Кофе с привкусом полусладкого

      

*POV Ли*

      Более дурацкого диалога у меня не было за все 17 лет жизни. Что же это было? Почему я теряюсь рядом с ним, почему схожу с тропинки, давно обозначенной самой себе? Когда я смотрю в эти серые глаза меня захватывает в круговорот из непонятных эмоций, что раньше не встречались. Почему все идет не по плану и меня это устраивает? Я бегу от него, а он все пытается догнать меня, я пытаюсь бежать к нему навстречу, а он отбегает назад. Что это за адский круг? Как сбежать от этого круговорота? А никак. Он часть моей жизни, он часть меня. Я пытаюсь все время сбежать от самой себя, это так глупо. Бегу от собственной тени, и у меня нет спасения. И вот чего я бегу, зачем? Сейчас, несясь по парку с двумя стаканчиками кофе, я пытаюсь сбежать от его запаха. Но все тщетно: он привязался ко мне, к этой кофте, к моей душе. Пытаюсь перегнать его взгляд, что как будто застыл на мне, хоть владелец этих глаз уже за сотни метров от меня. Он так далеко, но такое чувство, что всегда рядом. Прямо здесь, стоит и намеревается сжечь меня дотла всего лишь взглянув. Но нет, это все иллюзия, его здесь нет. Я стою одна, остановившись перевести дух, и я не знаю рада тому или нет… И тут откуда ни возьмись на моих щеках появляются слезы, что тоже сжигают. Так бесцеремонно, я стою и плачу у всех на виду, а слезы как трюкачи на сцене сжигают меня изнутри. Я готова подавиться ими прямо сейчас, чтобы больше не чувствовать того, что не должна. Вдруг кто-то обхватывает меня руками сзади и кладет голову на спину, от чего я невольно дергаюсь.       – Эх, Рыжая, всего пару метров не добежала, – я поднимаю глаза и вижу, что до места где я должна была встретиться с Людой оставалось всего ничего, и сейчас ее родной голос сообщил мне об этом.       – Привет, Люд – через комок в горле произношу я, – давно ждешь?       – Нет, но у меня к тебе много вопросов, – она звучит и успокаивающе тепло и волнующе серьёзно одновременно, – Что это за раскисание посреди дня? – она заглядывает мне в глаза, в которых блестят слёзы.       – Эх, плохой день, – с невероятной тяжестью произношу я.       – Ладно, этот разговор должен быть не здесь и не сейчас. Мы едем в «Клару», а уже там за чашкой кофе в приятной атмосфере поговорим, – она вопросительно смотрит на стаканчик в моих руках, – Хотя вижу кофе у нас уже есть.       – Ах, да, – протягиваю ей тот, что с американо, – это тебе.       – Откуда? – она неуверенно берет стаканчик.       – Да так, одна моя проблема заезжала, – и я по-настоящему улыбаюсь, Люда улыбается в ответ.        И так мы идем к метро, попивая кофе из стаканчиков. Со стороны это совершенно непринужденный диалог двух подруг, что идут отдохнуть после тяжелого учебного дня. Никто из прохожих, что кидают взгляды на нас, не знает, что творится внутри у этих двух девчонок, что их тревожит, и чем они взволнованы. Для людей вокруг мы только фон, и они для нас всего лишь красивый антураж. Хоть каждый из них это сосуд, наполненный жизненным опытом и своими тревогами, мы просто идем мимо, не обращая внимания на них. Мы проходим так, как будто это нас не касается, ведь так и есть. Но неужели никогда вам не было интересно заглянуть вглубь этой амфоры, узнать, что спрятано на самом дне. Я попыталась так сделать, и что из этого вышло? Я расстроила человека, была готова сама себя съесть за то, что сделала. Все-таки не стоит лезть в душу людям, особенно незнакомым.Они могут быть не готовы к такому откровенному вмешательству.       – Эй, Рыжая, хватит думать, – произносит Люда, маша передо мной рукой, – все равно думать не умеешь, – и стоит, наверное, объяснить, мы с Людой очень любим обидно подшучивать друг над другом, так что колкие фразочки это нормальная ситуация для нас.       – Ой, прости, – быстро отвечаю я, самой не в кайф тонуть в собственных мыслях. Честно, если бы не люди вокруг, то я бы стала биться головой о поручень, чтобы выбить дурацкие раздумья из головы, или хотя бы упасть в обморок, – Давай выйдем раньше и прогуляемся?       