На улице почти темнело. Красота вечера почти скрыла последние проблески солнца и день скоро уступит место ночи. Довольно позднее время, чтобы заявляться к учителю, мирно отдыхающему за своим рабочим столом. Наполнив себя раскаянием, они почти шагнули, как Сухо остановил парня рядом, схватив за рукав.
— Постой. Ты же знаешь, что сейчас нас ждет, да? — тихо прощептал тот.
— Не принимай меня за дурака, не сравнивай с собой. Конечно знаю. — вернулся прежний отреченный БанРю, холодно реагировавший на все, что связано с Сухо.
Парень ухмыльнулся, оглядев небрежно замотанную рану на своей руке, пока скрипела открывавшаяся дверь.
Как видно, учитель не спал:
— Наконец-то! Явились, голубки. И где же вы были? Скажите-ка, что посчитали важнее просьбы собственного наставника зайти после тренировки, а? — в своей игривой манере начал Вихва, однако и невооруженным глазом было ясно, что тот отчитывает их по полной.
Оставалось только держать головы максимально поникшими и принимать виноватый вид за свою ошибку.
— Учитель, — начал Сухо решительно, — мы оба извиняемся, что не пришли раньше, а так же за свое поведение в тот день и готовы принять любое наказание, какое бы не пожелали.
Наставник рассмеялся. Конечно же, это не сулило добро.
— Что с рукой? Опять повздорили без моего ведома? — продолжил смеяться тот, нагоняя больше тревоги, — а, впрочем, неважно. Знаете, я хотел просто поставить вас вперед на носилки в следующий выход извне, но, парни, вы слишком загнули, е-хе-хе! — самым неприятным было, что этот Вихва любил тянуть и недоговаривать.
Видимо, сама карма решила подтолкнуть его, так как мужчина поперхнулся от смеха и раскашлялся, а потом принял серьезный вид:
— Вы, парни, свободные птицы. Принадлежите сами себе. Отпустите всю ненависть, потому что в дальнейшем могут случиться неприятные последствия…
«Не тяни, ты, старикан.» — чуть не закричал БанРю, но сумел сдержать все в себе. Он глянул на парня напротив, который держался невероятно смело и попытался так же успокоиться. Ощущалось небольшая неловкость из-за того, что в этом плане он проигрывает, хотя обычно стоит, как скала.
— Мне хотят передать очень важный груз. От него зависит моя жизнь. Естественно, для вас он должен быть так же очень дорог, потому что у моего старого друга проблемы с перевозом. И вы поедете туда, заберете и привезете мне этот жизненно важный товар. Вдвоем. Наедине. Всем все ясно? — состроил ехидную и невероятно противную улыбку и оглядел обоих парней.
Их лица не выражали абсолютно ничего, пока не успели еще осмыслить эту неожиданную информацию. И наконец-то дошло:
— Постойте, с ним?! — почти синхронно промолвили хвараны, ошарашенные таким решением.
— Да, ребята. Вы вместе едете за важной вещью для меня, ха-ха-хе-хе-хе! Не поубивайте друг друга в дороге. А, в прочем, как выйдет. Этим вы покажете свое мужество, отвагу и умение работать в команде. Несмотря на вашу оплошность, вы должны гордиться, что первыми проявите себя и на практике примените те знания, которыми я благородно одаривал вас на уроках. Отправляетесь завтра, утром, как подъем. Не медлить. Посыльные будут ждать вас у главных ворот и все объяснят. — он еще раз одарил парней улыбкой. — Если поняли, прошу покинуть комнату, меня тут еще ждет кое-кто! — Вихва указал глазами на элитную выпивку рядом на столе и громко засмеялся.
Наставник больше не хотел видеть раздоров, по крайней мере на ближайшие две недели, именно поэтому выбрал такое наказание, которое сплотило бы этих двух и помогло унять свой пыл.
Сухо кивнул и развернулся и оглядел Рю. Тот не сдвинулся с места и смотрел на веселившегося наставника.
