Однажды утром

Он стоял лицом к окну, меланхолично созерцая простиравшуюся внизу улицу. Мир за стеклом выцвел, утонув в потоках воды, обрушивающейся на него с самого утра. Дождь в Англии — что может быть прозаичнее? Однако даже ливень не смог прогнать людей с улиц города. Непрерывные человеческие косяки двигалась в обе стороны по Бейкер-стрит: трудяги, спешившие на работу, простые обыватели, вынужденные совершать свои дела, несмотря на непогоду, и пёстрые стайки туристов. Возможно, среди всего этого многообразия затесался один хищный маньяк. Но сейчас и он не сумел бы заинтересовать скучающего детектива. Шерлок ждал, причём ждал он одного конкретного человека. И пусть он скорее назвал бы Андерсена отличным криминалистом, чем признался в подобном. Всё дело в том, что Джон не пришёл ночевать. Уотсон спешно собрался прошлым вечером и пулей вылетел из квартиры. «Куда спрашивается он так торопился: на свидание? ...Возможно». Шерлок не успел увидеть его перед уходом. А если и на свидание, какое ему до этого дело? Джон и раньше возвращался под утро, что изменилось? Да, ничего. Но время между тем близилось к восьми, и Шерлок не находил в себе силы отойти от окна. Он сам не понимал почему так поступает. То есть любой обычный человек уже понял в чём дело, вот только Шерлок не был обычным человеком. После смерти Мэри он перестал ощущать равнодушие, теперь его волновало, где находится его лучший друг и что с ним. Ему хотелось, чтобы Джон постоянно находился рядом и не только для выполнения разных поручений: подать телефон или заварить чай, а просто ради понимания, что он в порядке. Настолько Шерлока беспокоила жизнь доктора Уотсона. Холмс отказывался признавать подобные изменения в собственном сознании и скрывал их ото всех, включая себя самого. Его чертоги неприкосновенны — в них нет места лишним чувствам, вообще никаким чувствам. На первом этаже хлопнула входная дверь, заставив Шерлока встрепенуться. Он услышал характерный скрип ступенек, ведущих наверх. Их ровно семнадцать, а значит Джону понадобиться меньше минуты, чтобы подняться. Детектив отскочил от окна и быстро упал на диван, притворившись спящим. Он слышал, как повернулся ключ и открылась дверь в квартиру, впустив Уотсона. Шерлок сразу понял, что его друг очень устал: по тому как тяжело он опёрся на вешалку, снимая обувь. Джон очевидно намеревался идти к себе, но остановился, заметив на диване Шерлока. Постояв немного и печально вздохнув, он взял с кресла плед и, накинул его на Холмса. — Стоит мне выйти на дежурство, как ты совсем перестаёшь за собой следить. Наверное, и ни ел ничего. — шёпотом пожурил Джон. А Шерлок проклял себя за слабоумие, как он мог забыть о том, что у Джона сегодня ночная смена?! Так глупо. Его мозг — супер компьютер, но когда дело касается близких людей, он начинает давать сбои. «Так дело не пойдёт». — подумал Холмс, раздосадованный собственным промахом. — «Я должен избавится от этого вируса». Шерлок тешил себя надеждой, что сможет вернуться к прежнему положению вещей, когда чувства не играли большой роли в его жизни. Ведь он пока не знал, что обратной дороги нет. А Джон ещё чуть-чуть постояв, наконец поднялся к себе.