Последний шанс

Ричи Тозиер сидит в самолёте, летящем прямиком в Калифорнию. Его немного трясет от пронизывающего изнутри холода (несмотря на то, что в самолёте +17 по Цельсию, несмотря на то, что мужчина кутается в плед, подаренный бывшей женой на двухмесячную годовщину почти год назад). Нехотя, смотря в окно на проплывающие мимо облака, – голубые, точно одна из его старых, детских рубах, –он закрывает глаза и вспоминает свое предыдущее... ...предыдущее утро. Ричи Тозиер, тридцати восьми лет отроду, никогда не подумал бы, что будет всерьез размышлять о всяких идиотских мистических штуках. Однажды в детстве он даже сказал так Биллу. Сказал, что вызывать духов – "просто дерьмо для маленьких мальчиков, которые даже не знают, что такое дрочка"."Ты знаешь, что такое дрочка?" – спросит он у покрасневшего от злости Билла, и тот заткнул его одним "бип-бип, Балабол". Больше они об этом не разговаривали. Он как-то видел Билла в городе, после того как сказал, что уезжает. На тот момент Ричи и правда должен был сидеть в самолёте, и сидел бы, если бы ему в голову не пришла эта отвратительная детская идея. Но он только спрятался от Денбро за стеной жилого дома, выдохнул и, подождав пару минут, пошел в старую лавку со всяким барахлом. Даже в своих воспоминаниях Тозиеру хотелось опустить некоторые моменты. Например, как продавец с животом, висящим до колен, смотрел на него, когда он попросил спиритическую доску Уиджи, – смотрел с такой насмешкой, точно думая, что он сумасшедший, потому что таким интересуются только дети. Ричи тогда скрипнул зубами. Он хотел крикнуть, что "Эй, черт тебя возьми, я из Калифорнии, я – популярный радиоведущий, я зарабатываю в месяц больше, чем ты за год!", но он сдержался, а когда продавец положил на стол сдачу, резко накрыл ее своей рукой, сжал в кулаке и так же резко, даже как-то агрессивно вышел из магазина. Сжимая подмышкой доску Дьявола. В тот же вечер Ричи Тозиер расставил свечи, сел на пол, раскрыл проклятую доску и сел перед ней в позу лотоса. В какой-то момент захотелось передумать. Что же он, черт возьми, творит? Купил кусок дерева, чтобы поговорить с духом друга, о котором не помнил больше двадцати лет? О котором вспомнил только когда вернулся в это проклятое место? И почему же ты не бежишь? Разве раньше сбежать из Дерри не было твоей главной задачей? Бежать от этой шлюхи с червями, вылезающими из манды, как когда-то сказал парень покойного Адриана Мелона (Ричи читал это интервью прошлогодней газеты как только сюда приехал)? Так почему ты снял номер в отеле и почему ты так надеешься, что все получится? Но ведь должно получится. Пока он в Дерри, он ничего не забудет, и он все помнит. Он помнит Оно, помнит все, что происходило с ними тем далёким летом, когда они были детьми, и помнит то, что произошло совсем недавно. Так, может быть, какой-то призрак не будет для города сложной задачей? – Пожалуйста, – шепчет он. – Оосподи сусе, пожалуйста, пожалуйста... Он кладет пальцы на медиатор, вырезанный из клена, в середине которого круглая дырка. Это чтобы видеть буквы, отдаленно проносится в голове Ричи. Чтобы видеть, что тебе будут говорить. Что нужно делать дальше? Позвать вслух или позвать мысленно? Ричи думает, что точно не хочет слышать свой голос сейчас, в такой тишине и темноте, совершенно один. "Эдди, – Господи, что же я делаю. – Эдди, ты меня слышишь? Если ты не слышишь меня, то пошел к черту, потому что это выставить меня реальным идиотом." Перспектива услышать своего