Тот решил вывести его из транса:
— Эй, пойдем, чего стоишь?
— Иди. Мне он еще нужен.
Ким непонимающе взглянул и медленно стал отдаляться. Когда БанРю услышал хлопок двери, он решил все-таки попросить наставника о том, что говорила Аро. События наконец начинали складываться более-менее хорошо.
— Учитель.
Тот отвлекся совсем, видимо, только заметил, что парень остался в комнате.
— Не говорите отцу об этом, пожалуйста. Это очень важно, прошу вас. — даже стал на колено, давая Вихва понять, что дело серьезное.
— По… — только хотел задать провокационный вопрос, как понял все — отец его — самый влиятельный чиновник Силлы. И наказание за маленький промах от него будет намного жестче, чем от самого наставника. — Ладно. Даю слово. Но только раз я тебе уступаю, уяснил?
— Да. Спасибо большое. — непривычно уважительно поклонился тот и направился на выход из комнаты.
Все прошло хорошо.
Никто не должен знать настоящую причину такой глупой просьбы, слишком весомую для судьбы самого Рю.
Не смог утолить своего любопытства и Сухо, нагло подслушивающий под дверью.
Как только послышались шаги, приближающиеся все больше и больше, он отпрянул от двери, молясь, чтобы его не заметили — на ночь глядя абсолютно не хотелось ругаться. Однако, Пак был особенно свеж и, казалось, облегчен, от согласия Вихва не выдавать его поведение отцу.
Сухо и правда недолюбливал его отца — еще бы, он ведь собирается перетормошить всю Силлу с ног на голову, и готов на любую подставу и не побоится самых жестоких жертв. Сейчас очень сильно хотелось верить, что его сын не такой черствый и гадкий. Это ведь всего-лишь маска, правда? Ответ знал только сам БанРю.
Он даже не обернулся на парня, будто не замечая его присутствия, и медленными шагами потопал в общую комнату. Такое отношение было немного обидным.
— Эй, ну что ты там закончил с делами? Выглядишь довольным, как щенок. — подтрунивал тот.
— Может перестанем уже играть друзей? Ты мне противен. Хватит насмехаться. — да что с ним такое?
С каждой секундой мысли о том, что это всего-лишь образ, рушились, как стена в маджонге. Рю такой же, как и его прогнивший папаша. Эгоист, который разыграл жертву, вот же чертов ублюдок. «Кха, Сухо, ты что и правда повелся на всю доброту и эту смазливость? Дурак, разве делал этот тебе что-то хорошее, а?» — он покосил взгляд, на
заботливо небрежно забинтованную руку и злобно сжал зубы и агрессивно сорвал ткань, выбрасывая прямо на пол и прошелся по ней, нарочно затоптав.
Рю спокойно переоделся в спальное и даже не покосился ни на кого из других, которые удивленно глядели на двух парней, поочередно заходящих в комнату. По виду было понятно, что они не в настроении разговаривать, не смотря на то, что всем хотелось поскорее узнать, что подготовил Вихва для этих беспризорников. В любом случае, никто не обронил ни слова. Стояла могильная тишина, убивающая всю дружескую атмосферу.
Сухо абсолютно не спалось и он выбрался наружу, посмотреть на луну, красиво падающую на водную гладь. Хотелось подумать в одиночестве и проветрить голову.
А что дальше? Им предстоит долгий путь за важным грузом для наставника. Доигрались, называется, он ведь даже подумать не мог, что до такого дойдет. Ситуация не из приятных, тут не поспоришь.
БанРю.
До чего же лживый, отвратительный парень, что заставил Сухо надеяться на лучшее и поверить в его благосклонность и невинность. Актер из него хороший, нет спора, но вот человек… безэмоциональный эгоист. Как появилась надежда забыть хоть малейшие обиды, он сразу убил ее колкой фразой, заставляя душу Сухо снова страдать.
В очередной раз.
