На грани: отсвет ориентиров

Я очнулась в большой палатке. Рук я практически не чувствовала, они были туго перетянуты веревками. За небольшим столом ко мне спиной сидел незнакомый мужчина и что-то писал. Я попыталась сесть, но ногу пронзила такая боль, что я невольно застонала. Мужчина обернулся ко мне. Светлые волосы, странная ухмылка. Кто он? - Как самочувствие? - Бывало лучше, - буркнула я. – Кто вы? - Лори Мортимер. Я начальник этой армии. - Вы знаете, кто я? – спросила я на всякий случай. - Вы моя пленница, - проговорил он и широко улыбнулся. Он был похож на кого угодно, только не на воина. – Я знаю, как вас зовут. Мы раньше виделись на балах, но вы должно быть меня не помните. А еще я знаю, что ваша семья считает вас мертвой. - Мертвой? - Говорят, в вашем замке был большой пожар и вас не спасли. - Да, - пробормотала я, - пожар действительно был. Но меня спасли. Кто еще у вас в плену? – спросила я. - Ланкастер младший и его дружок, который по числу дырок в теле может смело называться друшлаком. – Я не оценила его шутку. - Скажите, что вы делали вместе с армией Ланкастера? – спросил он. - Раз уж мы решили так мило побеседовать, може хотя бы развяжите мне руки? По-моему вполне очевидно, что далеко я не убегу. – Мортимер лениво поднялся и развязал мне руки. Я не успела отдернуть ладонь, он коснулся губами ладоней. - Реджинальд Ланкастер – мой муж, - сказала я. Мортимер помрачнел. - Это поправимо, - ответил он. – Хотите есть? – вдруг спросил он, снова сменив тон на дружелюбный. Я не стала отказываться. Мортимер через несколько минут вернулся с тарелкой. За время его отсутствия я успела убедиться в том, что без крика, способного поднять на ноги всю преисподнюю, я не могу даже согнуть ногу. Он протянул мне миску с супом и сел рядом на одеяло. - Вы тоже воюете с Ланкастером? – спросила я. - Скорее скажем так, я союзник вашего отца, но не прочь повоевать против Ланкастера. Твой отец приказал его убить как только появится возможность, но я приказал солдатам по возможности взять его живым. У меня с ним личные счеты. - Это какие? - поинтересовалась я. - Он увел у меня невесту, переспал с ней и бросил ее, униженную и опозоренную, на улицу. Я не раз вызывал его на дуэли, но плевать он хотел и на них, и на меня, и на свою репутацию. - И что вы собираетесь с ним сделать?- осторожно спросила я, пытаясь сделать как можно менее заинтересованное лицо. Пока он не знает, в каких мы с Редом отношениях, не сможет использовать это против нас. Пусть лучше думает, что мы как большинство людей в браке ненавидим друг друга. - Для начала я дам ему понять, - ответил Мортимер, - что он в моих руках и я могу сделать с ним все, что мне заблагорассудится. Я хочу, чтобы он ползал передо мной на коленях и вымаливал прощение. Это для начала. Конечно же это ему ничем не поможет, я его все равно в конце концов убью, но хочу видеть как он унижается. Я вспылила. Еще этот щенок будет называть Реда трусом. Да Реджинальд и слова то такого не знает. Еще с таким блеском в глазах об этом говорит, словно маньяк. - Вы его с кем-то путаете, - прорычала я. - Ред никогда и не перед кем не встанет на колени. Все, кто пытался подчинить его, уже давно зарыты в земле. - А я смотрю, вы его любите, - заметил Мортимер. Я осеклась. - Это не ваше дело, - бросила я. – он ухмыльнулся и поднялся на ноги. – Пойду сообщу ему, что вы очнулись и мы прекрасно поболтали. Чертов сукин сын. Знал бы ты, с каким огнем играешь. Не советую тебе оборачиваться к нему