Руки

Тренировки класса 1-А сейчас в самом разгаре. Ребята стараются изо всех сил: выкладываются на полную, чтобы улучшить свои навыки, и, соответственно, стать намного сильнее. Кацуки Бакуго не знает предела. Долгое использование причуды всё-таки сказывается на мышцах и суставах рук. Вот ещё пару минут и его верхние конечности в буквальном смысле перестанут двигаться. А разве он обратит на это внимание? Возможно. Но всё равно будет до последнего рвать и метать, ведь никогда не проиграет чертовому Деку, а плюс к этому, не собирается отдавать своё место под солнцем Тодороки Шото. Ни за что. Как и говорилось, проходит пару минут. Резкая боль в обеих руках. Он останавливается, тихо вскрикнув. И это, конечно же, не удалось скрыть от Айзавы. Учитель тут же подбегает к своему ученику и начинает его ругать. – Я говорил тебе раньше, что ты не должен доводить себя до такого состояния. Почему ты меня ослушался?! - сенсей хоть и кричал, но было понятно, что он очень беспокоился за состояние Бакуго, как, собственно, и за всех студентов класса 1-А. Кацуки молчал, только опустив голову. – К сожалению, Исцеляющая Девочка сейчас за пределами нашей страны, а другие герои с похожими способностями, которых я знаю, прибудут только через пару дней. Я хочу, чтобы ты сейчас же отправился в общежитие. – Хорошо.. - ответил парень и тут же начал уходить, но его остановили. – Тодороки составит тебе компанию, - добавил Айзава, позже маша тому рукой. В мыслях пробежало только одно слово: «Блять». Гетерохромный парень подбежал ближе. Услышав слова сенсея, он кинул взгляд на Бакуго и тихо произнёс: «Идём». Кацуки шёл впереди и молчал, тоже самое делал и Тодороки. Многословная беседа, чего уж. Хоть и молчание сильно напрягало, Бакуго всё-таки решил начать первым. – Мне не нужна нянька, сгинь, половинчатый. – Учитель ведь поручил мне за тобой присмотреть, я не намерен его ослушиваться. К тому же, в таком состоянии ты даже дверь себе открыть не сможешь, - спокойно ответил парень. – Это ты так думаешь, - тот только раздраженно хмыкнул. Хотя в голове и была атомная война, Король Взрывов понимал, сейчас он правда не в самом лучшем состоянии. Всё-таки, с волной истерики, но тот согласился и принял помощь. Тодороки присматривал за ним и оказал первую медицинскую. И вот, через пару часов все студенты вернулись обратно в общежитие. Ребята очень переживали за парня, ведь так и не поняли, почему тот резко ушёл и не вернулся. Киришима и Мина чуть ли не с слезами на глазах прилетели к нему и начали спрашивать, что же всё-таки случилось. Но Взрывокиллер орал, что все в порядке и что не нужно к нему липнуть. Изуку только облегченно вздохнул и улыбнулся. Когда наступило время ужина, все уселись за стол и начали кушать, но заметив раздражённый взгляд Бакуго, тут же остановились. Конечности двигались с трудом, поэтому он не мог нормально взять палочки в руки. Урарака и Мина тут же сорвались с места, стараясь помочь, начали подносить еду к губам Кацуки. – Не стесняйся, Бакуго-кун. Кушааай.~ Тот сначала всячески отнекиваться от их помощи, но звук урчащего живота заставил его покорно согласиться. Улыбающийся девчонки переглянулись, захохотав. Все выдохнули и вернулись к трапезе. Только Тодороки ещё пару секунд пялился на надутые щеки Бакуго, а потом и сам начал есть. Он незаметно улыбнулся. Честно говоря, ему нравился Бакуго. Очень давно. Несмотря на его ужасный характер, манеры и прочее, Шото догадывался, что на самом деле он не такой. Ему хотелось узнать парня получше, открыть ту самую неизвестную сторону первой истерички класса 1-А. Где-то после 8 вечера парень получает смс. От Айзавы-сенсея. Тот просит, чтобы Шото приглядел за Кацуки ещё один день. Он объяснил это тем, что обладатель двух причуд, в отличии от других учеников, отлично проявил себя на этой тренировке, так что учитель даёт ему что-то вроде выходного дня. Радоваться или же страдать, парень почему-то не решил. Но если учитель сказал остаться, пусть будет так. *** Утро следующего дня. – Тодороки-кун, ты не идёшь сегодня на тренировку? - немного обеспокоено спросил Мидория. – Мне что-то нехорошо с утра, - соврал парень. – Может быть тебе стоит принять какое-то лекарство? – Нет, все нормально. Спасибо. – Тогда я пошёл... Выздоравливай, - Изуку улыбнулся и тут же скрылся за дверью. Подождав, когда все уйдут, Шото направился к Бакуго. Его комната была не заперта. «Наверное, ещё спит», - подумал Тодороки. Но его мысли тут же исчезли, когда он услышал, как кто-то нервно, рвано дышит и ругается. «Значит, не спит». Шото постучал в дверь, но не услышал ответа. Он подождал ещё пару секунд и решил всё-таки войти. Возле окна стоял Бакуго, который с трудом, но пытался одеть вещь потеплее. Лучики утреннего солнышка касались кожи Кацуки, из-за чего он казался ещё бледнее, чем обычно. Он яростно что-то бормотал себе под нос и дёргался, но толком одеться у него не получилось. Поэтому он стоял, как потерянный щенок: сумел надеть только один рукав, остальная часть свитера висела, как мешок. Тодороки стоял у двери и был немного шокирован. Он впервые увидел Бакуго таким беспомощным, и... милым. Сердце почему-то стукнуло слишком громко. Парень издал