Вишня

- Я тебя сколько раз просил – не увязывайся за мной! Нежно-розовые лепестки вишни кружатся и, подхватываемые лёгким ветерком, падают на траву, около ног Эрена и Микасы, сидящих под деревом. Однако мирная весенняя атмосфера, пропитавшая воздух, совершенно не гармонирует с покрасневшим от злости лицом Эрена. - Знаешь, что… Если ты попадёшь из-за меня титану в зубы – сама будешь виновата! Я… я… - парень вдруг прервался на полуслове и тут же, закашлявшись, быстро начал говорить о другом: - Просто хватит таскаться всюду за мною, ты мне не нянька! Бесит… Выслушав возмущённую тираду шатена, Микаса сделала робкую попытку возразить: - Я ведь волнуюсь за тебя, Эрен! – и окончательно смутилась, не зная, что добавить к этим словам. Что сказать такого, что подействовало бы на Эрена. Чтобы… чтобы гневная краска сошла с его лица, чтобы он хоть что-нибудь понял, сам разобрался в её чувствах. - Ты – моя семья, Эрен. Глупо, наивно, по-детски – не семья он ей, он для девочки – нечто большее, чем просто приёмный брат. Микаса, которая всегда ведёт себя твёрдо и мгновенно преодолевает все преграды на своём пути, мешающие ей добиться желаемого, краснеет и запинается, не в силах подобрать слова – те короткие слова, которые могли бы ей помочь пройти и через это препятствие. Интересно, а знает ли эти слова Эрен? Но Йегер лишь отмахивается от неё, как от назойливой девчонки. А мягкие лепестки вишни, шурша, слетают с его плеч при этом резком движении. Микаса же, сидевшая неподвижно, вся усыпана цветами: они лежат и на тёмной макушке, и на отведённых назад плечах, и на прижатых к груди коленях. И Эрен думает, что она похожа на невесту, которую он видел в городе ещё до падения стены. Только та девушка была смеющаяся, радостная, вся сияющая каким-то неземным светом от счастья, а Микаса больше напоминала ему закутанного в свадебную фату испуганного совёнка. - Смотри, - вдруг вырывается у него само собой, - как красиво в этом году цветёт вишня. И вишнёвое дерево тоже похоже на невесту – убранное дорогими праздничными нарядами, увенчанное розовым венцом рассветных облаков. Хрупкое, с тонким стволом и длинными, сгибающимися под тяжестью цветов, ветвями. Но тут же серая стена бросается Эрену в глаза. Мрачная, тёмная, похожая на страшную крепость, за которой таится непостижимый ужас. Ужас, который сломит всякого храбреца, осмелившегося переступить запретную черту. Ужас, от которого парень тысячу раз клялся уберечь дорогих ему людей, но он не сумеет уберечь Микасу, если она решит последовать за ним в этот мрак. Он находит руку девочки, спрятанную под складками платья, и бессознательно сжимает её. Не отпустит. Никуда. - Просто… - голос Эрена вдруг стал хриплым, рваным – это был голос человека, который вдруг увидел неизбежное будущее и понял, что от него не укрыться и не спастись. – Как ты думаешь, зацветёт ли вновь эта вишня в следующем году? Как ты думаешь… увидишь ли ты, как она зацветёт, если пойдёшь следом за мной? Сероглазая молча отводит взгляд. Они оба знают, что отправятся друг за другом куда угодно, знают, чем желание защитить оборачивается в этом жестоком мире. И вишня поникает, а розовые лепестки бледнеют и становятся похожи не на свадебное убранство, а на погребальный саван. Микаса не изменит своего решения, потому что она никогда его не меняет. Эрен снова и снова будет клясть свою слабость и слабость дорогого ему человека, потому что Микаса не понимает, что вишнёвое дерево не цветёт вечно.