спиной, даже если он связан, ранен или вообще мертв. Такой враг тебе не по зубам. Я попыталась сесть. Ничего, пока терпимо. Я осторожно коснулась рукой больного бедра, пытаясь понять, насколько все плохо. Черт, плохо. Очень плохо. Неужели мужчинам также больно? Я бы в жизни больше не полезла в драку после такого. Чего ради? Как же хреново, что меня ранили в бедро. В смысле, спасибо конечно, что не в голову, но шансы на побег теперь сократились до смешного минимума: бежать то мне теперь и нечем. Отец считает меня мертвой. Хорошо это или плохо? Пока не ясно. Спасти меня не успели, ага, как же. Кроме Реда никто и не пытался. Пока что у меня есть только один человек, которому я верю. Черт, как бы все-таки отсюда выбраться и хотя бы узнать, что с ним. Я попыталась встать, но куда там, упала вниз, тяжело втягивая воздух и скуля от боли. Через пол часа вернулся Мортимер с довольной физиономией. Жаль, что Ред не имеет возможности сейчас сместить его нос поближе к уху. - Что вы в нем нашли? – спросил он жизнерадостно. – Жалкое зрелище. Раньше он хоть выглядел прилично, а теперь стал похож на заросшую дворнягу. И огрызается ровно как беспородная шавка. Да ладно вам дуться, Мэри. Вы ведь далеко не один раз отшивали Ланкастера, когда он предлагал вам свою волосатую руку и не менее волосатое сердце. Я не поверю, что такая девушка, как вы смогли полюбить эту обезьяну, скачущую по койкам как по лианам. Вы меня совсем не помните? – спросил он. - К несчастью нет, - съязвила я. И все то должно крутиться вокруг его особы. Какой он весь выхоленный, прям не воин, а кукла. Интересно, на руках он волосы тоже сбривает? - Вам надо сменить повязку, - проговорил он, заметив, что она пропиталась кровью. - Не стоит, - заметила я. Естественно он не стал слушать. Мортимер уселся рядом и принялся разматывать бинт, завязанный на верхней половине моего бедра, при этом якобы случайно касаясь кожи, освобождавшейся от бинта. - Что вы делаете? - поинтересовалась я, в панике пытаясь сообразить, что мне делать, если дойдет до чего-нибудь менее безобидного. - Разматываю бинт, - как ни в чем не бывало ответил он и коснулся губами внутренней части бедра. Я дернула ногой и взывала от боли. - Осторожней, - проговорил он, поглаживая меня по ноге. – Вам повезло, что пуля прошла навылет и не задела артерию, но рана все равно будет заживать долго. Я пыталась справиться с противными белыми точками, прыгавшими перед глазами. Вид моей ноги отнюдь не добавил мне лишнего повода оставаться в сознании, картинка медленно расползалась и я прилегла обратно на одеяло. Мортимер перевязал ногу и осторожно положил ее на место. Он навис надо мной, прожигая взглядом. Я притворилась, что без сознания. Вроде сработало, во всяком случае он убрал свою морду. Теперь еще от этого домогательства терпеть. Что ж у меня за жизнь то такая? Мортимер вроде свалил из палатки. Я приоткрыла глаза. Да, свалил. Черт. Как же отсюда выбраться? Я даже примерно не знала, где находится Ред, сколько вокруг солдат и в какой части лагеря стоит эта палатка. Как это не паршиво, но моя единственная связь с внешним миром и Редом – это Мортимер. До вечера я просидела одна в палатке и наконец уснула.

