Мелодия фантазии

      Формируя своей волей и магической энергией конструкты в душе смертного, старшая богиня «размышляла», если подобный термин вообще уместен для сущности её уровня. Она недоглядела, не уберегла одно из своих созданий, и из-за этого оно было вынуждено страдать в пустоте межмирья. Пусть Гая и не вмешивалась в развитие своих миров и разумных, кои их населяют, но она любила их, так, как может любить мать своё дитя, для неё было немыслимо дать хотя бы частичке отделится от целого, позволить ей убыть в междумирье на радость тамошним обитателям. И ведь получилось всё совершенно по глупому –Верция, эта молодая слабенькая богинька, только-только создавшая свой первый мир, решила себя развлечь, стащивбез спроса душу, как раз, когда Гая ослабила своё внимание к тому миру. И эта дура чуть было не устроила прорыв – умений-то пока мало, вот и дёрнула понравившегося разумного вместе с куском мировой материи, и всеми, кто был в тот момент рядом. Благая удача, что в «попутчиках» оказался всего один человек, хотя пропажа даже одной души её не то, чтобы радовала. Не будь Гая такой доброй, осталось бы от Верции ядро да воспоминания…              А ведь пришлось ещё врать своему дитя о том, что они подруги, дабы сохранить лицо. Хм. Возможно, доведись кому-нибудь услышать мысли Гаи и у него появился бы вопрос: «А какого, собственно, целая богиня так печётся об одной душе?», но, как говорилось уже выше, Гая была эдакой «большой мамочкой» для всех своих творений без исключений, курица-наседка от мира богов.              «Ну ничего, хотела поразвлечься – будут тебе и хлеб, и зрелища!» – размышляла про себя наша богиня. «Дать этому человеку слегка абсурдные силы и сопроводить к ней в мир, что может быть веселее?» И вот работа завершена и наш герой медленно погружается в портал, ведущий в круговорот душ ведущий в «Лайэн» – именно такое имя Верция дала своему первому и единственному миру, что с языка одного из творений переводиться как «колыбель».              –«Яблоко от яблони, хах? Кто бы мог подумать?», – Гая размышляла вслух. «Даже немного жаль отпускать это сокровище. Такая чистая, незамутненная душа, словно свежевыпавший снег или… или чистое полотно, на котором умелый художник сможет написать шедевр. Его душа так легкоменялась под моим влиянием… Нет, нельзя отпускать эту душу просто так, вдруг тамошние обитатели его испортят? Но и откровенно следить будет некрасиво, в первую очередь по отношению к нему самому». Доля секунды ушла уГаи на перебор вариантов, в поисках подходящего решения. Найдя устраивающую её совесть и одновременно жадность альтернативу, от неё отделился сгусток магической энергии, устремляясь вдаль, к душе, что была тут секунды назад.              – «Это мой последний дар тебе, надеюсь, мы ещё встретимся в будущем, дитя», – прозвучало в пустоте, а затем и сама богиня растворилась в ней, пропадая из этого места.              Ей было чем заняться, в первую очередь укрепить ткань пространства в том месте, где произошло наглое похищение, Гая, конечно, подлатала его, как только почувствовала произошедшее, но то было второпях, и не следя за качеством исполнения. Теперь, решив вопрос с пропажей, можно было серьёзно заняться латанием бреши. Кому охота иметь у себя под боком прорыв в инферно, мир снов или, упаси порядок,открытый хаос, вариантов-то вообще много, но ни один из них её не устраивал.              Впереди Гаю ждали насыщенные событиями века.