Сумасшедшие

Он точно помнит, как встретил её. Одним пасмурным осенним днём, когда небо казалось особенно хмурым. Кажется, в тот день все шло не по плану. Он опоздал в институт, забыл свой зонт и промок до нитки, поссорился с лучшим другом. Тогда у него на душе было также пасмурно, как и на улице. А когда она шагнула ему навстречу, его сердце пропустили удар. Он никогда не понимал этой фразы. Любовь была для него глупой шуткой. Но сейчас, эта девушка шла ему навстречу, промокшая насквозь, с букетом последних алых листьев в руках, улыбаясь как ребёнок, и он осознал что влюбился. Она согрела его мир, и окрасила душу в цвета своего оранжевого свитера и алых листьев в руке. Та девушка стала его личным солнцем. Девушку звали Мейбл. Она всегда носила в рюкзаке ириски, а в её волосах всегда были заколки с цветами. Мейбл училась на архитектурном, и никогда не оставляла дома альбом с эскизами. Порой она рисовала его портреты, а ему казалось, что её руки танцуют завораживающий вальс. Билл вешал её картины повсюду в их маленькой квартирке. У неё был брат близнец по имени Мейсон, и Билл не раз поражался, как много у них различий. Мейсон, который попросил называть себя Диппером, учился на физико-математическом факультете. Он был умен, всегда рассчитывал свои действия. Диппер носил круглые очки, клетчатые рубашки и джинсы. В его сумке всегда лежало пару томов трудов Аристотеля, Ньютона и Ломоносова. Мейбл воровала его кепки, а Билл ночевал в его комнате, но Диппер не возражал. Мей связала ему жёлтый свитер, а Билл подарил ей щенка. Она назвала его Пухлей, на что Билл лишь усмехнулся. Они вместе с Пухлей гуляли в осеннем парке, где Мейбл цитировала ему Шекспира и Свифта. А он нежно целовал её, и называл своей Джульеттой. Мей утыкалась носом в его плечо, и шепотом говорила: — Но наша сказка не закончиться так же печально. По утрам Билл готовил блины, а Мей ходила по дому в его чёрной футболке, и именно тогда она казалась ему особенно прекрасной. Она целовала его в белую от муки щеку, а он расчесывал её длинные каштановые волосы. Они вместе смотрели сериалы по ночам, заказывали пиццу и танцевали под песни восьмидесятых. Мей носила множество браслетов разных цветов, а в её ушах блестели серьги в виде мороженого. Она носила свитера в любое время года, и очень боялась щекотки. Её духи были с запахом карамели, а на губах искрился ягодный блеск. Мейбл дарила Биллу бусы из конфет, а он каждое утро покупал ей ромашки. Она научила его плести фенечки, а он читал ей сказки. Её любимой была сказка о Гензеле и Гретель. — Это потому, что главные герои брат и сестра? — спрашивал порой Билл, заваривая им утренний кофе. — Это потому, что я тоже хотела бы жить в пряничном домике,— отвечала Мейбл, доставая из шкафа имбирное печенье. Билл знал, что она любит. Он знал, что она коллекционирует комиксы. Знал, что так же как и он, с нетерпением ждёт продолжения Шерлока. Знал, что она любит заплетать ему косички, пусть он и выглядит глупо в этот момент. Знал, что она часто ходит в институт в его толстовках. Знал, что она любит вишневый пирог из кофейни неподалеку. Знал, что его подарок на Рождество она выбирала вместе с Диппером, и что сейчас он хранится за её летними вещами в их шкафу. Знал, что Мейбл ест блины только с клиновым сиропом. Знал, что она безумно его любит. И знал, что она сводит его с ума. Вечерами они засыпали в обнимку, а на утро он просыпался от её смеха и лая Пухли. Он укрывал её тёплым пледом, а она разукрашивала его гитару. Он играл ей мелодии Вильямса, а она рисовала ему "Звездную ночь" Вангога. Конечно, и они не всегда жили мирно. У них тоже были громкие ссоры, с битьем посуды и слезами. Но Мейбл всегда мирилась первой. Диппер скептически говорил, что человек не может любить кого-то так сильно. Говорил, что привязанность тянет на дно. Но, чёрт возьми, Билл любил её до потери головы. Ему казалось, что с этой девушкой он взлетит в небеса. Она познакомила его со своей семьёй, а они приняли его как родного. Продяди Стен и Форд рассказывали Биллу о своей полной приключений и открытий юности, и показывали детские фото Диппера и Мейбл в их семейном альбоме. Зус и Венди с удовольствием пересказывали ему невероятное приключения, пережитые с близнецами. А он слушал с улыбкой, и ему казалось, что с того времени Мей ничуть не изменилась. Как-то вечером они все собрались вместе, и она уговорила его сыграть. И Билл сыграл. Все слушали его, подпевали и веселились, а Мейбл сделала снимок на память. Они ценили такие моменты, и бережно собирали фотографии в альбом, сделанный ими. Мейбл украсила обложку своими эскизами, а Билл искусственными цветами. В тот день погода разыгралась не на шутку. Дождь хлестал сродни плети, а ветер завывал с такой силой, словно хотел потушить последние огни жизни в глазах вечно спешашей толпы. Офисные работники, днями не вылезавшие из-за своих столов, а сейчас спешашие домой к семьям; подростки, наверняка сбежавшие с последнего урока, ведь учителя все равно нет, а кому интересно слушать бубнеж заменяющего его директора; студенты, решившие в перерыве добежать до ближайшего кафе, а сейчас отчаянно ругающие внезапный дождь — каждый из них куда-то спешил, и каждый замечал медленно идущую по тратуару пару. У парня были пшеничные волосы и букет последних опавших листьев а руках, а у девушки были глаза цвета теплого шоколада и очень громкий смех. Они шли, держась за руки, и казалось не замечали ни дождя, ни ветра, ни серой толпы. Кто-то на бегу бросил им:

Сумасшедшие!

Но они не злились. Они ведь и правда такие.