***

Сложно описать, сколь большим было мое удивление, когда утром я проснулась в чужих объятиях. Я привычно положила голову на широкую грудь, но вдруг поняла, что грудь не та. Мортимер лениво перебирал мои волосы. Я бросилась прочь от него, забыв про ногу. Ее пронзила такая боль, что я скрючилась и зашипела. - Тише, - проговорил Мортимер, - Я ничего такого не делал. Он повернулся ко мне и провел пальцами по щеке, рука легла на затылок, и он притянул меня к себе. Чужие губы заскользили по моим. Я уперлась руками в его грудь, но едва ли это могло его остановить. - Если бы не нога, - прошептал он мне на ухо, - ты бы уже была моей. Если бы не моя нога, я бы уже дала деру в любом из существующих направлений, хотя в данный момент я возблагодарила всех существующих богов за мое ранение. Однако это не помешало Мортимеру полезть руками под рубашку. - Перестань, - охрипшим голосом сказала я. - Не слишком убедительно, - заметил он и продолжил шарить под рубашкой. - Капитан! - позвал кто-то снаружи. Мортимер вздохнул и опустил голову. Он пробормотал какое-то проклятие, поднялся на ноги и вышел из палатки. Я откинулась обратно на одеяло. Хоть бы тебя там пристрелили, капитан. Но нет, через пять минут он вернулся с явным намерением продолжить начатое. Он прилег рядом. - Оставайся со мной, - предложил он, - у меня есть земли, деньги, приличное лицо, титул. Я не дурен собой. И главное, что я живой, чего сложно сказать о твоем муже, - невзначай добавил он. - Что?! – прокричала я, схватив его за рукав рубашки. - Что ты с ним сделал?! – он опять хитро улыбнулся. Вот тварь. - Пока еще ничего, - ответил он, - только немного подправил черты лица. Поверь мне, стало даже лучше. Мне просто было интересно посмотреть на твою реакцию. Он ведь тебя под венец насильно затащил, верно? Твой отец всей душой желает ему смерти из-за того что он посмел тронуть тебя, а ты ведешь себя так, будто его любишь. Что-то здесь не так, - задумчиво проговорил Мортимер. – Кто-то из вас мне лжет. Хотя твой взгляд сейчас выдает тебя с головой. Однако это ничего не меняет. Я поклялся отомстить Ланкастеру и отомщу. Пойдем-ка прогуляемся, - вдруг сказал он и поднял меня на руки. При прикосновении к ноге снова стало невыносимо больно и вцепилась в его шею. Мортимер вынес меня из палатки, и я невольно зажмурила глаза. Уже несколько дней я не видела яркого света. - Куда ты меня тащишь? – спросила я. - Сейчас увидишь, - ответил он. Я решила воспользоваться ситуацией и хотя бы примерно понять, где мы находимся. Насколько хватало взгляда, везде стояли палатки. Значит моя, как я и предполагала, стоит посередине лагеря. Мортимер остановился позле входа в еще одну палатку, вокруг которой была расставлена охрана. Сердце у меня быстро забилось. Мы вошли внутрь. - Ред, - только и вырвалось у меня. Его лицо было в синяках и крови. Из-под опущенных бровей по нам скользил тяжелый взгляд. Он ненадолго остановился сначала на моей ноге, потом на моих глазах. В его взгляде был какой-то вопрос, мучительный и неизбежный. О чем он думает? Что ему сказал Мортимер? Я незаметно отрицательно покачала головой, стараясь заглушить в нем все сомнения. На секунду теплая искра взметнулась в них, и он едва заметно улыбнулся мне. Он даже как-то свободнее задышал. Ноги и руки у него были связаны. - У тебя красивая жена, Ланкастер, - проговорил Мортимер. На какую-то секунду я забыла о его существовании и вот тебе опять – живое напоминание того, что я в его руках. – У меня тоже когда-то была красивая невеста. Диана. Помнишь ее? Конечно же нет. У тебя их были сотни, а у меня одна она. Но тебе ведь не было до этого дела. Во всех домах знали о нашей свадьбе, знал и ты. Ты переспал с ней и выбросил ночью на улицу. Ты оскорбил ее и унизил, ни один честный человек не мог взять ее в жены. Но