Охрипшее радио

Виктор ведёт машину, дорога стелется под колёса серой лентой. Радиоволна, которую он поймал, глупа, как и все прочие; в музыке слышна едва заметная хрипотца старого приёмника. Что-то заставляет стражника насторожиться - что-то, скрытое в недорифмованных словах. "Ни щита, ни меча. Ни войны, ни мира..." Состояние погранично, Тёмных не видать. Время щитов и мечей давно прошло. Щит и меч им, стражникам, - Феликсовы дары. Всем, кроме Виктора. Это уже перестало быть обидным... Шефу, в конце концов, видней. "Ни ключей, ни замков. Ни дверей, ни окон..." Света владеет даром. Небрежным движением тонких пальцев оставляет в глубинах зеркал фантомы. Она во много раз красивей, чем её сёстры. Их красота внешняя, поверхностная; её прелесть кроется в движениях, едва уловимом аромате духов, случайных прикосновениях... Но в её сердце не найти двери, не подобрать ключа, чтобы суметь быть с ней. "А мне бы кусочек земли, На которой бы я ждал тебя..." Каждое дело сближает их совместной работой и отдаляет - Света полностью погружается в расследование. Виктор, сгорая от вечно раздирающего его нетерпения, ждёт, когда наступит финал. "Поэтому поэты не знают, где ты Ходишь-бродишь, Воду мутишь пеной..." Всё с ней спутано и неясно, всё призрачно, как её верные фантомы. Радио поёт с заметной хрипотцой - совсем Светинной, до последней ноты Светиной... "Ударами по стенам Течешь по венам..." Отрешённая. Кутается в тёплую, уютную одежду, но ей не согреть душу. Это сможет сделать только Виктор, его тёплые сильные руки, искавшие без Светы чужих объятий, не заменивших нужного, его надрывное "Светик", произнесённое почти с болью. Всё на эмоциях, всё в междометиях, и только пульсом в висках: "Светик, Светик, Светик..." "Моя любовь..." Виктор подпевает одними губами, не зная об оставленном Светой фантоме в зеркале. Противоположности притягиваются. "Моя любовь, Моя любовь..."