Мы таки вышли раньше и решили пройтись по Киеву. Безумно красивый город, что обычно недооценивается своими жителями. Они спешат на учебу или работу, и у них совсем нет времени оглядеться вокруг, заметить, что они живут в красоте. Киев — воплощение мегаполиса, что не утерял своей атмосферности, всеми излюбленные места все еще не надоели туристам, и мне тоже. Киеву я готова признаваться в любви каждую секундочку своей жизни, настолько мне нравится мой родной город. Каждый кирпичик на пути от Почтовой до Контрактовой площадей видел столько всего интересного, что ступая по ним можно прочувствовать их душу. Как бы глупо не звучало, но каждый сантиметр этих улиц несет в себе что-то особенное, что-то таинственное. От центральных районов города веет жизнью и вдохновением, хочется бежать и хватать ртом воздух, что пропитан атмосферой Киева, чтобы не упустить не грамма. Вот бы странная картина была, но она бы точно запомнилась и этой брусчатке, по которой мы с Людой ступаем, и дому, что мы только что прошли. Вот кто бы ее точно забыл, так это люди, не все бы даже обратили внимание, уж так мы устроены, что помнить такие дурацкие, но все же милые, выходки приходится лишь улицам. Пока мы шли, я не сделала ни одного глотка из стаканчика, он все также навевал мне воспоминания, от которых мне хотелось отмахнуться. Сделать эти моменты из сегодняшнего утра не моими, притвориться, что это была не я, или вовсе отдать их кому-то другому. Но тогда бы он извинялся перед кем-то другим, другому бы протягивал стаканчик с этим ароматным кофе, другого бы пригласил к себе. А хочу ли я этого? Если мое ужасное поведение и то, что я корила себя за совершенное – это плата за то прикосновение, что до сих пор приятно жжет на запястье, за взгляд, что взбудоражил какие-то недосягаемые чувства внутри меня, и за слова, что врезались мне в память, я уверена, надолго, то я не против, даже если это единственные прикосновение, взгляд и слова в мою сторону. С этим парнем что-то явно не так, ведь всего за каких-то полтора дня он заставил меня пережить кучу эмоций, что просто не могли появиться все вместе, но он заставил их это сделать. Как только он отвалился, мне стало безумно тошно, что значит большую опасность. Люди, к которым вы настолько привязываетесь, опасны для вас, ведь никто не может быть с вами семь дней в неделю и двадцать четыре часа в сутки, но это вам будет необходимо. Вы будете сгорать без их присутствия, как сейчас горю я. Моим пожарником стала Люда, что вдруг неожиданно дернула меня за руку и снова возмутилась, что я совсем ее не слушаю или отвечаю без энтузиазма. Я слушаю и мне очень интересно, но я не могу отвечать, когда моя голова заполнена мыслями. И как же мне важно чье-то присутствие рядом, иначе я утону у себя же в сознании. Боюсь саму себя, как же глупо.       – Смотри в двери не застрянь, – говорит Люда, когда приоткрывает мне дверь в кофейню, на что я выдаю смешок.       Мы садимся за столик у окна. Люда проходит к кассе, чтобы сделать заказ, а я откидываюсь на спинку стульчика, готовая к тому, что меня сейчас затянут назойливые мысли. Мне все же не дают погрузиться в себя, а именно мне не дает то, что кто-то громко ударяет рукой по нашему столу.       – Какая встреча, даже завтрашнего дня не придется ждать, – я слышу знакомый голос с ожидаемым наигранно пренебрежительным тоном, – и где же твой защитник? – Макс предпринимает попытку заглянуть в мои глаза за страхом, но в этом кафе только один человек, которого я боюсь – и это я. Так что он встречается только с глазами, что излучают недовольство и не пускают глянуть глубже, чем того хочу я. Я уже пустила одного человека в глубину своего взгляда, и мне не нравится, что он со мной ненамеренно сделал.       – Ты про кого? А, тот парень, от которого ты, поджав хвостик, со своими дружками быстро смылся? Так я его даже не знаю, – я совершенно не в настроении вести себя как сволочь, но проявлять слабость с такими как Макс нельзя. Иначе он попытается впиться вам в глотку, но из-за того, что кто-то только притворяется таким опасным, а на самом деле беспомощный школьник, только причинит небольшое раздражение, что будет не болеть, а всего лишь напоминать о себе в самый неподходящий момент. Моя дерзость ему не нравится, и он недовольно рычит, но только Макс открывает рот, чтобы что-то мне ответить, как его прерывает Люда.       – Что здесь происходит? – она недоумевает от того, что какой-то совершенно незнакомый ей парень забыл у нас за столиком.       – Ничего, просто мой одногруппник, – коротко отвечаю, чтобы сплавить надоедливую помеху в виде Макса, – просто подошел поздороваться, – от такого ответа Люда поднимает брови вверх, ведь она точно заметила напряженный тон нашей беседы.       – Твоя подруга тоже защищать пришла? – парень слегка дергает головой в сторону Люды.       – От кого? – я все-таки решаю вступить с ним в перепалку, – Такой как ты мне не помеха.       – Правда? – к удивлению, Макс расплывается в довольной улыбке, что напрягает меня. Он резко дергает меня за рукав, чтобы я нагнулась в его сторону. Я уже собираюсь дернуться назад, но тут он произносит фразу, что выбивает меня из себя, – Думаешь, что прессу не взбудоражит тот факт, что менеджер одного из молодых артистов Украины ошивается рядом с какой-то простачкой, – я нервно сглатываю комок, что уже образовался в горле, – а если хорошенько прошерстить страничку в инстаграме этого артиста, то можно понять, что простачка появляется в его худи, – если в интернет просочится хоть какая-то инфа о том, что я хоть как-то связана с Мелом, то меня в покое точно не оставят. Слухи прокатятся со скоростью света, а ни мне, ни ему это не нужно.       – Что ты от меня хочешь? – рычу я Максу на ухо. Он отстраняется от меня, опять пытаясь пренебрежительно отряхнуться. Да не получается у тебя, успокойся!       – Всего лишь немного уважения, и тон попроще, – он говорит это, отступая, и на этом удаляется из кафе. Я просто смотрю ему вслед и думаю, чем мне обернутся все эти полу-угрозы от Макса. Я же говорила, что не стоит связываться с Мелом, я выстроила себе стратегию как избежать встреч с ним, а потом сама же разрушила все, разобрав на щепки.       – Что тут, черт подери, произошло? – уже не выдержав говорит Люда.       – Я пропала, – ее лицо снова приобретает удивленное выражение, – какая же я дурочка. Теперь мне нужно будет покорно себя вести с этим придурком, чтобы он просто не оклеветал меня посредством того, что влияние его папочки дает ему возможность достучаться до прессы. Люд, мне конец.       – Это из-за того, что ты в толстовке Мела расхаживаешь? – уже спокойно говорит она.       – Да. Стоп! Откуда ты знаешь, что она его? – неужели это настолько узнаваемая вещь.       – Я просто сложила два плюс два. Вы с Юлей вчера остались у него, ты явно в мужской толстовке, вот как-то все сложилось, – фух, это вроде бы не настолько видная кофта, ведь Люда имела больше информации чем остальные, чтобы сделать такой вывод, – да забей ты на этого придурка, по нему видно, что он ничего сделать не сможет.       – Боюсь, что сможет. Поверь, ему будет не лень приложить кучу усилий, чтобы кому-то насолить, – мне страшно, что мои слова могут оказаться правдой, – Ты разве не помнишь его, он учился с нами на параллели. Макс, который дышать спокойно Маше в десятом классе не давал, вообще не помнишь? – меня правда удивляет то, что она его не узнала.       – Это он?! – ей слишком часто приходится удивляться сегодня, – Я думала, что чувак, о выходках которого я была наслышана, выглядит чуть более угрожающе.       – Ну не выходит у парня быть бэдбойем, что ж ты сразу так, – я невольно улыбаюсь.       – Да уж, ну и выросло из него не ясно что, – Люда слегка смеется.       За такими невольными разговорами мы провели около часа в кафе и всю дорогу до метро. Я так и не сказала ей про то, что согласилась поехать на дачу к Мелу, про реальность угроз Макса и про то, что меня так расстроило сегодня, хотя я и сама не знаю, что это было. Мой путь домой в одиночестве был опять загружен мыслями. Что мне сейчас делать? Я ведь даже отказаться от поездки не могу, даже не особо и хочу, но в куче с угрозами моего влиятельного одногруппника эта поездка кажется безумием. Я должна отказаться, но у меня нет возможности связаться, и я не особо ищу эту возможность. От безысходности, придя домой я умащиваюсь на своем любимом диване и утыкаюсь головой в руки. Мой нос попадает в море из сборок на толстовке, что образовались там, потому что она намного больше меня. В ноздри врезается почти выветрившийся запах зеленой клубники. Как ни странно, сейчас этот запах не тревожит меня, а успокаивает. Я решаю, что хотя бы до пятницы не буду думать о Меле и о всем, что с ним связано, а уж там попробую что-то придумать. Мне приходится резко поднять голову, ведь дверь моей квартиры открывается и в нее заходит Юля, без прелюдий она быстро произносит фразу, от которой меня бросает в дрожь:       – Нам нужно поговорить, это связано с Артемом и Мелом, – я что теперь ни секунды не могу не думать о них?!