тебе ведь на это было наплевать. А теперь, смотри, какой фокус нам подстроила судьба. Теперь я держу в своих руках ту, которую при всем своем сволочизме ты смог полюбить. Я вообще-то не жестокий и не мстительный, но тогда ты своим поступком разорвал мою душу. Хорошая ее половина навсегда осталась в том мире, когда мы с Дианой мечтали, как назовем детей. - Довольно, - прервал Ред осипшим голосом. - Я совершил в жизни не одну ошибку. Ты вправе ненавидеть меня и призвать к ответу. Но Мэри тебе ничего не сделала. Отпусти ее. Я почувствовала, как руки Мортимера задрожали. Он со скрипом сжал челюсти. - Диана тебе тоже ничего не сделала. Сказать тебе, кто она сейчас, кем ты ее сделал? Шлюхой, - ответил он. – Ее семья отказалась от нее, все общество от нее отвернулось. Она осталась одна на улице. Несколько лет назад я встретил ее и едва узнал. Ее постоянно били и унижали. Она была вынуждена вести этот образ жизни. Я не выдержал и отвез ее в свою деревню, отдал дом и хозяйство. Сейчас она живет как крестьянка. Хотя могла бы быть графиней. Мортимера трясло, он так сильно сжал меня в руках, что невольно причинил мне боль, я тихонько застонала. Он опомнился и посмотрел на меня так, будто впервые видит. - Мэри, - прошептал он. В его глазах блестели слезы. Он уткнулся в мое плечо и заплакал. Мне стало его жаль. Я гладила его по светлой голове, словно маленького ребенка. Его душили рыдания. Он был еще так молод, ему было не больше 24 лет. - Месть не поможет тебе обрести душевный покой, - сказала я, глядя в это молодое, красивое лицо. – Не совершай тех же ошибок, что совершил Реджинальд. Поверь мне, он уже был не раз за них наказан и жалеет сейчас о совершенном не меньше тебя. Сейчас он стал другим человеком. Другим, понимаешь? Бесполезно уже ему что-то доказывать, он и так все понимает. У Дианы сейчас тоже другая жизнь, и ей ты местью не поможешь. Единственный, ради кого ты можешь сделать это – это ты сам. Ты страдал и хочешь отомстить. Это понятно. Но месть не принесет тебе ничего кроме новой боли. Ты ведь не плохой человек, не злой. Тебе, должно быть самому от этого противно. - Да, ты права, мне противно, - сквозь зубы ответил он. – Мне до ужаса все это противно. Я хотел бы никогда не знать вас обоих. Но это не значит, что любой негодяй может безнаказанно совершать зло, а потом прикрываться тем, что он изменился. Я уже не беззащитный ребенок и могу постоять за то, что мне дорого. - Что же ты не остался со своей Дианой, раз так ее любишь? – прошептал Ред. В зловещей тишине его слабый голос был отчетливо слышен. - Ред, заткнись, - прошипела я. Вот сейчас выбесил. - Сейчас ты пытаешься удовлетворить собственное самолюбие, - проговорил Ред, сплюнув кровь. - Не делай из мухи слона. То, что Диана предпочла меня тебе, было вполне ожидаемо. Так поступала далеко не одна женщина, и ни от одной из них я не слышал возмущений и недовольства. Все они оказывались в моей постели добровольно. Ни одной из них я не обещал брак, так что все они прекрасно знали, на что идут. Не раздувай трагедию. Если тебе предпочли другого мужчину, то это твои проблемы и не надо развешивать тут ни на кого ярлыки с виной. – На этот раз уже два злобных взгляда скользили по лицу Реда. Мне так вообще хотелось съездить по его раненой физиономии чем-нибудь потяжелее, чтобы выбить всю эту дурь из головы. Я-то думала, он изменился, вырос, повзрослел. Но, видимо, нет, как был бессердечным идиотом, так и остался. В зловещем молчании Мортимер опустил меня на