Игрок

Николай вздрогнул и проснулся. А теперь пытался понять, что вперёд произошло: проснулся или заболела нога. Попытался поменять положение, боль только усилилась. «Чёрт! Чёрт! Чёрт!» Как он вчера провалился в сон! Чёрный, мягкий, просто космос! Ни боли, ни страха, ни сновидений. Не смотря на то, что свалился как мешок на жёсткие нары, ему даже матрас не успели выдать. Только и успел подумать: «А на финише хорошо…» Похоже, во сне даже не поворачивался, иначе боль разбудила бы раньше. «Чёрт! Чёрт! Чёрт!» И что теперь? Как он вообще попался Бестужеву? Нет, не вчера, давно в детстве. «Что, малец, не сходится задачка?» Гимназист 2-го класса обернулся. За ним стоял ученик 3-го класса Пашка Бестужев и ехидно улыбался. Коля бы не стерпел такого наглого обращения, что за «малец»? Разница всего-то год! Да и задачки он быстрее всех в классе решал, просто эта была из будущей темы. Любому другому он бы сейчас уже отвешивал тумаков, но это был отчаянный забияка и ловкий насмешник, свяжись с ним, окажешься в более худшей ситуации. И как ему удавалось всегда оставаться не замеченным в своих проказах учителями? «Мы ещё эту тему не проходили.» - «Что тут проходить? Тебе никогда не давали половину яблока? А если бы нас четверо было? Ты что не знаешь, как мы бы его съели?» - «Порезали?» - «Причём, поровну! К стати, ножик- то у тебя есть?» - «Есть,» - зачем-то соврал Коля. «Тогда после уроков приходи за амбар гимназии». И ушёл, даже ответа не дождался, знал, что придёт. Теперь Коля думал, где достать нож. И понеслось. Ни дня спокойной жизни. То делают лук и стрелы, чтобы стрелять как Робин Гуд. То продают щенков на базаре, чтобы на вырученные копейки купить гвозди и доски для починки заброшенного сарая, где наметили сделать штаб. То целый месяц закидывали околоточному дохлых крыс в будку, тот их друга, видишь ли, обидел. То носятся по городу, чтобы найти и перечитать все доступные книги Фенимора Купера, когда нашли затрёпанный томик на английском, Павел пытался заставить ребят учить английский, но с этим заданием его команда явно не справлялась, он злился, ругался, в конце концов, выучил сам и вечерами в заброшенном сарае читал своим товарищам ещё одну захватывающую историю, как им казалось, великого путешественника Ф.Купера. Наверное, тогда он понял, чтобы удержать лидерство надо требовать выполнимое. А он был их командиром легко, без угроз, без торга. Павел даже поручения так давал, что товарищ был только счастлив выполнить. Николай не был исключением. Это было время чистого детского азарта: получить превосходную оценку за урок, быстрее всех выполнить задание, придумать невероятный трюк, ошеломить. И у него это здорово выходило! Во всей этой ватаге гимназистов Павел и Николай явно выделялись быстрым умом, обширными познаниями в разных областях, искромётным юмором и умением щеголять, к чему по юности не очень стремились, но в молодые годы окунулись в этот водоворот с головой. Внешне они выглядели антиподами: Николай русый, худощавый, гибкий, с тонкими чертами лица, а Павел рослый, крепкий, с простым среднерусским лицом. Но во всех делах они дополняли друг друга, понимая с полуслова, полувзгляда товарища. Конечно, это пришло не сразу, как говорится, пришлось пуд соли съесть. И горе тому, кто садился против них в карты играть! Ох, эта парочка не просто обыграет до нитки, но и сделает это с таким представлением, что улизнуть от них, даже если опомнишься, было не возможно. Николай заулыбался от воспоминаний детских забав, даже рана перестала беспокоить. А потом произошла обычная вещь: ребята повзрослели и существующий порядок стал разделять их. Дворянское собрание Богородска организует бал, Павел в числе приглашённых, а Николай – нет. Учитывая древний род Бестужевых и «выдающиеся способности» их молодого отпрыска, директор гимназии пишет рекомендательное письмо в Санкт-Петербургский университет, а опять же дворянское собрание собирает средства на его обучение. А Николай – разночинец, в протекции отказано. Слово-то какое «разночинец» ! Как будто у одного человека могут быть сразу разные чины. А ведь по достатку семья Крапилиных может и побогаче была, но не дворяне. Отец – чиновник по почтовому ведомству. И один курс в губернском техническом училище Николай всё-таки проучился. Потом отец умер, а молодому повесе совсем не хотелось быть землемером. Да и зачем? Тут такая весёлая жизнь началась! Бестужев ввёл его в круг молодых дворян, любителей кутить и развлекаться. Наверное, из всей этой компании самый