Pluralization

Печаль и ярость. Он все еще видит их горящие в глаза, синие и глубокие, как полное забвение. Он чувствует остаточную боль внутри себя. Она отражаются эхом от сводчатых стен его пустого соборного сердца. Окна замазаны остатками других, которые когда-то лежали там, спя. Эти голубые глаза печальны из-за него. Они злятся из-за него. Удар ножом по несправедливости, постигшей то, что когда-то было его частью. И у нее лицо, построенное по памяти. Она увядает, когда высасывает чувства из ниоткуда. Какая-то слабая попытка облегчить её бремя. Она колеблется там, обрывок кого-то почти забытого, но она держится за свое обещание помочь ему. Защитить её. Ее глаза теплые, как заветные детские воспоминания. Они вытаскивают их, чтобы щедро капать ей на щеки. Солнце стоит за с горькой улыбкой и усталыми глазами. Его свет течет, как шепот дыма. Его своенравное сердце трепещет от статики, покоряя бьющиеся тени. Тень сомнения и печали сгущается под покровом света. Он тычет в раковины, пытающимся остаться на плаву в своей неутомимости. Знак его сожалений. Он почти задушен его безграничной благодарностью. Он — самый тяжелый груз, который когда-то висел в его груди. Ветер стонет сквозь пустоты, а его уже нет. Но его лицо неподвижно, как у кого-то другого. Он смотрит на него, смутно недовольный. Его тень колышется и создает нечто. Пульсирующая трясина печали, страха и ненависти. Его зарождающиеся эмоции раздирали сами себя, плескались по его краям, как волны. Этот суровый золотой взгляд теперь направлен на цель. Кучи тьмы, которые сделали его теперь еще сильнее, когда он установлен против его света. Искра надежды зажглась под сомнением и негативом. Пылающий огонь, извлеченный из ничего. Ухмылка вырывается из его углей, и она сияет жизненной силой и жизнью. Жизнь… Его взгляд скользит вниз. Он видит свои дрожащие колени, утопающие в песке. Теплый ветерок продувает грудь. Он настолько легок, что боится уплыть. Глаза этих четверых жалили его. Хотя улыбка у него радостная, сердце все равно болит. Так много кусков было вырвано из него. Что могло остаться? Он носил их вес так долго, что стал беспокоиться без него. Но он все еще может их чувствовать. Их резьба на стенах его сердца. Их отпечатки на его теле. Изношенные участки его памяти, где они так долго ходили. Его обветренная душа была сформирована их существованием, разрушена в местах, которые они называли домом. Теперь они сами по себе. У этих четверых свое будущее, и они переполнены силой. Он чувствует, как она излучается изнутри. Связь у них общая — они все имеют оружие. Они могут ухватиться за него руками, открыть любой путь. Его рука дрожит. Он протягивает дрожащую руку и призывает эту силу. Он до сих пор помнит, как она плавала в его ладони, как продолжение его самого. Тепло света, чтобы предотвратить падение королевства сердец. Но сейчас там ничего нет. Его руки пусты. Нежеланная слеза скользит вниз по пятнам каждой битвы, которая окрашивает его щеку. Каждая капля крови, которая не смывается. Она стекает с его подбородка, холодная и грязная. Он не имеет права расстраиваться. Он не имел права на эту силу с самого начала. Она упала в его руки, собранная с башен чужих страданий. Она никогда не принадлежала ему. И все же… Он падает на колени и смотрит в пол. Его руки отчаянно цепляются за место, где должно быть сердце. Он должен был догадаться.