землю. Его трясло так, что он не сразу смог разжать пальцы. Я почти слышала как во рту у него хрустят сомкнутые зубы. Он подошел к Реду и замахнулся. Я закрыла глаза. Теперь он его точно прикончит. Кто-то сдавленно заскулил и упал на землю. - Это тебе за Хантера, ублюдок, - прорычал Ред. Я вздрогнула и открыла глаза. Реджинальд перерезал окровавленным ножом веревку на ногах, а рядом с ним на животе лежал Мортимер. Я на минуту впала в ступор. Откуда у него нож? Мортимер мертв? Реджинальд подбежал к выходу из палатки и заглянул в щель. Он стоял несколько минут, и кажется даже перестал дышать. Наконец, он подошел ко мне. - Как ты? – прошептал он, присев рядом на корточки. Я прижалась к его груди. Несколько минут назад, я думала, что больше не увижу его. - Сильно нога болит? – спросил он полушепотом. Я утвердительно качнула головой и едва не заплакала. Только сейчас я поняла, как мне страшно было последние дни. – Тише, тише, - прошептал он, вытирая слезы. С залитого кровью лица на меня с прежней нежностью смотрели любимые карие глаза. Я все-таки расплакалась и ничего не могла с этим поделать. Он меня гладил по голове. - Все хорошо, все закончилось. Ты со мной. Сейчас мы выберемся отсюда. - Как? - прошептала я. – Там вокруг только нашей палатки человек пять охраны стоит. - Сейчас не будет стоять, - ответил он. Он вдруг дернулся. Кто-то заглянул в палатку, оценивая ситуацию. Ред в один прыжок оказался рядом с ним и втащил его внутрь. Воин не успел ничего сообразить, как оказался лежащим на земле с ножевым ранением в груди. Он даже вскрикнуть или застонать не успел, только беззвучно осел вниз. Ред остановился прямо у входа в палатку, притаившись сбоку. Там, снаружи, что-то происходило. Слышались крики и выстрелы. Кто-то снова заглянул в палатку и, увидев тело своего друга, лежащего ничком, прорычал какое-то проклятье. Он неосторожно сделал шаг в палатку. Слишком поздно он понял свою ошибку и упал сверху своего товарища с ранением в спине. Ред снова занял свое место. Он был похож на тигра, который заманивает охотников в мышеловку. Он бил быстро и точно. Наконец, почуяв неладное, заглянул в палатку еще один охранник. Этот был поумней, так что сразу заметил Реда и успел вскрикнуть до того, как нож прошелся по его горлу. На крик вбежали еще два охранника. Ред отошел слегка назад, заманивая их вглубь палатки. Они увидели тела своих друзей и капитана. Их глаза наливались злобой. Ред внезапно напал на первого, толкнув его ногой в середину ребер. Тот потерял равновесие и ненадолго раскрыл грудь. Непростительная ошибка. Остался только один. Он был гораздо крупнее Реджинальда. Ред пытался отдышаться. С его правой руки на землю капал кровь. Он следил за своим соперником помутневшим взглядом. Оба они оценивали друг друга и искали слабые места. Стражник вдруг замахнулся, но Ред сдержал ножом удар, но получил ногой по колену. Он потерял равновесие, начал падать и вдобавок получил коленом по челюсти. Ред упал на спину с разбитым лицом. Он встряхнул головой, пытаясь прийти в сознание. Здоровяк сел ему на грудь и отвесил тяжелый удар по лицу, так что голова Реда отвернулась вбок, и шея нехорошо хрустнула. Он сплюнул кровь и попытался закрыть руками лицо. Ему уже ни за что не вылезти из под этой громады. Здоровяк его самозабвенно лупил по рукам и груди, как грушу. Он сидел ко мне спиной и не мог видеть меня. Я перевалилась на живот и подползла к раненым воинам. У одного из них из-за пояса я вытащила нож и, сжав зубы, чтобы