А почему, собственно, он подумал об изменениях в их отношениях? В груди разливалось тепло; Рю никогда раньше не предлагал ему помощи, держа дистанцию и напялив маску неприступного и в тот единственный раз, когда сам решил осмотреть глубокую рану, когда касался своими пальцами его руки, промелькнула единственная надежда. Которая разлетелась в щепки.
Идиот.
Завтра они обязательно поедут в путешествие, которое точно принесет новые эмоции и новые раздоры между ними — так было всегда. И не будет исключений? Хотелось верить в обратное.
«Даже не верится, что придется уживаться с этим придурком.» — он закусил губу, больно сдавливая, пока не почувствовал во рту металлический вкус. Такой же, как и слова БанРю, больно ранящие чужое сердце. Вот кто действительно не думает, когда говорит. Хотя, чего на него надеяться? Он и не хотел никогда задумываться о чужих чувствах.
Придурок.
Парень думал когда-нибудь произнести слова, которые закрыли раздоры и загладили обиды: «Не важно, кем мы были, наши социальные положения, сейчас мы тут и мы должны сами выбирать свою судьбу.». Да. Это и правда те слова, которые хочет услышать каждый человек.
Сухо тоже хотел бы услышать эти слова. От БанРю.
Он сплюнул кровь в реку, хоть и зная, что это некрасиво, только сейчас это могло помочь сдержать душевные крики.
Хваран еще раз посмотрел на правую ладонь, мысленно повторяя касания парня, стараясь вернуть себя в чувства. Не стоит больше нагружаться, а оставить все как есть и жить только настоящим.
Парень ведь никогда не придавал своей жизни больше смысла, чем сейчас. Становление хвараном открыло новые вершины и новое предназначение. И он хотел бы выполнить его вместе с друзьями. СонУ, ЧиДви, ЕУль, Хансон… и БанРю стали несколько ближе за последнее время. Да, тут и правда весело, как не было во времена, когда они выпивали и слушали через стену истории прекрасной Аро. Так не было с его компанией, в которой все дружили с ним чаще всего из-за ранга отца в объединении чиновников в столице.
Тут все иначе. Никакой ранговой системы, никаких сковывающих уз — настоящая жизнь, именно та, которой хотел Ким — служить Королеве, а после Королю, защищать и быть примером для всей Силлы.
Только вот одного звена все-таки не хватает.
Его и не будет, потому что противную черную грязь с души не смыть водой или алкоголем.
Сухо ведь правда был готов умереть ради него.
***
Сухо был готов умереть ради него. Какая отвага должна кипеть внутри, чтобы решиться на такое.
Кто вообще ему БанРю? Соперник. На ум приходило это единственное слово. И разве кто-то пожертвует жизнью ради соперника?
Оба они знали, что хваран совсем не шутил. Он правда мог дернуть за рукоять и никакая сила, даже та, что приложил Ким, останавливая его, не смогла сдержать рывок, который в одну секунду оборвал бы две жизни.
Только сейчас, прокручивая в голове произошедшие события, он понял, насколько недооценивал того. Его силу воли и его бодрость души. Ведь только Сухо вызывал в нем искренние эмоции, пусть даже эта эмоция — гнев.
Он наговорил ему грубостей, становясь в позицию отрицания — самую необоснованную, подставную, крысячью. Это была защитная реакция и одновременно тот самый редкий раз, когда парень не смог проконтролировать собственные эмоции и поставить их выше разума. Настоящий глупец.
Завтра все решится. Как всегда, без его ведома. Даже хварана, свободного, сковывают рамки колючей проволоки, которым невозможно не повиноваться. Однако, хотелось сделать кое-что, что доселе он не позволил бы себе никогда, хотя бы из-за гордости, а отчим называл бы слабаком и трусом.
***
Оба понимали — они должны сделать с этим что-то и оно точно повлияет на дальнейшее развитие событий. Однако, кто же первым осмелится на решающий шаг?