мертвого друга абсолютно не пугала. Наоборот, хотелось поговорить, хотелось... "спросить, что же он тогда не договорил." Но ничего не происходило. Ни через секунду, ни через минуту. – О, чертово дерьмо, – сказала Ричи за секунду до того, как решил отдернуть руку. Он знал, что в правилах было написано " ни в коем случае не разрывать связь", но это наконец показалось ему таким глупым, что он решил прекратить. Но медиатор двинулся на слово "Да". Он слышал. Эдди слышал его. – Правда? – он спросил вслух, вздрогнув он звука собственного голоса. Медиатор остался на слове "Да". – Ох, Оосподи сусе, что же происходит. Ты Эдди? – снова "Да". – Господи, парень, да ты явно шутишь, – голос, пародирующий на этот раз голос ирландского копа, дрогнул, и Ричи сглотнул вязкую слюну. Да чтобы он хоть на секунду подумал, что это все по-настоящему...но разве нет? Разве это не его шанс?. – Э...Эдди? Слушай... Господи...слушай, я так много хочу рассказать тебе. Нам дали так мало времени, да? Нет, не отвечай, подожди. Лучше скажи, ты помнишь жену Билла? Можешь назвать её имя?–медиатор двинулся к букве "О", затем "Д", "Р", и, наконец, "А". – Ох, да. Одра. Ты этого конечно не знаешь, но она видела настоящую сущность Оно. У нее до сих пор шок. Точнее, я не знаю, до сих пор ли, я стараюсь избегать Билла. "Почему?" – Я сказал, что уеду. Уехал бы, если бы не решил вызвать твой...дух. Мне так жаль, Эдс, – к горлу подступил ком, и глаза Ричи заслезились. Он тяжело дышал, стараясь успокоится. Лишь бы не заплакать. "Не зови меня Эдс!" – Прости. Я совсем забыл. Я так боюсь, что уеду отсюда и все забуду...Как забыл тебя. Эдди молчал, и Ричи тоже заткнулся. Он всем телом напрягся, словно сейчас должен спросить то самое, самое важное. – Эм, Эдс...– Ричи волновался, а когда он волновался, то был не только болтливым, но и забывчивым.– Ты не успел сказать мне что-то, когда ты у-умирал...Ты просто не успел. Может быть, ты мог бы сказать сейчас? Медиатор под пальцами задрожал, и Ричи перестал дышать. "Я хотел сказать", "Ч", – так медленно, почему он двигается так медленно? – "Т", "О"... – Что? Что, Эдди? "Л"... – Извините, вы не могли бы быть потише?– раздался мужской голос из-за стены, а после кто-то постучал по ней кулаками. Ричи вздрогнул так сильно, что пальцы оторвались от медиатора. – Стены тонкие, вы понимаете, и спать, когда вы говорите сами с собой, невозможно, вы понимаете... – Простите,– поспешно выкрикнул Ричи, прерывая дальнейшую речь. – Я замолкаю. Идите спать. Больше к нему не стучались. Ричи посмотрел на доску Уиджи и внезапно покрылся холодным потом. Боже, его рука отпустила медиатор. Контакт разорван. – Нет, – шепчет он. – Нет, нет, – мужчина схватил доску, начал трясти ее, как ненормальный, а затем поставил на пол, снова коснулся рукой медиатора. – Эдс, ты меня слышишь? Эдс, ты меня слышишь??? Но доска больше не работала, а Эдс молчал. И Ричи, закрыв лицо руками, расплакался, снова слыша удары по стене и противное "под ваш плач невозможно спать, вы понимаете?". По плечу его потрепала стюардесса. Они уже приземлились в Калифорнии, так она сказала. Тозиер встал, хрустнул спиной и внезапно подумал о том, что тот заикающийся мужчина, должно быть, спас свою жену. Тот заикающийся мужчина, имя которого уже покоилось на кладбище памяти. – Вы плакали, пока спали, – донеслось ему в спину. – Правда? – Ричи обольстительно улыбнулся и потрепал кудри на голове. – Знаешь, дорогуша, это были просто плохие воспоминания. Но я уже дома.