не заскулить от боли, подползла к здоровяку, решившему оставить на лице моего мужа только кровавое месиво. Я оперлась на одно колено и со всей силы, которая у меня была всадила стражнику нож между лопаток. Он издал какой-то странный звук, словно воздух застрял у него в легких и упал прямо на Реда. Все лицо его было в крови, из носа бил целый фонтан, он захлебывался ей. Ред пошевелился и повернул голову в бок, пытаясь откашляться. Я оторвала от рубашки полоску ткани и вытерла ему лицо. Из рассеченной брови прямо в глаза ему стекала кровь. Ред задержал свой взгляд на мне, потом на амбале, лежащим сверху него. Он напрягся и сбросил с себя мертвую тушу с таким презрение, словно дотронулся до падали. - Ты не ранена? – спросил он глухо. - Нет. Ред перевалился на одно колено и попытался приподняться на руках, но не удержал равновесие и упал набок. Снаружи кто-то кричал, где-то били копытами лошади и лязгали мечи. Ред лег обратно на спину, прикрыв глаза и тяжело дыша. - Ты как? - спросила я. - Херово, - честно ответил он. Что ж это было вполне очевидно. Я вытерла проступившую на его лице кровь. Несколько вооруженных человек ворвалось в палатку. Ред резко сел. Перед нами во все красе предстал Уолтер с двумя пистолетами в руках. Он удивленно смотрел то на кучу трупов вокруг, то на полуживого Ланкастера, в котором сейчас едва ли можно было узнать знаменитого повесу. Реджинальд упал обратно на спину. - Уолтер, твою мать, ты что там на ланч прервался? - спросил он. – Где тебя носит столько времени? - Извините, хозяин, - опомнился Уолтер. – Я пришел так быстро как мог. Он подбежал к Реду и сел рядом на колени, не зная, что делать. - Лагерь чист? – спросил Ред. - Ребята сейчас разбираются с последними. Вы сможете идти? – спросил он. - Помоги лучше Мэри, - сказал Ред. – Осторожнее, у нее ранена нога. Я как-нибудь сам доползу. Уолтер подошел и осторожно взял меня на руки. Мы вышли из палатки. Вокруг еще кто-то бился, но это было всего несколько человек. В основном солдаты вражеской армии пытались убежать от наших солдат, но не тут то было. Едва ли кто-то остался в живых. Уолтер замер со мной на руках, не зная, как меня лучше устроить. У нас были только лошади. Ред, покачиваясь вышел из палатки, щурясь на солнечный свет. Он с третьего раза все-таки залез на лошадь, матерясь на каждого, кто пытался ему помочь. - Дай сюда, - сказал он растерявшемуся Уолтеру. Ред взял меня под руки и усадил перед собой боком в седло, положив мои ноги себе на колено и придерживая сверху их рукой. – Показывай, где вы остановились, - сказал он Уолтеру. Парень мигом оказался в седле. – Только быстро не едь, - попросил он. Ред пустил лошадь рысью, немного трясло, но было терпимо. - Вот все и закончилось, - проговорил он то ли мне, то ли себе. Я облокотилась на его грудь и уткнулась носом в плечо. На глаза мне снова попалась его раненая рука. Рукав был весь пропитан кровью: его ли, чужой – не понятно. Я оторвала от рубашки еще одну полосу ткани. Если так будет продолжаться, я останусь голой. - Не скажу, что мне не нравятся твои идеи, - начал Ред, словно услыхав мои мысли, - но что ты делаешь? - Собираюсь завязать тебе рот, - ответила я и крепко перевязала ему руку. - Ну, - обиженно протянул он, - такие игры мне уже нравятся меньше. Ред обвязал поводья вокруг луки седла, чтобы освободить руки. Пальцы его легко заскользили по моему животу. Ред поцеловал меня в висок и крепко обнял. - Я уже говорил, как люблю тебя? – спросил он. - Не припомню, - ответила