Лекарство для Дуайта

      Заштопанного Миклебуста осторожно перенесли в одну из комнат. София посидела у его постели, подождав, пока он уснет и тихонько вышла на улицу подышать свежим воздухом. Ослепительно сияло солнце, просто до рези в глазах. На крылечке курил ее «ассистент». — Дуайт, можешь мне кого-нибудь дать в провожатые? Там внутри такое месиво, ребята выносят трупы, меня аж передергивает от беспомощности… хочу немного прогуляться… — Я сам с тобой пойду, только рацию прихвачу, подожди.       Он вернулся через десять минут, с рацией и флягой на боку, перекинув через плечо арбалет. Протянул девушке ее Зиг-Зауэр. Обойма на этот раз была заполнена. — Так и носил его с собой, — криво улыбнулся тонкими губами.       Она тоже улыбнулась, сунула руку в карман куртки, достав какие-то плетеные веревочки. — Я тоже. Непонятно зачем, ведь сражаться с ходячими уже не надо. От подобных привычек так легко не избавиться. Я до сих пор кладу рядом с кроватью нож, хоть, понятное дело, в Святилище мне ничего не угрожает. Но без этого не уснуть. — Это праща? Лаура рассказывала, как ты охотилась. Покажешь? — Ну, если на мертвяков наткнемся. — Мне тоже надо потренироваться, — он хлопнул рукой по арбалету. — Никак не могу сладить с ним.       Они медленно углублялись в реденький лесок. — Знаешь, ты меня сегодня поразила. Ты была такая собраная, такая… профи, — девушка от смущения фыркнула и отвернулась. — Это действительно круто, я видел, что он умирал, а ты его вернула. Я даже не понял как. — Э-э, ты тоже молодцом, лишние руки были очень кстати. — Шутишь?! Софи-и-я! На моем месте мог быть любой, фонарик подержать большого ума не надо. А когда профессионал делает свою работу — это красиво. — Спасибо. Совсем меня в краску вогнал. Смотри, там ходячий, — быстро перевела она тему.— Ты вроде хотел из арбалета потренироваться пострелять…        Мужчина вскинул оружие. Болт с тихим жужжанием рассек воздух и ушел мимо. Перезарядив тетиву, Дуайт выстрелил снова, попав гнилому в нос и тот повалился в траву. Пока они шли, чтобы забрать болты, ее спутник сказал: — Сегодня я понял, что мы совсем перестали задумываться о ценности человеческой жизни. Убивать так легко. А вытащить с того света почти невозможно.        Он наклонился, освобождая голову мертвяка, и стал вытирать тряпкой наконечник. — Не могу представить уродов, которые сделали это на базе, — с отвращением произнесла София. — Кем нужно быть, чтобы убить столько людей? Спящих. Ночью. Шестьдесят восемь человек… и там ведь даже женщины были. Настоящее зверство.       Дуайт хмуро взглянул на нее. — Не волнуйся, мы найдем их. Они сполна заплатят. Еще около часа они ворошили ботинками опавшие листья в поисках первого болта. Солнце пробивалось сквозь кроны косыми лучами и совсем не грело, но Софии все равно было тепло. Ей нравилось вот так бродить, изредка перекидываясь со своим спутником ничего не значащими фразами или просто молчать, поднимать с земли особо яркий лист или замысловато изгнутую ветку, гадать, на какого зверя та похожа. Это было почти как в нормальное время, в прошлой, обычной жизни. В конце концов болт нашелся и она не без сожаления произнесла: — Возвращаемся? Не хочу надолго оставлять Миклебуста. Не хочу, чтобы мы потеряли еще одного человека. — Там снова ходячий, — вдруг остановил ее мужчина и хитро улыбнулся: — ну теперь твоя очередь. Покажи класс. — Лады, — она ответила ему не менее хитрым взглядом. Немного отошла, подобрала с земли камень, размером со среднюю картофелину. — Взирай и завидуй.        Аккуратно положив снаряд в «корзинку» пращи, отпустила ее, позволив качнуться, и на возвратном движении провела над головой и вбок. Замах был похож на удар кнута по вертикальной мишени, только изящнее и чем-то напоминал движение гольфиста. Дуайт не заметил, когда девушка отпустила второй конец веревки, высвобождая камень, зато услышал как тот со свистом полетел, буквально взорвав голову мертвяка.        