заметный был Сергей Николаевич Левицкий – граф, хорош собой, получил университетское образование юриста и при всём богатстве семьи завёл свои коммерческие предприятия. Так и получили они в Богородске славу – «неутомимая троица». Где шум и веселье – там они обязательно будут. Однажды, Павел пропал. Без предупреждений, записок, намёков. Какое-то время даже полиция розыск объявила, Николай цыганский табор нашёл, в который они часто наведывались. Те тоже ничего не знали. Капитолина Григорьевна и до этого не совсем здраво рассуждала, а исчезновение сына совсем расстроило её здоровье. Николай навещал мать друга, ему было жалко одинокую женщину, а может свирбила вина, что не уделял должного внимания своей матери, пока она была жива. Появился Бестужев через полгода также внезапно. Оборванный, исхудавший и повзрослевший года на 3 сразу. Он отшучивался, подыгрывал невероятным домыслам друзей, но правды так и не говорил, лишь изредка метал в «дознавателей» колючки взглядом. А вскорости уехал в Петербург совсем. И без него дружба Николая с Сергеем сошла на нет, а с концом её и появления Крапилина в высшем обществе Богородска прекратились. И выходило, что Бестужев был как бы проходным билетом для него. А сам по себе он - никто. Павел изредка ему писал, в основном интересовался здоровьем матушки или просто присылал деньги для неё, но о себе ничего не рассказывал. Да и Николаю особо ничего рассказывать не хотелось. Он не мог в этом признаться, но чувствовал себя собакой, которую взяли в дом щенком, поиграли, позабавились, а потом увидели, что вырос обыкновенный дворовый пёс, и выкинули на улицу. И обида была такой глубокой и кровоточащей, что искать работу чиновника или приказчика Николай для себя считал невозможным. Прислуживать тем людям, с которыми ещё вчера был на равных, да что на равных! Он превосходил их всех! В остроумии, в любой игре, в танцах, в скачках, в стрельбе, - да во всём! И Крапилин забыл благородное общество так же, как оно забыло его. Когда же всё изменилось? «Чётр! Пора бы уже и завтрак нести! Надо перевязку потребовать.» Этой весной опять объявился Павел. Нет раньше. Изменилось всё, когда появилась ОНА, Лариса Дмитриевна, невеста Бестужева. «Боитесь проиграть даме?» Давно уже ничего не боялся, но тут как будто разбудили. День за днём мелькали как пули – не отличишь. И вот на тебе, сидит, смотрит в упор, по виду серая мышка, по взгляду – повелительница суши, моря и неба. И так уже через край было: благородная дама в трактире(!) играет в пикет(!) с известным игроком и пропоицей(!) и напрямик спрашивает про Бестужева(!). А когда узнал всю историю в красках, даже не знал, как реагировать. Павел таких завидных дам получал даже без намёка на замужество, что друзья терялись в догадках, что же он желает: ещё более богатую невесту, или более красивую, или более знатную? И вот его суженная собственной персоной! Ни одной лишней эмоции, ни совестливого румянца, ни тени замешательства брошенной невесты. И тоже колючки мечет. Подходящая парочка, ничего не скажешь. И он её бросил на свадьбе? Нет, тут что-то другое, уж Николай хорошо знал друга: адюльтер без малейших обязательств – с превеликим удовольствием, но назваться всему свету женихом и пропасть – тут большие дела вклинились. И похоже, она тоже поняла это, не забыла и ищет концы, чтобы его найти. А ведь и правда, давно от него письма не приходят, одни переводы. Ух ты! Санитара сами послали. А не больно-то он церемонится, по-сухому бинты сдирает! Да что б тебя!...» «Да что б всех вас! Жил никого не трогал! Про всех забыл! Нет же, у всех жизнь бьёт ключом. Левицкий деньги лопатой гребёт, дамы за ним увиваются. У Павла дела, аж на свадьбу не явился. Сама невеста на войне была, любое преступление раскрывает в считанные дни, ничего не боится. А мой-то удел кокой должен был быть?» Вспомнилось как по весне, ещё до приезда Павла какой-то заезжий шулер, по виду уголовник махровый, начал про Кирсанову расспрашивать, так Николай как за свою вступился: «Эта дама любого козырного туза бьёт!» Так потом и вышло. Только Крапилину-то от этого не легче, только гадко на душе стало. Вроде и приоделся в новое, и пить меньше стал, и интересовался тайком, как она свои расследования проводит, и помочь бы мог и хотел, ведь вся информация к нему сама собой приходит. И что? Ему вставать в очередь за этим болваном, маменькиным сынком Ипполитом? Ну уж нет! У него своя игра будет! Он всех удивит! «Я всех вас проучу! За то, что думаете, что умнее меня!» To be continued…