я. - В таком случае, я напомню, - многозначительно пообещал Ред и сжал меня еще сильнее. Мы въехали в лагерь под радостный крик оставшихся охранять его солдат. Уолтер забрал меня с рук Реда, пока он слезал с лошади. Но Ред сразу отобрал меня обратно. Меня забавляла эта его игра в «мое». Уолтер проводил нас в одну из палаток и тактично оставил наедине. Ред уложил меня на одеяла. - Сейчас вернусь, - пообещал он, но я, сама не зная, почему вцепилась в рукав его рубашки. Теперь мне было страшно отпускать его. Он удивленно, но ласково посмотрел на меня, и нагнувшись поцеловал. – Не бойся ничего, теперь мы в безопасности, - пообещал он. Он вернулся действительно быстро со стопкой чистых вещей в руках, на плече у него висела сумка, похожая на аптечку. Он сунул туда вещи, и перекинул ее назад, к спине. - Иди сюда, - проговорил он и поднял меня на руки. - Куда мы идем? - спросила я. - Сейчас увидишь. Мы прошли лагерь с неровными рядами палаток и через перелесок вышли к реке. Ред оставил меня на берегу и пошел умываться. Теперь он был больше похож на человека. Наконец он вернулся за мной и принялся расстегивать мою рубашку. На середине этой манипуляции мне стало совсем неловко, я остановила его руку. - Ты меня до сих пор боишься? – со вздохом спросил он. - Стесняешься и боишься – две разные вещи, - покраснев, объяснила я. Ред улыбнулся и осторожно поцеловал меня, тем не менее продолжая расстегивать рубашку. Внутри меня при каждом его прикосновении пробегало стадо пушистых мурашек. Он спустил рубашку с одного плеча и принялся целовать его, плавно поднимаясь к шее и возвращаясь обратно к губам. Я уже не сопротивлялась, положив обе руки на его скулы, скорее притягивая к себе, чем отталкивая. Он оторвался от моих губ и принялся разматывать бинт на ноге. Он хрипло выдохнул, когда увидел рану, и нагнувшись невесомо поцеловал кожу рядом с ней. Я едва не задохнулась. Он поднял на меня глаза полные вины за то, что не уберег меня, и я слишком отчетливо поняла, что никогда не смогу без него жить. Ред освободил меня от штанов и рубашки, даже не пытаясь скрыть, что любуется мной. Мне было жарко, краска заливала мое лицо, но как тепло и хорошо мне было. Ред поднял меня на руки и вошел в реку. Вода была прохладной, но приятной. Ред принялся отмывать с меня следы плена и походной жизни, осторожно проводя тканью по лицу и ссадинам, по плечам и груди и совсем невесомо - по ноге. Закончив, он прижал меня к себе и поцеловал долго и нежно. Потом вынес обратно на берег, вытер, перевязал, накинул на плечи чистую рубашку и усадил на теплый песок. Пригревшись на солнце, я наблюдала за тем, как он моется, когда он выходил я невольно отвела глаза и почти почувствовала его улыбку. Я тут же залилась краской. Ну вот что я с собой сделаю? Ред вытерся и натянул штаны. Я вздохнула свободнее. Он достал из сумки какую-то бутыль и принялся обрабатывать свои раны, так смешно пытаясь посмотреть на свою грудь, что я невольно улыбнулась. - Иди сюда, - сказала я. – Теперь моя очередь. Он подошел и уселся рядом на песок. Я промокнула ткань раствором и невольно замерла, глядя на него. По всей груди у него были шрамы, ссадины, синяки, ожоги. Ни одного живого места. Сколько боли он пережил? Я невесомо провела рукой по краю ожога, ползшему от руки на плечо и грудь, и не выдержав осторожно поцеловала его шею. Ред хрипло втянул воздух и замер. Я опомнилась и принялась обрабатывать многочисленные раны. Его руки до сих пор были красные и воспаленные. Походная