тихий смешок, но тут же застыл, когда пара глаз в шоке смотрела на него. Секунда тишины. Резкий вопль Кацуки. – Ты какого хрена здесь забыл?! Стучаться, чтоли, не учили, двумордый?! – Мне велели остаться в общежитии. И я стучал, прежде, чем войти, - ответил парень. – Опять будешь за няньку сегодня? Повторю ещё раз. Мне не нужна твоя помощь! – Я.. бы так не сказал. От этих слов Бакуго чуть не взорвался. – Блять, глухой или как?! Проваливай, - он резко развернулся обратно к окну и начал дергаться ещё активнее, но, поняв, что это не помогает, просто тяжело выдохнул. Тодороки медленно подошёл к парню, коснулся блендой спины и повернул его к себе. Аккуратно стянув с него свитер, он положил вещь на кровать. Сначала гетерохром достал из полки широкую футболку. Он медленно поднял руки Бакуго немного вверх, плавными движениями одевая её на парня. Честно говоря, сердце Шото начало биться чаще. Его объект воздыхания стоит прямо перед ним, хмурясь и отведя свой злой взгляд куда-то в сторону. От внезапно нахлынувшей нежности, парню почему-то захотелось зарыться в волосы Кацуки, обнять его тёплое тело и даже... поцеловать? Тут же вернувшись в реальность, Шото всё-таки довёл своё дело до конца и вышел из комнаты. Парень стоял на кухне и готовил завтрак. Мысли постоянно возвращались к тому моменту в комнате, а сердце все так же билось. А ведь это проблема... Прошло больше получаса прежде, чем Бакуго спустился на первый этаж. Заметив, что Тодороки хозяйничает возле плиты, тот думал идти обратно, но заметил, как его зовут к столу. – Почти готово, - тихо произнёс гетерохромный парень. Кацуки уселся за стол, а через пару минут возле него сел и сам Шото. Почему-то только сейчас Бакуго понял, что его ожидает. Как только ложка овсянки застыла в воздухе, он резко отстранился. – Блять, только не ты!! – Что? - тот посмотрел на него с удивлением. – Я могу и сам!! Момент, и вот, Кацуки, трясущейся рукой, взял ложку и поднёс её ко рту, но она тут же предательски упала на стол. Парень с разочарованием и злостью посмотрел на собственные ладони и отвернулся в сторону. Хоть это и было очень редко, но таким беспомощным он терпеть себя не мог. А теперь его, такого никчёмного, увидел сам Тодороки Шото. Один из сильнейших одноклассников, его же соперник. «Какая жалость», - таких слов ожидал Бакуго, уже крепко стиснув зубы. Но Тодороки, не проронив ни слова, поднялся из-за стола, пошёл за тряпкой и начал вытирать стол. Потом, вернувшись обратно, он опять набрал ложку овсянки и поднёс к губам удивленного парня. – Какого... – Скажи «Аа», - произнёс Шото, проницательно смотря в глаза Кацуки. Тот в свою очередь открыл рот сколько не от самых слов одноклассника, а столько от того, что же сейчас произошло. Он просидел так ещё пару секунд, прежде чем вторая ложка опять приблизилась к нему. Бакуго немного дернулся, отчего краешек его губ испачкался в каше. Тодороки машинально потянулся ко рту Кацуки, нежно вытирая его губы. И тут же застыл, ведь не ожидал от себя такого движения. Блондин смотрел на него округлыми от удивления глазами. Секунды тишины. Новая волна. – Какого хрена это только что было? Ты что рехнулся?! Бляяяяя... - парень резко отстранился и тут же встал из-за стола. – Прости.. - второй поник, но всё-таки поднял взгляд вверх, от чего удивился ещё больше. Кацуки стоял красный, как спелый помидор. Почему-то казалось, что он сейчас взорвется. – Я видел, как ты на меня пялился все это время! На тренировках, в академии, сегодня в комнате! Что за нахер?! – Я просто... - парень хотел было что-то сказать в ответ, но остановился. – Блять, постой... Я... я тебе нравлюсь? - немного спокойнее, если это так можно было назвать, спросил Бакуго. В этот момент Тодороки не знал, что делать. Хотя на его лице и не читались нотки паники, в душе творилось пипец знает что. Он не планировал выдавать себя вот так быстро: для начала хотел понаблюдать, привлечь как-то внимание, не более. А сейчас, взъерошенный Кацуки стоит напротив него и пытается докопаться до истины. Все планы в жопу. – Нет, - твёрдо ответил Шото, не ожидая от себя такой фразы. – Я тебе не верю. Больной рукой он шлёпнул парня по лицу, а потом резко прислонился к его губам. Секунда и вот алые глаза смотрят прямо в глаза Тодороки. – Всё так же не нравлюсь? - блондин облизнулся. Второй проглотил язык. Вот такого поворота событий он не ожидал. – Значит, ты тоже... - Шото расплылся в улыбке. Затем он потянулся к Бакуго и уткнулся в его живот. Раненые руки Кацуки немного неуверенно, но все же потянулись в ответ. – Блять, почему я влюбился в такого придурка, как ты? Тодороки прижался ещё ближе, но тут же услышал, как заурчал живот Бакуго. Он удивленно поднял взгляд на парня и опять начал улыбаться. Тот в свою очередь только вздрогнул и покраснел ещё больше. Хотел было начать ругаться, но не решился испортить момент. – Давай завтракать дальше, - предложил Шото, на что блондин только нервно согласился. *** Через пару дней руки Бакуго могли нормально функционировать. Он, хоть и с трудом, но пообещал, что в следущий раз будет поаккуратней. Пообещал не только учителю, а и Тодороки Шото. Теперь не только своему сопернику, а и любимому придурку.