглядишь. — очень соблазнительно прошептал брюнет, прикусив мочку уха. А Хо не понял, что понравилось в его внешнем виде директору. Рваные джинсы и растянутая, цвета слоновой кости футболка. Разве это соблазнительно? Для Мин Юнги, даже возбуждающе. Мин за подбородок повернул Хосока к себе лицом и впился в губы настырным поцелуем. Опешивший блондин не сразу понял, что нужно отвечать на поцелуй, потому что прежде никогда не делал этого. Обычно он приходил, Юнги пользовался его задом и укладывал рядом с собой. Но сейчас он какой-то слишком ласковый. Воздух заканчивался, а значит что сейчас их поцелуй закончится. Оторвавшись друг от друга, Хосок начал приводить дыхание в норму, но нетерпеливый продюсер уже расстёгивал ширинку своих джинс. —Давай сделаешь мне приятно, а я тебе? — как-то неожиданно сорвалось с уст Мина. Хосок, ничего не отвечая, приземлился на колени на уровне с пахом Юнги и начал стягивать джинсы, под ними уже через боксеры был виден бугорок. Хо, провёл пальцами по выпирающему органу, ловя с уст брюнета стон. Определённо блондину это нравилось. Он начал снимать боксеры, и опустив их ниже колен заметил не такой уж и маленький стояк, от которого у парнишки увеличились в размере глаза и даже возбуждение. Осторожно взяв в руку половой орган, младший сначала дотронулся губами до головки, а потом и взяв на половину, с хлюпом выпуская член изо рта. Второй раз уже был увереннее и член взял до основания, не то, что у Юнги маленький, а скорее у Хо рот большой. В любом случае, блондин набирал скорость, а брюнет качал бёдрами ему в такт. Ещё несколько раз и Юн изливается прямо в рот Хосока, тот глотает сперму, сладко причмокивая. — Теперь моя очередь. — Юнги поднял с колен младшего и повёл его в спальню. Бросив на кровать он начал раздевать его, постепенно возвращаясь к губам, ключицам, которые открывала футболка. Разобравшись с джинсами Юнги снял футболку, открывая себе вид на довольно накаченное тело. — Да ты у нас качок? — Хосок только простонал, требуя быстроты действий. Юн начал целовать всё тело, оставляя бордовые пятна, а блондин извивался от всех этих махинаций. Извивался и стонал. Юнги игрался с сосками. Но на некоторое время отстранился, взять смазку из прикроватной тумбочки. Выдавив немного на ладонь, Юнги распределил смазку по всей длине своего члена. И перевернув Хосока на живот, заставил встать на четвереньки. Выдавив смазку возле входа, Юн проник сначала двумя пальцами, а потом тремя. Хосок извивался и стонал, стонал так сладко, так нежно, что брюнет не мог себя сдерживать, поэтому и приступил к серьёзным мерам. Сначала он зашёл только головкой, потом чуть-чуть больше, далее наполовину, а затем вообще до основания и начал двигаться. Из-за чего ловил стоны Хосока, когда в очередной раз проезжался по простате. Постепенно Юн набирал темп, а блондин выгибался навстречу. Уже на бешеном темпе Хосок кончил, изливаясь полупрозрачной спермой на кровать и Юнги сделав несколько толчков кончил в Хо, со сладким стоном удовлетворения. — Теперь не будешь шарахаться от меня? — укладывая рядом с собой трейни, спросил Юнги. — Нет. — сказав это, они сплелись в сладком поцелуе, предвещавшем довольно многое.