Ее спутник одобрительно покивал, а девушка изобразила книксен. — Долго тренировалась? — Очень. Я тогда жила на одной ферме. Целыми днями пальцами вышелушивала зерно из колосьев, чтобы прокормиться и швырялась камнями.        Дуайт вдруг сделал знак рукой, девушка замолчала и встала как вкопанная. Впереди, отрезая их от базы, двигалось стадо. Сначала показалось, что оно небольшое, просто сильно растянутое. Они с Софией стали поспешно отступать назад, желая остаться незамеченными. Прошагав около километра, стало ясно, что стадо растянуто не только в длину, но и вширь, расползаясь размашистым клином на значительное расстояние. Шепотом чертыхаясь, Дуайт еще ускорился, потом вовсе схватил девушку за руку и побежал.       Казалось, что разлагающиеся мертвецы были повсюду, хоть и двигались довольно разрежено, позволяя лавировать между ними. Часть из них разворачивалась, чтобы последовать за живыми. Они бежали долго, изредка останавливаясь на несколько секунд, чтобы отдышаться и снова ускорялись.        Дуайт мысленно вовсю материл себя за беспечность. Надо же было додуматься отходить от безопасных стен, да еще с девушкой, с врачом, чья ценность для спасителей крайне высока, и не взять с собой никого для охраны... Боже, да он конченый идиот. Даже представить страшно, что сделает с ним Ниган, если она погибнет.        Ко всему прочему, мужчина чувствовал приближающийся приступ: голова начинала болеть все сильнее, а от яркого солнца рябило в глазах. Он даже не сразу услышал, как София зовет его. — Дуайт… Дуайт, они отстали. Давай передохнем хотя бы минуту…       Он остановился, прикрыв глаза и глубоко дыша. Не помогло. Отошел на пару шагов в сторону и его стошнило желчью. Невидимые тиски, сжимающие голову, чуть разжались. Мужчина знал — это ненадолго. Вскоре они начнут давить с новой силой, и главное сейчас добраться до безопасного места.       Присевшая было на поваленное дерево, София подскочила к спасителю: — Эй! С тобой все в порядке? — Нормально, — Дуайт налил из фляги воды в ладонь, чтобы не касаться губами горлышка, прополоскал рот и умылся. — Со мной такое бывает.        Он поднял на нее покрасневшие глаза со зрачками, сжавшимися в точки. — Боже, у тебя мигрень началась? — сочувствующе спросила Дарст. — Откуда ты знаешь? — Смотрела записи доктора Карсона.       Горло нещадно жгло. Дуайт сплюнул и сказал, указывая вперед: — Через полчаса быстрым шагом там будет скотобойня. В само здание не суйся, рядом домик администрации, там безопасно.       София разозлилась: — Ну и зачем ты это мне говоришь?! — Чтобы ты знала, куда меня тащить, — слабо улыбнулся мужчина. — Чертов шутник. Идем.       Быстрым шагом идти, конечно, не получилось. В глазах мутнело и темнело, к горлу подкатывала тошнота. Дуайту казалось, что он идет очень ровно. На самом деле его мотало во все стороны, пока девушка не взяла его за локоть. По очереди спотыкаясь, через час они наконец добрались до административного здания скотобойни.       После того, как его второй раз стошнило и в голове слегка прояснилось, он достал рацию, вызывая Полу. —…Мы на старой скотобойне, наверное, придется тут заночевать. Подождите, пока основная часть пройдет, остальных зачистите. Утром жду вас с машиной. Прием. — Принято, Ди, — бодро ответствовала рыжая.        Мужчина еще пытался что-то сделать для их безопасности, хоть дверь подпереть, но даже это было уже не под силу. София легонько подтолкнула его в комнату с табличкой «приемная», заблокировала главный вход и прошлась по зданию.        Оно было совсем небольшим. Два этажа, по четыре просторных кабинета на каждом. Люди Нигана, похоже, уже бывали тут — все зачищено, упокоеная администрация, судя по следам на полу, выброшена в окно. Может, хотели сделать тут один из блокпостов?       Дуайт не шевелясь сидел на мягком диване, откинув голову на спинку. Плечи поникли, узкие кисти рук безвольно покоились на обивке. Тихо подойдя к зарешетчатому окну, София закрыла жалюзи и комната погрузилась в сумрак. — Спасибо, — вдруг пробормотал мужчина. — Так намного лучше. — Я думала, ты спишь, — тихо сказала девушка, присаживаясь рядом.       