жизнь явно не шла им на пользу. Я старалась как можно легче касаться их, но Ред, как ни старался терпеть, все равно морщился. Колотых и резанных ран на руках и груди было не меньше десятка, но они были не очень глубоки. Наконец, я перевязала все его раны, так что руки и грудь у него были практически целиком замотаны. - Мумией будешь, - проговорила я. Ред рассмеялся и натянул рубашку. - Это мое обычное состояние, - проговорил он. – Я редко хожу без бинтов. Мы вернулись в палатку. - Пойду поищу что-нибудь съедобное, - проговорил Ред. Я кивнула. Это будет совсем не лишнее. Минут через двадцать Ред вернулся с двумя тарелками супа и ломтями хлеба. Пища богов. От них еще шел пар. - Прошу вас, миледи, - проговорил он и с полупоклоном протянут тарелку. - Благодарю, ваша светлость, - ответила я. Его светлость плюхнулась рядом на одеяло скрестив ноги по-турецки. Мы ели молча и с большим аппетитом. Меня-то хоть кормили, а вот его – я сильно сомневаюсь. Я искоса поглядывала на него. Черт его знает, о чем он думает. Лицо усталое, бледное, все в царапинах и ссадинах. Странно, что он еще не валится с ног от усталости. Он живет только за счет какой-то внутренней силы, другого объяснения у меня нет. За счет ощущения свободы. - Хватит смотреть на меня как на больного щенка, - проговорил Ред. Он уже доел и поставил миску на землю. Что-то в его взгляде заставило меня остановить руку, которая собиралась сделать тоже самое с моей миской. Как будто с тарелкой в руках я от чего-то защищена. Ред заметил мое невольное движение и как-то странно улыбнулся. Он забрал тарелку и отставил ее в сторону. Мои пальцы, лишенные какой бы то ни было задачи и защиты нервно скрестились. Я отвела взгляд в сторону, боясь смотреть в его загоравшиеся странным светом глаза. Ред подполз ближе и поставил свои руки по бокам, наклоняясь надо мной так, что я вынуждена была лечь. Он принялся целовать шею и скулы. Его руки быстро справились с пуговицами и полезли под рубашку, скользнули по животу и ребрам, поднимаясь все выше. Не успела я опомниться, как осталась без нее. Ред потянулся к застежке на штанах, но я остановила его руки. Он с мягкой настойчивостью убрал их и продолжил целовать меня, заставляя забыть обо всем на свете. В этот момент я поняла две вещи: Ланкастер твердо решил добиться своего и я не хочу его больше останавливать. Мы полностью избавились от одежды, задыхаясь и давясь горячим воздухом. Ред осторожно нависал надо мной, касаясь своим бедром только здоровой ноги. Я скользила пальцами по его спине, повторяя узоры шрамов. Пальцы его скользнули по шее, задержались на груди и потянулись к последнему предмету одежды, оставшемуся на мне. Я машинально придавила его ладони своими и сомкнула ноги, зашипев от боли в ноге. - Тшшш, – прошептал он, целуя внутреннюю сторону больного бедра. Я запустила пальцы в его волосы, забыв, что тем самым освобождаю его руки. Он воспользовался моментом и лишил меня последней защиты. Ред требовательно впился в губы, заставляя задыхаться, забыться под жаром его прикосновений. Он сделал это слишком неожиданно. Резкая боль разорвалась внизу живота, перед глазами у меня несколько мгновений сыпались звезды. Казалось, мир вокруг вдруг обрушился и остались только мы, слитые воедино. - Прости, - прохрипел Ред. – Больше не будет больно. Он не обманул. Боль прошла. Я смогла сделать первый рваный вздох, все остальное растворилось в волнах бесконечного блаженства. Несколько раз за эту ночь я забывала, как дышать.