Боль обручами сдавливала череп, пытаясь выдавить глаза, любое движение вызывало серию микровзрывов внутри. Ему было ужасно стыдно за свою слабость: он должен защищать и охранять врача, а вместо этого расплылся как медуза на пляже. — Уснешь тут, — еле ворочая языком, ответил страдалец. — Ш-ш, — тихо шикнула на него София. — Мигрень любит тишину.       На измученный лоб вдруг легла горячая ладонь и это оказалось настолько приятно, что он замер, боясь спугнуть ее. Обычно он пытался заглушить боль смоченной в ледяной воде тряпкой. Оказывается, нужно было поступать ровно наоборот. Рука Софии чуть усилила давление, слегка прижимая голову к мягкой спинке, и прошлась до макушки, отчего по телу разлилась волна тепла. Вернувшись снова, ладонь стала массировать лоб, попеременно то надавливая, то стягивая кожу. Лицо мужчины расслабилось, а рот непроизвольно приоткрылся.        Несколько раз продавив болезненную точку над переносицей, пальцы прошлись по бровям, ослабляя боль в глазах и внезапно исчезли. Подождав несколько секунд, мужчина недовольно замычал и приоткрыл воспаленные глаза. — Ммм… а можно еще? Пожалуйста… — Рука затекла, ты слишком высоко сидишь.       Дуайт поспешно сполз с дивана и устроился на ковре перед доктором, касаясь спиной ее ног.        Несколько секунд обе ее ладони просто лежали на его волосах, согревая живым теплом. Потом пальцы принялись путешествовать с нажимом по линии роста волос ото лба, по виску, за ухо до шеи, отклонив голову на вторую руку; сменив положение, так же изучили изуродованную сторону. Когда обе ее руки зарылись в волосы, сдавливая череп и массируя кожу, он еле сдержался, чтобы не застонать от удовольствия. Мигрень начала потихоньку отступать. В висках теперь не было ощущения, что кто-то долбит изнутри перфоратором. Боль стала просто ноющей, навязчивой, уже не разрывая на части.        Промассировав весь череп до макушки, девушка перешла к шее и плечам, разгоняя кровь по одеревенелым мышцам, снижая внутричерепное давление улучшением оттока крови. Голова Дуайта расслабленно повисла и болталась в такт ее движениям. Сам он еле слышно мычал от разбегающихся мурашек, пронизывающих позвоночник до самого темечка. Когда София несколько раз провела от шеи по плечам движением, будто пиджак на них разглаживала, он с сожалением понял, что сеанс окончен.        Вздохнув, Дуайт оперся спиной о ее ноги и откинул голову девушке на колени. Очень хотелось спать. И одновременно очень не хотелось отлипать от коленей, обтянутых мягкими теплыми спортиками. София стала осторожно перебирать светлые волосы, разделяя их на пряди, раскладывая, снова смешивая, аккуратно вытягивая из-за уха еще. Он и подумать не мог, что прикосновения чужого человека могут ему так понравиться. Приоткрыв на секунду глаза, мужчина увидел, что она смотрит куда-то в сторону, задумавшись, машинально касаясь его волос. Как, например, люди машинально гладят кота, устроившегося рядом. — Спасибо, — тихо сказал Дуайт. — М? — она повернула голову, будто очнулась. — Тебе стало легче? — Намного. Боль почти прошла.        Солнце, наверное, скрылось за облаками, а из-за закрытых наглухо жалюзи в помещении было совсем темно. До заката стадо пройти не успеет, а рисковать ехать за ними ночью, сверкая фарами и буквально крича о своем местонахождении спасители, конечно, не будут. София даже удивилась насколько правильно рассчитал Дуайт, приказывая ехать им на скотобойню не раньше утра. Она только старалась не думать о голоде и кивнула: — Давай спать, у меня глаза слипаются после таких ранних подъемов.        Мужчина наконец поднял голову, немного сожалея, что не вовремя открыл рот, и осторожно встал на ноги: — В соседней комнате тоже есть диван, я там посплю. Не закрывай дверь, вдруг чего случится, я услышу. — Хорошо. Накинь капюшон. Переохладишь чердак, разболится еще сильнее. — Понял, — он помедлил: — спокойной ночи. — Спокойной ночи, Дуайт.